Новые горизонты

Глава 8

Третий час я лежал, вжавшись в сырую, пахнущую грибницей землю, и чувствовал себя частью этого древнего леса. Холодная влага пробиралась под одежду, заставляя кожу покрываться мурашками, но я игнорировал это. В прошлой жизни, в Чечне, мы часто обитали в «зелёнке». Изумрудный, живой, дышащий ад, где каждый куст мог скрывать смерть, а тишина была обманчивее грохота боя. Здесь, в Этериуме, «зелёнка» была ещё гуще, ещё древнее, и враг в ней был куда экзотичнее. Но принципы оставались теми же. Стань тенью. Стань камнем. Перестань существовать для мира, пока не наступит твой момент.

Моё тело затекло, нопамять, выкованная годами службы, не давала расслабиться. Винтовка лежала на сгибе левой руки, холодная и тяжёлая. Моё детище, грубое, лишённое изящества, но смертоносное. Почти двести атмосфер сжатого воздуха в резервуаре — достаточно, чтобы стальной болт с большим шансом пробил эльфийский латный доспех с двухсот метров. Я знал это наверняка, проверял на трофейных кирасах, выделка стали и толщина была отличной. Но только против холодного оружия…

Рядом со мной, почти невидимые в своих новых маскировочных костюмах, замерли мои волки. Или, точнее, мой волк, орк, гном и кошка. Ирония судьбы, достойная фэнтези, если бы всё это не было до жути реальным. На каждом был костюм из плотной ткани с ломаным рисунком из пятен серого, зелёного и коричневого цветов. Поверх костюма — лёгкий плащ-накидка, на который мы с утра нашивали пучки местного мха, папоротника и мелкие ветки. Теперь мы были не просто солдатами в лесу. Мы были самим лесом. Лесом, который готовился убивать.

— Михаил, — раздался едва слышный скрипучий шёпот справа. Это был Торвальд. Гном даже шептал так, будто тёр два камня друг о друга. — Давление в моём резервуаре упало на пол-атмосферы. Влажность. Я же говорил, что уплотнители из кожи кабана это ненадёжно.

Я медленно повернул голову, не меняя положения тела. Лицо гнома, обрамлённое рыжей бородой, выражало вселенскую скорбь инженера, столкнувшегося с несовершенством мира.

— Торвальд, я лично проверял твою винтовку, — так же тихо ответил я. — Уплотнители я пропитал составом на основе смолы. Они выдержат даже погружение в болото. Это манометр врёт от перепада температуры. Стрелять будет как часы.

— Хм, — буркнул гном, но спорить не стал. Он доверял не словам, а фактам. А я давал ему факты. К тому же он начал признавать тот страшный факт, что я разбираюсь в гидравлике и пневматике лучше, чем он в огранке алмазов.

Слева зашевелился Густав. Массивный орк лежал так неподвижно, что по его широкой спине уже ползла какая-то многоножка. Вопреки стереотипам, он был самым терпеливым и наблюдательным в группе после Кайры. Его огромные руки сжимали винтовку с деликатностью, которую я ожидал бы увидеть у скрипача, а не у существа, способного голыми руками сломать человеку позвоночник.

— Птицы замолчали, — пророкотал он басом, который, казалось, вибрировал в самой земле. — На севере. Уже минут пять как.

Я кивнул. Животные и птицы — лучшие часовые. Их молчание всегда означает одно: приближается крупный хищник. Или отряд тёмных эльфов, что, по сути, одно и то же.

Ветеран Маркус, лежавший чуть поодаль, лишь едва заметно пошевелил седыми усами. Он ничего не сказал. Ему и не нужно было. За его плечами было столько войн, что он чувствовал приближение боя кожей, как старый волк чует грозу.

И тут я увидел движение. Не глазами. Уши Кайры. Два треугольника тёмного меха на её макушке, до этого расслабленно лежавшие, резко дёрнулись и встали торчком, поворачиваясь, словно локаторы. Её хвост, до этого лениво лежавший на земле, напрягся и замер.

— Слышу, — прошептала она. Голос был напряжённым, как натянутая тетива. — Металл о металл. И цокот копыт. Много. Идут по дороге.

Она закрыла глаза, полностью отдавшись слуху. Её ноздри едва заметно трепетали.

— Запах… кони, и… что-то сладковато-приторное. Как их маги.

