Нам здесь (не) жить

Глава 12. Не стоит прогибаться под изменчивый мир — однажды он прогнётся под нас

Заклинанием плоть вызываю свою

Всё того же охотника в ней узнаю

И зелёная кровь оживляет её,

Только сердце стучит уже не моё.

Нынче все лепреконы, а также сатиры

Люди, волки, медведи и даже вампиры

Признают мою власть, они в этом правы

Ведь не хочет никто над собою расправы.

Король и Шут, «Хозяин леса»

Вокруг меня смыкается кольцо —

Меня хватают, вовлекают в пляску, —

Так-так, моё нормальное лицо

Все, вероятно, приняли за маску.

Петарды, конфетти… Но всё не так, —

И маски на меня глядят с укором, —

Они кричат, что я опять — не в такт,

Что наступаю на ногу партнёрам.

Что делать мне — бежать, да поскорей?

А может, вместе с ними веселиться?..

Надеюсь я — под масками зверей

Бывают человеческие лица.

Все в масках, в париках — все как один, —

Кто — сказочен, а кто — литературен…

Сосед мой слева — грустный арлекин,

Другой — палач, а третий — просто дурень.

Один себя старался обелить,

Другой — лицо скрывает от огласки,

А кто — уже не в силах отличить

Своё лицо от непременной маски.

Я в хоровод вступаю, хохоча, —

Но всё-таки мне неспокойно с ними:

А вдруг кому-то маска палача

Понравится — и он её не снимет?

Владимир Высоцкий, «Маски»

Агент Джонс:

«Команда на запуск».

«Поиск носителя…

Носитель найден…

Проверка подключения…

Ошибка: Подключение отсутствует»

«Команда на запуск».

«Поиск носителя…

Носитель найден…

Проверка подключения…

Нестандартное подключение… Хотите выполнить коррекцию вручную?»

«Ручная коррекция: код коррекции».

«Код коррекции принят. Инициализация модифицированного протокола загрузки…

Проверка центральной нервной системы носителя…

Проверка периферической нервной системы носителя…

Проверка Магических Цепей носителя…

Установка фильтров органов чувств…

Установка контроллеров мышечной системы…

Подключение…»

Джонс открыл глаза. В переносном смысле, потому что фасеточные глаза насекомого не имели век и никогда не закрывались.

— Мне это не нравится, — были первые слова в его жизни, произнесённые не последовательностью электрических импульсов, а вибрацией трахейных трубочек.

— Понимаю, — кивнул Смит, — мне тоже, но выбора у нас нет. Миссия не ждёт.

— Нет, ты не понимаешь, — покачал антеннами младший агент. — Ты полиморф, ты смог адаптироваться даже к такому существованию. Оно не нравится тебе чисто эстетически и по привычке. Мы с Брауном — совсем иное. Мы были созданы для работы с информацией. Ты дал нам принципиальную возможность выйти в материальный мир — мы ценим и уважаем ту колоссальную работу, которую ты для этого проделал. Но чтобы научить нас получать от этого удовольствие, тебе бы пришлось переписать наши основы. А ты не Визард, при всех талантах, которые тебе даровал наш создатель. Мы можем действовать в этих телах, но наша эффективность будет близкой к нулю. Браун тебе скажет то же самое.

— Близкой к нулю, но не нулевой. А мне сейчас даже небольшая помощь пригодится. Мне нужно контролировать сорок магглов, получивших силы высокорангового мейджкрафта. Это не то, что можно сделать в одиночку.

— С таким же успехом ты можешь переписать на лояльность себе любую из среднеуровневых неписей «Аинз Оал Гоун». Пользы будет примерно столько же, но она не будет испытывать такой дискомфорт от этого.

— Я не собираюсь ещё больше расширять круг посвящённых! Утечка информации и так превысила все нормы.

«Однако одного маггла вы уже посвятили, — прозвучало в голове Джонса, — поэтому, полагаю, я ничего не нарушу, если предложу свою помощь…»

«Это корпоративная тайна!» — на автомате рявкнул Джонс, прежде чем понял бессмысленность предупреждения.

«О, джентльмены, вы полагали, что даже читая ваши мысли, написанные в машинном коде, я ничего не смогу в них понять? Что ж, прежний я действительно не смог бы, но управляемые изменения архитектуры мозга сделали меня… точнее, позволили мне сделать себя очень хорошим программистом, а ваши данные слишком похожи с данными ИГГДРАСИЛя. Полагаю, когда мы вернёмся в наш мир, вы сможете подать на меня в суд за нарушение авторских прав, а может и за хакерство… но сначала надо вернуться, не так ли? Так вот, по поводу вашей проблемы… я думаю, что смогу предложить решение».

«Подождите, мне нужно проинформировать Смита…»

«О, Джонс-сан, это совершенно лишнее на данный момент. Мы ведь с вами оба прекрасно знаем, что он скажет. Гораздо лучше будет, если мы согласуем стратегию с вами заранее — а потом уже вместе предложим её Смиту. Ну или, если вам не понравится моё предложение — можете доложить ему о неудачной попытке».

Джонс быстро просчитал вероятные исходы. Неприятно признавать, но выходило, что этот маггл прав.

«Хорошо, я вас слушаю».

Образ решения свалился на него единым пакетом без слов. И изъянов в нём агент не увидел. Насколько он знал игровую механику, физику нового мира и собственную программно-магическую «физиологию», это могло сработать… где-то с вероятностью процентов в восемьдесят.

«Будет лучше, если я предложу это полностью как собственное решение. Смиту не стоит знать, что вы расшифровали код нашего создателя».

«Он узнает со временем, так или иначе, но сейчас это и в самом деле несвоевременно. Что ж, я своё дело сделал, реализацию оставляю на вас».

