Нам здесь (не) жить

Глава 04. Правды я не знаю, я слышу приказ

Стаи чёрных ворон кружат,

Смерть уже белый саван шьёт.

Но ладонь холодит булат,

Всё что было — теперь не в счёт.

То, что будет сейчас и здесь,

Не забудет моя земля.

Отстоим свою кровь и честь,

Пусть никто не погибнет зря.

Ветер Победы

С алым рассветом,

Волей воспетый,

Снова за нас.

Бились, сражались,

С болью держались

И поднимались

Мы тысячи раз.

Не верю я, нет, не верю я

В то, что пала моя империя.

В то что пламя борьбы затоптали враги,

А на троне сидят чужаки.

Не верю, нет, не верю я,

Что заснула навек земля моя.

Компромисс не для нас, дух борьбы не угас,

Знаю я — недалёк правды час.

Группа «Арктида», «Моя империя»

Что на первый взгляд явным кажется,

Не всегда точно так с изнанки.

Стороной смерть проходит часто вас —

Это мы прикрываем фланги.

Было тяжко, но было страшно ли?

Если бьёшь в упор — не промажешь.

Те, кого называют Стражами,

Будут вечно стоять на страже.

Чароит, «Серые стражи»

Коцит, Страж пятого этажа:

— Ледяная Молния! Рассекающий Вихрь! Стрела Омелы!

Несмотря на то, что Коцит сражался с этими людьми всего несколько часов назад, вторая битва по ощущениям разительно отличалась от первой. Казалось, он имеет дело с совершенно иными противниками. Чутьё воина просто кричало — что-то здесь не то. Великой Гробнице Назарик и Высшим Существам угрожает неведомая ловушка, опасность, которую он даже представить себе не мог. Куда бОльшая, чем просто тупая мощь Пяти Радужных Будд.

В первом бою вперёд шли Белый, Синий и Зелёный Будда, тогда как Жёлтый и Красный, снабженец и хилер, оставались в тылу, поддерживая их. Сейчас же сражались активнее всего Жёлтый, Красный и Зелёный. Синий отбивался лишь тогда, когда атаковали непосредственно его, и в целом имел какой-то неуверенный вид. Белый же и вовсе сел в позу лотоса и на раздражители как будто вообще не реагировал. Тактически такой расклад был крайне неэффективен, но и защитники Назарика были не в лучшем положении.

Во-первых, с ними не было Высших Существ. Это само по себе более чем уполовинивало мощь защитников, так как сумма их уровней составляла 2800, а сумма уровней Высших — 4000. Но это если бы Коцит мог вызвать к себе на помощь всех бойцов. А у него таких полномочий не было. После первого вторжения всех Стражей, воскресив, развели обратно по этажам, и теперь, когда он подал сигнал тревоги, немногие решились самовольно оставить свои посты и прийти к нему на помощь. Альбедо, Демиург и Себас — единственные стоуровневые бойцы, кроме него самого, которые участвовали в отражении атаки. Причём только Себас взял с собой всех подчинённых — остальные на это не решились, с ними было не более трети младших офицеров и пехоты.

Хуже того, поскольку Высшие Существа самоизолировались в тронном зале, Коцит не мог принимать важные тактические решения. Он не мог тратить деньги Великой Гробницы на воскрешение, не мог самовольно брать предметы из кладовых.

А трое активно сражающихся Будд, несмотря на странную тактику, стали гораздо сильнее, чем при первом вторжении. Нет, их уровень не повысился, и разрушительная сила атак не возросла. Чисто технически это были ровно те же самые Будды, ничего нового и ничего страшного. Но при тех же возможностях, пользовались они ими в совершенно ином стиле… заметно более опасном. Коцит впервые видел врага, который уходил от его атак подобным способом — не отпрыгивая всем телом, а уводя торс вправо или влево, тогда как ноги на земле оставались неподвижны. Самое главное, на это они не тратили ни очков Маны, ни невоспроизводимых скиллов — а вот противника тратить вынуждали.

