Нам здесь (не) жить

Глава 07. Его Высокопреосвященство нам обещал на небе райское блаженство

Ай-яй-яй-яй, я в черном плаще,

Быть иллитидом круто ваще!

Был крутым я человеком —

Ныне круче во сто крат,

Телепаю влево-вправо,

Потому что телепат.

Ай-яй-яй-яй, вся силах в мозгах,

Всех подчиню и нашлю жуткий страх.

Альвар, «Про иллитида».

Наука смогла изучить нас

Такими как есть, без прикрас:

Мы части вселенной — и тело и личность,

Мы сгустки энергий и масс.

Никто не решал, кем родиться —

Злодеем, святым или псом:

Природы закон пишет мира страницы,

И мы по сюжету идём.

Свобода быть чистым иль грешным —

Лишь наших незнаний продукт.

Как можно грозить наказанием вечным

Тому, кто не ведал свой путь?

Из тысяч путей выбирая,

Природа людская мудра:

В ней зло не первично, в ней каждый желает

Хотя бы себе, но добра…

И пробужденье это

Заново всё рождает!

Лишь полюбив себя без стыда,

Мы забудем мир, где правит вражда.

Эры ушедшей эхо

В воздухе свежем тает:

Мы не вернёмся больше туда —

В полумрак легенд из камня и льда.

Виктор Аргонов Project, «Пробуждение (Где прогресс идёт ради нас; версия 2020)»

Табула Смарагдина:

Если смотреть на вопрос объективно, то мне среди других игроков повезло едва ли не больше всех. Форма Пожирателя Мозгов может считаться едва ли не самой комфортной для человеческого разума из числа гетероморфов. Органики страдали от наплыва непривычных ощущений, конструкты и нежить — от их дефицита. Мне же достались гуманоидное тело и органы чувств, почти неотличимые от человеческих, так что проблем с управлением у меня не возникло. Гормональный фон я, будучи по природе мозговым паразитом, мог регулировать по желанию. Впрочем, после переноса он и так оказался настроен по умолчанию весьма неплохо, мне требовалось лишь подправить пару тонких штрихов, чтобы сдвинуть баланс с отыгрыша на эффективность.

К чему привыкнуть было действительно сложно, так это к телепатии. Вот тут никаких аналогов в прежней жизни не было и близко — на обработку данных цифровыми имплантами это не походило совсем и вообще. Но так как псионику я мог по желанию включать и выключать, это тоже не стало большой проблемой. Подсознательное понимание, как этим всем пользоваться, у меня уже было в наличии. Пока я не задумывался над деталями процесса, всё работало, как часы. Но стоило попытаться вникнуть в нюансы — мозги чуть ли не наизнанку выворачивались. Но так как Пожиратели Мозгов по лору игры обладали интеллектом и колоссальной нейропластичностью, я не сомневался, что и с этим скоро справлюсь. А пока что могу, как та сороконожка из притчи — просто бегать, не вдумываясь, в каком порядке переставлять все сорок ног. Заблокировать ненужные мысли и рефлексы оказалось на удивление легко. То, для чего мне бы на Земле понадобилось несколько дней медитации, возни с настройками имплантов и приёма психокорректирующих препаратов, либо посещение нейроредактора стоимостью в пару месячных зарплат, здесь, в новом теле, я мог сделать едва ли не по щелчку пальцев.

