Нф-100: Трасса до небес

Глава 6

EU Север-Север. Турбо. Старые связи

Все-таки я везучий сукин сын. Считайте меня беспринципным мудаком, считайте ловкачем, котрый без смазки влезет в жопу, но зато я не слетаю с дистанции. Поршень мне в мозг! Уже не думал, что выкручусь, а тут такая пруха.

Мой новый босс странноватый, но меня это не крутит. Главное пересидеть, обстряпать дельце и отвалить. Меня соображения этики не тормозят. Я умею ложиться на дно и обычно не прокалываюсь. Просто тут не покатило. Но даже при фатальной общей невезухе мой личный фарт остался при мне и не только фарт.

Когда на стоянки появились циклеры Бакко, я слегка забздел. Ниппель - типичная пиранья, хотя играет хайного. Он без тормозов и мог выкинуть, что угодно. Но не выкинул. И то ладно.

А Арви держал себя молодцом. Он мне даже нравится, хотя не знаю за что. И странным он наверное кажется оттого, что инопланетчик. Прибыл к нам откуда-то с Балагана. Но так вроде моб он ничего, на пока сгодится, вот только дождусь часа "Ч" и сразу свалю. Не обеднеет, если я его бабло не отработаю. Прикрывать мне пддон, я его не просил.

Моя новая компания сначала отнеслась ко мне настороженно. Типичная реакция хайных на хукера. Хотя, если подумать, то из всей колонны хайные замашки у одной Мерс, Нэш - водила, у него все по-простому. Арви тоже рессору не гнет, хотя тачка у него очень даже гиговая на мой вкус, даже слишком: пять кают с толчком, душем и разными излишествами, вроде беговой дорожки. Единственное, что меня проняло, так это люк на крышу. Я улучил момент, когда никто не следил, и слазил. Первый раз в жизни ехал не под днищем дальнобоя, а на верхней площадке дорогого роллса, где кресла и столики для напитков. Гига. Ветер дует в лобовуху, дорога справа и слева как на ладони. Если все срастется, как надо, обязательно куплю себе тачку с люком.

Весь сочельник мы угробили на магазины. Я думал, мои новые попутчики попрутся на двенадцатый, в четырехполосные "Вол-Марты" и "Гиго Ю", ни фига подобного. Не знаю кто там, кого заборол, но подозреваю Нэша. Короче, наш роллс по одной из развязок спустился на восьмой горизонт. На восьмом практически нет ни одного крупного супа, зато полно небольших специализированных магазинов. Одни торгуют хавчиком, другие - напитками, третьи - шмотками, четвертые - бытовой техникой, пятые еще какой-нибудь дрянью. Часть лавочек продает голимую дешевку, но часть торгует вполне годным товаром, а есть несколько толкучек, где можно купить то же самое, что и на двенадцатом, только вполовину дешевле, а с учетом близкого Рождества, так и втрое. Просто нужно знать, что и где. И Нэш типа знал.

Машин по случаю близкого праздника на центральном кольце и прилегающих сплитах толклась просто уйма. Сотни капель, вэнов, кар-кейсов, циклов шли так густо, что рябило в глазах. Водители выискивали в общем потоке торговые биг-басы и тащились за ними, будто стая мелкой жадной рыбешки за большой зубастой рыбой. Сам я рыбу видел только в банках, но в инкубаторе на уроках биологии крутили записи, не местные, откуда-то с Дракона. Я тогда сильно захотел поглядеть на настоящий океан и не через экран, а своими глазами, а я, что намечаю, всегда делаю. До Атлантики я естественно не добрался, но на межтрассе через Ла-Манш побывал. Хотя это долгая история.

Короче, спустились мы вниз. Мерс, наверное, при виде восьмого горизонта чуть не стошнило, а Нэшу все по кардану. Он ловко отыскивал на карте нужные торговые басы, составлял маршрут с учетом их и наших перемещений и гнал вперед. Это выходило у него так трассно, что я даже раззавидовался. Инкубаторский инструктор по навигации рядом с Нэшем просто клоп рядом с дальнобоем.

Мы быстро находили в автомобильном стаде нужный магазин, и подтягивались подлиже к борту. Парковочных мест в сочельник вечно не хватает, даже в трехэтажных супах со сквозными донными нишами давка. Что говорить про занюханные двухполосники? Их парковочная автоматика работает на грани срыва, а плотность автомобильного потока такая, что от вмятин и царапин не спасают даже краш-радары.