Из-за наличия экзоскелета Коцит чисто технически не мог повторить подобный стиль боя, но он ему понравился. Хотя бы потому, что требовал чрезвычайно точного просчёта атак противника, понимания общей динамики и картины боя. «Если выживу, попробую научить чему-то подобному тех своих подчинённых, у которых есть позвоночники», — подумал мастер оружия.

Разумеется, тут было очевидное слабое место — как они будут реагировать на удары по ногам? Площадные скиллы и заклинания он предпочёл оставить на потом — понятно, что от них не уклонишься, только отбивать или выдерживать, но их не так много.

«А вот это, пожалуй, я и сам смогу использовать», — подумал он, когда Будда продемонстрировал удивительный перебор ногами в сочетании со вращением туловища, который позволил ему пропустить лезвие нагинаты под собой, в то же время не утрачивая опоры. Сразу за этим последовал двойной удар кулаками, превративший ледяную броню Коцита в дождь сверкающих брызг и оставивший заметную вмятину на его экзоскелете. К счастью, внутренние органы повреждены не были, однако Стражу пришлось резко разорвать дистанцию, чтобы не получить следующего, добивающего удара.

— Это. Не. Классическое. Ушу, — заметил он Себасу. Монах кивнул, он пришёл к тому же выводу:

— Нечто вроде бацзицюань, но с уклоном в противодействие метательному оружию, стрелковому и боевым заклинаниям. Плюс к этому полное отсутствие интуиции и инстинктов. Стиль, основанный только на механике тела и логике. Впервые такое вижу.

— Телепатическая Сеть! — произнёс Демиург, и уже мысленно добавил:

«Не обсуждайте вслух их способности и нашу тактику. Они слышат, что мы говорим, и адаптируются к этому. В прошлом бою такого не было — Будды были совершенно равнодушны к переговорам Высших Существ».

«Понял, — откликнулся Коцит. — Альбедо, Себас, свяжите боем Зелёного и Жёлтого. Я атакую Красного».

Суккуб и драконид ринулись в атаку. Коцит выждал сотую долю секунды, чтобы дать им достичь противника, после чего напал сам — его скорость была гораздо выше. Верхними руками он взял в захват руки Будды, хвостом связал ему ноги — теперь противник был обездвижен, а у Коцита ещё оставались три свободных части тела для атаки. Жвалами воин вцепился в голову врага, кинжалом, появившимся в левой нижней руке, ударил в бок, а выпад кулака правой нижней направил в живот.

«Простая математика, прямолинейные атаки, грубый напор с использованием преимуществ анатомии, скорости и силы… Если тебе всё это нравится, я покажу, что в эти игры можно играть вдвоём».

В последний момент Будда резко повернул голову, и челюсти Коцита, вместо того, чтобы впиться ему в виски, ударили по лбу и затылку — где кость гораздо толще. Пробить с одного удара не удалось, соответственно и мгновенной смерти не вышло, а содранная кожа с клочьями волос Красного беспокоила мало — будучи хилером команды, он почти мгновенно залечил все эти раны.

Что ж, самое время применить скилл, сейчас его жалеть нет смысла, удобное положение для применения… именно против таких любителей исцеления…

— Удар Видьяраджа! — нижние руки, вооружившись ледяными кастетами, вонзаются в живот противника, нанося несколько пронзающих ранений. Залечить эти раны невозможно, по крайней мере не вырезав поражённые участки плоти (а поражённые участки от них велики!). Все ткани, что контактируют с лезвиями, утрачивают способность к регенерации, что природной, что магической.

Но одновременно с этим и Будда, похоже, решил, что ситуация критическая и нечего скупиться на скиллы.

— Махакаруника! — с этим словом у него появилось великое множество рук, и четыре конечности Коцита как-то перестали казаться значимым аргументом. На инсектоида обрушился настоящий шквал ударов, нечего было и думать заблокировать их все. Оставалось только использовать телепортацию, чтобы разорвать дистанцию. Дополнительные руки сохранятся в течение пяти минут, потом можно будет продолжить.

