Невеста до гроба

Глава 23 Умирать бывает полезно

'Лучше всего мне жилось,

Когда все думали, что я умерла'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

Вообще-то, мне казалось, что ничего сложного в задании Ильинки нет. Шагнул за дверь — шагнул назад. И так много-много раз, но, честно говоря, я ведь за день шагаю и больше!

Мне надоело ошибаться, но здесь я ошиблась снова. Я вынырнула на кладбище недалеко от вампирской столицы. Это чувствовалось во всём. Деревня была небольшая, но сложена из крепких брёвен, даже частоколы у каждого дома были собраны на совесть. Ворота закрывались накрепко — это я видела издалека. Кладбище было совсем небольшое, аккуратное, даже сейчас, когда кое-где сохранялся снег, а кое-где он начал сходить, оно не выглядело запущенным или неряшливым. А сразу за кладбищем начиналось бескрайнее поле. Ну да, чтобы вампиры устали идти, всё логично.

Тут уже была почти весна, и мертвецы начинали просыпаться. Нет, не шевелились и не торопились прокопаться на поверхность, они же не упыри! Просто я слышала их шёпот. Кто-то был недоволен протёкшей крышей, кто-то злился на золото, отягощавшее истлевающие карманы. Кто-то возмущался доставшимися соседи.

Мысленно подивившись тому, что тут умудрились кого-то захоронить с золотом, я прошлась мимо могил, шепча всем утешение и обещание вернуться и решить их проблемы.

— Помните? — шептала я. — Калегосия, что стоит над вами, потеряла память. А вы помните?

Мертвецы помнили. Кроме упырей, но как раз те спали ещё крепким сном. Любители человеческой крови терпеть не могли скакать по лужам и вылезали не раньше летнего семестра. Оттого некроманты и проводили свои практики незадолго до осенних каникул.

Сердце кольнула печаль. Мне уже не грозило учиться ни на некроманта, ни на кого иного. Королевы не учатся, верно? Моя мама пыталась изменить это — и вот, пожалуйста, попалась в сети Эрис.

Но долго печалиться я себе не позволила. Копнула немного земли, сжала в кулаке, да и вернулась в сторожку, чтобы выйти уже совсем рядом к зеркальным горам. Тут я так долго ходить не стала. Даже одна живая эйри способна прервать мою миссию в самом начале пути! Так что я высыпала взятую с собой горсть земли, копнула тут немного, убедилась, что мертвецы просыпаются и «всё помнят», и рванула обратно.

Я боялась, что запутаюсь, ведь обычно мне требовалось представить место, чтобы туда переместиться, но в этот раз всё происходило без меня. Я просто шагала в сторожку, потом меня тянуло обратно, и вот уже новое незнакомое кладбище. Мне хватало времени быстро оглядеться, причём порой кладбище было далековато от деревни и городка, так что я не могла даже глянуть и понять, чем и как живут тут люди. Только слушала мертвецов, шептала им о том, чтобы они помнили, брала горсть земли — и снова возвращалась в сторожку. Раз или два мне попадался сторож, но в самой сторожке мы с ним не пересекались.

Я была и рада этому. Не хотелось мне обсуждать с ним его родство с Эрис, а я ведь себя знала — дёрнет за язык, разговорюсь и молчуна разговорю!

Я и так уже от усталости начинала говорить сама с собой.

— Думаешь, что будешь скучно сидеть на троне в окружении фрейлин и прекрасных ухажёров, — бормотала я, выскакивая у кладбища, где два какие-то типа рыли могилу. Непонятно только, хотели похоронить или выкопать. Ну да и бесы с ними, мне вообще было не до них, пусть они и застыли как изваяния. — Но ухажёры пытаются тебя убить, фрейлины то ходят невидимками, то шпионят, а чаще всего совмещают. И приходится прыгать между кладбищами, как будто я нанялась тут героем, а не родилась принцессой!

Бормотание помогало продержаться.

— Вот я сейчас лопатой по хребтине дам, будете знать! — пригрозила я пару кладбищ спустя двум вампирам, которые пытались закопать третьего. — У себя в Искуэрте всякой чепухой занимайтесь, нечего тут бардак разводить, чтоб вас бесы катали!

