Наука и магия. Придворный мудрец

Глава 8

Начался очередной насыщенный делами день. Сергей проснулся, сделал зарядку, потом пробежку вокруг дворца. Затем небольшой спарринг с инструктором на деревянных макетах мечей, в результате которых Звягинцев получил несколько весьма ощутимых ударов.

— Что, больно? — ехидно спросил учитель, — если бы это был настоящий меч, ты был бы мертв. Давай, сначала.

И снова изнурительный спарринг. Снова болезненные тычки, из-за которых к концу тренировки все тело было в синяках.

— Ну, все, тренировка закончена, — проговорил инструктор.

Они поклонились друг друга, и Звягинцев поковылял в лабораторию. Он попытался провести некоторые эксперименты, но едва не разлил реактивы и решил, что сначала лучше отдохнуть.

Сергей отправился на прогулку. Сначала он просто бесцельно бродил по городу, затем зашел в небольшую таверну, чтобы перекусить и выпить кружку пива. Здесь, за дубовым столом, сидели какие-то странные люди:почти все одетые в балахоны, на голову накинуты капюшоны. Эти люди о чем-то тихо шептались. «Наверное, маги», — подумал Звягинцев.

Официантка, одетая в пышное голубое платье с серым фартуком, боязливо обогнув стол, где сидели незнакомцы, подошла к Сергею.

— Вам лучше уйти, — тихим голосом проговорила она, кинув в сторону странных людей.

— Почему? — спросил Звягинцев.

— А то вы сами не понимаете… — она слегка повысила голос.

— Да нет, пусть остается, — произнес один из магов женским голосом.

В полумраке лицо говорившей было не разглядеть, но по голос он узнал ее: Мелинда.

— Давай, Сергей, иди к нам, — усмехнулась девушка.

Она была в таком же балахоне с капюшоном, под которым прятала свои рыжие локоны.

Среди собравшихся был Зутеран и еще три мага, двое мужчин, и одна женщина.

— Это Бревес Казип, — сказала Мелинда, указывая на одного из них, — Магия земли, управление свойствами материалов, специализируется на боевой магии и заклинаниях. Это, — она представила женщину, — Габриела Азамоф, владеет магией эфира, специализация: фокусы и лечебная магия, прямое воздействие. Цадриел Бхирзин, тоже магия земли, как и у Бревеса, только вот специализация фокусы и лечебная магия, как у Габриелы, но не прямое воздействие, а заклинание. Ну, а с Зутераном, вы, видим, уже знакомы.

— Угу, знакомы, — как-то неопределенно кивнул Сергей.

— А ты, похоже, не рад меня видеть, — усмехнулся маг.

— Ну… мы не очень хорошо расстались после прошлой встречи, — проговорил Звягинцев.

— Поверь, я не держу на тебя зла, — сказал маг, — ты не ведаешь, чего творишь.

— Правда?

— Ты из другого мира, — продолжал Зутеран, — ты пришел сюда, внес суету и нарушил естественный порядок вещей. Ты поставил под угрозу существование гильдии магов.

— Каким же образом? — решил уточнить Звягинцев.

— Ты хочешь проникнуть в тайны природы вещей и лишить магию прежней силы.

— Нет! — возразил Сергей, — я наоборот, хочу сделать магов сильнее.

— Зачем это тебе? — вмешался в разговор Бревес.

— Потому что это мой долг, как придворного ученого.

— Нет, — покачал головой Зутеран, — твой долг как придворного ученого — служить лорду Рэймону, делать то, что он тебе скажет. А он велел тебе разработать огненное зелье, чтобы лишить работы магов огня. А что потом? Потом ты сделаешь так, что можно будет и без других магов обойтись?

С каждым словом голос мага делался все более и более гневным.

— Нет, Зутеран, — решила заступиться за попаданца Мелинда, — он не этого хочет. Он хочет помочь нам.

— Помочь нам? — тот удивленно нахмурил брови.

— Да. Он хочет понять, как работает магия, и сделать магию еще могущественней.

— Наивная! До чего же ты Мелинда, наивная. Я вижу его помыслы. Этот пришелец из другого мира просто интриган. Искусный дворцовый интриган. Он хочет усидеть на двух стульях: и покровительства лорда не лишиться, и с нами не хочет сориться. Так ведь, Сергей?

— Это правда? — чародейка огня посмотрела на Звягинцева.

— Ну… это не совсем то, что вы все подумали. Я использую стратегию «вин-вин». Хочу сделать, чтобы всем было хорошо. Я хочу изменить мир. Я видел нищего, который, в драной одежде, зимой, сидел на паперти и мерз. Редко кто даже купран ему бросит. В основном, ему, как собаке, кидали гнилую еду….

— О! — воскликнул вдруг до сих пор молчавший Цадриел, — так ты наивный идеалист.

