Объединенные шрамами

Глава 38 ГРАНДИОЗНАЯ ВСТРЕЧА… ВОЗМУЩЕНИЯ… ЗАКЛИНАНИЯ ПРОТИВ ЗАКЛИНАНИЙ… УМНЫЙ БАРОН… БИБЛИОТЕКЕ, ПОЛНАЯ МАГИИ

— Что это значит? — закричал король Шерон, вскакивая на ноги. Его лицо стало ярко-красным и сморщенным, как старый помидор. Он обвиняюще ткнул пальцем в сторону Брин. — Королева не имеет права голоса! Только слова короля Мартина имеют значение!

— Мой муж бросил жетон, — спокойно сказала Брин, не желая поддаваться запугиванию. — И он повторит мои слова в голосовании, если вы того потребуете. Мартин?

Быстро моргнув, Мартин пробормотал:

— Да, да, все так, как сказала королева Амелия. Воллин голосует за свободное использование магии.

После такого неожиданного поворота событий его голос стал более взволнованным.

Король Сальватор из Зарадона вскочил на ноги.

— Это не то, что вы собирались сделать. Мы все видели это ясно как день: вы собирались бросить свой жетон в левую чашу!

— Вы смеете сомневаться в голосовании хозяина? — прошипела Брин, положив руки на стол.

Рангар тоже поднялся, возвышаясь над королем Сальваторе.

— Голосование закончилось. Все было сделано в соответствии с правилами грандиозной встречи. Вам может не нравиться это решение, но вы обязаны его выполнить.

— Это возмутительно! — воскликнул король Ангус из Дреселя, поворачиваясь к барону Мармозу. Он бросил на него обвиняющий взгляд. — Сделай что-нибудь, Мармоз!

Барон Мармоз, казалось, застыл на своем месте. Как только король Мартин отдал свой голос за использование магии, он странно замер, за исключением его глаз, которые впились в королеву Амелию, словно пытаясь понять, почему его заклинание влияния не сработало.

«Потому что ты повлиял на нее, придурок, — злобно подумала Брин. — Но не я».

Рангар немедленно повернулся к королю Ангусу.

— Что именно вы хотите, чтобы барон сделал, мой король? Что он уже сделал?

Глаза короля Ангуса сузились, но он не осмелился признаться, что они вместе с Румой и Зарадоном сговорились наложить заклятие на королеву Амелию. Барон Мармоз перевел взгляд с Рангара на королеву Амелию и поджал губы, пытаясь понять, что пошло не так.

— Голосование закончено! — объявил принц Антер, его резкий голос перекрыл все разговоры. — Больше нет времени для дальнейших дебатов. Пока мы разговаривали, солнце село. Как сказал король Мартин, по правилам грандиозной встречи вы обязаны подписать окончательный указ.

Он взял правый пергамент и развернул его перед своим отцом, королем Отто. В зале снова воцарилась тишина: все смотрели, как старый лесной король берет перо и чернила. Он макнул перо в чернила, а затем гордо написал свое имя на нижней стороне пергамента.

— Ярккинен, — рявкнул он, передавая документ королю Виль-Россенгарда, который поставил свою подпись на одном из восьми знаков, затем передал перо и свиток Рангару.

Одной рукой Рангар разложил свиток на столе, а другой поставил свою подпись, не сводя глаз с южных монархов, словно призывая их что-нибудь сказать. Подписав, он передал свиток Иллиане.

— Король Марс.

Когда Марс подписал свое имя и передал свиток королю Грейсу, остальные южные правители засуетились и стали выражать свое недовольство. Королева Ива из Румы и священник Фелисиан Ред поспешили отойти в угол, чтобы поговорить с бароном Мармозом. Их голоса то повышались, то понижались в резком споре.

— Я не подпишу это! — взорвался король Грейс. — Я не соглашался на это. Магия заразит наши границы!

— Ты должен подписать, муж мой, — твердо сказала королева Ханна с негодованием в голосе, смешанным с легким удовольствием при виде страданий своего пожилого мужа.

— Ваша жена права, — сказал король Мартин. — Правила всем были озвучены.

— Если у вас возникнут какие-то проблемы с пониманием правил, — добавил Рангар, угрожающе подвигаясь к старому королю Дреселя, — уверен, что стражники у дверей охотно объяснят вам их в подземелье.

— Подождите! — крикнул барон Мармоз с другого конца комнаты. — Правила… Да, король Мартин сказал, что если соглашение не будет достигнуто, переговоры продлятся до ночи. Не подписывай, Грейс. Мы продолжим разговор.

— Ах, нет, думаю, вы меня не слушали, — сказал Мартин с редкой ноткой недовольства в своем обычно приветливом голосе. — Решение принято. Грандиозная встреча теперь не может быть продолжена. Осталось только подписать договор, и король Рангар прав: несоблюдение правил грандиозной встречи может привести к тюремному заключению.

— Вы не можете посадить короля в тюрьму! — закричал барон.

— Короли не стоят выше закона.