Пониже спины предсказуемо начало жечь — не стоило мне ругаться. Но вампиры с воплями «Королева Иссабелия Интийская!» Бросили свою жертву и понеслись прочь. А я только подивилась. Неужели уже вечер, а я и не заметила? То-то ноги гудели, и во рту всё пересохло. Я же не пила и не ела целый день!

Где-то там также прыгал Бриен, из дома в дом, из городка в деревню, но мы с ним не пересекались. Я даже не уверена, что мы с ним действовали синхронно, но Ильинка утверждала, что это и не обязательно. Так что я решила позволить себе передохнуть. Достала припасённую фляжку с водой, оперлась на лопату и в два глотка осушила флягу.

Тем временем жертва произвола поднялась на ноги, и я поняла, что уже видела этого вампира.

— Тонгба к вашим услугам, Ваше Величество, вы меня не помните… — начал он.

— Да как же, вспомнила уже, — буркнула я, задирая с краю юбку, чтобы пошарить в поисках эльфийских орешков. — Тебя снова пытались прикопать? Хоть в чём-то в мире есть стабильность!

— У нас с Флином Первым начало складываться идеальное государство, — попытался возразить Тонгба. — Мои золото и серебро, его умение общаться с людьми. Мы собирались построить маленькое, но гордое государство…

— … Откочеврыжив кусок моего, — прервала я его. — Помню. Так себе идея, скажу честно. Лучше бы вы чем-то полезным занялись.

Если бы вампиры могли краснеть, Тонгба бы покраснел.

— Но господин Флин в одночасье потерял память, а с ним и все люди, — продолжил он рассказ, сделав вид, что не понял намёка насчёт моей вообще-то Калегосии. — Его первого, между прочим, хотели похоронить! Он отвлёк нападающих и сумел убедить их, что они его похоронили. А тут Чиче стало интересно, зачем хоронить живого Флина, и он полез в гроб. Так что я всего лишь пошёл путём моих повелителей!

— А сейчас где господин Флин? — историю про Чичу я знала от самого Чичи, а теперь ещё была в курсе, зачем убить моего отца хотели так экстравагантно, чтобы он умер обязательно в королевской усыпальнице. Чтобы его призрак болтался там, а не тут. Но я всегда была поражена тому, как легко кто угодно может попасть в королевскую усыпальницу. Безобразие форменное!

— Не знаю, — Тонгба пожал плечами. — Может, в ледяной пустыне, а может, где-то правит. Я же ему напомнил, что он король.

Я вздохнула. Прекрасно. Ну хоть живой.

— Королева, я прошу прощения, что вмешиваюсь, — лицо вампира стало озабоченным. — Но вы выглядите немногим лучше моих сородичей. Вам нужно отдохнуть и поесть.

— Я знаю, — я покачала головой от возмущения. Нет, ну какие наглые пошли вампиры! Учить он меня вздумал! Сам бы не болел, а то похоронят снова, ищи потом где именно! — Но это успеется. Мне ещё немного осталось.

И, не прощаясь с вампиром-неудачником, я снова нырнула в сторожку.

Уже совсем стемнело, и я теперь шарахалась по кладбищам в привычном мне антураже. Темно, едва видные могильные камни, редкое карканье ворон, кое-где ещё покрытые снегом кусты. И тишина.

На вторую ночь… или это была третья? Я уже не понимала. Но ночью у меня словно открылось второе дыхание. Я скакала между кладбищами, чувствуя, что тянет всё меньше и меньше, и скоро я закончу. Чего я не поняла сразу, так это того, что с открытием второго дыхания, первое закрылось.

Сообразила я это только на предпоследней точке. Ноги гудели так, что их больно было переставлять. Голова кружилась, во рту снова пересохло, а воды у меня больше не было. Я закинула горсть снега в рот и его же приложила к вискам, чтобы хоть немного прийти в себя. Холод меня и впрямь взбодрил, но ненадолго.

Это место было не похоже на все остальные. Честно говоря, оно и кладбищем-то не было, хотя мертвецы тут определённо были. Даже в темноте я видела, что вокруг поляны, куда я выбралась, сомкнули кроны огромные деревья.

А ещё я откуда-то знала, что Бриен тут был и совсем недавно. Тропинка от дома была протоптана в снегу, и я пошла по ней, надеясь, что она меня выведет хоть к крошечному, но кладбищу.

