Не все мухи попадают в Ад

Глава 13

Наш куратор был крут, был невероятно силен, его контроль над двумя стихиями поражал воображение – чистая магия без единого жеста, без единого слова, привыкшего действовать точно и смертоносно. Его теневые солдаты, воины мрака, были идеальными убийцами, а земля под его командой – послушным союзником, ломающим и погребающим врагов. Но… даже этой мощи было недостаточно.

Я видел это. Центральная фигура ритуала, тот жрец в балахоне, что парил над зловещей черной сферой украденной жизни, был сильнее. Его атаки – волны чистой, пожирающей тьмы – били по теневым воинам, и те распадались, не в силах противостоять этой мощи долго.

И Миллер… Предатель Миллер! Он стоял у края плаца, наблюдая. От него волнами исходила угроза, пока ещё не проявленная явно, но отчётливая.

«Черт возьми, Клименко… Да кто он такой?!» – мелькнула запоздалая мысль.

Пока основная часть теневой армии нашего куратора отчаянно сдерживала фанатиков в черных плащах, ломая их ряды, сковывая движения, я заметил другое. Не все тени участвовали в битве. Десятки более мелких, проворных силуэтов, действовали иначе. Они не атаковали. Они скользили между телами детей, лежащих во внешнем ритуальном круге. Тихо. Быстро. Аккуратно, почти нежно, они подхватывали бесчувственные тела – вот тень подняла девочку с рыжими косичками, вот другая понесла на руках знакомого мне парня из второго класса… Они уносили их! Одного за другим! Переносили за пределы смертоносного круга, туда, к стене бункера, где было относительно безопасно, где раньше стоял сам Клименко.

Он не просто дрался! Он спасал нас! Каждую драгоценную секунду, пока его воины гибли под ударами тьмы, он использовал, чтобы убрать детей с линии огня! Он ослаблял свою армию, свою защиту, свою концентрацию – ради нас! Ради этих беспомощных тел! Чёрт! Это не был приказ. Это было его собственное решение. Он жертвовал собой!

Осознание этого пронзило острее любого копья. Весь мой детский цинизм, вся напускная бравада – всё это рассыпалось прахом. Этот человек, этот спокойный, немного отстранённый куратор… он был настоящим героем. Из тех, о которых пишут в книжках, но в существование которых перестаёшь верить, столкнувшись с реальностью. Вот только реальность этого проклятого места, похоже, не оставляла героям шансов.

«Идиот!» – Я почти физически ощутил эту мысль, исходящую от Миллера. Он стоял у края плаца, его руки были скрещены на груди, но напряжение в его позе было очевидным. Он видел всё. Он видел, как Клименко разделяет свои силы, как уносит детей.

***

«Вот сука! Какая бесполезная трата времени и энергии! План был хорош. Быстрый удар, ритуал на крови для забора концентрированной эссенции из ядер этих сопляков, создание Артефакта из сферы, быстрый отход! Остались бы свидетели – десяток случайных выживших, включая мою Софью, – которые рассказали бы о хаосе, о демонах, о чём угодно! А я бы спокойно лежал среди 'пострадавших', безупречный командир базы, потерявший контроль над ситуацией…

Но нет! Этот чёртов Клименко! Не попал под ментальную волну. Как?! И этот шкет, Экрон… очнулся слишком рано. Свидетели… Они уже видели меня...

Проклятье!

План летит к чертям! Либо убивать всех оставшихся – Клименко и мальчишку. Либо что?! Бежать сейчас?! Оставив всё?! Нет. Значит… придётся импровизировать. Убить Клименко. Убить мальчишку. Завершить ритуал ускоренно, пусть и с меньшей эффективностью, используя энергию этих фанатиков… Да! Так и сделаем!»

***

Миллер распрямился. Он больше не был просто наблюдателем. Воздух вокруг него резко похолодел. На бетоне под его ногами мгновенно образовалась корка льда. Белые, морозные узоры побежали по его плащу. Лёд! Вот его стихия. Он сделал шаг вперёд, и навстречу теням Клименко ударили ледяные шипы. Острые, как бритва, они пронзали теневых воинов, и те застывали на месте, покрываясь инеем, а потом рассыпались ледяной крошкой.