Старый король Грейс, выхватил перо из рук Марса и сердито нацарапал свое имя на пергаменте. Он насмешливо подтолкнул свиток в сторону Мартина.

— Тогда ваша очередь, сир. Если только вам не нужно, чтобы ваша жена держала вас за руку, когда вы пишете свое имя, поскольку, похоже, все остальное она делает за вас. Интересно, она хотя бы держит ваш член, когда вы мочитесь?

Брин вскочила на ноги, оскорбленная от имени королевы, в чьем теле она обитала. Но она забыла о немощи королевы, и ее колени подкосились.

— Моя королева! — Рангар бросился ей на помощь, прежде чем она рухнула обратно в кресло.

— Я в порядке, Рангар, — выдохнула Брин и тут же поняла свою ошибку. — Король Рангар.

Барон Мармоз пристально посмотрел на нее, заметив, что она назвала Рангара по имени.

Мартин бросил перо и тоже подошел к жене.

— Амелия? Моя жена?

Принц Антер схватил перо.

— Король Мартин, вы должны подписать.

Мартин отмахнулся от него.

— Я подпишу, подпишу, дайте мне возможность позаботиться о своей жене!

Принц Антер повернулся к королю Сальватору из Зарадона.

— Тогда ваша очередь, Сальватор.

Король Сальватор выглядел таким разъяренным, что, казалось, он вот-вот лопнет. Его губы сжались, словно он хотел отказаться, но тут двери открылись и в комнату вошли вооруженные солдаты, которых, должно быть, вызвали слуги, и мысль о темнице заставила его струсить.

Он с отвращением поставил свою подпись.

— Остаются только Мартин и вы, Седрик, — рявкнул Рангар, хватая свиток и швыряя его на стол перед королем Румы.

Король Седрик Шерон выглядел так, словно адские гончие вот-вот разорвут его на части, и он не знал, что делать. Его взгляд метался между женой и бароном Мармозом, яростно шептавшимися в углу, вооруженными стражниками и маленькими собачками, тявкавшими у его ног.

Он неуверенно поднял перо.

В это же время в библиотеку поспешно вошел Деклан Гитоот с озабоченным выражением на лице. Не обращая внимания на напряжение, царившее в комнате, он осмотрел делегатов, пока его взгляд не остановился на Рангаре.

— Король Рангар? Я решил проведать королеву Брин. Вы должны пойти к ней… она в каком-то коматозном состоянии. Целительница, присматривающая за ней, пыталась сказать мне, что с ней все в порядке, но мои собственные глаза сказали обратное.

Губы Брин беззвучно приоткрылись, когда она поняла, что происходит. Деклан Гитоот думал, что спасает ей жизнь… но он все испортил!

Взгляд Рангара метнулся к Брин, его челюсть сжалась. После того, как они обменялись молчаливыми взглядами, он сказал Деклану:

— Да. Конечно. Я уже подписал указ… и могу уйти, чтобы заботиться о своей жене.

— Подождите! — барон Мармоз протиснулся мимо королевы Ивы и священника Фелисиана Реда, подходя к Деклану. Подозрительно прищурившись, барон спросил: — Вы говорите, королева Брин находится в бессознательном состоянии?

— Верно, — сказал Деклан, явно обеспокоенный. — Я никогда не видел ничего подобного.

Барон понизил голос, но Брин была достаточно близко, чтобы расслышать.

— Можно сказать, что она находится в трансе?

— В трансе? Не знаю. Я знаю только то, что ее целительница, похоже, не в состоянии справиться со своими обязанностями…

Барон Мармоз резко поднял руку, призывая Деклана замолчать. Его пристальный, изучающий взгляд скользнул от Рангара к принцу Антеру, Марсу и Иллиане, а затем остановился на Брин в теле королевы Амелии.

В его глазах блеснул опасный огонек.

— Не подписывайте этот пергамент, король Седрик, — приказал барон.

Сердце Брин подскочило к горлу, и ей пришлось постараться скрыть свой страх под видом возмущения.

— Не вы устанавливаете здесь правила, барон Мармоз…

— Как и вы, королева Амелия.

Брин услышала в его голосе все, что ей было нужно, чтобы понять, что он раскусил их план или, по крайней мере, достаточно близко подобрался к истине. Ее тело замерло, а в голове пронеслись разные варианты.

«Я могу приказать стражникам увести его отсюда».

«Я могу пригрозить королю Седрику темницей».

«Я могу использовать заклинание…»

Но могла ли она? Она была в теле королевы Амелии, а не в своем собственном, и у королевы не было никаких магических знаков, которые Брин видела. Еще один приступ страха охватил ее, когда она подумала о своем настоящем теле, оставшемся в их покоях, охраняемом Элисандрой. Ее сестра была яростным бойцом, но оставалась всего лишь женщиной, не обладающей магией. Если барон Мармоз пошлет стражу в ее комнату, Элисандра не сможет их остановить.

— Что все это значит? — прорычал король Отто.

