Нам здесь (не) жить

Глава 50. В паутине страха

Spiderman, Spiderman,

Does whatever a spider can.

Spins a web, any size,

Catches thieves just like flies.

Look out! Here comes the Spiderman.

The Spiderman Theme Song

Залезу ночью я на потолок —

Здесь мой очаг, здесь мой ночлег.

Пускай немного я членистоног,

Да, я — паук, но человек!

Откройте двери, люди, я ваш друг!

Я человек, хотя я и паук.

Парма, «Человек-паук»

Гэндзиро:

Трепет нитей становился всё более частым и более хаотичным. Не потому, что ко мне приближалось что-то большое и опасное — это я сам дёргал их всё чаще, проверяя выстроенную мной систему безопасности. Кажется, у людей это называется ананкастическим синдромом или обсессивно-компульсивным расстройством. Но для меня в новом теле это была естественная реакция и едва ли не единственный способ выразить одолевающее меня беспокойство. Гнев, страх, печаль — все эти чувства теперь стали мне недоступны, но в безэмоциональную машину я не превратился, отнюдь. Можно сравнить моё состояние и с другой психической болезнью — алекситимией. Это когда человек не может выразить и описать свои чувства. Я совершенно точно знал, что мне некомфортно. Я знал, чем этот дискомфорт вызван. Но что он собой представляет — я бы описать затруднился. Человеческая эмоциональная сфера для меня потеряна, а с паучьей я никогда не учился работать. Тем, кто родились арахнидами, в этом плане несравнимо проще. Синдром навязчивых состояний был хотя бы одной из немногих вещей, которые я УЗНАВАЛ. Хотя и тут закрадывалось сильное подозрение, что схожесть лишь внешняя. В человеческой жизни я никогда ничем подобным не болел.

Я потянул за эфирную нить, соединяющую меня с Табулой Смарагдиной. Это уникальный способ связи, доступный только арахнидам — по мне так куда удобнее, чем неуклюжее «Сообщение» или малого радиуса телепатия. В отличие от Люци★Фера, я не могу использовать эти нити, чтобы управлять кем-то или лечить. Зато я могу получать информацию о том, что на нити налипло, при этом у меня вообще нет ограничения по их общему количеству.

«Я уже знаю о твоей проблеме, — Пожиратель Мозгов ответил без задержки, словно чатбот — или человек, который специально сидел на канале и ждал твоего запроса. Тех, кто сохранил более-менее человеческое мышление, это обычно пугало. Но мне, наоборот, было именно так комфортнее. — Как только я закончу со своей средней дочерью — ориентировочно через полдня — я немедленно займусь твоей ментальной настройкой».

Ну вот, как всегда с ним (с тех пор, как он перенёсся в этот мир и получил новое тело с новым мозгом) — даже пожаловаться не на что. Психиатр из него величайший в мире, никто не спорит. Но психолог — так себе. Люди разговаривают не только ради передачи информации — некоторым просто надо выговориться. Понимает ли это Табула? Думаю, прекрасно понимает, он не бесчувственный лич и не паук с алекситимией. Просто ему наплевать. Его время слишком дорого, чтобы тратить его на задушевные беседы.

«Тогда передай нашим, чтобы до того, как ты освободишься, в сокровищницу не совались. Я могу быть немного неадекватен до получения терапии…»

«Передам». Опять же, он мог бы задать вопрос «Почему ты сам не предупредишь их, у тебя ведь есть нити на каждого из Высших Существ?» Но не задал его, потому что и так видел подтекст в моём сознании. Мне хотелось его слегка уколоть, вывести из равновесия — он это понял и принял укол. Не потому что считал моё недовольство справедливым, а потому что плевать хотел на справедливость и несправедливость. Для высшего разума это слишком примитивные понятия. Он просто сразу просчитал, что на пси-вещание по всей Гробнице Назарик потратит меньше времени и сил, чем на дискуссию со мной.