Себас и Альбедо тоже отскочили от своих противников. Они были в основном целы, но и Буддам существенно повредить не смогли. Себас тут же излечил раны Коцита. А вот Амитабхе будет не в пример сложнее. Он, конечно, может использовать…

— Полное Избавление! — тело Красного Будды растаяло в потоке сияния и тут же восстановилось целым. Но это не способность, которую можно применять неограниченно. Это скилл, причём высокоуровневый. Опытные Высшие Существа могут применять свои предельные скиллы три-пять раз в день. У мировых врагов это число может составлять 10–15.

«Осталось всего лишь ранить его твоей силой ещё 9-14 раз, — как всегда ехидно прокомментировал Демиург. — И столько же раз выдержать удары его Тысячи Рук».

Между тем Жёлтый Будда создал… Пистолет? Нет, пистолеты. Сотни пистолетов. И каждый ложился в одну из рук Красного. Все пистолеты были артефактного класса, то есть их характеристики невозможно было определить заранее… Но сотни таких… Это… просто… нечестно!

— Большой Ледяной Барьер! — между Коцитом и Буддами возникла стена около трёх метров толщиной.

— Железный Барьер! Укрепление Барьеров! Пытка Льда и Пламени! — Альбедо, Себас и Демиург тоже поняли, ЧТО сейчас произойдёт, и как могли усилили его защиту.

Красный Будда не стал пытаться пробить барьер. Он просто взбежал по нему, как по ровной поверхности. Пытка Льда и Пламени, заклинание Демиурга именно от таких вот умников, немедленно впилась в его тело, сжигая и замораживая одновременно адскими перепадами температур. Но Амитабха излечивал себя быстрее, чем магия наносила ему урон. И как только он оказался на вершине стены, в сторону всех четверых старших защитников Назарика устремился град пуль.

Коцит вцепился когтями ног в землю, упёрся хвостом и закрылся Щитом Гектора — одним из 24 божественных предметов, доступных ему с благословения Высших Существ. До этого момента он не осмеливался их использовать, потому что одного движения пальца Белого Будды хватило бы, чтобы драгоценность, созданная усилиями Высших, исчезла навсегда. Но сейчас Вайрочана, во-первых, находился за стеной и не видел Коцита, а во-вторых, всё ещё не вышел из своего странного ступора, в котором находился с начала боя. Поэтому инсектоид решил, что можно рискнуть. Сотни пуль ударили в щит, но не пробили его.

Альбедо тоже устояла на месте — её щит и доспехи были повреждены, но до тела ни одна пуля не достала. Их соратникам, однако, повезло меньше. Демиург разделился на несколько десятков иллюзорных копий, но Амитабха, не выясняя, какие из них настоящие, просто выпустил по несколько пуль во все образы. Демон выплюнул на пол чёрную кровь, когда его лёгкие оказались пробиты, и поспешно использовал лечебное заклинание. Себас элегантно танцевал в воздухе, уклоняясь от множества летящих пуль, и одновременно укрепил своё тело, так что оно стало прочнее доспеха, поэтому отделался царапинами — ни один жизненно важный орган задет не был. Но царапин оказалось МНОГО — хотя он пропустил мимо себя большинство выстрелов, около пятидесяти всё же его задели. Около пятидесяти ПЕРВЫХ выстрелов. В каждом пистолете было по семь патронов. Семь залпов, каждый из тысячи пуль.

— Защитное Поле! — Альбедо накрыла товарищей куполом, давая им время подлечиться. Коцит, как получивший меньше всего повреждений, оказался вне купола — ему предстояло отвлечь Будду контратакой. Дополнив щит луком, он выпустил несколько стрел посредством верхней пары рук — но Амитабха играючи сбил все стрелы в полёте встречными выстрелами. Купол Защитного Поля разлетелся брызгами энергии от второго залпа.

Почти одновременно с этим возник широкий проход и в ледяной стене, сквозь который невозмутимо прошли и остальные четыре Будды. Это был эффект какого-то предмета из категории крепостных таранов.

— Зачем вы сражаетесь? — неожиданно спросил Вайрочана.

— Глупый вопрос, — фыркнула Альбедо. — Мы защищаем свой дом! Вы осквернили своим нападением Великую Гробницу Назарик и должны умереть!