Нэш и тут показал класс. Не обращая внимания на испуганный писк автоматов и возмущенные гудки подрезаемых конкурентов, он раз за разом влезал в ту самую жопу без той самой смазки. Я смотрел за ним и тихо завидовал. А Нэш невозмутимо дожидался чмоканья стыковочных захватов, поднимался из водительского кресла и говорил: "Магазин сублимированных продуктов, сэр. Можно взять здесь спаржи и помидоров к индейке".

Мы выгружались через парковочный шлюз и перлись по длинным торговым залам, заставленным фасовочными автоматами. Сначала мне было интересно, но потом надоело. Я бы с большим удовольствием посидел в роллсе, но Нэш и Мерседес еще не были готовы оставить меня наедине с барахлом, пятью каютами, сортиром и лазом на крышу. Ладно, я не гордый. И я таскался за ними, глазел на прозрачные стеллажи, набитые стопками рубашек с Дельты, пирамидами консервов с Беты, обоймами крабовых бургеров с Сигмы. Мы посетили прорву разных точек и постепенно закупили все, что Нэш счел необходимым. Арви особо не лез, только купил две бутылки китянского вина. По мне так пустая трата денег. Дорого и непрактично. Проще купить несколько порций "жемчужного дыма". Дым вставляет без глюков, и полиповские детекторы его почти не палят. Хотя узнать, как это самое вино на вкус мне все-таки было интересно. Тем более нахаляву.

Поршень мне в поддон! За нынешний сочельник я отмониторил столько хлама, сколько не видел за последние три года. Даже укачало.

Уже в самом конце нашего маршрута, когда в одном шмоточном басе мы искали для Арви приличную кожуру и покрышки взамен его диковинной одежды, я немного приотстал от компании и наткнулся на витрину с десятком стримбордов. К гарпунерам у значков и полипов странное отношение. Они хук вроде и не разрешают, но вроде и не запрещают. Запретишь и тысячи мелких нарушителей станут крупными. Поэтому обычно в мало-мальски приличных маркетах досками не торгуют. А здесь целая витрина. Наверное, хозяин сам бывший гарпунщик. А что? Разбогател, залоснился. Ниппель тоже небось начинал не с байк-баса.

Я с удовольствием рассматривал ряды разрисованных складных досок, а когда наконец оторвал взгляд от выставки, сразу увидел между толкавшихся посетителей знакомую лобовуху со знакомой татуировкой на шее. Этого питона я за версту узнаю, а над питоном выпуклые белесые фары. Пыльный двигался между стеклянных витрин, лавируя в плотной толпе покупателей. Вот же выхлопы господние. Я быстро присел, надеясь, что меня он не заметил. Вот же сука! Что они, следят за мной? Пыльный опять катается с Ниппелем? Или он сам по себе? Суки и суки.

Выждав минуту я поднялся, бочком ввинтился в толпу, и не успел сделать пары шагов, как меня поймали за рукав.

- Вот он где, - сказал Нэш, появляясь из сутолоки. - Давай за мной, пора уезжать.

Меня потащило за Нэшем. Никого больше не встретив, из тех, кого не гадо встречать, я быстро миновал торговую зону и увидел в проходе к стыковочным порталам Арвидаса и Мерс.

Снаружи совсем стемнело. Мы загрузились в наш роллс, отчалили от прозрачной стыковочной ячейки и, лавируя в потоке, рванули наверх, на двенадцатый горизонт. Праздник приближался, и даже олени Санты на световых растяжках скакали веселее и чаще. Небо в просвете между горизонтами кольцетрассы и вправду сделалось уже совсем черным и холодным. Никогда не был особенно набожен, но при виде этого неба как-то на автомате посочувствовал младенцу Христу: угораздило же салагу родиться в такой стылой заднице, как декабрь, нет было бате записать отпрыска на июль или август. Тоже, заботливый говнюк...

Нэш поколдовал с настройкой светопроемов. На потолке появился кусок темнеющего неба с колесом Луны, а в салоне развернулись с двух сторон от стола объемные световые панно: вертеп с маленьким Иисусом, с девой Марией, с яслями и осликами и изображение административного кольца гигвэя Центр-Центр, где, на пятнадцатом горизонте, уже началось праздничное шествие. Репортаж снимался маленькими беспилотными камерами. Полиповские вертолеты, конечно же, кружились где-нибудь неподалеку, но в кадр не лезли, чтобы не святотатствовать и не поганить величественную картинку. Я тихо усмехнулся и начал помогать Арви накрывать на стол. Мерседес, поджав губы, сидела на диване и рылась в своем браслетнике. По всему было видно, что ей вроде как и хочется помочь, но она не может решить, входит ли это в круг ее адвокатских обязанностей. Уссаться.