Сложность была совсем в другом — в том самом интеллекте, как ни парадоксально это звучит. «Ну, положим, бороду я сбрею. А умище-то куда девать?» Я оказался в положении человека, который всю жизнь водил допотопный пассажирский флаер и неожиданно пересел за штурвал боевого стратолёта последнего поколения. Я захлёбывался собственной интеллектуальной мощью, терялся от обилия возможностей. Стоило мне взглянуть на полки своей виртуальной библиотеки (которая теперь превратилась в реальную бумажную) — и я понимал, что каждую из прочитанных книг помню слово в слово, включая даже опечатки! Я мог бы одновременно поддерживать телепатический диалог со всеми Высшими Существами Назарика, обсуждая с каждым из них свою тему, не сбиваясь и не путаясь! Я мог за пару минут просмотреть чьи-то воспоминания за несколько лет! О таких мелочах, как способность перемножать и делить в уме двадцатизначные числа, даже упоминать стыдно. Более того, я точно знал, какие именно участки мозга обеспечивают мне все вышеуказанные фантастические способности — и при желании мог их усилить ещё больше, или наоборот, ослабить. Контролируемый синдром саванта, Святой Грааль нейронаук, для Пожирателей Мозга оказался процессом столь же естественным, как дыхание — иначе они… Мы бы просто не выжили. На самых первых, личиночных этапах развития, когда нужно суметь подключиться к нервной системе носителя, ничего необратимо не повредив, и по возможности сохранив как можно больше его знаний.

Вероятно, я бы мог быстрее освоить эту неожиданно свалившуюся на голову силу, перевести навыки из подсознания в сознание, если бы смог поработать в паре с другим Пожирателем Мозгов. Но представителей этого семейства, не считая первоуровневой мелочи, в Назарике было всего двое — Нейронист Пейнкилл и Хелло Ктулху. И оба для этой цели не годились. Нейронист была неписью, весьма извращённой даже по моим меркам. Согласно её лору, она опытный телепат, а я уже понял, что лор тут воплотился едва ли не дословно. Раскрывать сознание существу, которое считает людей низшими — благодарю покорно, мне ещё жить хочется. Мою ментальную защиту она не пробьёт — и на том спасибо. Но на всякий случай я и близко не подойду к её пыточным, пока не овладею окклюменцией профессионально.

Что до Хелло Ктулху, то он в этом деле такой же новичок, как я, но мы не одинаковые и проблемы у нас тоже разные. Я провёл с ним ментальное совещание в самом начале переноса. Мы поделились ощущениями. Хелло — алхуун, то есть иллитид, пошедший по пути лича, добровольно обративший себя в бессмертную нежить. Ну, то есть в лоре ИГГДРАСИЛя, конечно, нет слова «иллитид», но мы оба прекрасно знаем, откуда авторы игры стянули эту расу, как и пару сотен других, и больше половины заклинаний. Терминологию они поменяли чисто косметически, чтобы авторских отчислений не платить. Так вот, природа нежити даёт ему довольно много преимуществ — в отличие от меня, он может использовать не только псионику, но и стихийную магию, а также лазить в мозги как живым, так и нежити (моя телепатия распространяется лишь на тех, у кого есть живой мозг, а Ктулху может хоть у самого Момонги в черепушке покопаться). Но отсутствие живого мозга у него самого делает невозможной нейрокоррекцию. Он не уступает мне нынешнему интеллектуально, но не может так легко усваивать новые навыки и способности, просто выращивая для них новые отделы мозга. Его ментальность зафиксирована раз и навсегда.

А осваивать силу было нужно, причём позарез и в кратчайшие сроки (ох как же я эти слова ненавидел в бытность человеком, и превращение в Пожирателя эту ненависть ничуть не ослабило!). Потому что работы на меня свалилось едва ли не больше, чем в прежнем мире. Причём достаточно похожей работы — как был я администратором баз данных, так им и остался, только теперь мои архивы находились не на чипах памяти, а в головах. Мне было поручено при первой возможности просканировать Смита и Будд, чтобы понять, что они на самом деле задумали — ну хорошо хоть, это от меня не требовали сделать сегодня или завтра — ребята сделали поправку на то, что в этом деле ошибки недопустимы и стоит сперва потренироваться на кошках. Зато прямо сейчас требовалась связь между всеми Высшими Существами — в смысле более полная и надёжная связь, чем обеспечивается заклинанием «Сообщение». Я сразу предупредил, что полицией мыслей работать не буду, пусть даже не надеются. Но и того, что они хотели передать друг другу добровольно, хватило для создания приличного трафика.