Я прильнул к окуляру подзорной трубы, единственной роскоши, которую мы могли себе позволить в качестве оптических средств наблюдения. Драгоценные линзы, выточенные гномами, приближали мир в десять раз. Я медленно повёл объективом вдоль лесной дороги, видневшейся сквозь прогалину в листве. Сначала ничего. Потом едва заметное колыхание воздуха. И вот из-за поворота показался головной дозор — два всадника на вороных конях в доспехах, чёрных как сама ночь.

— Есть контакт, — констатировал я. — Головной дозор прошёл. Ждём основную группу.

Напряжение в воздухе стало почти осязаемым. Это был тот самый момент, ради которого мы мёрзли здесь часами. Момент, когда охотник видит свою добычу. Сердце перешло на ровный, мощный ритм. Адреналин начал поступать в кровь, обостряя чувства, прогоняя усталость и холод.

Через пару минут на дороге показался весь отряд. Они ехали так, будто прогуливались по собственному парку, красивые, самоуверенные. Их поражение под стенами Каменного Щита, видимо, ничему их не научило. Или они считали, что в лесу им ничто не угрожает.

Я вёл подсчёт, одновременно оценивая цели.

— Так… десять… двадцать… тридцать… — бормотал я себе под нос. — Кайра, твоя оценка?

— Пятьдесят два, — мгновенно ответила она, не открывая глаз. — Плюс-минус один.

Мой подсчёт совпал. Пятьдесят два конных воина. Достаточно, чтобы вырезать встречный небольшой патруль или совершить налёт. Но они были на дороге, а мы на холме под прикрытием леса. Расклад в нашу пользу.

— Вижу приоритетные цели, — продолжил я, фокусируя оптику. — Командир на чёрном жеребце, в центре. Доспех с серебряной чеканкой, на шлеме красный плюмаж. Рядом с ним двое. Балахоны цвета ночного неба с фиолетовым шитьём — маги. У одного посох с навершием в виде черепа, у второго кристалл.

Я оторвался от окуляра и оглядел своих бойцов. Все были готовы, глаза горели холодным огнём. Ни страха, ни сомнений — только работа.

— Позиции, — прошептал я. Команда без единого звука, словно призраки, заняла заранее подготовленные огневые точки. Каждый знал свой сектор, свою цель.

— Дистанция — сто шестьдесят. Ветер — лёгкий, слева направо по ходу движения. Вносите поправку на полкорпуса.

Я снова прижался к прикладу. Перекрестье прицела легло точно на серебряную гравировку на кирасе эльфийского командира. Он о чём-то лениво переговаривался с магом, на его лице играла надменная ухмылка. Он ещё не знал, что жить ему осталось около десяти секунд.

— Цели распределены, — мой голос был твёрд и лишён эмоций. — Маркус, Торвальд — ваша цель командир. Густав, Кайра — маг с посохом. Остальные — по авангарду. Огонь по моему выстрелу. Работаем быстро: три выстрела, смена позиции. Не дать им опомниться.

Я выдохнул, замедляя пульс. Мир сузился до маленького круга в окуляре прицела, в центре которого была моя цель. Эльф, его доспех и миг, когда стальной болт оборвёт его жизнь. В этом не было ничего личного — ни ненависти, ни злобы. Только холодный, математически точный расчёт. Война — это работа. И мы пришли её делать.

Я сделал последний, медленный выдох, выпуская из лёгких почти весь воздух. Сердце замедлило свой бег, и в наступившей между ударами тишине я ощутил абсолютное спокойствие. Мой палец, единое целое со спусковым крючком, плавно пошёл назад.

Хлопок…

Звук был до смешного тихим. Не выстрел, а скорее резкий выдох, звук лопнувшего пузыря. Звук, который лес поглотил без остатка. Но почти в то же мгновение, как бы в ответ, из зарослей вокруг меня раздались ещё семь таких же коротких, злых шипений. Это не была какофония. Это была симфония. Идеально слаженный оркестр смерти, где каждый инструмент сыграл свою ноту в точно отмеренный такт.