Около одиннадцати черный сектор потолка, на котором так никаких звезд и не появилось, посветлел, и на нем возник папаша Яков VI, который тут же завел шарманку рождественской проповеди. Нэш, как примерный прихожанин, поставил машину на автопилот и мигом вылез из кабины, послушать поздравительную речь. Так мы, не сговариваясь, оказались сидящими вокруг сервированного стола.

Папа закончил трогательный рассказ про младенца Иисуса, пожелал всем вечного безостановочного движения, и Нэш предложил прочесть молитву. Мы вразнобой забормотали знакомые слова. Я гундел вполголоса "отче наш", а сам искоса поглядывал на Арви. Тот путался через слово, больше того разевал рот. Наконец, все формальности перед господом были исполнены. Нэш принялся разделывать индюшку из термопакета, а Арвидас взялся разливать вино по бокалам. Я и глазом моргнуть не успел, как веселье пошло. Все выпивали и закусывали. Арви потребил индейку с большим аппетитом, а пить почти не стал, так... коснулся вина губами и поставил бокал на место. Интересный моб. Я свое вино выпил, и оно мне понравилось. А потом все лопали разные вкусности, Арви подливал вина, и все выпивали, кроме него. Нет, вру. Мерседес тоже большего пузыри выдувала, чем пила, а вот Нэш с охотой пропустил несколько бокалов, благо тачка на автомате. Очень скоро в моем животе разлилась приятная сытость, а в голове поплыл хмель из растительной бодяги.

На потолке начали транслировать рождественские гонки. Нэш принялся расспрашивать нашего нанимателя про места, откуда тот родом. Мерс, настороженно поглядывая то на потолок, то на трасляцию автошествия, вертела бокал в ладонях, а я слушал вполуха и наслаждался покоем. За последние пять лет я лишь однажды встречал Рождество в комфорте... в релакс-клубе "Зигота", куда попал по ворованному входному билету. К концу вечера я укурился в пыль и плохо помню, чем все кончилось, но кажется было весело. А здесь... Здесь все было... даже не соображу как... уютно, что ли.

Прямо над моей головой, неслись спортивные болиды, справа над медленным караваном праздничного шествия разворачивалась многометровая световая фигура Христа. Бубнил что-то Нэш, Арви ему отвечал. В башке моей было хорошо и пусто.

Компания начала разваливаться к двум ночи, когда Мерс заявила, что ей пора баиньки. Следом за ней потянулся и Нэш, который сказал, что после спиртного ему необходимо хорошенько отоспаться. Мы с Арви какое-то время оставались в холле вдвоем. Задрав худой подбородок и заломив печальные брови, он с интересом наблюдал за перевернутыми картинами на потолке, а я потягивал вино, с интересом наблюдая за движениями его большого хрящеватого носа. Потом Арви поднялся, задумчиво сказал, что у нас здесь все очень странно и ко всему нужно привыкать, что мы здорово посидели, но уже пора. Я поздравил его с наступившим Рождеством, он поздравил меня и неуверенно начал собирать тарелки, я отобрал у него посуду пообещал, что все сделаю сам, он не стал спорить и ушел, оставив на столе недопитый бокал. Странный все-таки моб. Что у нас тут непривычного? Вот встречать Рождество, болтаясь на доске под днищем какого-нибудь макси-баса и молиться, чтобы не оборвалась растяжка левого крюка, которую уже три месяца, как надо сменить, вот к этому нужно привыкнуть...

Я взял его бокал, перелил вино себе и окинул стол взглядом победителя, осматривающего в древний оптический сканер поле битвы. Из жратвы оставалось еще дофига чего, но есть мне уже не хотелось. Одна винная бутылка была пуста, во второй оставалось еще три четверти. Пустую я выкинул, а полную поставил на пол, затем переставил недоеденные блюда в холодильник, одним глотком допил вино из бокала, сгреб грязную посуду в мусоросборник, включил очистку, выключил телек на потолке и, подхватив с пола початую бутылку, двинулся в святая святых хайного фургона.

***

По водительской панели бежали цветные огоньки, рулевое колесо само собой слегка поворачивалось, удерживая машину в неплотном потоке. Пронизанная голубоватым светом трасса летела навстречу мальчишке, удобно устроившемуся в пилотском кресле. Впереди покачивалась россыпью габаритов скошенная корма четыреста десятого опеля.