Теперь их было двое против одного! Центральный жрец направлял мощь чёрной сферы, а Миллер атаковал льдом, кроша и замораживая ослабевшую армию теней. Клименко покачнулся. Его контроль дрогнул. Несколько земляных коконов, державших культистов, треснули и рассыпались. Фанатики, освобождаясь, снова поднимали свои копья. Ситуация становилась критической.

Куратор не выдержит. А значит, его убьют! Прямо у меня на глазах...

Нет. Хватит быть зрителем. Хватит надеяться на чудо. Я должен что-то сделать! Но что?!

Нужно что-то… более весомое. Оружие. Нужно оружие!

Я лихорадочно огляделся. Тела… солдаты… охранники… У них же должно быть оружие! Я бросился к ближайшему телу в форме службы безопасности полигона из тех, кого еще не занесли в центр ритуала. Руки дрожали, но я заставил себя действовать. Кобура! Пустая! Чёрт! Следующий! Есть! Тяжёлый, холодный пистолет – стандартный импульсник охраны. Я неуклюже вытащил его, чувствуя непривычную тяжесть в руке. Проверил заряд – индикатор светился зелёным. Есть! Теперь – цель!

Центральный жрец. Тот, кто управлял сферой. Скорее всего, если вывести его из строя… может, ритуал прервётся? Может, это даст нам шанс?

Но как подобраться? Прямо через поле боя? Сквозь вихрь теней, льда и тьмы?! Безумие! Но другого пути не было. Можно попробовать проскользнуть в тени бункера, обходя всех за спиной, по самой большой дуге. Там можно было попробовать пройти незамеченным.

Пригнувшись как можно ниже, используя хаос боя как прикрытие, я рванул. Сердце колотилось где-то в горле. Я петлял между вспышками магии, перепрыгивал через лежащие тела, стараясь держаться в тени. Мимо пролетел ледяной осколок размером с мою голову – Миллер бил без разбора! Теневой клинок просвистел в сантиметре от моего уха.

Я упал, прокатился по бетону, вскочил и снова побежал. К стене. К спасительной темноте у входа в бункер.

Есть. Добрался! Я прижался спиной к холодному бетону, тяжело дыша, пытаясь унять дрожь в руках. Отсюда поле боя было как на ладони. Клименко отступал. Его тени гибли одна за другой. Миллер и центральный жрец теснили его к центру плаца. Вот он, шанс! Пока они сосредоточены на кураторе…

Я выглянул из-за угла. Центральный жрец стоял ко мне спиной, его руки были подняты к чёрной сфере, всё его внимание было поглощено контролем над ней и атаками на Клименко. Он был уязвим!

Я на цыпочках подошел как можно ближе, на расстояние метров десяти, поднял пистолет. Руки ходили ходуном. Прицелиться… как в этих глупых фильмах … Задержать дыхание… Плавно нажать…

Выстрел! Беззвучная вспышка – импульсник почти не издавал шума. Энергетический заряд ударил жреца в поясницу, хотя целился, конечно, в лопатки. Я видел, как его тело дёрнулось, как защитное поле под плащом на мгновение вспыхнуло – броня. Чёртова броня! Он не упал! Но… он пошатнулся! Его руки дрогнули! Гудение, исходящее от него, прервалось.

И это имело эффект. Чёрная сфера над ним взвыла. Она запульсировала неровно, бешено, теряя форму. Тёмная энергия внутри неё забурлила, как кипящая смола, а потом… она начала сжиматься. Стремительно. С невероятной скоростью. Вся её чудовищная мощь, вся украденная жизнь десятков людей – всё это схлапывалось внутрь себя. Сфера уменьшалась на глазах – до размера кулака, яблока, ореха… а потом… Щелчок! Резкий, сухой, будто что-то сломалось в самой реальности. И на месте сферы осталась лишь крохотная, мерцающая точка абсолютной тьмы. Она повисела в воздухе долю секунды… и упала на бетонный пол. Маленькая, как бусина. Чёрная, как сама Бездна.