— Это не ответ, — Белый Будда направил на неё палец и Альбедо исчезла. — Я спросил, зачем сражаетесь вы, а не что должны мы.

— Мы сражаемся, потому что это наш долг как Стражей Назарика, — невозмутимо ответил Себас.

— И это не ответ. Я спросил «зачем», а не «почему», — Белый Будда указал на Себаса и тот тоже исчез.

— Он имеет в виду — чего вы хотите добиться, нападая на нас? — вмешался Синий Будда.

— Вашей! Смерти! — рявкнул Коцит.

— Это ответ, — неожиданно согласился Вайрочана. — Но какую пользу и удовольствие вы получите от нашей смерти?

«Позволь мне, — мысленно передал Демиург. — Они играют в психологические игры, это моя сфера».

Коцит кивнул и замолчал. Он не понимал, какую выгоду Будды получат от затягивания боя разговорами, но тактически подобный поворот был Стражам на пользу. За пару минут болтовни вернутся из небытия Альбедо и Себас, а время действия скилла «Махакаруника», наоборот, подойдёт к концу, хотя вряд ли даже Демиург сможет заболтать их до самого конца эффекта. Часть времени придётся выигрывать боем, но чем меньше — тем лучше.

— Это очень просто, — развёл руками демон. — Во-первых, мы сможем насладиться видом ваших мук и страха, во-вторых — удовольствием от осознания исполненного долга. Что касается пользы, то она заключается в том, что Великая Гробница останется в безопасности, а Высшие Существа вознаградят нас за преданность.

— Значит ли это, что вы живёте ради других, а не ради самих себя? Значит ли это, что боль и радость тех, кого зовёте Высшими Существами для вас превыше собственной боли и радости? Что их суждения превыше ваших суждений, а их цели — ваших целей?

— Разумеется, — пожал плечами Демиург. — Мы живём ради Высших и мы умираем ради Высших.

— Но кто принял решение, что вы должны жить и умереть для них? Вы сами, или Высшие решили это за вас?

— Решила ли рыба, что она должна плавать в воде, или кто-то решил это за неё?

— О, рыба, несомненно, ничего не решает, даже если она так велика, что несёт на спине остров — воля её в большинстве случаев ничтожна. Божественная рыба, рыба с кровью дракона, не может быть названа ничтожной, но она может по своему выбору плавать в небесах или ходить по суше. У вас, по твоим словам, выбора нет. Вы все столь же ничтожны, как не божественные рыбы?

Демиург задохнулся от ярости. При всей своей интеллигентности, образованности и коварстве он был демоном, и в его жилах текла ненависть вместо крови. Коцит искренне посочувствовал коллеге. Ему было легче — как из-за природы насекомого, так и из-за ледяной магии. «Азот течёт в наших венах, охлаждая нам мозг» — было девизом пятого этажа. Коцит понимал, что вторженцы допустили неслыханную дерзость, из-за которой заслуживают жестокой, позорной и мучительной смерти, желательно не одной. Но это понимание не могло заставить его делать глупости. А вот Демиурга могло — так что воитель шагнул вперёд, успокаивающе положив соратнику руку на плечо. Тот вздрогнул, но потом понимающе улыбнулся.

— Вне всякого сомнения, по сравнению с Высшими Существами мы ничтожны, но вам-то не светит даже этого. Сильные, но глупые создания, способные лишь убивать и разрушать, не способны осознать красоты исполненного предназначения, — он говорил не грубо, а с оттенком жалости, зная, что так больше оскорбит противника.

— Сэйвер, стоит ли тратить время на эти примитивные программы? — подал голос Зелёный Будда. Коцит не понял, почему он назвал Вайрочану «Спасителем», но на всякий случай запомнил это определение. — Нам нужно как можно быстрее найти Смита и его группу.

— Всякое живое существо, которое страдает и заблуждается, заслуживает внимания, — невозмутимо ответил Белый. — Не исключая и вас троих. Если хотите, можете пойти вперёд. Я останусь и поговорю с ними.

— Как будто! Мы! Вам! Позволим! — прогрохотал Коцит.

