Не все мухи попадают в Ад

Глава 21

Пять минут растянулись в вечность. Я сидел на корточках рядом с все еще всхлипывающей Катькой, Софья стояла чуть поодаль, напряженно вглядываясь в толпу зевак и суетящихся пожарных. Доге беспокойно переминался с лапы на лапу, тихо скуля. Во рту пересохло. Мысли метались. Витька… Бездна… Информация… А-а-а-а-а-а-а!

Мои крики прервали.

Базовый интерфейс доступа к Глобальной Сети сформирован. Адаптация алгоритмов модуля «Анализ» продолжается в фоновом режиме. Доступен первичный поиск и обработка текстовой информации. — Беззвучное сообщение Лика было деловитым и абсолютно лишенным драматизма момента.

– Есть! Мой карманный джипити. — вырвалось у меня шепотом.

– Что есть? — тут же повернулась ко мне Софья. Ее голос был настороженным.

– А… да нет, ничего, — спохватился я. Не рассказывать же ей про Лик и интернет в моей голове. — Просто… подумал…

Надо было начинать поиск. Но что искать? «Разлом в Бездну во дворе»? «Пропал мальчик в дыре»? Бред. Нужны были зацепки. Ключевые слова.

«Лик, начинай поиск. Ключевые слова: Бездна, пространственный разрыв, аномальные порталы, исчезновение людей, Северск-3, Видящие. Регион – наша Империя. Ищи отчеты, исследования, упоминания в новостях, форумы… все, что сможешь.»

Запрос принят. Инициация поисковых алгоритмов в Глобальной Сети… Обработка данных… Фильтрация…

Внимание: обнаружено высокое количество дезинформации, спекуляций и недостоверных источников. Требуется тщательная верификация. Начальная скорость обработки данных ограничена…

Понятно. Легко не будет. Но это было ожидаемо. Интернет – та еще помойка.

– Он… он там стоял… — снова всхлипнула Катька, ткнув пальцем в то место, где исчез Витька. — А потом… как будто… лопнуло что-то… и его… его не стало! Только… — она вдруг замолчала, нахмурилась, словно что-то вспоминая. — Только ботинки, да!

– Что ботинки? — напрягся я.

– Там… там на земле… остались его ботинки! Ну, куски… как будто ноги отрезало! — ее снова затрясло. — А… а сейчас их нет!

Мы с Софьей переглянулись. Я снова посмотрел на то место. Ничего. Ни ботинок, ни их кусков. И крови тоже не было.

«Лик, сканируй еще раз. Ищи следы… ну, биологического материала. Кровь, ткани… Или там фрагменты одежды, обуви.»

Повторное детальное сканирование… Обнаружены микроскопические следы органического материала (белковые соединения, следы крови группы B(III)Rh+, вероятное совпадение с параметрами объекта «Виктор» – 87%) и неорганические частицы (резина, текстильные волокна синего и серого цвета, соответствующие описанию одежды объекта «Виктор» из базы памяти). Концентрация следов крайне низка, распределены хаотично в эпицентре сингулярности. Фрагменты обуви или крупные био-фрагменты не обнаружены.

Значит, Катька не соврала. Что-то от Витьки там осталось. Но не ботинки. А микроскопические следы. Что же произошло? Разлом его… разорвал? Или забрал целиком, а эти следы – просто то, что осталось при переходе? Бррр…

– Может, показалось? — осторожно предположила Софья, глядя на Катьку. — Ты сильно испугалась, мейн мадхен…

– Нет! Я… я правда видела! — снова закричала Катька. — Там были!.. А потом… а теперь их не стало!

Может, их кто-то подобрал? Полиция? Пожарные? Но зачем им это скрывать? Или… или кто-то еще был здесь?

Мысли снова вернулись к данным из Эйдосферы. Они могли бы дать ответы. Но они были недоступны. Черт!

– Ладно, Кать, пойдем отсюда, — решил я. Торчать здесь было бесполезно и, возможно, небезопасно. —Надо… надо подумать, что делать.

– А Витька? — жалобно спросила она.

– Мы… мы что-нибудь придумаем, — неопределенно ответил я. Хотя понятия не имел, что тут можно придумать.