А тут ещё Момонга постановил, что каждый из Высших теперь лично отвечает за поступки и характер своих созданий. Дескать, именно создателю они больше всего преданы и больше всего доверяют. Хорошо тем, кто сделал какого-нибудь третьего таракана в пятом ряду! А под моей опекой оказались сразу две стоуровневых неписи и одна девяностого! Хорош многодетный папочка — Альбедо, между прочим, командир Стражей Этажей, Нигредо совершенно безумна, а Рубедо… ох, это Рубедо. Понятия не имею, как подойти хотя бы к одной из них, а надо заниматься всеми! Ну вот что мне стоило выбрать более безобидное хобби? Один поход к нейроредактору же! Фильмы ужасов — замечательная вещь, когда смотришь их дома с уютного дивана, а не когда становишься их персонажем!

Я только начал составлять психопрофили девушек, как меня прервало «Сообщение» от Люци★Фера. Божечки-кошечки, ему-то что от меня надо? Он конструкт, на него моя сила не действует! И с неписью у него тоже проблем быть не должно, этот умник как знал, что нам тут предстоит, и предусмотрительно создавал одних только големов без собственной личности. Зато их наделал столько, что хватит половину Назарика захватить.

— …в общем, я сделал вид, что уничтожил их предводителя, а остальных обратил в бегство. Ангелы под моим контролем, в этом плане всё хорошо, уже работаю с ними. Но на самом деле я его не убивал, я его переправил в Назарик. Сам я им заняться не могу, мне надо быть с Газефом, иначе моя легенда одинокого бродяги рухнет. А насколько он ценный источник информации — ты ведь сам понимаешь.

— Да, за такого «языка» тебя даже Момонга простит… ну то есть сначала убьёт, потом воскресит и простит… а потом догонит и ещё раз простит. И как понимаю, ты хочешь, чтобы я его сканировал?

— Ну а кто ещё? Отдать его Нейронист или кому-то ещё из неписей я не могу — уже пообещал гуманное обращение, только на этих условиях он сдался. Ты единственный, кто может получить полные сведения без пыток или вскрытия черепа.

— Не единственный, Хелло Ктулху тоже может.

— Тьфу, да. О нём я забыл. Но мы с ним ни разу не общались, он вошёл в гильдию уже после того, как я ушёл. Так что я без понятия, что он за тип. Ну, если доверяешь, можешь передать пленника ему. Мне главное, во-первых, слово сдержать, а во-вторых, иметь чем гильдмастера подмазать. Обеспечишь? Мне есть чем отплатить, ты знаешь.

— Ага, только гильдмастеру тоже есть чем отплатить. Как, по-твоему, я ему буду объяснять, почему сначала сканировал память, а потом уже пошёл докладывать? По идее я должен сразу, вот прямо сейчас доложить о твоём побеге…

— А тебе и не надо сначала сканировать. Как раз можешь доложить всё как есть — вот, позвонил наш смутьян, я от него принял пленника. Всё равно к дознанию тебя привлекут, больше им некого.

— Стоп. А чего ты тогда прямо с Момонгой и не связался, если меня всё равно привлекут?

— Потому что Момонга сам по себе МОЖЕТ его отдать Нейронист. Не по жестокости даже, а просто по глупости. Скажет потом, что не хотел тебя беспокоить. Но если ты там УЖЕ в деле, и позаботишься, чтобы ТачМи тоже в нём был — за своё обещание я спокоен.

— Ксо, за что мне это всё… Ладно, куда ты его заслал?

— В свои покои. Его охраняют два голема, пароль — «Дефицит кальция».

— Люцифер, ты…

— Да знаю я, знаю, спасибо за комплимент.

Забрать пленника мне придётся раньше самому. Гильдмастер этого пароля слышать не должен. Хотя Момонга и намёки — это, конечно, отдельная непристойная песня. Может он бы и не заметил ничего.

