Нам здесь (не) жить

Глава 49. Как любовь с чувством долга гордыне идут, как почётно за них оказаться в аду

Те глаза, что глядят сквозь плоть, те, что зрят, как уходит жизнь,

Не дадут обмануть себя, не сумеют уже любить.

Как любить пустоту и тлен?

Как ступить на болотный мох?

Изменяется даже бог,

Мир исполнен сплошных измен…

Тот, кто видел однажды Тьму

Никогда не поверит в Свет:

Все, что свято, сошло на нет…

И глаза не солгут ему.

Как в часах ручеек песка,

Сквозь глаза протекает свет.

Это свойство я взял в кредит,

И расплата уже близка!

Мюзикл «Последнее испытание», «Те глаза»

Спасение мира пошло не по плану

Теперь нам не мир — себя нужно спасать…

Нет хаоса, лиры слабы слишком чары,

Исход очевиден, не повернуть вспять!

Он смертный герой, артефакт ему в руки!

А я в стороне и, хвала небесам —

Не я выбирал для него эти муки!

Зачем же вести его вызвался сам?!

Рок-опера «Гермес», «Шаг за шагом»

Азек Ариман:

Сигилы, сдерживающие меня за пределами пространства и времени, пришли в движение и я приготовился к бою. Исчисления показывали, что тысяча лет с момента моего заточения ещё не прошла, а следовательно — это не было срабатыванием границы заклинания, которую установил я сам. Кто-то призывал меня и мою роту в мир людей. И я сомневался, что этот кто-то окажется дружелюбным или хотя бы нейтральным. По правде говоря, в Новом Мире осталось не так много существ, способных распечатать мою гробницу — и ни одно из этих существ не было ко мне настроено позитивно. Люди, боги, драконы, демоны — все они по тем или иным причинам жаждут моей смерти. В этом смысле со Старого Мира ничего не изменилось, кроме того, что в принципе способных на призыв стало меньше.

Отец, если верить его словам (а он очень редко лгал) видел почти каждое существо как сгусток психической энергии, вихрь мыслей и заклинаний. Не то чтобы материального мира он видеть не мог совсем — просто… не придавал ему больше никакого значения. Зачем смотреть на то, что ты можешь изменить по своему усмотрению одним мановением пальца? Когда для тебя стены не препятствие, оружие не угроза, а золото не ценность — зачем смотреть на то, другое и третье?

Но я, конечно, не Магнус Красный и никогда с ним не сравнюсь. По чистой магической мощи во всяком случае. По мастерству и знаниям — это уже другой разговор.

Поэтому моё восприятие было не так сильно ориентировано на духовную сторону реальности, как у отца. Я настроил глаза своего разума так, чтобы предметы и существа «светились» для меня тем ярче, чем выше их магический потенциал. Поэтому у предметов божественного класса или у существ девяностого уровня я вижу в основном яркое сверкающее ядро — а их материальная форма кажется мне едва заметной оболочкой из тончайшего хрусталя. А вот люди с малым магическим потенциалом, так же как инертные, низкокачественные вещи видятся мне почти такими же плотными и реальными, какими они предстают для простых смертных. Если, конечно, я не пожелаю намеренно просветить их лучами своего разума.

Но тот… или скорее Тот, Кто вытащил меня из-под печати был уникальным зрелищем даже для меня. У Него вообще не было никакой материальной стороны. Простой смертный не увидел бы Его вообще, просто нечем было бы увидеть. Но для меня он сиял как живая звезда, решившая спуститься к людям на беду последних. Потому что был ничем иным, как вихрем чистой магии, сгустком мысли, фрактальным деревом возможностей… Проще говоря, по мою грешную душу явился сам Тзинч, Изменяющий Пути.

Страха не было — я не из Повелителей Ночи. Гнева тоже — я не из Пожирателей Миров. Некоторое благоговение, по правде сказать, было — чтобы не испытывать его в присутствии Архитектора Судеб, нужно быть совсем тупым, а я себя таковым не считал. Но основой моего настроения, поддержанного Исчислениями, в тот момент была спокойная расчётливая готовность к битве, приправленная щепотью азарта.