В этот момент из небытия возникла Альбедо. Она тут же ринулась на Белого, замахиваясь массивной алебардой. Будда указал на неё пальцем, но к некоторому удивлению Коцита, в этот раз он заставил исчезнуть не саму суккубу, а только её оружие. Всего лишь реликтовый класс, самый высокий, который Стражи осмеливались брать из сокровищницы или из арсенала по собственной воле, не спрашивая разрешения Высших. У Назарика таких были тысячи. И всё равно Коцит невольно ощутил прилив вины, когда понял, что эта вещь никогда больше не вернётся. Страшно подумать, насколько виноватой чувствует себя сейчас сама Альбедо.

Вайрочана перехватил её бьющую руку и легко отшвырнул на добрую сотню метров. При этом стиль борьбы, который он применял, разительно отличался от того, который только что демонстрировали Ратнасамбхава, Амитабха и Амогхасиддхи. Как это может быть? Они же части одного целого, почему они ведут себя и сражаются так по-разному?!

— Довольно! — раздалось с вершины соседнего холма. — Немедленно прекратите этот бессмысленный бой! И Коцит, отключи этот ледяной ветер! Как инсектоид инсектоида тебя прошу! Мне он, конечно, урона не наносит, но неприятно, знаешь ли!

Все резко обернулись. На вершине сугроба в пару десятков метров высотой стоял владыка Вариэйбл Талисман и рядом с ним… какой-то человек?! Мужчина в старомодной тёмно-зелёной брючной паре и квадратных тёмных очках. Причём Высшее Существо на него не смотрело и даже не думало об исходящей угрозе! Всё внимание Талисмана было приковано к сцене боя внизу. Неужели Высшие создали нового слугу, не поставив Стражей в известность?!

И только после этого до Коцита дошёл смысл приказа. Не сражаться с мировым врагом?! Позволить ему продвигаться вглубь Великой Гробницы, беспрепятственно неся разрушения и смерть?!

Однако убийственный ветер он всё же рефлекторно отключил. Повиновение было второй натурой Коцита, что бы он ни думал о приказах, это всегда оставалось внутри. Порядок приоритетов верности он знал лучше, чем число собственных рук. На первом месте создатель, потом гильдмастер, потом все остальные Высшие, и лишь на четвёртом месте — Великая Гробница Назарик. Если Высшие прикажут ему лично разрушить Гробницу и потом убить себя — повинуется. Хотя даже такое было бы легче исполнить, чем позволить сделать то же самое чужакам.

Впрочем, безупречное повиновение не помешало ему использовать Проверку Стража — усовершенствованную версию заклинания анализа, с использованием механизмов гробницы. Очень уж подозрительно звучали эти слова. Не только потому, что от него потребовали изменить долгу, основному назначению, для которого он был создан. Ещё и потому, что Высшие Существа никогда на его памяти не жаловались на какой-либо дискомфорт от чего бы то ни было в Назарике. Это место создано ими, обустроено под их вкусы! Как может здесь быть что-то неприятное для них?!

Увы, результат оказался положительным — перед ним был действительно владыка Вариэйбл Талисман, хотя тот не появлялся на пятом этаже уже почти два года. Проверка Стража смогла бы распознать даже Актёра Пандоры в чужом облике, так что у Коцита не оставалось права на сомнение. Он немедленно отругал себя мысленно и назначил строгую отработку — не за то, что усомнился, это как раз было его долгом, а за то, как отреагировал на результат проверки. Вместо того, чтобы обрадоваться, он огорчился, что перед ним НЕ подделка. Он не боялся, что в облике Высшего Существа может скрываться доппельгангер или маг иллюзий — он практически надеялся на это!

— Мы требуем подтверждения такого приказа лично от владыки Момонги! — холодно процедил Демиург. Альбедо и вернувшийся из небытия Себас только встали молча рядом с ним, подтверждая требование, хотя как минимум у первой явно вертелись на языке слова покрепче.

Владыка повернулся к человеку в зелёном:

— Вы… Ручаетесь, что здесь достаточно безопасно, чтобы я мог пригласить Момонгу?