Когда я телепортировался в ту часть апартаментов Люци★Фера, которая была открыта для публики (у каждого из нас личные квартиры в Назарике делятся на две части — одна для приёма гостей, другая — на личном ключе), незнакомый мне человек в тёмно-сером плаще сразу же кинулся на меня с мечом, одновременно активируя заклинание «Карающий свет». Собственно, именно это его и спасло. На чистую рукопашную атаку я мог бы рефлекторно ответить майндбластом, после чего мозги бедняги пришлось бы долго собирать по всей комнате. Но именно применение заклинания третьего ранга оказалось настолько нелепым и неуместным, что я успел прийти в себя и сообразить, что бояться тут в принципе нечего. После чего аккуратно поднял его в воздух телекинезом и просканировал поверхностные мысли, пока он безуспешно пытался дотянуться до меня клинком.

И почти ничего не понял. Думал-то пленник, естественно, на своём языке! А мы все пользовались магическим переводом, который получили при переносе. Но он действовал только на устную речь. Не на письменную, и, как только что выяснилось, не на мысленную. Я мог свободно считывать и проецировать аудиальные и визуальные образы… но не понимал, что эти образы означают. А он бы, в свою очередь, не понял меня.

Ситуация осложнялась тем, что говорить обычным образом, словами через рот, я просто не мог — у Пожирателей отсутствуют голосовые связки. Согласно лору игры, мы ВСЕГДА общаемся телепатически, хотя можем создать у собеседника иллюзию, будто он слышит голос извне, а не в собственной голове. Игромеханика этого не учитывала, голосовые сообщения транслировались у всех одинаково. Но здесь меня воплотили именно таким, как было прописано.

В чём проблема просто считать знание языка из его мозга и записать себе? Да в принципе ни в чём, я знал, что у меня есть такая возможность… Только в понятие поверхностного сканирования такая работа уже не укладывалась, пришлось бы минут десять сидеть и ковыряться. И если кто-то меня в эти десять минут обнаружит, выйдет совсем некрасиво.

Придётся всё-таки вызывать Ктулху. Знаю, как-то нехорошо это звучит.

«Хелло, тухлятина. Нужна твоя помощь. Можешь очень осторожно, чтобы он не заметил, коснуться сознания Момонги и посмотреть, чем он сейчас занят?»

«Не вопрос, мешок с мясом. Сейчас проверю. Лови».

— Актёр Пандоры, я вынужден буду снять тебя с поста стража сокровищницы.

— О ужас! Владыка Момонга, неужели я недостаточно хорошо исполняю обязанности стража?! В этом случае я немедленно должен быть уничтожен!

— Нет, не беспокойся. Ты исполнял и исполняешь их превосходно, однако твои способности доппельгангера нужны мне в другом месте. На охрану сокровищницы мы временно поставим Гаргантюа.

— Вы оказываете мне величайшую честь, владыка Момонга! Какие бы обязанности не ждали меня на новом месте, я буду работать за троих… Нет, за семерых, чтобы исполнить их наилучшим образом, насколько хватит вложенных Вами в меня сил и способностей! Но владыка Момонга, Гаргантюа чересчур разрушителен и, как бы это сказать, не очень умён! Если в сокровищницу вторгнутся враги, он может повредить бесценные артефакты, сражаясь с ними! Тут нужен более избирательный подход, если Вы простите мою дерзость!

— Верно, поэтому вместе с Гаргантюа сюда прибудет Аманомахитоцу. Его задачей будет создание сейфов, столь прочных, чтобы здесь можно было применять наиболее разрушительные скилы и заклинания, не опасаясь материального ущерба. Конечно, это работа не на один день, но недолгий период риска мы можем себе позволить. В конце концов, мировые предметы неразрушимы, поэтому если уж вторжение дойдёт досюда, то важно не дать вору уйти с ними. А всё остальное, даже предметы божественного класса… Неприятно потерять, но не смертельно…

Я отключил наблюдение. Оно не отнимало ни моего времени, ни времени Ктулху — для нас обоих теперь не составляло труда выделить один мозговой процесс, чтобы следить за шефом, параллельно занимаясь другими делами. Но Момонга — профессиональный параноик и в любой момент может скастовать «Контрнаблюдение» или что-нибудь похлеще, даже в сокровищнице. В этом случае и мне, и Хелло придётся отвечать на неприятные вопросы, а я, в отличие от Люци★Фера, удовольствия от них не получаю.