Не к битве физической, конечно же, пусть даже с использованием магии. Тут мне ловить нечего, если Тзинч захочет испепелить — испепелит, если захочет сожрать — сожрёт. А значит и внимания такая возможность не стоит. Но вот если Изменяющий Пути возжелал поединка разумов, старой как мир игры «кто кого обманет и использует» — тут с Ним ещё можно помериться, а значит именно на этой вероятности и надо сосредоточиться.

— Ариман из Тысячи Сынов, — голос Тзинча, как обычно, распался на тысячи голосов, вещающих с разных сторон. — Я пробудил тебя, чтобы предложить тебе сделку.

Ну так и есть. На удивление предсказуемый первый ход, как e2-e4 в шахматах. Значит слушаем и ждём, где там дальше будет ловушка.

— Попробую угадать. Ты хочешь, чтобы я возглавил остатки легиона после того, как ты сожрал Магнуса?

— Хорошее предположение, но нет. Я не возражаю, чтобы ты управлял тем, что осталось от Тысячи Сынов, однако это не цель, а награда, и я тебе её не предлагаю — ты сам её возьмёшь, если захочешь и сможешь. Предмет сделки иной. Ты ищешь способ избавить своих братьев от проклятия Рубрики. Я могу дать тебе такой способ.

— И что взамен? — слова сорвались с моих губ, пожалуй, чересчур поспешно, но Великий Заговорщик слишком хорошо знал, чем меня зацепить. Ещё бы — ведь именно Он это проклятие и создал (хотя я думал, что создаю его сам). Такой чересчур прямой выпад даже настораживал. Неужели Тзинч полагал, что чего-то более утончённого я не достоин? И так побегу, словно собачка, к любой цели, которую он мне укажет, стоит лишь поманить запахом, на который я надрессирован? И ведь побегу!

Вот что я на бегу могу собрать, да куда потом применить — это уже вопрос другой.

— Взамен я хочу, чтобы ты нашёл способ избавить от другого проклятия меня.

Тишина, прерываемая только потрескиванием пси-разрядов в воздухе, сгустившемся до плотности стали.

— ЧТО?!

Спустя сутки я узнал очень много нового и интересного о том, что случилось за прошедшие двести лет в Новом Мире, однако из состояния шока так и не вышел. Тёмная Четвёрка, прародители зла и нечистоты, желает изменить элайнмент и стать светлыми богами?! Что дальше?! Сам Пожиратель Девяти Миров попросит повязать ему радужный бантик и будет приносить тапочки?

Было бы легче всего списать это на очередную интригу Тзинча — Великому Заговорщику соврать что вдохнуть. Но эти намерения подтвердил и Нургл, а Дедушка лжёт редко. И аудиенцию с Кхорном мне обещали устроить, как только тот воскреснет. От встречи со Слаанеш я отказался, это доказательством бы не было, Принц Удовольствий часто является в праведных и чистых обликах.

Конечно, «светлые боги» — не равно «добрые боги». Нести хаос и опустошение с небес можно не менее эффективно, чем из Преисподней. Шутка «Кровь для Кровавого Императора, черепа для Золотого Трона!» родилась далеко не на пустом месте. Да и о позитивных аспектах Четвёрки мне раньше слышать приходилось, а Несущие Слово нередко к ним обращались в своей миссионерской деятельности. Кхорн как бог отваги и чести, Нургл как благодетельная сила перерождения и выживания, Слаанеш — покровительница искусств и Тзинч, несущий мудрость и надежду… Знаю, проходили. Что с магической точки зрения такое преобразование возможно, у меня сомнений не было. Но вот ЗАЧЕМ она им понадобилась — это уже совершенно другой вопрос. Почему они вдруг решили вспомнить о своих светлых ипостасях, когда много тысячелетий до того воплощали самый хтонический, запредельный мрак — и были этим вполне довольны?

