Новые горизонты

Глава 10

К седьмому дню партизанских операций стало очевидно, что тёмные эльфы не безмозглые болванчики для битья. Они учились. И учились быстро. Патрули перестали ходить предсказуемыми маршрутами, их численность удвоилась, а в авангарде теперь всегда шли воины с тяжёлыми щитами. Караваны получили усиленную магическую охрану, создававшую вокруг повозок мерцающие помехи, которые мешали даже глазу Кайры. Но самое главное, офицеры исчезли. Они сменили свои кричащие алые плащи и золочёные доспехи на стандартную серую сталь, растворившись в массе рядовых солдат. Враг адаптировался, и наши булавочные уколы переставали быть эффективными. Пришло время для хирургического скальпеля.

— Разведка докладывает об изменениях в распорядке дня их лагеря, — сообщила Лира на утреннем совещании. Мы собрались в нашем главном укрытом схроне — просторной землянке, замаскированной под поваленное дерево в двух километрах от лагеря тёмных. Воздух был тяжёлым от запаха сырой земли и напряжённого ожидания.

— Офицеры собираются на планёрки только в палатке командующего. Выходят и заходят исключительно группами под усиленной охраной. Они боятся, Михаил. Твои «призраки» заставили их бояться леса.

Я изучал схему вражеского лагеря, которую мы обновляли каждые несколько часов. Это был уже не просто временный бивак, а полноценная малая крепость. Палатки стояли по строгой схеме, между ними постоянно курсировали патрули, а по периметру уже вырос уродливый, но эффективный частокол из заточенных брёвен. Он не только мешал обзору с земли, но и служил неплохим укрытием.

— Вот только наши кошки и кицуне неплохо двигаются даже на большой высоте в кронах деревьев, — усмехнулся я, кивая Лире. — Где палатка командующего?

— В самом центре, — Элиас, мой бессменный заместитель и лучший корректировщик, ткнул пальцем в крупный прямоугольник на схеме. — Большой шатёр из чёрного шёлка с красными знамёнами. Вокруг него постоянно дежурит элитная охрана, «Клинки Ночи». Около пятидесяти воинов. Плюс наши наблюдатели засекли постоянное магическое свечение, мешающее обзору.

— Дистанция от ближайшей удобной для нас огневой позиции? — спросил я, уже прикидывая баллистику.

— Четыреста десять метров, если быть точным. С вершины того холма, что мы прозвали «Лысым», — ответил Элиас.

— Далеко, — сморщился я. Это был почти предел для наших винтовок. На такой дистанции даже лёгкий порыв ветра мог увести болт на полметра в сторону. Попасть в движущуюся цель почти нереально. Но по стационарной…

— Но есть окно, — продолжил Элиас, и его глаза загорелись азартом. — Каждое утро, ровно в восемь, командиры батальонов и магистры собираются в этом шатре. Планёрка длится не больше пятнадцати минут.

— Сколько голов? — спросил Густав, поглаживая рукоять своего огромного ножа.

— От пятнадцати до двадцати. Затем они расходятся по своим частям. Но в течение дня возвращаются поодиночке с докладами. Примерно каждые два часа кто-то появляется у шатра.

План начал кристаллизоваться в моей голове. Не охота на одиночек, а массированный удар.

— Значит, утренняя атака, — размышлял я вслух, водя пальцем по карте. — Удар по скоплению целей. Мы не будем видеть их внутри шатра, но нам и не нужно. Мы превратим этот шатёр в решето.

— А отход? — проскрипел Торвальд, как всегда, думая о технической стороне вопроса. — После первых же выстрелов весь лагерь встанет на уши. Они поднимут на ноги всех, кто у них есть. Нас накроют, как мух на мёде.

— Поэтому мы не будем сидеть на месте, — я посмотрел на свою команду. — Мы готовим три линии позиций. Первая основная — на «Лысом холме». Отстрелялись с неё и немедленно, без промедления, переходим на вторую. Оттуда делаем ещё несколько выстрелов, чтобы сбить их с толку, заставить думать, что мы всё ещё там. И сразу на третью. А отступление с третьей уже прикроют наши лучники. Дальше прыгаем на лошадей, которые будут ждать в овраге, и уносимся в закат.