— Никто из Будд на него не нападёт, гарантирую вам как представитель администрации, — холодно ответил человек. — Безопасность от ваших собственных творений гарантировать не могу, это ваши проблемы.

— Ну… Я думаю, этого достаточно, — кивнул владыка. — Сообщение: Момонга, вылезай, тут народ тебя хочет видеть. Э… Что? У меня что, и магия работает?!

— Похоже, что у вас есть все возможности, которые были в ИГГДРАСИЛе, — кивнул столь же невозмутимо мужчина. — Не исключая и магические.

Что. Это. Всё. Значит?!

«Возвращаю тебе долг, — через Телепатическую Сеть передал Демиург. — Не нервничай. Похоже, Назарик перенёсся куда-то за пределы Девяти Миров».

Коцит разочарованно щёлкнул хвостом по бедру. Ну конечно! Сам должен был догадаться! В ином мире магия вполне может работать иначе, поэтому Высшее Существо не было уверено в своей силе.

Насколько это возможно? Сверхранговое заклинание изменения ландшафта в комбинации с таким же заклинанием телепортации, пожалуй, могло бы переместить Гробницу из одного листа в другой. Понадобилось бы выполнить множество дополнительных условий, но в принципе это было возможно. Если так, то мировой предмет аналогичного действия мог бы и вовсе вытолкнуть её вовне Древа. Хотя слухи о существовании каких-либо миров вне Иггдрасиля считались даже не ересью, а просто беспочвенным бредом. Иггдрасиль есть космос, универсум, начало и конец всего. За пределами его лежит лишь безграничная бездна Гинунгагап, недоступная чувствам, приборам и магии смертных, и лишь смутно ощутимая богами. Лишь Пожиратель Миров мог свободно странствовать в этой бездне, так как он был сродни ей по природе…

Это же объясняло и неожиданное миролюбие Пяти Будд. Они враги Девяти Миров, но не всех миров вообще, следовательно, за пределами известных листьев мирового древа им атаковать не обязательно. Конечно, они всё равно заслуживают смерти за вторжение в Назарик, но это уже дело Высших, когда и как вынести и исполнить приговор. Не обязательно осуществлять его прямо сейчас, да Коциту и не хотелось об этом глубоко задумываться — он воин, а не палач.

«Но кто этот тип в очках, смеющий ТАК разговаривать с самими Владыками? И как он может ручаться за мирового врага?»

«Честно говоря, у меня по этому поводу ещё недостаточно информации. Но, насколько я успел понять из разговоров Высших… Учти, это только предположение! Альбедо, Себас, вас это тоже касается! Не вздумайте проболтаться кому-то ещё или ссылаться на меня, до того как я получу больше подтверждений!»

«Да говори уже!» — нетерпеливо потребовала суккуб.

«Так вот, судя по их упоминаниям, есть некая сила, называемая „разработчиками“ или „девелоперами“, которая стоит за Пожирателем Миров и остальными мировыми врагами. А так называемая „администрация“ — это что-то вроде авангарда Разработчиков, их представители в Девяти Мирах, которые готовят листья Иггдрасиля к поглощению».

«И такому существу мы должны беспрепятственно позволить расхаживать по Гробнице?!»

«Да. Потому что, во-первых, как я уже сказал, это всего лишь гипотеза, и чем больше он будет тут гулять и действовать, тем больше сведений я смогу собрать, чтобы её подтвердить или опровергнуть. А во-вторых, любой из Высших гораздо умнее всех нас вместе взятых, и если они сочли необходимым до поры до времени терпеть здесь эту тварь, значит у них есть на то серьёзные причины. Они несомненно уже обсудили всё, о чём мы сейчас догадываемся, и многое другое, о чём мы даже подумать не способны».

Альбедо, судя по выражению её лица, имела ещё много чего сказать, но появление владыки Момонги заставило её заткнуться и коротко отрапортовать о сложившейся ситуации, как полагалось главе Стражей.

— Всё в порядке, Альбедо, — кивнул Оверлорд, выслушав доклад. — Можешь расслабиться… И остальные тоже. Я отменил режим тревоги. Пока Будды не причиняют вреда, они могут свободно перемещаться по Назарику, за исключением закрытых территорий, разумеется. Я… Присваиваю им статус гостей.