Мой болт, невидимый в полёте, ударил эльфа под правую руку, в сочленение кирасы и наплечника — место, которое я выцеливал. Ухмылка на его лице застыла, сменившись выражением абсолютного, детского недоумения. Его тело дёрнулось так, словно в него ударила невидимая кувалда. Он не закричал. Он просто обмяк в седле и начал медленно, почти лениво заваливаться набок, чтобы через мгновение рухнуть на землю с глухим стуком металла о камень. Словно невидимый кукловод разом обрезал все нити.

Одновременно с ним маг, тот, что держал посох с черепом, издал короткий, булькающий звук. Голова его мотнулась назад, а из горла, там, где теперь торчал стальной стержень Кайры, ударил фонтан тёмной, почти чёрной крови. Его глаза закатились, а магический посох, потрескивавший зловещей энергией, с глухим стуком упал в дорожную пыль, и его сияние тут же погасло.

Четверо всадников в авангарде просто испарились из сёдел. Один упал вперёд, на шею своему коню, второй — навзничь, раскинув руки, ещё двое свалились набок, запутавшись в стременах. Их смерти были настолько быстрыми и будничными, что казались ненастоящими. На долю секунды на лесной дороге воцарилась мёртвая, звенящая тишина. А потом грянул хаос.

Лошади, почуяв запах крови и внезапную смерть своих всадников, обезумели. Они ржали, били копытами, становились на дыбы, сбрасывая оставшихся эльфов. Воины, которые секунду назад были элитой непобедимой армии, превратились в паникующую толпу. Они кричали что-то на своём певучем языке, но в их голосах слышался не гнев, а животный ужас. Они озирались по сторонам, вскидывая мечи и щиты, но не видели врага. Не было ни свиста стрел, ни арбалетных болтов, ни вспышек заклинаний. Смерть пришла из ниоткуда, тихая, невидимая и неотвратимая.

— Предательство! — выкрикнул один, указывая мечом на своих же товарищей.

— Магия тени! Это ассасины! — вопил другой, пытаясь удержать взбесившегося коня.

Они были полностью дезориентированы. Их тактика, их магия, весь их боевой опыт оказались бесполезны против простой физики, разогнанной до нужной скорости.

Я отработанным движением взвёл рычаг, вложил новый болт в ложе и снова прильнул к прицелу. Процесс занял не больше десяти секунд.

— Вторая пара — оставшийся маг! Остальные — по флангам! Подавить их! Не дать им сформировать оборону! Огонь по готовности!

Враг начал приходить в себя. Несколько эльфов, укрывшись за телами лошадей, начали наугад стрелять из луков в нашу сторону. Свист стрел, пронёсшихся высоко над головами, был первым реальным ответом противника. Детский лепет по сравнению с нашим ударом, но это было только начало. Затишье кончилось. Начался настоящий бой.

Тёмные, повинуясь крикам младших офицеров, спешились, стараясь как можно быстрее укрыться за толстыми деревьями.

Мой болт ударил в круп одной из лошадей, за которой прятались два лучника. Животное взвилось на дыбы с диким ржанием и рухнуло, придавив одного из эльфов. Второй успел отскочить, но тут же получил болт от Густава точно в грудь. Орк работал методично и безжалостно, как машина.

— Щиты из закалённой стали, Михаил, — проскрипел Торвальд, перезаряжая винтовку с недовольным кряхтением. — С руническим усилением, будь они прокляты. Мой болт только царапину оставил на одном из них. Отскочил, как горох от стены.

Он был прав. Я видел, как руны на щитах вспыхнули тусклым фиолетовым светом в момент попадания, рассеивая кинетическую энергию. Прямой штурм этой четвёрки был бессмыслен. А внутри неё тикала бомба. Маг…

Воздух вокруг «черепахи» начал вибрировать, как над раскалённым асфальтом в летний день. Я видел это искажение даже без оптики. Низкий, утробный гул, который, казалось, исходил из самой земли, начал нарастать. Эльф внутри своего укрытия не терял времени даром.

— Он нас ищет, командир, — доложила Кайра, её голос был напряжён, но спокоен. — Чувствую, как магия… прощупывает лес. Как паутина. У нас мало времени.

Я стиснул зубы. У нас не было времени. Совсем. Как только он закончит, наше точное местоположение станет известно каждому эльфу на этой дороге. И тогда нас просто засыпят стрелами и заклинаниями, пока не превратят наш склон в решето.

Прямая атака не работает. Значит, нужно менять тактику. Мозг, привыкший к решению подобных задач, заработал с бешеной скоростью. Угол атаки. Им нужна боковая проекция. Окно между щитами.