Надежды мои были тщетны. В конце короткой, надо сказать, тропинки, и впрямь оказался камень, но не могильный. Огромный плоский камень, с которого и до меня стряхнули снег. Видимо, это тоже был Бриен.

На ощупь камень показался мне огромным и очень холодным, а потом я вдруг поняла. Вспомнила. Я была здесь, и это была не могила, а древний алтарь, на котором сумасшедший парень с васильком на щеке пытался меня убить. Я ещё тогда удивилась, откуда алтарь, да ещё такой старый, в нашем лесу? Вроде бы привычки приносить в жертву людей, нет ни у кого из живущих в Калегосии. Да даже наши соседи таким не занимаются.

А теперь я поняла. Этого нет сейчас. Много лет назад, когда этот дом был прибежищем мёртвой лисицы и её новорождённых детей, алтарь мог и пригодится. Не уверена, что я готова осуждать Ильинку. Её не приняли лисицы, не узнав в этой изломанной женщине свою родственницу. Она не знала тут никого. И ей надо было жить ради своих детей. Нет, со стороны Эрис было настоящим свинством это не понимать!

Некоторое время я размышляла, не была ли я такой же неблагодарной дочерью для кого-то из моих родителей. Вроде бы я не очень ладила с инквизиторами и даже сбежала от них, но потом я успокоилась, что мне по сравнению с Эрис лет как младенцу, а я уже разобралась, тогда как эта вечная травница продолжала ненавидеть всех и вся. И хотела уничтожить Калегосию, к которой, между прочим, в хорошем смысле даже не прикладывала рук! Только в плохом.

Так что нет, я вовсе не такая, как она. Напомнив мертвецам, похороненным под поляной, что жизнь сложна, а смерть немногим проще, и отсюда в некотором роде идёт Калегосия, а значит, на них особая надежда, я шагнула в последнюю точку. В темноте я напрасно силилась разглядеть, где оказалась, плюнула на это и копнула землю, взывая к мертвецам. И, получив неожиданно мощный отклик, не выдержала. Перед глазами потемнело куда сильнее, чем просто от темноты, и я ничком упала на землю, чудом не разбив лицо о каменные глыбы.

Очнулась же я, когда солнце пригревало моё лицо, щекотало ресницы. Память, та, что всегда была со мной, совершенно новенькая и ещё никем не проклятая, требовала признать, что упала я лицом вниз, а сейчас лежала на спине, но сомневаюсь, что это имело какой-то смысл. Мало ли кто меня мог найти на кладбище и положить так, чтобы я не задохнулась в луже! Например, это мог сделать сторож. Или кто-то из прохожих. Не то, чтобы на кладбище было прямо много прохожих, но вдруг?

Я не торопилась вскакивать, но не потому, что опасалась кого-то, а просто очень хотелось ещё немного полежать. Пусть и на кладбище, пусть и юбка моя промокла, одна нога попала в сугроб, а волосы в лужу. Что толку сейчас переживать, когда я могла находиться в горизонтальном положении?

Ещё бы знать, что это было не зря. Я была вымотана настолько, что едва не умерла. Обидно было бы, окажись это без смысла!

— Что толку, что все вернули память, если Белка умерла⁈ — вопль Бриена едва не заставил меня вздрогнуть. Я умерла и не заметила как?

Нет, я в курсе, что так бывает, но я знала и ещё одно — если я чувствую, как неприятно моей левой пятке в сугробе, я никак не могла умереть.

— Я не успел сказать ей, что люблю её! — продолжал Бриен, и я окончательно решила не торопиться. Успею ещё ожить. — Я влюбился в неё, когда увидел впервые, такую странную, в каких-то лохмотьях. Но её улыбка и то, что она без колебаний пожертвовала свою лечилку незнакомцу… в неё просто нельзя не влюбиться!

— Ну почему же, я вот смог, — раздался голос Четвёртого, но Бриен его не слушал.

— Я трус, я тряпка и сопляк, — сообщил Бриен, судя по громкости, всему кладбищу. — Я не должен был уступать её брату. Что за дело, что Даррену она нравилась? Она была моей невестой, и у меня было полно времени убедить её, что это то, что должно было случиться с нами обоими! Конечно, я не достоин её ответной любви, я просто ждал непонятно чего, и так не решился признаться даже, когда она осталась одна.