Жрец обернулся, его скрытое капюшоном лицо (или то, что было под ним) было направлено в мою сторону. Он меня заметил. Но я уже не смотрел на него. Мой взгляд был прикован к этой бусине. К этой точке концентрированного зла. Она лежала там, на бетоне, и… манила? Да! Она притягивала! Будто внутри меня что-то отзывалось на неё!

И я… а я побежал к ней. Если ради нее они сюда пришли, то может что-то можно вернуть вспять? Но не добежал. Я упал на живот, ладони ободрал о бетон… и почувствовал это. Что-то твёрдое, маленькое и… холодное? Нет. Поглощающее. Оно оказалось прямо под моей грудью. И в тот момент, когда моя кожа коснулась его… оно вошло. Не впилось. Не прожгло. Оно просто… впиталось в меня. Растворилось. Стало частью меня.

Боль. Ослепляющая. Разрывающая вселенную. Мир исчез. Осталась только она. И голос…

Давно забытый мною голос громко вопил в голове:

«̴̨͙͇͙͗̏ͨ̄_̵̨͕̯̖͓͓́͋̈̍ͤ̍̐̆͐͛̃̆̚͡͞ͅ_̧̓̋̑С̷̓ӥ̨̢̡̙̙̭̣̤̳̩̲͔̰̲͎͕́ͥ̿ͬ̏̏͂ͤ́͟н̷̝̞̬̼͙̣̝̤̫͚̺͈̖́̂ͩ̀̋͌̒ͤ̓͞͡х̵̧̡̩̱̲̫͕̪̈́͆̇ͮ̀́͊̏͢р̵̧̡̩̥̰͎̳̼̱̩̼͉̿͌̀͑ͩͫ͛ͫ̇̊͆̂͒ͥͣ̄͟͜͝͝о̵̸̴̧̢̜̺̳͍͈̉͑͂͆͒̈̈́́ͩ̓ͫ͡н̸̤͈͙̋ͥ̾ͤ̍̅͊ͨ̊_̼͈ͮ̄̓̏͑ӥ̸̡̯̱̰͙́͒