Мы втроем побрели прочь от места происшествия. Катька немного успокоилась, но все еще шла, понурив голову. Софья шагала рядом, молчаливая и задумчивая. Я чувствовал себя… беспомощным. Вот она, сила Лика, вот доступ к информации, а что толку? Витьку это не вернет. И что делать дальше – непонятно.

Это и была «детская беспомощность»? Да, я стал сильнее, умнее (благодаря Лику), но я все еще ребенок. Я не могу просто пойти в полицию и рассказать правду. Не могу организовать спасательную операцию в Бездну (даже если бы знал как). Не могу заставить взрослых поверить или действовать. Мы были одни со своей страшной тайной.

«Лик, информация из Бездны… она могла бы помочь понять, что с Витькой? Есть ли шанс, что он… жив? Хотя бы теоретически?»

Анализ структуры загруженных данных продолжается. Предварительно: пакет содержит информацию о различных состояниях материи и энергии при пересечении границы Эйдосферы/Бездны. Зафиксированы описания как полной дезинтеграции биологических объектов, так и их частичной или полной трансформации под воздействием хаотических полей Бездны. Время в Бездне течет нелинейно и нестабильно по отношению к вашему пространственно-временному континууму. Коэффициент искажения варьируется. Период, прошедший с момента инцидента (~1 час по вашему времени), мог соответствовать как нескольким минутам, так и нескольким неделям или даже месяцам по ту сторону разрыва. Выживание неподготовленного человеческого существа в условиях Бездны оценивается как крайне маловероятное (вероятность 0.1%), но не абсолютно невозможное, особенно при кратковременном воздействии или попадании в относительно стабильную «пустоту» или «карман».

Меньше одной десятой процента… Это почти ноль. Но не ноль. А время… там могли пройти недели? Месяцы? Пока мы тут стояли и разбирались… Жуть.

- Надо идти в полицию, — сказал я вслух, скорее самому себе. — Или… к моему отцу. Он… он может помочь. Или хотя бы поймет. – Это было единственное разумное решение. Скрывать такое – безумие. Взрослые должны знать. Даже если они не поверят в Бездну, факт исчезновения человека нужно зафиксировать. И расследовать.

– В полицию? — Катька испуганно посмотрела на меня. — А что мы скажем? Про дыру? Нас же…

– Не скажем про дыру, — перебил я. — Скажем… скажем, что Витька был здесь, когда начался пожар. А потом… пропал. Испугался, убежал… Не знаю! Пусть ищут. Главное – заявить.

Софья молча кивнула, соглашаясь.

Решение было принято. Болезненное, неприятное – идти на «повинную», рассказывать взрослым, зная, что правду все равно скроешь. Но другого пути не было. Мы медленно побрели в сторону дома. Нужно было подготовиться к тяжелому разговору. И надеяться, что отец… поймет. Или хотя бы сделает вид, что понял.

Дорога домой казалась бесконечной. Мы шли втроем – я, все еще шмыгающая носом Катька и молчаливая Софья. Доге трусил рядом, чувствуя общее напряжение. Пять минут, которые требовались Лику на создание интерфейса, истекли незаметно, пока мы тащились по унылым осенним улицам. Никаких фанфар, никаких спецэффектов в голове. Просто очередное беззвучное уведомление.

Базовый интерфейс доступа к Глобальной Сети («Интернет») активен. Оптимизация алгоритмов и адаптация к информационному полю продолжаются. Начальная скорость обработки данных ограничена. Доступен первичный поиск.

Интерфейс активен. А толку? Я понятия не имел, как им пользоваться. Это же не браузер в голове открыть.

«Лик, как… как мне этим пользоваться? Я что, должен тебе запросы давать, как раньше?»

Верно. Носитель формулирует поисковый запрос. Лик осуществляет поиск по доступным ресурсам Сети, используя адаптированные алгоритмы. Результаты предоставляются Носителю в виде структурированных данных или прямой ментальной передачи ключевой информации. Внимание: верификация данных из Сети требует значительных ресурсов и времени.