— Три позиции за сутки под носом у врага… — начал было Элиас.

— Без вариантов! — отрезал я. — Иначе мы все останемся на этом холме навсегда.

Подготовка заняла весь день и всю ночь. Это была ювелирная работа под самым носом у врага. Нужно было не просто найти, а оборудовать три позиции, проложить между ними маршруты, которые были бы невидимы даже для эльфийского зрения, замаскировать следы.

Первую позицию, на «Лысом холме», мы оборудовали не на земле, а на деревьях. Мои ребята, под руководством Кайры и ещё нескольких неко, затащили наверх три широкие платформы, укрепив их верёвками и замаскировав ветками так, что даже с десяти шагов их было не отличить от обычного вороньего гнезда. Отсюда открывался идеальный обзор.

— Упоры шатаются, — ворчал Торвальд, проверяя крепления. — На такой высоте малейшая вибрация даст погрешность в метр на цели. Я бы поставил стальные растяжки.

— Обойдёмся верёвками, пропитанными смолой, — успокоил я его. — Не хватало нам ещё звенеть сталью на весь лес.

Вторая позиция, в пятистах метрах от первой, была в густых зарослях терновника. Маскировка идеальная, но обзор был хуже, узкий сектор, прорезанный в кустах. Её задачей было не нанести урон, а создать хаос, заставить врага метаться между двумя ложными целями.

Третья — среди валунов у ручья, в шестистах метрах от лагеря. Отсюда мы уже не могли вести прицельный огонь по шатру, но могли прижать к земле любой отряд, который сунется за нами в лес. Недалеко отсюда нашлась поляна, скрытая от лагеря небольшим хребтом, где можно было разместить сотню лучников сира Альрика. Они станут нашей последней линией обороны.

Каждую позицию мы оборудовали упорами для винтовок, пристрелочными колышками, подготовили пути отхода, убрав каждую сухую ветку, каждый шуршащий лист. Мы работали в полной тишине, общаясь жестами, как призраки в ночном лесу. Вечером, когда последние приготовления были закончены, мы провели финальную разведку. Лагерь тёмных эльфов жил своей жизнью. Караульные прохаживались по периметру, у костров сидели солдаты, из палаток доносился смех и даже звуки музыки. Тёмные на фоне увеличившихся поставок и сведений, что вторая армия на подходе, поймали лёгкий расслабон.

— Завтра в семь утра выдвигаемся на позиции, — объявил я, когда мы вернулись в схрон. — Начинаем стрельбу ровно в восемь, как только соберутся все командиры.

Мы заняли наши гнёзда на деревьях за двадцать минут до часа «Ч». Погода была на нашей стороне: ясное небо, слабый, почти незаметный ветерок и идеальная видимость. В подзорную трубу я мог разглядеть узоры на знамёнах у командного шатра и даже стражников, лениво переминавшихся с ноги на ногу.

Мы лежали на платформах, превратившись в часть дерева. Каждый шорох, каждый звук из лагеря отдавался в ушах с неестественной громкостью. Я слышал, как ржут кони, как звенят доспехи. Моё сердце билось ровно и мощно, как дизельный двигатель. Адреналин уже начал свою работу, обостряя чувства и охлаждая разум.

В половине восьмого началось движение. К чёрному шатру начали стекаться фигуры. Сначала десяток в простых доспехах — младшие офицеры, сотники. Они скрывались внутри без лишних церемоний. Затем появились эльфы поважнее, в богато украшенной броне, с плюмажами на шлемах. Они заходили не спеша, с чувством собственного достоинства. Ровно без двух минут восемь в сопровождении четырёх магов появился и сам командующий, высокий, статный эльф в золочёной броне, поверх которой был накинут алый плащ. Он был так уверен в себе, что даже не надел шлем.