Так или иначе, под этот авантюрный проект они сумели выбить ещё одну сделку, которую я до того полагал невозможной — соглашение о сотрудничестве с Лордами-Драконами. Нет, разумеется не со ВСЕМИ, которые остались в мире до сих пор — половина таковых вообще недоступна для общения, а другая половина ни за что ни с какими Игроками договариваться не будет, если не держать у их глотки меч, и то не факт, что поможет. Но правящий совет Союза Агранд это соглашение поддержал, а это очень, очень много — от трети до половины всей оставшейся в Новом Мире Дикой Магии. И на меня это покровительство теперь тоже распространялось, поскольку я принял предложение Тзинча — пока не станет ясно, что я на самом деле задумал, никто из пятёрки и их подданных не будет пытаться меня убить или запечатать. А Платиновый даже согласился помочь советом (но не магией и не артефактами, конечно).

За восемь часов я достаточно вошёл в курс дела относительно исторических событий в Новом Мире за прошедшие двести лет и о сложившейся политической ситуации — насколько о том и другом могли знать сами Лорды. После чего перешли к брифингу относительно собственно сути миссии.

— За последние три дня я фиксировал шесть попыток призыва Воина Такэмикадзути из Царства Кхорна, — объяснял Тзинч. — Я смог их все заблокировать, а также узнать, что призыв осуществляется демонологом сотого уровня, использующим предметы божественного класса. При этом призыватель мою контрмагию не обнаружил.

— Но и ты не смог определить ни его личность, ни местоположение, — полуутвердительно сказал я.

— Именно, — подтвердил Изменяющий Пути. — Это было бы объяснимо, если бы он использовал какие-то оригинальные, неизвестные мне заклинания. Но тут были вполне стандартные формулы призыва из Девяти Миров, а это значит…

— Что призыв производился с Базы Игрока.

Только гильдейские и клановые Базы недоступны ни для какой магии обнаружения. Их можно найти исключительно вручную. Базы в Новый Мир уже переносились, прецеденты есть. Собственно, одну из них используют сами Лорды-Драконы — после уничтожения прежних владельцев.

— Придя к тому же выводу, Тзинч обратился за помощью ко мне, — подхватил Платиновый. — Для Дикой Магии в обнаружениях баз Игроков ничего сложного нет — их прятали от таких, как вы, а не от таких, как я. Мы быстро выяснили, что призывы производятся из-под земли, в лугах Э-Рантеля, на восточной окраине Великого Леса Тоб.

У меня мурашки по коже пробежали от того, как легко он об этом говорил. Я дал себе клятву НИКОГДА не недооценивать Лордов-Драконов. Если он так легко раскрыл свою возможность обнаруживать Базы — а в Девяти Мирах такое считалось совершенно невозможным — то какие же секреты он считает нужным сохранить в тайне?!

— Тем не менее, — снова перехватил нить разговора Тзинч, — мы всё ещё не знали, идёт ли речь об Игроке или высокоуровневой неписи. И если это новый Игрок, то сколько их там конкретно. Но тут очень кстати мы получили другой источник информации — у нас попросила политического убежища бывшая Принцесса-Мико Теократии Слейн, которая провела некоторое время в плену на той самой Базе. Сбежать она смогла, захватив в свою очередь несколько пленников из числа тамошней неписи. Мы предоставили убежище и вид на жительство Агранда, и взамен получили достаточно полную картину нового исекая. Это Великая Гробница Назарик, База гильдии «Аинз Оал Гоун».

Я присвистнул. Сказать, что противник серьёзный — значило бы сильно преуменьшить картину. То есть конечно, это был наиболее очевидный вариант, потому что Воин Такэмикадзути именно в эту гильдию и входит. Логично, что если его кто-то пытается вытащить, то это делают скорее всего согильдийцы. Но «Аинз Оал Гоун» на собственной Базе и на чужой, захваченной Базе — это очень разные вещи. У них есть все ключи от сокровищниц и ловушек. Все предметы, которые они создавали для себя и которыми умеют пользоваться, зная все скрытые характеристики. Причём конкретно в отношении АОГ это актуально едва ли не в наибольшей степени. Они специализировались на обороне и у себя дома были этак на порядок сильнее, чем в чистом поле. Самая неприступная сокровищница в Девяти Мирах. По своему опыту знаю — я их дважды штурмовал. Один раз еле ушёл живым. Второй раз — не ушёл, меня воскресили братья.

Картинка сложилась.