Понятно. Значит, все так же – я спрашиваю, он отвечает. Только теперь он ищет не только в своей куцей базе Эйдосферы, но и во всем Интернете. Потенциально – это просто бомба. Но пока… пока это просто еще один инструмент, которым надо научиться пользоваться.

Мы подошли к моему дому. Катька остановилась, не решаясь войти.

– Я… я домой пойду, — прошептала она, вытирая глаза рукавом куртки. — Мама волноваться будет.

– Ты расскажешь родителям? — спросил я.

Она испуганно замотала головой.

– Н-не знаю… А что говорить? Они не поверят…

– Скажи, что Витька пропал. Был с тобой у пожара, а потом исчез. Пусть ищут, — повторил я план. — Ладно, иди. Если что… ну, ты знаешь, где я живу.

Катька кивнула и, шмыгнув носом в последний раз, побрела прочь, ссутулившись и постоянно оглядываясь. Мне было ее жаль. Но и себя было жаль. И Витьку. И Софью. Всех нас, вляпавшихся в это дерьмо.

– А ты? — спросил я, повернувшись к Софье. Она все так же стояла рядом, спокойная, но с тенью тревоги в глазах.

– Я подожду здесь, — сказала она. — Пока ты… поговоришь.

Я кивнул. Не лучший вариант – оставлять ее одну на улице, но тащить ее с собой на разборки к родителям было бы еще хуже. Тем более, она сама так решила.

Я глубоко вздохнул и толкнул тяжелую кованую калитку. Дорожка из брусчатки вела к парадному входу нашего особняка. Сердце колотилось. Что говорить? Как? Пилять… как же это все сложно.

Дверь мне открыл отец. Он был в домашнем – брюки, рубашка с расстегнутым воротом. Вид у него был уставший, он явно только вернулся с работы или из кабинета, но, увидев меня, слегка улыбнулся.

– Вернулся? Ну как прогулка? Доге не сильно умаял?

– Пап… — начал я, голос предательски дрогнул. Я остановился на пороге, не решаясь войти. — Там… случилось кое-что.

Улыбка медленно сползла с лица отца. Он внимательно посмотрел мне в глаза, потом перевел взгляд за мою спину, на пустую дорожку, ведущую к воротам. Он явно ожидал увидеть кого-то еще. – Что случилось, Влад?

— Пап… Витька пропал.»

-Что значит пропал? — Отец нахмурился, закрывая дверь. Из кухни выглянула мама, услышав его встревоженный тон.

И я рассказал. Версию. Ту, которую мы обговорили. Про пожар. Про то, как они с Катькой побежали смотреть. Про то, что Витька был там, а потом… исчез. Что Катька в панике, ничего толком объяснить не может. Что, может, он испугался и убежал куда-то? Или… или что-то случилось у пожара? Я старался говорить как можно убедительнее, но чувствовал себя последним лжецом.

Родители слушали молча, их лица становились все серьезнее. Отец задавал уточняющие вопросы: где именно это было, когда точно, кто еще видел Витьку. Мама ахала и причитала.

–Господи… Витя пропал… Надо звонить Кречетовым! И в полицию! — Мама бросилась к телефону.

–Подожди, Амма, — остановил ее отец. Его взгляд был прикован ко мне. Он явно чувствовал, что я что-то недоговариваю. Этот его «аналитический» взгляд, который я теперь и сам мог распознать… — Влад, ты уверен, что это все? Катя только про пожар говорила? Ничего… странного?

Я отвел глаза. – Н-нет… Она просто очень напугана была. Плакала все время.

Отец помолчал секунду, потом тяжело вздохнул. – Ладно. Я сам позвоню Кречетову. И в полицию заявление напишем. Ты… посиди пока у себя. И Софью позови, нечего ей на улице мерзнуть.

Я кивнул и поплелся в свою комнату. Чувствовал себя выжатым, как лимон. Врать родителям было отвратительно. Но сказать правду – невозможно.

Я сел на кровать. Лик молчал. Анализ алгоритмов интернета шел фоном. Ноль душ. Ноль резерва. Только мои мозги, усиленное тело и океан информации за виртуальной стеной.