Вполне достаточно знания, что ещё минимум пятнадцать минут Момонга будет занят. Вместо использования «Сообщения», которое гарантировано отвлекло бы его внимание и заставило заняться более актуальным вопросом, я просто тихо вешаю рапорт в клановой папке для заметок. Прочтёт, когда освободится, а освободится он нескоро. Теперь у меня есть время, чтобы покопаться в мозгах этого парня по всем правилам, и в первую очередь, разумеется, скачать и установить себе языковую матрицу. На всякий случай выделю под это отдельный защищённый участок — язык в какой-то степени определяет мышление, а я не хочу случайно начать мыслить как религиозный фанатик.

Параллельно с копированием языка мне пришлось учиться снимать стресс у такого вида как Homo sapiens magitheus. Пусть пленник внешне выглядел как человек из нашего мира, его анатомия и физиология немного отличались. Я мог обнаружить только различия на уровне структуры мозга и работы желез внутренней секреции, потому что то и другое было «необходимым минимумом» для Пожирателя. Но не сомневаюсь, что профессиональный физиолог, генетик или антрополог нашёл бы и множество других чёрточек, указывающих то ли на конвергентную эволюцию инопланетного вида, то ли на развилку где-то на уровне рода…

В общем, то, что он дёргался физически, мне почти не мешало, как и его попытки атаковать… А вот хаос в мыслях и чувствах, коктейль из страха, ненависти, отвращения и недоумения — всё это значительно мешало сканированию. Простой мыслеприказ «Успокойся!» решил бы эту проблему, но при этом необратимо травмировал бы пациента. Слишком много глубоких установок пришлось бы сломать.

У земного Homo sapiens sapiens два механизма реакции на угрозу: гормональный и нейронный. Эти два очага подпитывают друг друга, образуя контур с положительной обратной связью. Гормоны «подгоняют» мозг, а возбуждённый гормонами мозг посылает команды железам — вырабатывать ещё больше гормонов. У моего лабораторного образца всё оказалось ещё сложнее, так как в этот контур добавилась третья физиологическая система: магическая аура, в работе которой я понимал меньше, чем руинный бандит — в физике плазмы. Очевидно только, что с ней эмоции людей этого мира становились более сильными и более… Хм, стойкими, что ли? Земной человек не может орать и бесноваться пару часов кряду, он «выдохнется», сработают механизмы торможения (хотя опытный актёр может ИЗОБРАЖАТЬ бешеный гнев и дольше — но к реальным эмоциям это не относится). Местный — может совершенно искренне. Чувства подпитывают магию, а магия усиливает чувства.

Признаюсь честно, несмотря на все усилия мне самому удалось понять от силы треть того, что я проделывал. Хотя мозги у меня работают так, как и под ноотропами последнего поколения не бывает — но есть пределы и для них. Прогулялся по ассоциативным цепочкам, некоторые ослабил, другие усилил. Добавил в память компенсирующие образы, усилил критическое восприятие, прописал несколько механизмов отрицательной обратной связи, донастроил гипоталамус.

— Ты мерзость! — прорычал Нигун. — Прекрати копаться у меня в мозгу!

Но в его голосе недоставало прежней убеждённости. Он искал в себе прежний фанатизм, священную ярость, способную стать источником духовной силы, дать уверенность в бою даже против многократно превосходящего противника — и не находил.

— Ты просишь или требуешь? — уточнил я.

— Требую… — ещё менее уверенно заявил он.

— А извини, на каком основании требуешь? Твои боги для меня не авторитет, законы твоей страны — тоже. По праву силы ты тоже ничего требовать не можешь, потому что сильнее здесь я.