— Поскольку мы всё же друзья, хоть и не близкие, — сказал Табула Смарагдина, когда наконец нашёл время на личный визит ко мне, — я хочу заранее уточнить направление терапии. У меня есть собственные представления, что и как лучше изменить в твоём сознании, чтобы было комфортнее и тебе самому, и всей нашей гильдии. Но возможно, твои представления об этом могут отличаться. Конечно, за Пожирателями давно установилась слава мозговых насильников, но я не собираюсь слепо следовать расовой репутации. Поэтому давай определимся вместе.

— Очень любезно с твоей стороны, — прострекотал жвалами я. — Но если бы я сам знал… Я даже в человеческой психике не очень-то понимаю, так, научно-популярные статьи в сети почитывал… А уж в паучьей… в том и беда, что я ничего не знаю, как работает моя… сказал бы голова, но у меня же теперь мозги даже не в голове. Ты можешь хоть примерно описать возможные варианты коррекций?

— Могу, но словами это описывать долго и сложно. Для некоторых вещей в человеческих языках просто нет слов. Давай я тебе вложу нужные знания и дерево возможных решений прямо в память, сможешь выбрать…

— Вкладывай… только ничего кроме этого, пожалуйста, — я прекрасно понимал, насколько эта просьба бессмысленна. Если Пожиратель захочет что-то без разрешения в моём уме изменить — я ни помешать ему, ни обнаружить это изменение не смогу.

Процесс записи знаний оказался абсолютно безболезненным и неощутимым. Просто… секунду назад у меня не было этого понимания, а теперь оно было. Этот процесс невозможно описать даже не из-за алекситимии — у него просто не было никаких признаков.

Если кратко, то основной причиной моего нынешнего невроза стала потеря контроля над событиями. Тут сложилось много факторов — и похищение моей «дочери», и то, что Момонга с ТачМи не спешили её возвращать, и то, что сделавшая это девчонка могла бы с такой же лёгкостью превратить вмарионетку и меня самого, и то, что я сам помог Нисики её притащить в Назарик и вернуть в боеспособное состояние. Ну и Last but not least — то, что Табула Смарагдина, которого я попросил о помощи в этих вопросах, ходит в мой разум, как к себе домой, и явно чувствует себя там лучше, чем я сам. Если твоё психическое расстройство приходит лечить тот, кто является одной из причин этого расстройства — ты явно делаешь что-то не так.

Для решения этой проблемы Табула Смарагдина предложил следующие сценарии (тщательно убрав своё к ним отношение — я так и не понял, что он сам бы предпочёл сделать).

Первый — «Запереть паука в банке». Создать в моём мозгу эмуляцию человеческого сознания, которое будет эмулировать человеческие реакции, а тело воспринимать просто как игровую аватарку. Вас ведь не беспокоит, что думает и чувствует игровой персонаж, которым вы управляете в ИГГДРАСИЛе? Он просто ваш инструмент для воздействия на этот мир, не более.

Второй — «Дать пауку вылезти». Научить меня понимать реакции собственного тела и воспринимать их, как свои. Излечить алекситимию, научиться думать и говорить по-паучьи. Человеческая память при этом сохранится, но превратится просто в «справочник» — я утрачу индивидуальное отношение к ней, перестану принимать решения на основе тех выводов, что сделал когда-то в человеческой жизни.

Третий — «Разделить полномочия». Вживить мне в окологлоточное нервное кольцо маленькую личинку Пожирателя Мозгов, которая будет служить посредником между паучьими реакциями и человеческими воспоминаниями, обеспечивая «перевод» одного в другое. Он заверил, что это абсолютно безопасно и личинка ни при каких обстоятельствах, даже при постоянной потере связи с ним не будет пытаться сожрать мой мозг и превратить в нового Пожирателя. Она «стерилизована», уж не знаю, что это означает.