Я посмотрел в окно. Серый день клонился к вечеру. Где-то там, в холодной, чужой Бездне, был Витька. Или то, что от него осталось. А здесь, в моей комнате, зарождался новый инструмент. Смогу ли я с его помощью что-то изменить? Найти ответы? Или только глубже увязну в этом кошмаре?

Инициализация поискового запроса, по ключевым словам, «Бездна», «пространственный разрыв», «выживание человека» … Обработка первых результатов… Обнаружено 1,783,942 релевантных (по формальным признакам) источников в Глобальной Сети. Начата первичная фильтрация по критериям достоверности (научные публикации, официальные отчеты, верифицированные свидетельства) … Объем релевантной и потенциально достоверной информации: ~ 8%. Требуется значительное время для анализа…

Миллионы источников… Восемь процентов достоверных… Лик начинал свою работу в океане Сети. А я… я мог только ждать. И надеяться, что потраченные души – последние души – не были потрачены зря. Бой за информацию только начинался. И он обещал быть долгим.

***

Кабинет графа Воронина тонул в полумраке, нарушаемом лишь зеленоватым свечением настольной лампы с абажуром из малахита и алыми отблесками тлеющих углей в массивном камине. Тяжелые бархатные портьеры надежно скрывали происходящее от любопытных глаз ночного города. Воздух был густым от дорогого табака и едва уловимого аромата старого коньяка, стоящего в хрустальном графине на полированном дубовом столе.

За столом сидели трое. Сам хозяин, граф Алексей Воронин, седовласый, с изрезанным морщинами, но все еще властным лицом патриция, чьи предки стояли у истоков Империи. Напротив него, в глубоком кожаном кресле, расположилась баронесса Ингрид Петрова – женщина средних лет, чья строгая красота и острый, пронзительный взгляд выдавали ум и железную волю, не уступающую мужской. Между ними, прямой, как на параде, сидел Ярослав Экрон. Его лицо, обычно непроницаемое, сейчас выдавало внутреннее напряжение – желваки ходили под гладко выбритой кожей, а пальцы нервно теребили край серебряного портсигара.

– Итак, господа, время разговоров подходит к концу, — граф Воронин обвел собеседников тяжелым взглядом. Его голос, низкий и рокочущий, идеально гармонировал с сумрачной атмосферой кабинета. — Ситуация ухудшается с каждым днем. Император… — он сделал паузу, подбирая слово, — …проявляет фатальную нерешительность. Бездна подбирается к нашим границам, аномальные зоны расширяются, сектанты и культисты всех мастей поднимают голову. То, что случилось на полигоне Северск-3 – это не просто трагедия, это пощечина всей имперской власти! Кучка фанатиков проводит кровавый ритуал под носом у Службы Безопасности, похищает или убивает детей – и каков ответ? Тишина! Расследование ведется кулуарно, общественности скармливают байки про технические неполадки!

Ярослав стиснул зубы. Северск-3. Его Влад был там. Пережил этот кошмар. И пусть физически он почти не пострадал, Ярослав видел – мальчик вернулся другим. Более замкнутым, взрослым, с какой-то тенью в глазах, которую не могли объяснить ни шок, ни усталость. А вчера… вчера он узнал от своих людей из городской полиции о новом инциденте. Средь бела дня, рядом с местом пожара, пропал еще один мальчишка, друг Влада. Свидетельница – перепуганная девочка – лепетала что-то про «дыру» и «исчезновение». Полиция списала все на шок и возможный несчастный случай при пожаре. Все-таки глава рода Экронов смог добиться какой-то сомнительной правды в рассказе сына, показаниях его подруги – очевидицы Кати. Если уж сын умел недоговаривать, то девчонка не смогла соврать. Ни Ярославу, ни полиции.

Но Ярослав, знающий чуть больше об истинном положении дел в Империи, понимал – это может быть очередной прорыв. Бездна подбиралась все ближе. Уже не где-то на окраинах или в закрытых зонах. Она была здесь, в столице.