— Господин Гастион, ну что толку сейчас сокрушаться, — Четвёртому определённо было не по себе от стенаний Бриена, и тут нельзя было его в этом винить. Мне и самой было очень смущающе это слушать, а ведь это было для меня! — Говорить такие вещи надо живым!

Прозвучало это так, словно Четвёртый наставлял несмышлёныша, но Бриен даже не разозлился.

— Ты прав, — выдохнул он. — Я всюду опоздал.

— Вообще-то, Иссабелия жива, — заметила Арриена. — Просто перемещения в течение нескольких суток по кладбищам вытянули из неё больше сил, чем ожидалось. И, если бы ты, мой милый, вытащил её из лужи и сугроба и укутал в одеяло, она бы очнулась куда быстрее. Она тут и так давненько лежит.

— Жива? — в голосе Бриена было столько надежды, что у меня не было сил его мучить. И я открыла глаза, мгновенно попадая в горячие объятия Бриена. Да, пожалуй, Арриена была права. Так гораздо лучше!

— Жива, — подтвердила я слабым голосом. — И это, вообще-то, мне решать, кто кого достоин, а кто — нет.

Сейчас я была удивлена тому, что гадала, получилось у нас или нет. Моя память была такой чёткой и полной, что было даже чуточку больно. Я помнила всё, о чём говорил Бриен. И нашу первую встречу, и то, как доверчиво он тянулся ко мне, пока я была занята перепалками с Дарреном. И сам Даррен, сначала мучащийся тем, что глупенькая, за которой он тайно приглядывал, считая меня неспособной выжить в суровом мире, вдруг спасла его брата. Он не надел мне настоящий браслет из-за ещё одного предсказания Эрис, которая пыталась уничтожить их род. Да, если жениться только на третьей, можно ошибиться сильнее, чем кажется. А если подчинять свою жизнь глупым предсказаниям, то это всенепременно произойдёт!

Я вспомнила всех. Жаждущего наживы и абсолютного беспрекословного послушания Ратора. Брр, жуткое воспоминание. Юлия Звояра, что тоже недолго успел побыть моим женихом, так что в этот раз его стоило упокоить получше.

Я теперь всё знала о чувствах Чичи, который любил себя в любви ко мне. Он любил меня со всей страстью, что только мог позволить себе мёртвый. Со всей нежностью, что он мог вспомнить из своей короткой человеческой жизни. Но больше всего во мне ему нравилось, что он способен меня любить.

Однажды мы с ним и впрямь могли снова оказаться вместе, но до этого ещё очень и очень долго. Чича понял это первым. Вполне нормально для вампира, прожившего в десятки лет больше, чем я!

А ещё я поняла, что Ильинка была права. Я не пожалею. И моё сердце не обмануло меня, хотя и не позволяла ему слишком многого, опасаясь совершить ту же ошибку, что со мной совершил Даррен.

Теперь я знала, что ошибки у нас были разные. Даррен любил меня, как умел, но любил, это я теперь тоже знала. Может, она даже всё ещё любил меня, и только сильнее начал ценить после смерти его нечаянной супруги. Но проблема была не в том, что он забыл про нашу любовь. Дело в том, что он влюбился в меня, не желая этого, боясь этой любви, и оттого ему так легко оказалось ею пожертвовать.

Сначала я была его стыдной любовью. Слабая магически. Прямодушная. Чуть что — бьющая лопатой. То ли сирота, то ли бродяжка. Даже думать о том, чтобы полюбить меня, ему казалось кошмаром.

А потом я оказалась той, кем оказалась. Честно говоря, я сама была в ужасе от перечисления всего, кем я являлась, так что как я могла требовать иного отношения от окружающих?

Я вспомнила, как долго Даррен не решался прийти ко мне и сделать предложение. Кажется, только выдумка с двойным гробом и смирила его с тем, что я могу стать его невестой. Даже не женой.

Мне кажется, он тянул бы до последнего, как тянул бы и признание в том, что двойной гроб нам не понадобится. И даже не потому, что однажды я стану драконом. А потому, что некромант однажды станет личом.

Бриен не будет лежать со мной в одной могиле. Он покинет мир много раньше, чем я. И я видела в этом только одно: мне не стоило терять ни мгновения с ним рядом.

Кажется, Бриен подумал так же. По крайней мере, к губам друг друга мы потянулись одновременно.