Он осел бы прямо на пол если бы я телекинезом не подтолкнул его на ближайший диван.

— Что… Что ты сделал с моей головой? Раньше это бы меня не остановило, но сейчас я… Я вижу смысл в твоих словах! Это чудовищно! Ты украл мою веру, колдун!

— По правде сказать, немного у тебя было той веры, если её так легко украсть. То, что ты называл верой, Нигун, было всего лишь психологическим защитным механизмом. Ты с детства боялся принимать решения, вот и начал перекладывать ответственность на безошибочных, как тебе казалось, богов. Боги одновременно оправдывали надругательство над слабыми и защищали тебя, как ты считал, от такого же надругательства со стороны более сильных. Но в действительности ты был довольно слаб в религиозных вопросах. Ты служил не богам, даже не Церкви, а всего лишь своему представлению об этих богах. Но знаешь, чего ты на самом деле боишься, Нигун? Что всё это может оказаться зря. Ты загнал эту мысль в самые глубокие слои подсознания, днём тебя считали крестоносцем без страха и упрёка… Что на практике означало «без стыда и совести». Но по ночам тебя нет-нет да и точил червячок сомнения — что если после смерти тебя встретит твой бог, Алах Алаф, и скажет «Что ты наделал? Я этого от тебя не требовал!» Или ещё хуже — что если тебя там не встретит вообще никто?

Нигун хотел закричать «Это ложь!», потом — «Откуда ты это знаешь?!». Но оба раза захлопнул рот, так и не успев сказать ни слова. Потому что оба раза до него сразу доходила бессмысленность как возражений, так и вопросов. Глупо возражать тому, кто видит тебя насквозь, кто понимает тебя лучше, чем ты сам себя когда-либо понимал. И ещё хуже — что ты его понимаешь.

— Но у тебя нет доказательств, что эти страхи реальны, а не просто минуты слабости и дьявольских искушений! — агрессивно бросил он, хватаясь за этот последний аргумент, как утопающий за соломинку. — Вполне может быть, что я попаду в рай, хотя и не был лучшим верующим, это правда — но мои дела ещё могут искупить недостаток веры!

— То есть ты заменяешь веру надеждой, а любви, как верно заметил Люци, не имел никогда. Что ж, надежда умирает последней, но когда из трёх добродетелей остаётся только она, да и то весьма чахлая — это значит, что-то с тобой не так, человек. Впрочем, я отвлёкся, мыслей у меня много, а высказывать их подобием человеческого языка — долго, хотя я и ускорил твоё восприятие моей речи в два раза. Так вот, доказательств, что происходит с людьми в посмертии, у меня действительно нет. Умирать мне ещё не приходилось, как и тебе. Но мы можем легко это исправить. Убьём тебя, потом воскресим, и ты лично нам расскажешь, где был и что видел. У тебя достаточно высокий уровень, чтобы пережить одно воскрешение.

— Это ничего не даст, — отмахнулся пленник. — Ты думаешь, кардиналы Теократии совсем глупы и не ставили подобных опытов за много лет до моего рождения? Воскрешённым не дано запомнить опыт на ТОЙ СТОРОНЕ. Он не для смертных. Прямое богообщение могут выдержать и донести до людей только святые, но им для этого умирать не нужно. Даже сны быстро забываются, а ведь это гораздо менее чуждый всему земному опыт. То, что испытывает душа без тела, нельзя выразить не только словами, но и мыслями — невыразимое блаженство для праведников и невыразимые муки для грешников. Все эти картинки с кипящими котлами или с ангелами на облаках — это же не более чем метафоры, попытки подобрать аналог из нашего земного опыта… На самом деле там всё иначе…

— О, ты заговорил как опытный проповедник…

— Что за… Да, действительно, — Нигун опустил взгляд. — Мне приходилось общаться с лучшими теологами страны, однако я никогда не уделял их речам должного внимания, сам я был лишь практиком… Тоже твоих рук дело?!