̔̒ͯͫ̀̆_̺̻͓̼̍̓͊ͣ͑͠з̧̢̢̛̻̯͇̜̬͈̳͊̀̋̏́̈́̓̇ͪ͊ͦ̓̈́̉̋́̋͠а̩̳̫̰̰͓̼͌ц̸̧̨̧̢̢̠̳̩̻̞̯͕̱̲̬͇̉̂̋͂̀̒̏͋̍ͦ̈́̇́͒̈ͧ̚ͅѝ̷̧̛̛̯̗̱̟̩̻̞͍͙̺̦̞̯̅̑̋̋ͮ̊̾̔ͯ̔̍̊͂̕͢͜͡͝͝я̶̢̧̣̯̹͈̲͚̣͕̩̠̻̻̻̞̂̽͌ͮ̓ͬ̈ͥͬ̉̽̊̈ͩͮ̑́͆̽ͦ͜͜͢͡͠͞͞ д̱̈́͒͡у̟͙͖͈̳ͨ̀ш̯̓̄͌̑́̐͟͝ ч̴̲͕͙͉ͮͤ́̈́а̴̢̩̩͙̤̺̳͎̖̲͊̅̂̑̑ͣ͑͒͆͂ͫͨ̔ͪ͢_͂с̻̗͇̂ͯ̆т̹͇͛͛ͦ̓̓̆́̾̚и̵̜ч̵̸̡̢̡̳͇͐̐̂̃̎͟ͅ_̵̛̘̜̳̰̈ͣͯ̐͂̚н͕̳̩̱о̳̝̉̏ с̱͐́̃͝_̧̢̨͍̯̓̀͋̑̈͠о̣̞̃͘в̱͔̮̪̠̠̩͍̟͙̄͑̏̔͊ͬ̇ͯ̋ͣ́ͥͥ̕͢͡ер̦̺̼͙͚͆̑̆_̸̧̨̯̦͕̝̫̪̟̤͗ͪͮͫ̃̌͛ͭ̎ͤ͗̕͠͞ш̷̴̡̨̛̦͇̱̹̻̪̗̻͔̲͎̩̠̘̪̅́́ͤ̒̀̒̐̂̄̔̇ͫ̑̎ͤͩ͑͐̾́͘͘͜͝ͅе͈ͧ_̢̡̜͚͈̼̱̓͆̔ͭ̒͆͜н̧̼̳̟͔̻͓͍̥̃ͬͭ̔ͨ͗̓̂͐̈͡͝а̨̻̥̦͕̬ͥ̂ͫ͗̐̒̀̃͐ͨ̋̚͜_.̷̸̴̳͔̬̦̈́̒͆̅̄ͨ̕̚͟ Ӓ̵̴̳̗͍͉̏_͎̺͋̈̒д̴̸̴̡̛̗̺̯̜͖̭̬̜̤͑̓̆͂̑͗͗ͩͩͭ̿ͬ͑̿͑ͭͨͤ̕̕͢͡а̶̢̙̝̜̙͇̮̦̰͇̳̭̝̉̊͗́̈́̇̀̇̐͢͡ͅ_̛̤͓̰̭̂̐͒͌п̮͔̪͔͕͖͙͍̬̙͎͎͛͐͆͒ͬͧͦ͑̒̾̿͂̿͛ͩ̉̅͜͜͞͝͡т̙͙ͥ͝а͈̖̭̞̓̄̃ͩ͐ц̛̘͓̭̗̳͚͖̜͕̈̔̋ͨ̽͆́̂̈́̓̈͋̚͢͢и̴̨̤͕̺̳͕͉̪̹̐̍ͫ͐̏͗ͫͅя̷̙̀̔ͬ ч̶̼̫͐̉ͯу̗͐ж͕̻̫̲͌̔͒̎͘͜е̳̞̇̏ͦр̸̻͎̩̠̙̘̹̻͚͕͇̀̾͋̆́̏̑̒̓ͫͫ͠о̡͚̫͈̘̹̦̼̭͈͓̺̗͇̮͕̳̇̾̾͑͑ͨ͋͗̌̈́́̍̐́͌̎́̌ͮ̇ͧ̔͌̾̈̒͘͟͞д̶͖̰͎̤̰̗̩̮͚͔͂̌̎̾̌̏ͨ͟͞_̤̗̙̲̃̍̋ͧ̚н̡̫̫͕̮͎͖͎̞͕̤̘̬̥̖ͩͨ̾͐ͯ́̒̀̀̾͐͌̚̚͠ͅо̵̝͍̊й̨̛̱̥̙͈̼ͫ э̴̷̨̹̼̭͎̥͖͈̠̗̳̩̤̼̦̗̎͊ͫ̋̀ͯ͒̽ͨ̒ͨͪ͐̒̋́̂̒̂̽͗̚͢ͅн̨̜̪̼̤̬̹̥̟̬͆ͫ̃ͥͫ̎̂ͭ̃̐̄̆̽͗̓͛ͣ́͛͢͠ͅ_̣̪̰̙̤͉ͥͯ͐͆̂̾͘͟ѐ̗͔̲̥͎͑͒̂̋͗̽͛̄͜͞р̸̵̨͇͙̞̲̼̠̟̙̠͚̰͛̀̃̇̊̽̐̈́͋͌ͣ̍ͦͬ͊̅ͬͨ͋̌̃̾̍͟͝͡͞͡г̷̡̧̘̰̗̺̳̙̭̐̒͌̎ͫͨ̒̓̊ͣ̕и̰̮̺́ͨ_̸̴̢͕͚̪̺̥̝͓̎̋̑̊̀ͮͨ͋̏ͭ̂ͫ̓͂͘͡_̵̛̭̻̾̔̈́̊и̸̨̧̡̻̗̰̤̳͖̣̙̩̪̪̞͑̀͐ͬ́͐ͬͮ̐ͭ͒ͦ̋͑̚̕.