— Восемнадцать целей внутри, — прошептал Элиас, не отрываясь от окуляра. — Плюс командующий, девятнадцать. Все в сборе.

— Работаем по секторам. Каждый знает свою зону. Три залпа. После третьего немедленный отход. Вопросы?

Тишина была мне ответом.

— Огонь, — тихо, почти беззвучно отдал я приказ, когда стрелка замерла на двенадцати.

Шестнадцать винтовок выдохнули почти одновременно. Наступили самые долгие секунды в моей жизни, время, за которое наши стальные болты преодолевали четыреста метров, отделявшие нас от цели.

И вот они достигли её. Чёрный шёлк шатра вдруг пошёл рябью, словно в него бросили пригоршню камней. Шестнадцать аккуратных, почти невидимых отверстий появились в его стенах.

— Второй залп! Огонь! — скомандовал я, уже загоняя новый болт в ложе.

Снова хлопки, снова секунды ожидания. В этот раз реакция была громче. Из шатра донеслись крики боли, ругательства и звук опрокинутой мебели. Шёлковая ткань пошла новыми дырами. В лагере наконец-то поняли, что происходит. Заревели рога, поднимая тревогу. Из палаток, как муравьи из потревоженного муравейника, посыпались солдаты. Началась беспорядочная стрельба из луков в сторону нашего холма, но это было смешно.

— Третий залп! Подарок на прощание! Огонь!

Третья порция стали вошла в многострадальный шатёр. Теперь он больше походил на дуршлаг. Один из офицеров, шатаясь, вывалился из входа, прижимая руку к пробитому плечу, и тут же рухнул на землю.

— Отход на вторую позицию! — приказал я. — Быстро и тихо! Пошли, пошли, пошли!

Мы работали как единый механизм. За две минуты винтовки были за спиной, и мы уже скользили вниз по заранее подготовленным верёвкам. Последним я оглянулся на нашу позицию. Она была чиста. Но враг уже начал нащупывать наше местоположение. Несколько огненных шаров, пущенных наугад, с шипением врезались в кроны деревьев, где мы только что были, превращая зелёные листья в пепел.

Мы бежали через лес, не издавая ни звука, наши ноги в мягкой обуви не оставляли следов. Адреналин гнал нас вперёд. Первая часть плана была выполнена идеально. Но теперь начиналась самая опасная игра в кошки-мышки с разъярённым врагом.

Вся команда рухнула в колючие объятия терновника, где была оборудована вторая позиция. Это было не снайперское гнездо, а скорее волчья яма. Сквозь густое переплетение шипастых ветвей мы прорезали узкие бойницы, дававшие ограниченный, но достаточный сектор обстрела.

— Доклад! — прохрипел я, пытаясь восстановить дыхание.

— Они роятся, как потревоженные шершни, — первой подала голос Кайра. Она уже лежала у своей бойницы, её кошачьи глаза превратились в узкие щели, а уши нервно подрагивали, ловя каждый звук. — Лёгкая кавалерия вышла из лагеря, прочёсывает опушку. Пехота формирует поисковые группы. И… что-то ещё. Колдуны. Чувствую их вонь даже отсюда.

— Обзор дрянь! — проскрипел Торвальд, устраиваясь рядом и недовольно отряхивая бороду от зацепившихся колючек. — Стрелять отсюда всё равно что плевать в ураган и надеяться попасть в глаз капитану вражеского корабля.

— Нам и не нужно попадать в глаз белке, Торвальд, — ответил я гному, прижимаясь к своей винтовке. — Нам нужно, чтобы они поверили, что мы всё ещё здесь, на этом склоне. Чтобы они стянули сюда все силы, пока мы будем уходить на третью позицию. Наша задача — шум и паника.

Я навёл прицел через узкую прорезь. Лагерь был виден плохо, мешали деревья. Но я видел группы эльфов, бегающих между палатками, видел офицера, отчаянно жестикулирующего и пытающегося навести порядок. Он и стал моей целью.