— Ну не рук, скорее щупалец, но да — я немного упорядочил содержимое твоих мозгов, больно уж много каши там было, особенно по теологическим вопросам. Предпочитаю умных собеседников, знаешь ли, есть такая слабость.

— Ты ублюдок! Даже последнюю опору отнять у человека! Сколько вас тут ещё, таких чудовищ?!

— Точно таких, как я, больше нет. Но есть толпа других монстров не хуже, то есть не лучше. В ближайший час с тобой захочет познакомиться один лич… Знаешь, что такое лич? Ага, вижу, знаешь. Ну вот представь себе что-то вроде типичных личей, с которыми работает Чёрное писание… А потом возведи это где-то примерно в куб, и у тебя будет представление о том, что такое Момонга. Да, правильно мыслишь… Почти. Давай я ещё немножко подкорректирую твою фантазию в правильном направлении… Добавлю пару штрихов… О, вот теперь почти соответствует реальности. Ты о таких уже слышал? Кто-кто?! Один из ваших богов? Так, о Суршане Момонге не рассказывай. Он мой хороший друг, но сравнивать себя с богами ему вредно. Нет, не возгордится, а вот решить, что должен любой ценой соответствовать статусу — это он может. Не будь он трупом, я бы ему устроил хорошую чистку мозгов от синдрома самозванца. Впрочем, это уже лишнее, это наши проблемы. Вернёмся к твоей ситуации. Думаю, ты уже в достаточном адеквате, чтобы меня выслушать и принять взвешенное решение, а не под влиянием эмоций и предрассудков. Слушай внимательно. Никто в Назарике тебе вреда не причинит, потому что Люцифер дал такое слово, а обещание одного члена гильдии имеет вес для всех. Даже если это обещание мерзавца, который всех достал до печёнок… Не делай такие глаза, да, представь себе, здесь его тоже многие не любят, и есть за что, но это ты узнаешь позже… Возможно. Пока думай о себе, а не о наших разборках. Так вот, физически ты вне опасности, но отпустить тебя отсюда просто так мы тоже не можем. Ты слишком много уже видел. Может, конечно, Момонга решит иначе, но я с ним знаком не первый год, и считаю что нет — не решит. Из более-менее реалистичных вариантов у тебя есть три. Первый — я читаю твою память от и до, передаю её кому надо, потом стираю память о последних сутках и выбрасываю тебя куда-нибудь поближе к вашей столице. Будем считать, что падший ангел просто оглушил тебя и выбросил подальше. Второй — остаться в Назарике под пожизненным домашним арестом. Весьма комфортным, но без возможности что-то решать или на что-то повлиять. И третий — стать нашим сотрудником. Ну не моргай так жалобно, я понимаю, что все варианты для тебя одинаково ужасны. И твою мысль «лучше бы убили» тоже слышу, можешь не напрягать голосовые связки. Извини, убить не можем, слово дали. Выбирай из того, что осталось.

Ну вот сейчас и посмотрим, насколько из меня хороший нейроредактор. ЧТО он выберет — я знаю заранее, успех или неудача эксперимента зависят от того, КАК он выберет. Какими дорожками, сознательными и подсознательными, побегут его мысли к нужному решению. Мне ведь нужно было не промыть ему мозги, а прочистить их. Не принуждать его к ответу, а дать самому выбрать этот ответ. Научить думать своей головой, а не подменить одни вбитые с детства догмы на другие. Непростая операция даже для иллити… Пожирателя Мозгов.

— Дьявол… Ты же можешь прочитать и то, что я при первой же возможности убью вас всех?

— Да это меня меньше всего волнует, и поверь, любого здесь. Возможности у тебя всё равно не будет.

— Это мы ещё посмотрим! Ладно, демоны тебя сожри! Буду сотрудничать, но только чтобы стереть вашу мерзость с лица земли!

— Это уже вполне конструктивно. Значит, этот сценарий перед Момонгой-саном и будем защищать. Сейчас проверю, где его носит, и прочитал ли он письмо…