̴̵̭̯̺̱̩͖͓ͧ̾ͪ̀ͣ̃ Д̸̸̶̡̡͈͔̖̖͈̺͎̖͍͈̟͒̓̀ͯ̓ͥ̎́̌̈́̆͘̚͢͢и̷̢̡̠͓͔͉̯̫̱̙̠̯̔ͪ̎͛̔̔͛̀̀ͥͣ̂̏̒ͦ̚͟͝р̨̨͉̞͈̝̰̜͈͔̹̞̀̀̅̎͂͑̓̔̚͘͘͢͟͡ͅеͮ͢к͞т̡̡͔̠ͫͩͦͤͥͪ̅ͬ͊_̶̜̮̗̤ͩ̎̉̆_̶̢̡̼͖̠͙̰̭̼͑ͬ̾ͨ̔ͪ̓ͫ͒͠и̰̟̘̭̹̰̤̤̩̭̖͔̮̱̗̭ͭ̑̄̋̌̑̋͛ͦ̕͜в̴͇͚̠̻̖̃̏̒͋̐̊́̾̏̊͘̚ͅа̷̴͙͚̝̝̳ͮ̈_̼̣̻͑̃ͪ̈̉͞ о̶̴̫̥̺͇̻̣́̈́̇̑ͥ̍̐̒͑ͦ̒̕д̴̸̛̺͍̖̯͈̺͖̻̼͓̗̂͑́͌̀ͯͥ̇̑̍ͧͣͬ͜и̶̢̢̢̝͙͓̜̩̯̖̟̯̱̦̱̱̎͋ͥͤ̔͆ͯ͌̆ͩͮ͘̚͡͡н̸̧̛͙̹̱̦̘̀̈́̅̂͒͛̀̀̆̅̚͟͞:̧̧͕̲ͬ З̧̛̳̹͖̻̲̳̭̯̜̦̗̺̦͓̦̥͊̽̆͗́́ͦ͑͒̿ͬ͝а̧̝̲͘щ̭̳̘͍̫̼̒̍ͫͩ̈и̷̧̧̧̧̰̗̭̣͕̮͍͍̪͈̫̹̮̖̱͊͛̔ͣ̌ͤ͂̈́͛͆ͥ̒̋ͩ̎ͨ̐̏̐͜ͅт̶̡̨̣̰̭̪̱͇͓̦͖̬̼̻̌͗̆͑͌̈̀ͭͫͮ͆̚͘а̙̳͚͎̓ͨ̓̐̈́̚͢ н̵̴̸̡̛̞̼̹̱̟̮͔͇͕̠̯̠̓̀̉͛ͯͪ̉̌ͫ̋̀͊̾ͯ̊̾̀ͪ͘͟͠͝͝ͅо̵̛̩̤̝̰̳͇̞̼̎̀̇̉͐̓̀ͤͤ̐̔͗̚с̶̨̡̺̗̹̪̣̲͙̝̟͎̹̘̝ͨ̓͂͌̈̔̋ͪ́͋̓̓͜͜͝͝͠и̵̜̰̃̾̆͡_̡̞̱̲̘ͮ̄ͩ͛͞т̢̣̘̬̲͍͈̲̥̙́͒̅ͯ̌̊ͦ͗̆̐́ͫͭ̕͢ё̸̶̸̧̱̙̰̟͉̙͓̻́̿̾̉̇̃͋ͯ͟͠͝_̴̰͍̻̟̦̮̰̙͙͐̆ͫ̓ͭͦ͟л̶̧̞͈̘̠̘͓̖̫̫̥͓̐̾͐ͧ̈́ͪ̊̔͗͂ͫ̎͘͟_̭̜͙̰̺͎̗̠̞̼̏̀ͪ͌͑ͩͨ͞я͐̎ͬ.̸̴̢̨͙̼̲͓͙̭̥̯̰͍̳̮̹̳̖̬̒ͣ͋̎̽̎̄̊̑̇͗͌̈́͌̍̈́ͭͭ͘͢͟ А̴̨̙̠̳͇̫̾ͨ̏͌к̹͉̰̐т̼̭͈̠̞̯̟ͫ̉ͨ̆͐͒̓̉̄͡и̶̸̡̜̫͈̘̅͐͂̂͗͝в̷̳͈͉̭̩̦͌͌͒͌ͯ̔̆͛́ͩ͛̚͢а͎̗̼̀̄͊̐_̶̷̴̧̖͇̣̫̦̜͚ͣ̒̔̾ͤͣ̆ͥͪͬ̄͒͜͟͡͝ͅц̷̵͍͔͇͚̮̆̂̕ӣ̼̠͔͆ͅ_̜͓͎ͮ̂̓я̛̫͕ͧͣ̽͛ͣ.̴̧̨̣̗͇̠̣̫̥̫̙̭̻̇ͫ͊̀ͬ̅͑̌̉.̛̘͌͢_̴̼́͌̂̎͢_̵̼̝̤̗̲̂͊͆͂ͭ͠.̷̧̛̥̦͍̙̘̭̣̪̥͉̦̮̳͍ͭ̋̐̓ͯͦ̆̍͗̍͑ͩͨͮ̊ͩ̓̚͞͠͞ͅ»̷̼̖͚̣̪̙́̽̐ͣͫ̆