— Цели любые: кто пытается организовать сопротивление. Офицеры, знаменосцы, гонцы. Работаем по готовности. Не задерживаться. Два-три выстрела и готовимся к смене позиции.

Мой выстрел снова был первым. Болт ушёл в сторону, ударив в землю в метре от эльфийского офицера и взметнув фонтанчик грязи. Но этого было достаточно. Он и полдюжины его солдат инстинктивно рухнули на землю. Тут же ударили остальные винтовки моей группы. Один из болтов нашёл свою цель: знаменосец, пытавшийся поднять упавшее было знамя, дёрнулся и рухнул, придавив собой чёрный шёлк. Конь одного из кавалеристов, получив стальной стержень в круп, взвился на дыбы и с диким ржанием понёсся вглубь лагеря, сметая всё на своём пути.

Хаос, который мы посеяли первым ударом, теперь получил новую подпитку. Эльфы были полностью дезориентированы. Они ждали нас на холме, а мы ударили сбоку. Десятки стрел полетели в нашу сторону, но они бессильно застревали в густых, переплетённых ветвях терновника. Наше укрытие было уродливым и простым, но на удивление эффективным.

— Они клюнули! — прорычал Густав, перезаряжая винтовку с методичностью машины. — Стягиваются к нам. Вижу три группы пехоты, выдвигаются в нашу сторону.

— Отлично. Ещё один залп и…

Я не договорил. Кайра вдруг замерла, её тело напряглось, как натянутая струна.

— Там… один. Идёт не как все, — прошептала она, и в её голосе впервые за всё это время я услышал нотки настоящей тревоги.

Я прильнул к подзорной трубе, найдя прогалину в листве. И я увидел его.

Он вышел из-за деревьев, само его появление заставило расступиться бегающих в панике солдат. Он не был одет в доспехи. На нём был облегающий чёрный кожаный костюм, а лицо скрывала гладкая серебряная маска без прорезей для глаз или рта. В одной руке он держал тонкий обсидиановый посох, который, казалось, поглощал свет. Он двигался не как солдат, а как хищник. Плавно, текуче, каждый его шаг был выверен и смертоносен.

— Маг-охотник, — выдохнул Элиас рядом со мной. — Я читал о них. Элита. Их натаскивают на поиск и уничтожение вражеских командиров и ассасинов.

Охотник остановился посреди лагеря и медленно поднял свободную руку. Он не смотрел в нашу сторону. Он, казалось, прислушивался к чему-то, что было недоступно нашему восприятию. И тут я это почувствовал. Воздух вокруг нашего укрытия стал тяжёлым, вязким, как кисель. Появилось ощущение, что за нами наблюдают. Не глазами. А чем-то иным. Словно невидимые щупальца прощупывали каждый куст, каждое дерево, каждую тень.

— Он нас ищет, — прошептала Кайра, её шерсть на загривке встала дыбом. — Охотник в серебряной маске резко повернул голову в нашу сторону. Хоть я и не видел его глаз, я почувствовал его взгляд на себе, холодный и пронзающий.

— Приоритетная цель! — рявкнул я. — Вся группа по нему! Огонь!

Шестнадцать винтовок ударили одновременно. Но охотник даже не шелохнулся. За мгновение до того, как болты достигли его, он ударил навершием посоха о землю. Воздух перед ним исказился, и полупрозрачный фиолетовый купол, вибрирующий от силы, возник из ниоткуда. Наши болты ударили в него и, вместо того чтобы пробить, просто рассыпались снопом безвредных искр, потеряв всю свою кинетическую энергию.

— Проклятье! — выругался Торвальд. — Это щит рассеивания! Против такой дряни только осадное орудие поможет!

Но у нас не было осадного орудия. А у охотника, похоже, было кое-что получше. Он плавно поднял посох, и на его конце начал собираться шар вибрирующей тьмы, потрескивающий от переполнявшей его энергии.

— Ложись!