— Кайра! Маркус! — мой голос прозвучал резко. — Смена позиции. Немедленно, — я указал подбородком на неглубокий овраг, поросший густым кустарником, который уходил вправо от нашей позиции. — Вдоль по оврагу, сто метров на восток. Ищите окно между щитами. У вас две минуты, не больше. Остальные — огонь на подавление! Не дать им поднять головы! Прикрываем отход наших!

Кайра кивнула, её зелёные глаза сверкнули. Ни слова, ни вопроса. Она коснулась плеча Маркуса, и в следующее мгновение они уже скользили вниз по склону, растворяясь в зелёной массе оврага.

— Давление! — рявкнул я на оставшихся. — Не жалеть болтов! Работаем по всему, что движется за пределами «черепахи»!

Ещё одна стрела вонзилась в ствол дуба в полуметре от моей головы с сухим, злым щелчком, осыпав меня корой. Они начали пристреливаться. Второй маг, даже не закончив заклинание, уже дал им примерное направление.

— Слишком кучно кладут! — прорычал Густав, отправляя очередной болт в эльфа, высунувшегося из-за лошади. — Этот колдун, видать, не зря свой хлеб ест.

Ещё один свист, и стрела с чёрным оперением прочертила воздух прямо перед лицом Торвальда, заставив того инстинктивно вжать голову в плечи.

— Драконьи потроха! — выругался гном. — Чуть бороду не отрезал!

Но никто не дрогнул. Мы продолжали работать. Выстрел — перезарядка. Выстрел — перезарядка. Каждый из нас превратился в часть смертоносного конвейера. Мы не давали эльфам поднять головы, заставляли их жаться к земле, не позволяли им организовать полноценную атаку или обойти нас с флангов. Но это была временная мера. Главная угроза продолжала расти.

Свечение вокруг мага становилось всё ярче, а гул всё громче и выше, переходя в пронзительный визг. Он был близок к завершению. Я чувствовал это затылком, как чувствуешь приближение грозы. Время таяло, как снег на раскалённом металле. Я мысленно отсчитывал секунды, молясь, чтобы Кайра и Маркус успели. Каждая стрела, вонзившаяся в землю рядом, каждый всполох магии у «черепахи» отбивали набат в моей голове: «Быстрее… быстрее… вы должны успеть…»

Вибрация в воздухе достигла крещендо. Низкий гул превратился в пронзительный, почти ультразвуковой визг, который сверлил мозг и давил на барабанные перепонки. Маг заканчивал. Я это не просто знал — я это чувствовал. Казалось, сам лес затаил дыхание в ожидании развязки. И она наступила.

— НАШЁЛ!

Торжествующий, полный ядовитого триумфа крик на певучем эльфийском языке разорвал шум боя. Он прозвучал так, будто маг стоял у меня за спиной. В то же мгновение фиолетовое свечение вокруг «черепахи» взорвалось невидимой волной, прокатившейся по лесу. Это не был физический удар, но я ощутил его как ледяное прикосновение к затылку. Нас обнаружили.

Маг резко вскинул руку, указывая посохом из чёрного дерева точно на нашу позицию. Навершие посоха вспыхнуло зловещим светом.

— Они там! Уничтожить!

Его команда была как удар хлыста. В ту же секунду на наш склон обрушился ад. Это был уже не беспорядочный обстрел. Это был прицельный, концентрированный огонь. Два десятка луков ударили одновременно. Стрелы впивались в деревья, в землю, в стволы папоротника вокруг нас, превращая наш зелёный уголок в подушечку для иголок. Я вжался в землю так, что, казалось, пытался прорасти сквозь неё корнями. Кора и щепки сыпались на меня дождём.

Одновременно с этим в нашу сторону полетели заклинания. Это была не высшая магия, а скорее то, что можно было сотворить быстро и без долгой подготовки, буквально на коленке. Сгустки тьмы, похожие на шаровые молнии, с треском врезались в стволы деревьев, оставляя дымящиеся, обугленные раны. Один такой шар ударил в толстый дуб, за которым лежал Густав. Дерево содрогнулось, кора обуглилась и отвалилась пластами, но ствол выдержал.

— Крепкий орешек! — прорычал орк, стряхивая с плеча тлеющие угли. — Но в следующий раз может и не повезти!