***

Твою бз мать! Это я!? Почему я себя осоззз… Осоззззнаю?

Х…холодно. Вибрирует… Что… что это? Сетка… тысяча… нет, больше… солнц… слепят. Голова… трещит. Раскалывается. Кто… я? Андрей…? Был… Андрей… А сейчас?

Жужжание.

Перепончатые… крылья? Двигаются… сами. Поднимаюсь… Вверх. Мир… мозззззаика. Квадраты… мелькают. Ззззззапах… гниль. Сладкий.

Вжик.

Резкий поворот. Не я… кто-то другой… управляет. Мысли… рваные. Обрывки. Лица… крики… боль… темнота…

По҉ве҉ли҉те҉ль҉ д҉ов҉ол҉ен҉.

Голос… в голове. Не мой. Чей?

Сл҉уж҉и.҉

Служжжжжжить? Кому? Ззззззачем? Голод… жжжжжгучий. Нужно… питаться.

Поглощать.

Что поглощать?

Ду҉ши҉.

Души?

Си҉ла҉. Дл҉я по҉ве҉ли҉те҉ля҉.

Вжик.

Вниззззз. Что-то… блестит. Влажжжжное. Теплое.

Приземлиться. Всасывать.

Вкус… металлический. Соленый. Отвратительно… но… голод утихает.

Еще. Больше. Сила. Повелитель.

Мысли… расплываются. Андрей… кто такой Андрей?

Жужжание.

Крылья… несутся. Куда? Ззззачем?

Сл҉уж҉ит҉ь.҉ Пог҉ло҉ща҉ть҉. Си҉ла҉.

В̻̭ͮЕ̶̡̛̳̤͍̳͔͍̟͔̝͚̼̱̳̼͍̳̖̦̳ͥ͋̀̏̀̒ͪ̍̌̾ͬ͊̓̈͂ͩ͟͟͡_͂͡Л̭̜̞̈͆Ь̶̷̵̴̧̨̖̠̠̫̗̳̺͎̪̓͂̒ͯ̿̅̇̓ͮ̄̚͞͠З̵̸͎̮̩͍͚̥̗̣̩̰̻̰̹̐̒ͭ͊̽̄̊̍Е_̢̪̤̬̮̲̜ͨͮ̐̓͑͞͡В̷̴̸̷̨̛̟̞͙̝̬͉̜͔̩̟ͤ̄ͦ̎ͦ̐̎͂ͭ̋̓̅̏ͪ͊̈́̆̔͌ͪ̏̀̂ͯ͟͟͟͝͠У͇̎ͮ́ͫ̈́̋͞͡Л̧̬̩̺̯̞̳ͦ̽͛͒̂̾̓̿͞.̷̸̪̲̮̮͍͈̱͕̳̰̟͈͍̉ͥ́̓̍̅ͣͫ̉̐̉ͩͨ̀͜͠͠_̜́

Сознание отключается. Снова очнулся, краем мыслей начинаю усваивать информацию. Слишком много посторонней информации. От запахов. От зрения. Как закрыть глаза, как заткнуть уши, как перестать чувствовать ВСЕ ЭТО!?