Барон Мармоз провел рукой по столу, опрокинув чернильницу на ковер. Королева Ханна вздрогнула, увидев, что чернила запачкали ее туфли. Затем барон достал из потайного кармана жилета кинжал.

Королева Ива ахнула, увидев блеск стали.

Ткнув кинжалом в сторону Брин, барон Мармоз сказал:

— Королева Амелия, на самом деле…

Он замолчал, когда Рангар выхватил меч у ближайшего стражника и рассек им воздух, остановив лезвие в дюйме от горла барона Мармоза. Челюсть барона отвисла, а глаза расширились.

— Король Рангар! — сказал король Мартин. — Вы нарушаете правило — никакого оружия!

— Мармоз первым достал клинок, — уверенно сказал Рангар, держа лезвие меча рядом с обнаженной шеей барона. — Он пронес оружие, нарушив правила, и, более того, только что угрожал нашему хозяину и правящей королеве Воллина. Вашей собственной жене, мой король. Я имею право защищать всех присутствующих в этом зале от этого негодяя.

Хотя говорить о том, что маленький клинок барона представлял непосредственную угрозу для жизни Брин, было бы слишком глупо, короля Мартина явно убедили слова Рангара. Он повернулся к Брин, в его глазах бушевало беспокойство и возмущение, что она так испугалась.

— Моя жена. С тобой все в порядке?

— Да, — сказала Брин, прижимая руку к груди. — Но король Рангар прав. Барон доказал свою нечестность и должен быть немедленно выставлен!

— Здесь действует темная магия… — начал барон Мармоз, но Рангар приставил лезвие к его горлу, и он замолчал. Поморщившись от прикосновения стали, барон прошептал что-то себе под нос, в то время как его взгляд блуждал по комнате.

Брин не сразу заметила, что его рука едва заметно обводит магический знак у него под боком. Его взгляд упал на королеву Карин.

— Она! Она что-то знает. Я чувствую в ней обман…

Рангар закрыл рот Мармоза свободной рукой, оставив клинок у его шеи. Барон издал несколько приглушенных, неразборчивых криков, обращаясь к священнику Фелисиану Реду и королеве Карин.

Священник перевел взгляд на королеву Карин. Его губы беззвучно шевелились, в то время как рука выводила тот же символ рядом с собой, такими мелкими движениями, что они были почти незаметны.

— Рангар, — выдохнула Брин. — Они используют магию!

— Магия? — король Мартин удивленно повысил голос, и Брин подавила стон. Выживший из ума старый король, должно быть, был единственным в зале, кто не до конца осознавал, что у большинства членов королевских семей есть магические знаки, независимо от того, считают они их использование грехом или нет.

Но Рангар был слишком занят тем, что заставлял замолчать сопротивляющегося барона Мармоза, поэтому не смог остановить священника Фелисиана Реда, который большими шагами пересек библиотеку и направился к королеве Карин, глаза которой расширились, когда она попятилась в угол. Священник схватил ее за горло.

— Ultha na ragus, — тихо произнес он.

Глаза королевы закатились, когда заклинание оказало на нее влияние.

Король Ханс, ее муж, пронесся через комнату, защищая свою жену. Он вскинул руку, шепча свое заклинание.

— Kora yoquin tertin.

Пламя из ближайшего камина разгорелось вдвое сильнее, угрожая сжечь священника в том месте, где он загнал королеву в угол.

— Немедленно освободи ее, Ред! — прорычал король Ханс.

Священник отодвинулся как можно дальше от пламени, не выпуская при этом горло королевы Карин.

— Скажи это, — прорычал он королеве Карин. — Правду. Ты что-то скрываешь. Какое заклинание ты использовала?

Брин вцепилась в край стола с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

«Не говори этого», — убеждала она королеву. Половина людей в комнате уже знала о заклинании одержимости, а другая половина подозревала об этом, но пока этого не произнесли вслух, доказать было невозможно.

Хоть королева Карин изо всех сил пыталась бороться с магией священника Реда, заклинание правды, которое он наложил на нее, превышало ее собственные магические способности. Сжав губы, она прошептала сквозь сжатые зубы:

— Мы использовали усиливающее заклинание.

Суровое лицо священника исказилось в недовольной гримасе. Брин почувствовала прилив облегчения и гордости за королеву Виль-Россенгарда за то, что она быстро сообразила назвать другое заклинание вместо основного.

Прежде чем верховный жрец Фелисиан Ред успел наложить на королеву Карин еще одно заклинание, говорящее правду, король Ханс добрался до него. Он опустил тяжелую руку на плечо священника, оттаскивая его от жены.

— Kora yoquin tertin. - пламя в камине взметнулось, опалив алые одежды священника. Тот вскрикнул и, спотыкаясь, отпрянул от камина, быстро расстегивая верхнюю одежду и бросая ее на землю, затаптывая пламя.

— Что все это значит? — воскликнул король Мартин, поворачиваясь к Брин с ужасом на исхудавшем лице.

— Война, — произнесла Брин голосом, который даже в устах королевы Амелии прозвучал яростно. — Это означает войну, Мартин.