– Северск – лишь симптом, Алексей, — голос баронессы Петровой был холоден и точен, как удар рапиры. — Болезнь глубже. Император окружил себя льстецами и некомпетентными выскочками. Старая гвардия, аристократия, люди чести и долга – оттеснены от реальной власти. Армия теряет боеспособность, экономика стагнирует под гнетом бездарных управленцев. Служба Безопасности больше занята интригами и поиском внутренних врагов, чем реальной борьбой с Бездной и ее порождениями. А культы? "Дети Последнего Рассвета", "Адепты Черного Солнца", эти… "Видящие", что устроили бойню в Северске… они растут как грибы после дождя, и никто не смеет их трогать, потому что их покровители сидят в самых высоких кабинетах!

– Именно, — подхватил граф. — Мы теряем время. Теряем страну. И если мы не вмешаемся сейчас, то очень скоро вмешается кто-то другой. Вы думаете, наши западные партнеры — просвещенная Германия, чопорная Англия, или эти фанатики с юга, из Исламского Халифата Пакистан – просто наблюдают? Они ждут! Ждут, когда Империя ослабнет настолько, что можно будет рвать ее на куски. Они уже стягивают силы к нашим границам под предлогом «борьбы с аномалиями». Император этого не видит? Или не хочет видеть?

– Он боится, — тихо, но твердо произнес Ярослав. Это было его первое слово за последние полчаса. — Он боится принимать решения. Боится брать ответственность. Боится потерять ту иллюзию стабильности, что ему так дорога. Он предпочитает закрывать глаза на реальность, надеясь, что все как-нибудь само рассосется. Но оно не рассосется. Оно взорвется.

Он вспомнил лицо Влада после возвращения. Ту странную смесь детской растерянности и недетской глубины во взгляде. Мальчик пережил то, чего не должен был видеть ни один ребенок. И Император, гарант безопасности своих подданных, не смог его защитить. Не смог предотвратить. Не смог даже адекватно отреагировать. Ярослав был аристократом до мозга костей, верность Империи и трону была в его крови. Но сейчас он понимал – эта верность требовала действия. Не слепого подчинения, а спасения того, что еще можно спасти. Даже если для этого придется переступить через клятвы.

– Значит, решено, — граф Воронин посмотрел на Ярослава, затем на баронессу. — План утвержден. Выступаем через трое суток, на рассвете четвертого дня. Все подтвердили свою готовность?

Баронесса Петрова коротко кивнула. – Северный и Западный военные округа – за нас. Генералы Сомов и Ржевский лично гарантировали лояльность своих корпусов. Столичный гарнизон будет нейтрализован силами полковника Игнатьева. Связь, телеграф, основные правительственные здания – под нашим контролем в течение первого часа.

– Служба Безопасности? — спросил Ярослав, хотя и знал ответ. Это был самый рискованный пункт плана.

–С ними сложнее, — признал граф. — Там хватает верных псов режима. Но ключевые фигуры в руководстве СБ… скажем так, они проявят благоразумное бездействие в обмен на сохранение своих постов. И на некоторые дополнительные гарантии, разумеется. – Он поморщился. Идти на сделки с этими людьми было неприятно, но необходимо. — Главное – изолировать Императора и его ближайшее окружение в первые часы. Лишить их связи и возможности отдать приказ лояльным частям. А дальше… дальше народ и армия примут свершившийся факт.

– А если… если Император откажется отречься? — голос баронессы прозвучал чуть тише.

В кабинете повисла тяжелая тишина. Все трое понимали, о чем идет речь. Переворот без крови – идеальный сценарий. Но реальность редко бывает идеальной.

– Будем надеяться на его благоразумие, — медленно произнес граф Воронин, глядя на языки пламени в камине. — Но если он откажется… мы должны быть готовы к любому исходу. Ради Империи.

Ярослав Экрон молча кивнул. Он сделал свой выбор. Ради будущего Империи. Ради будущего своего сына, который должен был расти в сильной, безопасной стране, а не в государстве, трещащем по швам под натиском внешних врагов и внутренних демонов. Цена этого выбора могла быть огромной. Но цена бездействия – еще выше. Он поднял бокал с коньяком.

– За Империю, — тихо произнес он.

– За Империю, — эхом отозвались граф и баронесса.

Хрусталь тускло звякнул в полумраке кабинета, скрепляя их общую тайну и общую судьбу. Тени над Империей сгущались. Рассвет через четыре дня обещал быть кровавым.

***

Поставь лайк :*