Один из новобранцев, молодой парень по имени Лео, вскрикнул от боли. Он лежал всего в паре метров от меня. Я скосил на него глаза. Шальной осколок дерева, отколовшийся от удара заклинания, рассёк ему щеку до кости. Кровь заливала лицо, но он, стиснув зубы, продолжал перезаряжать винтовку. Хороший парень. Если выживет, из него выйдет отличный боец.

— Не прекращать огонь! — прорычал я, игнорируя свист над головой. Паника сейчас была равносильна самоубийству. — Отвечать! Заставьте их заплатить за каждую стрелу!

Я поймал в прицел эльфа, который, воодушевившись, высунулся из-за укрытия, чтобы лучше прицелиться. Мой выстрел оборвал его жизнь, он рухнул, так и не выпустив стрелу. Мы огрызались. Мы показывали, что ещё живы. Но это была агония. Нас просто давили числом и огневой мощью.

А маг, опьянённый своим успехом, решил, что пора ставить точку. Он, очевидно, был не просто поисковиком, а боевым колдуном, и сейчас собирался продемонстрировать своё искусство во всей красе. Я видел, как он начал плести что-то новое, гораздо более сложное и смертоносное. Воздух над его ладонями начал уплотняться, собираясь в пульсирующий шар чистой, тёмной энергии. От этого шара исходил такой холод, что у меня заломило зубы. Это заклинание не просто убьёт нас. Оно, скорее всего, заморозит весь этот участок склона вместе с нами.

Но для такого мощного удара ему нужна была прямая видимость. Ему нужно было видеть цель своими глазами, чтобы направить всю мощь заклятия.

— Щиты убрать! — приказал он своим телохранителям.

И в этом была его роковая ошибка. Гордыня. Самоуверенность. Он был так уверен в своей победе, что пренебрег элементарной осторожностью.

Его воины, вышколенные до автоматизма, подчинились мгновенно. На одно, бесконечно долгое мгновение, четыре стальных щита разошлись в стороны, открывая своего повелителя. Маг поднял голову, и я увидел его лицо, тонкое, аристократичное, с горящими фиолетовым огнём глазами. На его губах играла предвкушающая, жестокая улыбка. Он готовился нас уничтожить.

Это окно длилось не больше секунды. Но для Кайры и Маркуса это была целая вечность.

Справа, из густых зарослей папоротника, откуда их никто не ждал, раздались два едва слышных, сухих хлопка. Они прозвучали почти одновременно, слившись в один короткий, смертельный аккорд.

Маг замер. Пульсирующий шар энергии в его руках лопнул, как проколотый воздушный шарик, разметав во все стороны лишь сноп безвредных фиолетовых искр. Улыбка на его лице сменилась тем же выражением недоумения, что я видел у его командира. Он медленно, почти с любопытством, посмотрел на свою грудь. Эльф захрипел, из его рта вместо победного клича вырвался сгусток крови. Фиолетовый огонь в его глазах погас. Он покачнулся, выронил свой посох и тяжело, как мешок с картошкой, рухнул на землю.

Смерть мага стала как выключатель. Яростный огонь, который обрушивался на нас, мгновенно иссяк. Эльфы, видевшие падение своего лидера, замерли. Их боевой дух, их ярость, их уверенность — всё это держалось на нём. И теперь, когда он был мёртв, они остались одни, лицом к лицу с невидимым и непонятным врагом. Строй их обороны рассыпался. Наступил наш черёд.

В прошлой жизни меня учили: после успешного снайперского удара по командованию у тебя есть от десяти до тридцати секунд, пока враг дезорганизован. Это золотое окно, когда можно переломить ход любого боя.

— Всех добить! — мой голос, усиленный адреналином, прорезал наступившую тишину. — Никто не должен уйти!

Моя команда среагировала мгновенно. Усталость, страх, боль — всё это было забыто.

Остатки эльфийского патруля дрогнули. Страх взял верх над дисциплиной. Они бросились бежать. Кто-то, самый отчаянный, пытался добраться до уцелевших лошадей, ржущих в панике. Другие просто неслись в лес, в чащу, надеясь раствориться в ней. Глупцы. Этот лес был теперь нашей территорией.