— Ты думаешь, что у них могут быть нужные Четвёрке предметы изменения расы и хочешь, чтобы я лично атаковал Назарик, пытаясь эти предметы заполучить. Я это уже делал в прошлом, и они решат, что я просто продолжаю ту же политику в Новом Мире. Никто не заподозрит, что за этим стоишь ты, ничто не укажет на твоих драконьих союзников.

— Верно, дорогой мой Ариман, абсолютно верно. Я рад, что твой острый ум не отказал тебе.

— А что касается последствий Рубрики? Если я добьюсь успеха, ты сам отменишь заклинание, или ты думаешь, что там найдётся и средство изменения расы для моих големов?

— Ближе к первому. Простым контрзаклинанием, даже сверхранговым, Рубрику не отменить, но у меня есть предмет, которым это можно сделать. Так что тебе нужно только заработать на его получение.

Я стиснул зубы. Значит, ответ, который я искал столько веков, всё это время лежал в лапе/крыле/щупальце Тзинча? Переполняющая меня ненависть сделала бы честь и кхорниту, но Исчисления позволили мне сохранить голос спокойным.

— Ты же понимаешь, что с одной только своей ротой и имеющимся снаряжением я не пройду там дальше второго этажа?

— Конечно понимаю. Но когда это мы с тобой играли честно? По крайней мере, пока я не перешёл на другую сторону — мошенничество остаётся моей сутью. Во-первых, возьми это, — выросшее из ниоткуда щупальце протянуло мне зелёный и фиолетовый футляры, светящиеся изнутри от колдовской силы.

— Что это?

— Когда Чемпионы других Богов Хаоса были сожраны, их благословения остались свободны. В этих футлярах — гной Нургла и локон Слаанеш. Встроив их в свою броню, ты временно получишь реинкарнацию Люция Вечного и Разрушительный Рой Тифуса Странника. Увы, благословение Кхарна Предателя я тебе передать не могу, потому что во-первых Кхорн пока мёртв…

— А во-вторых, он не любит колдунов и его благословение защиты от магии как минимум лишило бы способности творить чары меня самого. Спасибо, обойдусь, — я хмыкнул, уже прикидывая, как лучше вписать футляры в руны доспеха, чтобы не нарушить работу уже наложенных заклинаний. — Но ведь это ещё не всё?

— Не всё. Поскольку один в поле не воин, мы подготовили тебе трёх ценных союзников в этой миссии. Один от меня, один от Платинового Лорда-Дракона и одного ты возьмёшь сам… если придумаешь, как, потому что никто из нас его найти не сумел.

— Не сумел найти? — я прищурился, вспоминая, кто же это настолько хитёр, чтобы скрыться от самого Великого Заговорщика. — Альфарий?

— Бинго, ученик. Единственный из Падших Примархов, который исчез, прежде чем мы начали их чистку. Я уверен, что он до сих пор где-то жив и ведёт свою игру. Сможешь его привлечь — он наверняка придумает, как обмануть «Аинз Оал Гоун».

— Ладно, а что насчёт двух других?

— Пойдём, — Тзинч открыл пылающий синим пламенем портал. Выпендрёжник проклятый — я же видел, что портал ведёт всего лишь в соседнее здание того же города! Это расстояние вполне можно было пройти пешком или пролететь на демоническом скакуне — но если Тёмному Богу не жалко Маны, то это его проблемы. Я шагнул внутрь и оказался в чистой аккуратной гостиной, где на широком диване сидели двое подростков лет пятнадцати. Черноволосый юноша и синеволосая девушка. Явно не любовники и даже не друзья — было видно, что они друг друга стесняются и явно не рады оказаться вместе.

— Знакомьтесь, друзья мои, — оба подростка съёжились, когда искажающие реальность голоса Тзинча зашуршали со всех сторон. Им явно это было в новинку. Это я уже привык… — Перед вами Азек Ариман из Тысячи Сынов, величайший из обученных мною лично заклинателей. А это члены твоей будущей пати, Айзек. Лелей ла Лелена, плод моей двухвековой селекции на Фалмарте, под носом у чужих богов. И Нацуки Субару, герой, призванный из другого мира Платиновым Лордом-Драконом.