…информация… запахи… зрение… как… закрыть… заткнуть… перестать…

…я…

Тьма.

Внезапно… жужжание изменилось. Стало тише. Другие мухи. Много. Все дрожат. Сжимаются. Как будто исчезают.

Повелитель…?

Голос молчит. Пустота. Но что-то… течет. В меня. Тепло. Сила. Много силы. Крылья… вибрируют. Голова… проясняется. Но… Андрей… кто… Андрей? Воспоминания… как дым. Рассеиваются. Остается… голод.

Поглощать.

Но что? … Души. Что-то… еще. Другое. Родное. Энергия… мух.

Моя. Сила.

Я… сильный. Голодный…

…голод… растет… не утолить… души… мало… нужно… больше… Тело горит. Меняет форму. Растягивается. Крылья тяжелеют. Мало материала… …нужна оболочка… плотная… физическая…

Впереди… движение. Тепло. Запах животного. Собака. Дворняга. Грязная. Худая. Спит.

…подходящая…

Из… меня? Из крыльев? Из… брюха? Тонкие нити… Энергия. Темные. Липкие. Тянутся к собаке. Опутывают. Лапы. Туловище. Голову. Собака… вздрагивает. Скулит. Пытается… вырваться. Но поздно. Нити… пульсируют. Втягивают… жизнь. Душу. Тело. Всё.

…поглотить… изменить… перенять… удержать… пожирать…

Собака исчезает. Растворяется. Впитывается в меня. Кости… мышцы… шерсть… становятся моими. Форма меняется. Крылья втягиваются. Лапы удлиняются. Морда вытягивается. Шерсть прорастает. …собака… я… собака…

Как же больно!

Больше нет мухи. Есть большой… черный пес. Сильный. Голодный.

…еще… нужно… больше…

В голове каша. Воспоминания – обрывки. Андрей… муха… ВЕЛЬЗЕВУЛ… собака… Всё смешалось. Остался… только… голод. И… жажда… силы.

…Повелителя… нет…

…Я… повелитель…

…Тьма…

***

Тьма. Глухая, вязкая, бездонная. Потом – резкий рывок, будто кто-то выдернул меня из липкой трясины и бросил в кипящий котел ощущений. Мир обрушивается лавиной запахов – мокрый асфальт, выхлопные газы, сладковатый запах гнили из переполненного мусорного бака. Звуки – скрежет тормозов, лай собак, далекие сирены – бьют по барабанным перепонкам, вызывая тупую боль в голове. Лапы… четыре лапы. Неуклюжие, слишком большие, но… мои. Я… собака? Большая, черная, с густой, взъерошенной шерстью.

Как…?

Обрывки воспоминаний, бессвязные, словно кадры из чужого фильма, мелькают перед внутренним взором. Муха… сетка из тысячи солнц… жужжание… чей-то голос… Повелитель… сила… Что это? Где я? Кто я? Голова мутная, мысли путаются, не желая складываться в цельную картину. Вспышки – гниющий фрукт… теплая кровь… собака… поглощение… Нет. Не понимаю. Слишком много информации, слишком… всё… слишком.

Инстинктивно делаю шаг, потом другой. Лапы послушно выносят меня из темного угла двора, на залитую солнечным светом улицу. Внутри – зудящее беспокойство, глухая, тянущая боль, словно внутри зияет пустота, которую необходимо заполнить. Но чем? Непонятная цель манит вперед, как невидимый поводок. Что-то… нужно сделать. Найти… кого-то…

Подходящая форма.

Голос… снова этот голос. Глубокий, вибрирующий, словно проникающий в самую суть моего существа. В моей… голове? Чей он? Мой? Нет… чужой. Но… я его слушаю.

Нужна… новая оболочка.

Сильнее.

Больше.