— Принято, владыка Момонга! — все четверо Стражей поклонились, за их спинами то же движение повторили Плеяды, только ещё ниже. — Но что насчёт этого? — суккуб с омерзением указала на человека.

— По поводу агента Смита мне ещё нужно выяснить некоторые детали, поэтому я временно присваиваю ему статус моего личного гостя. Альбедо, что это значит с процедурной точки зрения?

— Это значит, что в Вашем присутствии, владыка Момонга, данный субъект неприкосновенен, однако если он будет замечен разгуливающим по гробнице в одиночестве, его надлежит немедленно атаковать! — без запинки отрапортовала суккуб.

— Всё правильно, умница. Только атаковать нелетально. Обезвредить и живым доставить ко мне. Возможно, позже я предоставлю ему общий статус гостя Назарика, посмотрим по обстоятельствам.

Стражи снова подтвердили, что команда получена и усвоена.

— Альбедо, что происходит на остальных этажах?

— Не считая вторжения Пяти Радужных Будд, всё спокойно, владыка Момонга! Хотя… Стражи, офицеры и пехота несколько встревожены отсутствием Высших Существ на фоне новостей о вторжении… Но я уверена, это не повлияет на исполнение ими обязанностей!

— Хорошо… Альбедо, я хочу чтобы вы совместно с Вариэйбл Талисманом обошли все этажи, убедились лично, что других опасностей нет, и заодно успокоили их жителей. Если кто-то из них усомнится в полномочиях Талисмана, ты как Смотритель Стражей должна их подтвердить. Все приказы Высших Существ равнозначны моим приказам, если только я сам не сделаю исключения.

— Я поняла, владыка! Прошу вас о наказании для всех присутствующих здесь Стражей за то, что мы посмели усомниться в воле Высшего Существа! Мне как Смотрителю Стражей следует быть наказанной втройне: за себя, за Демиурга и Коцита. За Себаса наказания просить не смею, так как он мне не подчиняется и я не несу ответственности за его дерзость.

— Хм, я поговорю об этом с вашими создателями. А сейчас немедленно приступай к обходу этажей совместно с Вариэйбл Талисманом, пока я не разозлился ещё больше.

— Прежде чем мы покинем этот этаж, могу я попросить о небольшой услуге? — неожиданно подал голос Синий Будда. — В связи с чрезвычайной ситуацией нам нужно поговорить со Смитом без посторонних глаз и ушей. Всего несколько минут. Могу дать слово, что не используем это время чтобы злоумышлять что-либо против Назарика, ни прямо, ни косвенно.

— Ха, — фыркнула Альбедо. — Какой глупец поверит честному слову мирового врага?!

— Ну, я например, — невинно сказал Вариэйбл Талисман, и Альбедо побледнела так, что стала на сто процентов соответствовать своему имени, поняв, что второй раз за день оскорбила Высшее Существо, причём теперь — прямо на глазах у гильдмастера! — Коцит, ты можешь обеспечить такие условия?

— Так точно! Владыка! Вариэйбл! Талисман! В ледяной! Тюрьме! Есть! Камеры! Защищённые! От прослушивания!

— Я думаю, вам стоит звать меня просто Талис, ребята. Полностью произносить никнейм каждый раз слишком утомительно. Отведи их туда. Пойдём, Альбедо, пока владыка Момонга не прибил нас обоих за нерасторопность.

Суккуба, становясь попеременно то белой, то красной, словно маяк, обняла Высшее Существо, и они исчезли во вспышке телепортации. Демиург и Себас, испросив разрешения, отправились на свои этажи пешком.

Коцит хотел на всякий случай переспросить у владыки Момонги, точно ли нужно обеспечивать непрослушиваемую камеру потенциальным врагам, но вспомнил его слова «Все приказы Высших Существ равнозначны моим приказам», и не стал нарываться на ещё одно наказание, или того хуже — воспитательную беседу.

— Следуйте. За мной, — уныло прострекотал он и направился в сторону здания тюрьмы.