Мы вжались в землю за секунду до того, как шар сорвался с посоха. Он летел небыстро, но от него исходил такой могильный холод, что у меня заломило зубы. Сгусток тьмы врезался не в наш кустарник, а в землю в пяти метрах перед ним. Взрыва не было. Земля в радиусе десяти метров просто… умерла. Трава мгновенно почернела и рассыпалась в прах, земля покрылась сетью глубоких трещин, из которых повалил ледяной пар, а ветви терновника, попавшие в зону поражения, стали хрупкими, как стекло, и осыпались.

— Драконьи потроха! — выдохнул Торвальд, глядя на это широко раскрытыми глазами.

Охотник не дал нам времени на раздумья. Он шёл к нам медленным, неотвратимым шагом, а на конце его посоха уже собирался новый шар. Он не мог атаковать и защищаться одновременно. Его щит исчезал в тот момент, когда он начинал плести заклинание. В этом был наш шанс.

— Густав! — крикнул я. — Справа от него! Видишь тех лучников за повозкой? Высунись и дай выстрел по ним! Отвлеки его!

Орк с яростным рёвом, от которого, казалось, задрожали деревья, он выкатился из нашего укрытия, вскочил на одно колено и разрядил свою винтовку в сторону эльфийских лучников. Это было чистое безумие. Он был на открытом месте, идеальная мишень.

Охотник, как я и рассчитывал, инстинктивно развернулся на новую, более явную угрозу. Его щит сместился, прикрывая его от орка. На одну, бесконечно короткую секунду, его левый бок оказался открыт.

— Кайра!

Два наших выстрела слились в один. Мы не пытались убить. Мы пытались хотя бы обездвижить.

Охотник издал короткий, яростный рык. Он не упал, но его нога подкосилась. На чёрной коже его штанов расплылось тёмное пятно. В тот же миг Густав откатился обратно в кусты, а над его головой со свистом пронёсся второй некротический шар, обратив в прах место, где он только что стоял.

План сработал, но мы лишь ранили зверя. И теперь он был в ярости. Серебряная маска повернулась к нам. Охотник больше не шёл. Он поднял посох, и земля под его ногами задрожала.

— Уходим! — заорал я, понимая, что сейчас произойдёт. — Третья позиция! Бегом, бегом!

Мы выскочили из нашего укрытия и бросились вглубь леса. За спиной раздался треск, словно ломались кости гиганта. Я оглянулся на бегу и увидел, как из земли, там, где было наше укрытие, вырвались десятки чёрных костяных шипов высотой с человеческий рост. Они пронзили терновник насквозь, превратив нашу нору в смертельную ловушку. Опоздай мы на пару секунд…

Но думать об этом было некогда. Смерть дышала нам в затылок. За спиной слышались яростные крики эльфов, свист стрел, пролетающих сквозь ветви, и гул новых, ещё более мощных заклинаний.

Бег. Не просто бег, а отчаянный, рваный спринт по пересечённой местности, где каждая ветка норовит выхлестнуть глаза, а каждый корень — сломать ногу. За спиной лес ревел и стонал. Это был не просто шум погони. Это был звук ярости целой армии, сконцентрированной на наших шестнадцати душах. Стрелы с противным шипящим звуком впивались в стволы деревьев рядом с нами. Сгустки тёмной магии врезались в землю, оставляя дымящиеся воронки, пахнущие озоном и могилой.

— Они слишком близко! — прохрипел Элиас, споткнувшись, но тут же вскочив на ноги. — Кайра, что слышишь?

— Слышу их дыхание! — выкрикнула она на бегу, не оборачиваясь. Её уши были плотно прижаты к голове, а хвост метался из стороны в сторону, как у загнанного зверя. — Кавалерия обходит нас по правому флангу! Пытаются отрезать путь к ручью! И… этот, в маске. Он всё ещё идёт. Медленнее, но идёт. Я чувствую его как ледяную иглу в затылке.

Мы вырвались из плотного кустарника на небольшую прогалину, и впереди, метрах в ста, блеснула вода. Ручей. Наша третья, последняя линия обороны.