— Невозможно сделать так, чтобы всем было хорошо, — сказала Мелинда.

— Возможно, — возразил Сергей, отхлебнув и только что принесенной официанткой кружки пива, — нужно просто действовать в парадигме «вин-вин».

— А в вашем мире уже всем хорошо? — ехидно поинтересовался Бревес.

— Судя по содержимому его разума, не всем, — проговорил Зутеран.

— Мы к этому идет, — ответил Сергей, — сейчас наше общество гораздо лучше, чем было тысячу лет назад. И даже лучше, чем было сто лет назад.

— Но хуже, чем сорок лет назад, — читая его мысли, заключил Зутеран.

— Расскажи о стратегии «вин-вин», — попросил вдруг до сих пор молчавшая Габриела.

— Не работает этот его «вин-вин», — усмехнулся Зутеран, — этот пройдоха поэтому и бежал сюда, что не нашел себя в его мире.

— Нет. Не из-за этого, — не согласился Сергей, — какие-то силы хотят, чтобы я изменил ваш мир.

— Да ладно! — усмехнулся Зутеран, — Уйират что ли? Но это же миф, в который верят ирду.

— Не сказала бы, что это миф, — возразила Мелинда.

— Годфрей говорил, что Уийрат может реально существовать, как нематериальный демон.

— Годфрей — это маг неудачник, — сказал Зутеран, брезгливо скривив лицо, — вряд ли он может что-то знать…

— Ладно, может, мы все-таки послушаем про «вин-вин»? — вернулся к теме Габриела.

Сергей слегка поерзал на стуле, чтобы размять затекшие от сидения конечности. Ушибы дали о себе знать новой волной боли, парень даже слегка ойкнул.

— Не могу смотреть, как ты мучаешься, — произнесла Габриела, что-то прошептала на непонятном языке и щелкнула пальцами.

Звягинцев с удивлением обнаружил, что боль внезапно прошла.

— Э… Спасибо, — промямлил он.

— Да не за что, — усмехнулась чародейка.

— В общем… насчет «вин-вин», — медленно, с пауза, проговорил Сергей, как бы собираясь с мыслями, — Вот давайте представим, что крестьянин выращивает хлеб. А рыбак ловит рыбу. Если хлебороб и рыбак обмениваются продуктами своего труда, то им обоим хорошо. У них у обоих есть рыба и хлеб.

— А кто мешает хлеборобу научиться ловить рыбу? — спросил Бревес, — тогда у него и без рыбака рыба будет. Зачем ему от какого-то рыбака зависеть?

— А дом для него кто построит? — усмехнулся Сергей, — тоже сам? А мясо кто будет выращивать? А одежду делать? Он все это не сможет один.

— Но крестьяне же как-то ухитряются и дома строить, и кур там всяких разводить, и оброк лорду платить…

— Разделение труда. Кто-то ловит рыбу, а кто-то выращивает хлеб. И они обмениваются. Или на рынке продают, а потом покупают то, что им нужно.

— А я что-то не поняла, — проговорила Габриела, — ты какие-то очевидные вещи говоришь, которые все знают. И называешь это «вин-вин».

— При всей очевидности, это не всегда соблюдается, — сказал Звягинцев, — вот например, как часто у вас случаются войны?

— Постоянно, — проговорил Зутеран, — на Клезон постоянно то буртузунцы нападают, то дикие банды с севера. Эльдриния тоже частенько с варварами воюет.

— Вот! — Сергей поднял указательный палец вверх, — это ключевой момент. Война делает всем только хуже. Человеческий труд расходуется на производство мечей, доспехов, строительство крепостных стен. А ведь все эти ресурсы можно было бы направить на укрепление экономики, на науку, на разработку новых технологий, которые бы увеличивали производительность труда.

Маги дружно захохотали.

— Как я и сказал, он наивный идеалист, — сквозь смех проговорил Цадриел.

Тем временем официантка заменила опустевшую кружку.

— Нет, вы не понимаете, — проговорил Звягинцев, отхлебывая пиво, — вы думаете, что жить в мире невозможно, потому что…

Сергей замолчал, подбирая слова.

— Потому что вокруг много всяких басурман, желающих напасть на нас, — закончил его мысль Бревес.

— А почему они хотят напасть на нас?

— А чтобы грабить. Они дикие варвары потому что.

— А что если варваров попробовать цивилизовать?

— Пробовали уже. Ирду пробовали цивилизовать. Но они убили проповедников, которых к ним послали. Что с них взять — дикие варвары!

Кружка сменялась за кружкой. Сергей попытался рассказать магам основы психологии и теории игр, даже упомянул знаменитую «дилемму заключенных», переделав ее на средневековый лад. Но никто его уже не слушал. Все были пьяны.