Четвёртый — «Всё фигня, кроме пчёл». Запрограммировать меня на дзенское спокойствие. Просто ослабить реакцию на внешние и внутренние раздражители. Да, это несколько ослабит также мою способность ловить воров. Но сокровищница Назарика — всё-таки не проходной двор. Во-первых, до неё ещё доберись, а во-вторых, она сама по себе достаточно бдительна — учитывая, сколько сторожевых систем мы с Момонгой и Люци★Фером сюда напихали.

Пятый — «Терапия с полным погружением». Убрать не стрессовую реакцию, а то, что вызвало эту реакцию. Плюнуть на время на свой статус хранителя сокровищницы и должность казначея — и отправиться во внешний мир спасать свою дочь. Вернуть себе контроль над событиями.

— А… разве так можно? — растерянно спросил я. — Во-первых, меня же не отпустит Момонга! Во-вторых, кто помешает этой девке подчинить меня так же легко, как Энтому Василису?

— Тебя сейчас никто не может «не отпустить», — поправил Табула Смарагдина. — Старой Аинз Оал Гоун уже не существует, а в новую ты ещё официально не вступил. Так что никто не вправе отдавать тебе приказов, а таких идиотов, чтобы не принять в состав гильдии главного оценщика, у нас нет, так что обычные методы контроля в период «Междуцарствия» для тебя тоже не актуальны. Что касается Циль Скрёддер… Ты пойдёшь не один — ты в полном праве потребовать помощи Нисикиэнрая, потому что, во-первых, это его прямая обязанность — помогать всем за стенами Гробницы, а во-вторых, именно он эту кашу заварил. А как казначей ты имеешь полное право никого не спрашивая взять любые вещи из сокровищницы, включая мировые предметы. Правило «экип решает» никто не отменял. Врождённый талант Циль работает только на определённом расстоянии — снарядись так, чтобы держаться дальше этого расстояния, и при минимальной тактической грамотности ты сможешь выиграть раунд без особого труда.

— Ты уверен, что это поможет? — я посмотрел на него всеми восемью глазами.

— Не был бы уверен — не предлагал бы. Конечно, со временем тот же синдром может развиться у тебя снова, если опять возникнет ситуация потери контроля. Нейрофизиологию-то мы в этом варианте не меняем. Но приступ — купируем. Да, самые острые симптомы я и так заблокировал, так что ты можешь не бояться начать прослеживать паутинные узоры прямо посреди боя с Циль. Но это «наркоз». Как раз до конца вылазки хватит, на постоянной основе я ничего не менял.

— Тогда работаем по пятому сценарию. Остался вопрос, как её найти…

На всех предметах из сокровищницы находятся мои эфирные нити — своего рода бесплатная и бесконечная версия заклинания «Поиск предмета». Но из сокровищницы Циль ничего не утащила, а нить, которая была на Энтоме — своевременно оборвала.

Обдумать вопрос толком я не успел, поскольку одна из сторожевых нитей дрогнула и в сокровищницу без предупреждения влетел Ульберт Алейн Одл, явно чем-то взбудораженный. Про резервную систему безопасности он, конечно, забыл, и я едва успел остановить големов, готовых его атаковать. Нет, убить бы они его, пожалуй, не убили… не с одного удара. А вот его рефлекторный ответный магический удар оставил бы пыль и от меня, и от Табулы, и от доброй половины сокровищ (исключая неразрушимые и те, что мы уже успели запечатать в сейфы). Потом пришёл бы в действие Гаргантюа, и… в общем, никто бы не ушёл обиженным.

— Гэндзиро, что у тебя есть из вещей, способных усилить призыв демона?

— Истинное имя известно? — я старался, чтобы мои жвалы не сочились ядом слишком сильно.

— Теперь да. Мы с Нубо и Демиургом его взломали. Но даже этого оказалось недостаточно.