Турбо отхлебнул прямо из горлышка и поставил бутылку на пол. У него было странное ощущение от сегодняшнего вечера. Почти так же он чувствовал себя лишь однажды. За два дня до этого куратор средних классов вызвал девятилетнего Юджина к себе в кабинет и объявил, что его донор-отец просит разрешения забрать сына из интерната на Рождество.

Сына... Такое странное слово... Турбо помнил, что на него сначала волной накатилось недоумение, потом удивление, восторг и уже в конце страх. Куратор и сам был немного обескуражен. Случаи, когда питомцев навещали матери-носительницы, были не такой уж редкостью, но вот отцы...

Вернувшись, в спальню Турбо ничего не рассказал приятелям о разговоре. Переживая все внутри себя, он молча барахтался, погружаясь в пучину тревоги. Откуда ему было знать, может загадочный папаша окажется старым вонючим клопом на задрипаной помятой тачке, за которую потом будет стыдно, или вообще каким-нибудь уродом?

Двадцать пятого Турбо, изнывая от неизвестности, полдня толкался у окон второго этажа, выходивших на учебную парковку. Когда он увидел у шлюза шикарный темно-красный кар, его испуганному счастью не было предела. Сейчас Турбо понимал, что насчет "шикарного" он немного преувеличивал, но тогда машина показалась ему невероятно хайной. Александр Лец не обманул ожиданий сына. Черноволосый, скуластый, с наколками, ползущими по мускулистой шее и предплечьям, он походил на гонщика из резиновой рекламы.

Нафига ему было знакомиться со своим инкубаторским отпрыском? Что он приобретал от этой встречи? Чего хотел добиться? Турбо вообще не занимали эти вопросы. Он просто был рад и горд до соплей, остальное было неважно.

Несколько первых часов мужчина и мальчик чувствовали великую неловкость, словно боялись поцарапаться друг о друга, но постепенно напряжение ушло. Контакт был установлен. За три дня, проведенных в пятиместном каре, между сыном и биологическим родителем начало даже возникать что-то вроде дружбы или понимания. Отец рассказывал забавные истории, а однажды дал подержать руль на низкоскоростной полосе. И все три дня Турбо переполняла смесь счастья, едва уловимого стыда и страха.

Отец навестил его еще раз в том же году, приехав уже на другой машине. В этот раз они только поговорили в вестибюле школьного баса. Лец обещал опять приехать на Рождество, но не приехал. Напрасно Турбо торчал у окон на школьную парковку. Все закончилось так же внезапно, как началось. Было не о чем спрашивать. И самое главное, в этом обломе содержалась некая высшая непреложная логика.

От пропитанных горечью детских воспоминаний моментально испортилось настроение. Турбо вынул губную гармошку, без энтузиазма взял пару нот, передумал, вернул инструмент на место. Невыносимо хотелось курить. "Нехрен", - зло подумал Турбо. Еще утром он решил, что пока будет правильнее не курить вовсе, тем более, что покупать сигареты не на что, а одалживаться не у кого.

Потянувшись, пацан подхватил с пола бутылку и сделал основательный глоток. Замигал сигнал вызова на панели бортового инси. Даже не успев ни посмотреть номер абонента, ни отдать себе отчета, Турбо нагнулся вперед и механическим движением включил связь. Лобовое стекло справа от шевелящегося руля высветилось густым желтоватым киселем, а в киселе материализовалась лупоглазая рожа Пыльного. "Падла!" - запоздало пугаясь, подумал Турбо. Физиономия Пыльного расплылась в щербатой веселой ухмылке.

- Здорово, мудак, - проговорило явление. - Ты еще не забыл, что должен мне денег?

- Я помню, - сказал Турбо, - Только срок-то еще не наступил.

- Слышал я про твои тряски с Ниппелем, - не обращая внимания, продолжал Пыльный. - Чем же ты отдашь, когда у тебя не полцента?

- Отдам, - мрачно заверил Турбо.

- Трассная тачка, - пробормотал Пыльный, его выпученные мутноватые фары с любопытством шарили за спиной у Турбо. - А если я вместо денег попрошу какую-нибудь услугу?

- Проси, - согласился Турбо. - Я долги всегда возвращаю.

- Не п...ди, - брезгливо сказало лицо, проводя рукой по короткому ежику волос. - И не вздумай соскочить. Я запомнил номер вашей тачки, потом свяжусь с тобой так же, по бортовому каналу. Никуда не девайся, моб.

Изображение мигнуло и погасло.

- Сука... - сквозь зубы проговорил Турбо, глядя в еще исходящую световым дымом пустую рамку.