Наука и магия. Придворный мудрец

Глава 10

Сергей решил нарушить запреть Агнессы, и все-таки провести эксперимент. Но он решил сделать это по-хитрому. «Я использую методику, которую не перечислил ей, — рассуждал он, — она же запретил конкретные названые эксперименты. А это будет другой эксперимент. Формально он не попадает под запрет. Если что, то скажу, что практиковать осознанные сновидения мне никто не запрещал. Может, это и не откроет магические способности, но я смогу поговорить с Уийрат. Хотя бы выясню, реально ли она существует или это игра моего воображения».

С этими мыслями Звягинцев принялся читать о том, как буддисты вызывают осознанные сновидения — эту книгу он обнаружил среди материалов по этнографии. «Первый этап состоит в постижении силы намерения, — прочитал он, — Он состоит в том, чтобы создать в себе решимость поддержать непрерывный поток сознания, как в состоянии бодрствования, так и во время сна. Буддисты советуют пройти для этого серию дневных и ночных практик. Дневная практика. В течение дня в любых условиях непрерывно думайте о том, что все ваши ощущения — плод вашего воображения, и намеревайтесь понять их истинную природу. Ночная практика. Вечером, перед сном, примите твердое решение осознаться во сне. Т. е. создайте несгибаемое намерение понять внутри сна, что это сон, а не реальность…».

Сергей отодвинул ноутбук и задумался: «Выходит, тут тоже надо медитировать. Но это уже будет нарушение запрета Агнессы. Или нет? Она не сказала, какие именно эксперименты запрещает мне проводить. Значит, это касается только сидеть в специальной позе и медитировать. Ночные и дневные практики для осознанных снов к этому не относится. Хотя… кого я обманываю? Бьют не по паспорту, а по морде. Тут важно не то, как лично я толкую законы, а как она их будет толковать. Огню костра не объяснишь что „юридически я прав“. Поэтому вопрос надо поставить по-другому: готов ли я рисковать? Нет, пожалуй, не готов. Но вообще, нужно будет посоветоваться с магами».

Позже, когда Сергей обсуждал с Мелиндой результаты очередного эксперимента, он спросил у нее:

— Что будет, если у взрослого человека внезапно появятся магические способности? Как ему вести себя, чтобы ненароком не попасть на костер?

— Обычно магические способности проявляться с детства, — ответила та, — редко когда они возникает во взрослом виде. История знает единицы таких случаев. Ну, и на такого мага сразу инквизиция заведет следственное дело. Его будут допрашивать, разбираться. Могут и пытки применить. В общем, ничего хорошего. А что, у тебя способности мага пробудились?

Последний вопрос девушка задала очень скептическим тоном.

— Нет, — ответил Сергей, — Но на всякий случай, спрашиваю.

— Не шути с этим. Если ты что-то придумал, что бы их у себя пробудить — лучше не надо. Ни к чему хорошему это не приведет. А если вдруг способности появится — держи язык за зубами. И контролируй свои мысли, чтобы какой-нибудь маг-менталист не узнал твои тайны.

— Понятно… Ладно, давай продолжим.

Звягинцев взял в руки свиток.

— Еще нужно заполнить анкету.

— Что?

— Ну, я тебе буду задавать вопросы, и записывать твои ответы. Это нужно для того, чтобы задокументировать результаты эксперименты. Увы, но такие правила научной методологии.

— Ну, раз это надо для науки… давай, спрашивай.

Сергей начал задавать вопросы и делать пометки в своих бумагах. На одном из них брови Мелинды удивленно нахмурились.

— Мои ощущения в руках? В голове? В теле? Не поняла вопрос…

— Ну, вот смотри. Если ты прикасаешься к горячей сковородке — тебе горячо. Если прикасаешься к стенке — чувствуешь шероховатость. Ты можешь чувствовать напряжение в мышцах, можешь чувствовать боль, или приятные ощущения. У тебя очень много ощущений.

— И все это я должна описывать?

— Можно без подробностей, в общих чертах.

Мелинда задумалась.

— Но я так-то много чего чувствую. Ты прав, ощущений много. Очень много. Я и шелест платья о руку чувствую, и как внутри меня пульсирует какая-то сила. И… Нет, некоторые ощущения даже и описать-то невозможно.

— О! — Сергей поднял указательный палец вверх, — особо интересует то, что «описать невозможно».

— А как я их опишу? Если их описать невозможно? — слегка раздраженно спросила девушка.

— А ты опиши, на что это похоже.

— Это ни на что не похоже!

— А ты все-таки подумай. Что тебе первое приходит в голову.

На лице Мелинды некоторое время отражалась мучительная работа мысли.

— Нет. Не знаю, — наконец сказала она, — хотя… кажется, одно из своих ощущений я очень так приблизительно могу описать. Есть у меня одна идея… Вот представь себе, что у тебя в голове красный туман. И ты этим туманом можешь управлять. Ты можешь сконцентрировать его где-нибудь, и тогда там возникает огонь.

— Хорошо. Так я и запишу.