— Туда! — прорычал я, указывая направление. — Не сбавлять темп!

Шум ручья ударил по ушам как обещание спасения. Мы скатились по крутому глинистому склону и оказались в неглубокой лощине, по дну которой бежал быстрый холодный поток. По нашу сторону берег был усеян крупными замшелыми валунами, идеальное естественное укрытие.

— Все здесь? Раненые?

Бойцы, тяжело дыша, занимали позиции за камнями. Быстрый осмотр показал, что нам повезло. У Маркуса стрела пропорола плащ на плече, оставив кровавую царапину. У одного из новичков была обожжена рука шальным заклинанием. Но все были живы и готовы драться.

— Камни хорошие, крепкие, — пробурчал Торвальд, деловито проверяя механизм своей винтовки. — Но нас мало, Михаил. Они просто задавят нас числом, когда подойдут.

— Нас больше, чем им кажется, — ответил я, выглядывая из-за валуна.

Я посмотрел на противоположный склон лощины. Он был густо порос лесом и казался абсолютно безжизненным. Но я знал, что там, затаив дыхание, лежит три сотни лучших лучников сира Альрика.

— Элиас, на тот валун, что повыше! — приказал я. — Будешь моими глазами и координатором для лучников. Кайра, тебе левый фланг. Не дай им перейти ручей. Густав, Торвальд, со мной, в центре. Остальным рассредоточиться между нами. Задача — выбить командиров и магов. Не дать им организовать атаку.

Я достал из-за пазухи маленький костяной свисток, который мне передал командир лучников. Один короткий свист, похожий на крик ястреба, и рой стрел обрушится на головы преследователей.

Тишина длилась недолго. Сначала послышался треск веток, потом тяжёлое дыхание и лязг стали. На край лощины высыпали первые эльфы. Их было около полусотни. Увидев нас за камнями, они издали торжествующий рёв. Они думали, что загнали нас в угол.

А потом появился он. Охотник в серебряной маске. Он хромал, опираясь на свой обсидиановый посох как на костыль, но в его фигуре не было и намёка на слабость. Скорее, он походил на раненого тигра, который стал от этого только злее и опаснее. Он остановился на краю склона, и за его спиной начали собираться остальные силы: пехота, лучники, ещё несколько младших магов. Всего не меньше трёх сотен.

— Они здесь! В ловушке! — крикнул один из эльфийских офицеров, указывая на нас мечом. — Взять их! Живыми или мёртвыми!

Охотник поднял руку, останавливая их. Он медленно обвёл лощину взглядом, который, казалось, проникал сквозь камни. Он чувствовал подвох, но ярость гнала его вперёд.

— Лучники! — приказал он на своём певучем, но властном языке. — Подавить их огнём! Маги, готовьтесь сжечь эти камни!

Это была ошибка. Вместо того чтобы броситься в атаку, он решил устроить нам позиционный обстрел. Он дал нам время. Я поднёс свисток к губам. Короткий, пронзительный крик ястреба разорвал тишину.

И в тот же миг противоположный склон ожил. Три сотни стрел с чёрным оперением устремились в небо в поиске целей. Эльфы, стоявшие на склоне, даже не успели понять, что произошло. Они подняли головы на звук, и в следующую секунду стальной ливень обрушился на них.

Словно невидимая коса прошла по первым рядам, превращая элитных воинов в дёргающиеся подушечки для иголок. Крики ужаса и боли смешались в один сплошной, душераздирающий вой. Эльфы падали десятками, захлёбываясь кровью, пытаясь вытащить из тел стрелы, которые пробивали их кожаные и кольчужные доспехи. Ручей, до этого прозрачный, начал окрашиваться в красный цвет.

Но Охотник выжил. В тот момент, когда первая стрела покинула тетиву, он снова ударил посохом о землю. Фиолетовый купол вспыхнул вокруг него и группы магов, и стрелы бессильно отскакивали от него, как град от стальной крыши.