Я вскинул винтовку. В прицел попал эльф, которому почти удалось вскочить на коня. Он уже схватился за луку седла, но мой болт ударил его в основание шеи, и он рухнул обратно на землю, так и не коснувшись стремени. Рядом со мной Торвальд, кряхтя от удовольствия, методично отстреливал бегущих.

— Получай, остроухий! Это тебе за мою бороду! — приговаривал он после каждого выстрела. Его болты находили цели с гномьей точностью, пробивая спины и затылки. Густав не тратил слов. Он просто работал.

Самой смертоносной, как всегда, была Кайра. Она и Маркус уже вышли из своего укрытия в овраге и теперь вели огонь с фланга, отрезая эльфам путь к отступлению.

Последний очаг сопротивления попытался организовать один из младших офицеров. Он собрал вокруг себя троих воинов, и они, прикрываясь щитами, начали отступать к лесу.

— За мной! К деревьям! Перегруппируемся! — кричал он.

— Наивный, — пробормотал я и навёл прицел.

Он был хорошей целью: высокий, в блестящих латах, с мечом в руке. Но я выстрелил не в него. Мой болт ударил в ногу воина справа от него. Тот взвыл от боли и рухнул, нарушив строй. В образовавшуюся брешь тут же вонзились два болта от Кайры и Густава. Офицер и второй воин упали замертво. Третий, увидев это, бросил щит и поднял руки, но Торвальд, верный принципу «никаких свидетелей», хладнокровно прекратил его мучения.

И вот всё стихло. Тишину нарушало лишь испуганное ржание уцелевших лошадей, стоны умирающих, которых мы тут же добили короткими, милосердными выстрелами, и тяжёлое дыхание моих бойцов. Мы стояли посреди устроенного нами побоища. Дорога была усеяна телами в чёрных доспехах. Воздух был густым от запаха крови и озона, оставшегося после эльфийской магии.

— Чисто, — констатировал Маркус, подходя ко мне. Его лицо, как всегда, было невозмутимым. — Работа выполнена.

— Все целы? — спросил я, осматривая свою команду.

— Царапина, — ответил Лео, зажимая рану на щеке куском чистой ткани. — Жить буду, командир. Только шрам останется.

— Шрамы украшают воина, — буркнул Густав, похлопав его по плечу с такой силой, что парень чуть не упал.

— Отлично. Теперь за работу, — я переключился на деловой тон. — У нас немного времени. Торвальд, Лео, соберите все наши болты, какие сможете. Густав, Маркус, обыщите офицеров и магов. Меня интересуют карты, приказы, любые документы и магические артефакты. Оружие и доспехи снимаем в последнюю очередь, если будет время и нас никто не побеспокоит. Кайра — на деревья. Будешь нашими глазами и ушами, доложишь о любом движении.

Команда без лишних слов приступила к выполнению приказов. Это была уже не бой, а рутинная зачистка. Я подошёл к телу мага, которого сняли Кайра и Маркус. Даже мёртвый, он выглядел надменно. На его пальце я заметил кольцо из чёрного металла с большим фиолетовым камнем. Оно слабо пульсировало. Я осторожно, кончиком ножа, поддел его и снял. От кольца исходил холод. Я завернул его в кусок кожи и сунул в подсумок. Позже разберёмся, что это за артефакт.

Через десять минут всё было кончено. Мы собрали стопку пергаментов с приказами, несколько карт с непонятными пометками и горсть магических амулетов. Почти все наши болты были извлечены из тел и вытерты. Всё оружие тёмных свернули в два трофейных плаща, плюсом захватили две целые офицерские кирасы.

— Пора, — сказал я, увидев, как Кайра бесшумно спрыгнула с высокой ветки.

— Чисто, — коротко доложила она. — Но птицы на севере снова замолчали. Кто-то приближается.

Мы вывели из лесной чащи наших лошадей, которых оставили в полукилометре от места засады. Быстро погрузили трофеи в перемётные сумки.

— Уходим, — скомандовал я, запрыгивая в седло. — Двигаемся быстро, без остановок, к точке сбора.

Мы тронулись в путь, углубляясь в зелёное море леса, оставляя за спиной дорогу, усеянную телами врагов. Это была наша первая кровь в этой партизанской войне. Первая, но далеко не последняя. Мы только начинали. И я знал, что каждый следующий день будет стоить тёмным эльфам ещё дороже.