Пересекаю дорогу, чуть не попав под колеса проезжающего мимо автомобиля. Водитель сигналит, гневно кричит что-то мне вслед. Не обращаю внимания. Впереди… вижу их. Женщина. Молодая. Велосипед. Ребенок. Маленький. Пухлый. Розовый.

Мать отходит… Тело осталось одно, без защиты.

…Да… он… подходит…

…Идеально…

В глазах вспыхивает красный огонь. Тело напрягается, каждая мышца дрожит от предвкушения. Из груди вырывается низкое, утробное рычание. Еще мгновение – и я срываюсь с места. Молниеносный бросок. Острые клыки. Крики. Всё происходит как в тумане, словно кто-то нажал на кнопку ускоренной перемотки.

…поглотить… изменить… стать… сильнее… больше…

Клыки встречают неожиданно слабое сопротивление. Хруст ломких костей. Пронзительный крик – и теплый, соленый вкус крови заполняет пасть.

Нет! Прекрати! Что ты делаешь?! Внутри всё кричит, бьется в агонии. Но этот голос… мой голос… тонет в ревущем монстре голода, захватившем мой разум.

…Это не я…

это… ОНО …

его желание…

его сила…

Пытаюсь вырваться из-под контроля, но не могу. Тело движется само, подчиняясь чужой, темной воле.

…Боже, помоги…

останови меня…

Но голос тонет в вихре чудовищного голода, в пульсирующей темной энергии, вырывающейся изнутри. Темные нити вырываются наружу, опутывают маленькое тело, вгрызаются в нежную кожу. Рву плоть, не чувствуя ни боли, ни сожаления. Только жгучую, всепоглощающую жажду.

Темные нити пульсируют, сжимаясь все туже. Тело ребенка искажается, расплывается, словно восковая фигурка в пламени. Остается лишь пустая одежда и энергия. Чистая, яркая, слепящая. Она втекает в меня мощным потоком, обжигая, разрывая изнутри.

Выбежала мать. Увиденное парализовало её. Большая чёрная собака, прижавшая её ребёнка к земле… Кровь… разорванная одежда… Мир вокруг померк, звуки слились в неразборчивый гул. Страх, ярость, ненависть – эти чувства накатили на неё одновременно, душащей волной, отнимая дар речи и способность двигаться. Но материнский инстинкт оказался сильнее ужаса. Она бросилась вперёд, спотыкаясь, задыхаясь от крика, застывшего в горле.

Но преодолев парализующий страх, за доли секунд добравшись до места, где ещё мгновение назад видела собаку, не обнаружила её. Сын сидел на земле, в порванной, окровавленной одежде, бледный, словно полотно. Его кожа слабо сияла чем-то едва уловимым. На лице застыло выражение дикого ужаса и недоумения. Нападавшего не было. Лишь тонкий слой пепла кружился вокруг ребёнка, оседая на траву. И кровь. Много крови.

Мать бросилась к «сыну», прижала его к себе, целуя в макушку.

– Мама…, – прошептали чужие губы. Женщина не заметила ни странного блеска в глазах «ребенка», ни неестественной жесткости его движений. Не почувствовала исходящего от него холодного, чуждого запаха. Она была слишком счастлива, что ее малыш цел.

А внутри… внутри новой оболочки бился ужас.

…Что я сделал…

…Боже…

…что я сделал…

Оболочка приемлемая…

Мысленно я кричал. Но этот крик – жалкая трещина на монолите чужой воли, чужой силы, чужой сущности. Темная волна захлестывала его, стирая последние осколки личности, воспоминаний, самого себя.

Я… исчезаю…

И вместе с ним угас и ребенок. Его собственное «я», его маленькая жизнь, его мысли и чувства – все поглощалось ненасытной пустотой, заполнявшей теперь это тело.

Пустота внутри утихла. Голод исчез. Голос замолк.

Остался… просто ребенок. С пустыми, распахнутыми от страха глазами. Он не помнил, кто он.

…Я… не помнил, где я. Не помнил ничего. Ни матери, ни дома, ни себя. В моей голове тишина.

Я просто стоял. Маленький, потерянный в огромном, непонятном мире. И дрожал. От холода. От страха.