Из-под серебряной маски вырвался крик, полный такой ненависти, что у меня кровь застыла в жилах. Он понял, что его провели. Что он сам залез в ловушку, как последний новобранец. Но Охотник не собирался опускать щит. Вместо этого он что-то прорычал своим магам, и те, стоя под защитой купола, начали плести совместное заклинание.

— Плохо дело, Михаил! — крикнул Торвальд, указывая на них. — Это групповое плетение! Сейчас будет что-то большое и очень неприятное!

Я видел, как земля перед ними начала темнеть и размягчаться, превращаясь в чёрную, булькающую жижу.

— Не дать им закончить! — заорал я. — Элиас, дай сигнал лучникам! Цель маги за щитом! Залпами!

Снова крик ястреба, и новая туча стрел устремилась к куполу. Они не могли пробить его, но их было так много, что они создавали сплошную стену стали и дерева, полностью скрывая магов из виду и оглушая их непрерывными хлопками по щиту.

Но маги не обращали на это внимания, и чёрная жижа пришла в движение.

— Что за чертовщина⁈

— Густав! — крикнул я, и орк, поняв меня без слов, повернулся ко мне. — Видишь тот валун слева от тебя?

Орк проследил за моим взглядом. Это был огромный, в полтонны весом, кусок камня.

— Думаешь, смогу? — ухмыльнулся он.

— Попробуй! Отвлеки его!

Густав издал боевой клич, от которого, казалось, содрогнулись скалы. Он упёрся ногами в землю, его мышцы вздулись, как канаты. С нечеловеческим усилием он сдвинул валун с места и, напрягшись до предела, толкнул его вниз по склону.

Огромная глыба, набирая скорость, с грохотом покатилась прямо на Охотника и его магов.

Это было то, чего они никак не ожидали. Охотник инстинктивно перенёс всю мощь своего щита на перехват валуну. Купол вспыхнул ослепительно-фиолетовым светом. Валун врезался в него с силой тарана. Щит выдержал, но от чудовищного удара его создателя отбросило на несколько шагов назад. Он пошатнулся, потеряв равновесие на своей раненой ноге.

И в этот момент его посох, на который он опирался, выскользнул из ослабевшей руки.

Это был наш шанс. Единственный.

— Залп! — заорал я.

Десяток винтовок выстрелили одновременно. Наши болты, как рой разъярённых шершней, устремились к одной точке.

Большинство из них отскочили от остатков щита. Но два нашли свою цель, мой и Кайры. Мы ударили почти в одно и то же место, в область сердца.

Взрыв от сорванного заклинания был беззвучным, но чудовищным. Волна чистой тёмной энергии разметала всё в радиусе десяти метров. Маги, стоявшие рядом с Охотником, просто испарились, превратившись в облачка чёрного пепла. Сам Охотник был отброшен назад, как тряпичная кукла. Его серебряная маска треснула и упала с лица, открыв на мгновение искажённое болью и яростью, неестественно бледное лицо тёмного эльфа. А потом его тело ударилось о скалу и безжизненно сползло на землю.

Оставшиеся в живых эльфы, не больше сотни, увидев смерть своего чемпиона, замерли в ужасе. А потом, бросая оружие, они просто побежали. Побежали без оглядки, пытаясь спастись из этой проклятой лощины, где смерть сыпалась с неба, а камни оживали.

Лучники на склоне проводили их последним прощальным залпом. И вот всё стихло. В лощине стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь стоном раненых, журчанием покрасневшего ручья и тяжёлым дыханием моих бойцов.

Я медленно поднялся из-за своего камня, чувствуя, как дрожат от перенапряжения ноги. Я посмотрел на поле боя, усеянное телами, на останки Охотника, на своих бойцов, грязных, окровавленных, но живых.

Мы победили. Но я впервые по-настоящему увидел, с чем мне придётся столкнуться в ближайшее время. Это была не просто магия. Это была сила, способная повелевать самой смертью. И это была лишь первая схватка с настоящей Тьмой.