Я попытался присвистнуть, забыв, что губ, способных издать подобный звук, у меня больше нет. Пришлось издать задумчивое шипение и сделать вид, что так и собирался. Но это… впечатляло. Чтобы демонолог сотого уровня не мог призвать демона, зная Истинное имя… Нет, я в принципе мог назвать парочку предметов, способных заблокировать такой саммон, но если хоть один из них находится в этом мире, у нас большие проблемы… Это же внутриигровой аналог мастер-пароля! Когда его вводили в игромеханику, поднялся дикий шум, потому что это уязвимость, практически ничем не компенсируемая. Точнее как, Истинные имена есть у всех игровых персонажей, но с именем человека ты почти ничего не сделаешь (облегчает некоторые магические воздействия, но это кошкины слёзки), а вот с ангельским или демоническим… доходы торговцев информацией в первые недели возросли чуть ли не в полтора раза.

— В принципе, кое-что, что вам бы пригодилось, у меня есть, — я потянул за соответствующие нити и из сейфов по воздуху к нам выплыли три предмета. Все они были артефактного класса, то есть не вписывались в обычную иерархию качества вещей.

— Передашь эти вещи Демиургу. Кольцо Зимы делает носителя неуязвимым для магического обнаружения, а Ступа и Пест Бабы Яги позволяют переместиться к любому существу, с которым ты знаком. Таким образом, переместившись на демонический план обычной расовой способностью, Демиург сможет добраться до Воина Такэмикадзути, узнать, что конкретно с ним произошло и кто его запер — оставаясь невидимым для магических стражей. Потом ты вызовешь его обратно Персональным Призывом.

— Для магических. А для физических? Демиург вообще-то социальщик, а не рога.

— Вот и пусть социалит. Сторгуется со стражами, запугает их, отвлечёт или натравит друг на друга. В худшем случае, если он окажется не таким умным, как ты его задумывал — он убьёт себя и ты сможешь его воскресить.

— Но почему не послать Нисики с той же миссией?! — казалось, Ульберт сейчас заплачет.

— Потому что во-первых, мы до сих пор не проверяли, можно ли воскрешать игроков за золото. Непись — можно, мы это уже знаем. Во-вторых, от игроков у нас нет Персонального Призыва.

— Персональный Призыв не помогает против запечатывания, — заметил Табула, слушавший нас до этого молча.

— Я помню, — холодно ответил я. — Но ритуал запечатывания для архидемона сотого уровня без знания Истинного имени длится далеко не одну минуту. У Демиурга будет много способов его сорвать, а если ни один не сработает — плейншифтиться обратно в наш мир или на крайний случай опять же самоубиться.

— Ладно, — хмуро сказал Ульберт. — Посмотрим, что из этого выйдет, но если не сработает… я с тебя ещё спрошу за твои советы!

Он взял Ступу, Пест и Кольцо и цокая копытами, потопал к выходу из сокровищницы, воняя серой и аурой чистого зла.

— Ты его зацепил, — заметил Табула Смарагдина. — Довольно болезненно.

— Я ему не нянька, а он уже не школьник. Меня тоже много кто больно зацепил, но я по этому поводу истерик не устраиваю.

— Не устраиваешь благодаря моей менталистике.

— Вот и окажи ему психиатрическую помощь, как мне оказал, я же не возражаю. Предметов, которые дадут лучшие результаты, в моём распоряжении нет. Если бы он мне точно сказал, с каким противником планирует драться, возможно я бы подобрал что-то получше. А когда ко мне приходят без приглашения и требуют непонятно что, но прямо сейчас — то и получают непонятно что.

— Я могу проводить психокоррекцию только тогда, когда о ней просят. А Ульберт не попросит. И ты сейчас затруднил мою работу ещё больше, потому что увеличил его недоверие к остальным членам гильдии.

— Не забывай, что он по моему совету будет сидеть в Великой Гробнице в безопасности и ждать Демиурга с рапортом. А я по твоему совету отправляюсь на миссию, где меня вполне могут убить. Если вернусь живым и с Энтомой — извинюсь перед вами обоими.