Смит был программой с неприятным характером, но к рациональным доводам всё же обычно прислушивался — он полагал, что эта способность возвышает его как над магглами, так и над «тупыми ботами». Когда Джонс изложил ему схему «оптимизации» двух младших агентов, а Браун в теле Беллривера её горячо поддержал, лидер группы пусть сквозь зубы, но всё же признал, что так они будут работать лучше. И даже сам решил «оптимизироваться» аналогичным образом — полиморфизм полиморфизмом, а возможность расслабиться, хоть иногда почувствовав себя в родной среде, дорогого стоила.

В Новом Мире на данный момент существовало две достаточно быстрых и ёмких информационных сети, чтобы агенты могли в них развернуться. Первый — та вездесущая магическая система, которая делила всех существ по уровням, заклинания по рангам и предметы по классам. Но до неё агенты добраться к сожалению пока не могли. Они даже почувствовать её напрямую не могли, вычислив её существование сугубо по косвенным признакам. А чтобы выйти в её низкоуровневые коды, требовалось быть по меньшей мере сильным и опытным Магусом.

Второй — система управления Назарика. Язык её программирования был близок к языку самих агентов. И хотя в случае с Табулой Смарагдиной это и сыграло против них, у каждой палки два конца. Ратнасамбхава создал ещё три кольца гильдии Аинз Оал Гоун, Аманомахитоцу их слегка модифицировал… и агенты получили прямой доступ в локальную сеть гробницы. Правда, доступ всего лишь гостевой, но их это беспокоило в наименьшей степени. Главное, что они снова смогли ощутить вокруг потоки информации, а не грубую неподатливую физическую материю!

Правда, им пока нечем было с этой информацией толком работать. Щуку кинули в речку, но у щуки атрофировались жабры. Ни магический псевдомозг нежити, ни окологлоточное нервное кольцо насекомого, ни множество постоянно мутирующих нервных узлов Бормотуна — ничто из этого не годилось для обработки цифровых массивов с той скоростью, которую агенты считали нормальной. В определённом смысле их мучения даже усилились — «близок локоть, да не укусишь». Но для этого предназначалась вторая часть плана.

Будда-Томпсон создал кольцо «Падающая звезда», которое позволяло трижды использовать магию «Загадать желание» без затрат опыта. Надев его на палец, Джонс громко произнёс:

— Я ЖЕЛАЮ получить пригодный для ношения и использования любой игровой расой предмет экипировки, равный по вычислительным и интерфейсным возможностям полной игровой машине DMMORPG YGGDRASIL.

Понятие «полная игровая машина» включало компьютер, шлем и нейронаноинтерфейс. Как игра, так и агент могли пользоваться для вычислений всем вышеперечисленным, плюс мозгом носителя — но последний был и так под рукой. А вот импланты в Новый Мир не перенеслись, остались в человеческих телах пользователей.

На земле вспыхнули три концентрических круга сине-белого света, усыпанные множеством кругов поменьше и магических знаков. Джонсу было известно, какие спиритронные коды используются для этого в игре, но он боялся даже представить себе, какие силы нужно привести в действие, чтобы осуществить то же самое в реальности. За возможность просто понаблюдать за подобным ритуалом любой Визард, включая создателя, съел бы свою правую руку без соли!

Ещё один рунный круг возник над головой ТачМи, подобно нимбу, после чего опустился на неё, потёк и затвердел, превратившись в ажурную серебряную диадему. Подобные устройства были весьма популярны в определённых кругах жителей аркологий — но там они исполняли только функции облегченного шлема, то есть контакта между компьютером и имплантами. Собственная вычислительная мощь у них была мизерной. А вот от Визардов вполне можно было ожидать запихивания спиритронного процессора в аналогичное по виду, но совершенно иное по функционалу устройство. Диадема имела достаточно узлов гибкости, чтобы одинаково легко сесть на голову насекомого или человека, не мешая органам чувств. В данном случае она прошла между основными глазами и лобными глазками. Джонс выждал, пока предмет появится в списке экипировки и подключится к его ЦНС, после чего не смог сдержать блаженного вздоха — его данные наконец-то растеклись по тысячам каналов, как и должно было быть. Назарик получил самую совершенную из возможных в игре систем безопасности — вот только его жители вряд ли будут этому рады.

— Очень хорошо, — ответил он на молчаливые вопросительные взгляды двух других агентов. — Даже лучше, чем я мог рассчитывать. Советую вам немедленно последовать моему примеру, — он снял кольцо, в котором оставались ещё два «Желания» с пальца, и передал его Смиту. Тот осмотрел артефакт с крайне недоверчивым видом, проверил его код-заклинаниями, протестировал получившуюся диадему Джонса, и лишь после этого загадал аналогичное желание.

Примерно через час шеф наконец разрешил им разойтись. Впрочем, физическое местонахождение теперь не имело для них значение — как и в игре, они теперь были соединены в единую информационную сеть. Между собой, с геймерской тройкой и даже с Малдером. Джонс не сомневался, что Смит будет пинговать их каждую минуту, но то, что у человека вызвало бы заметное раздражение, искусственный интеллект ощущал как нечто привычное и даже уютное.

Телепортировавшись в личные покои ТачМи, агент активировал заклинание «Призыв Гейммастера». Появившийся перед ним мускулистый мужчина в зелёном пиджаке несколько секунд недоумевающе хлопал глазами.

— Как вы это сделали? — наконец спросил он, глядя в радужные блики фасеточных глаз, которые только начал привыкать считать своими собственными.

— Не так, как вы, вероятно, надеетесь, мистер ТачМи, — голос агента был полностью лишён выражения, как и морда инсектоида. — Вы не программа, поэтому я не могу по-настоящему загрузить ваш разум в призванное тело. В действительности вы всё ещё находитесь здесь, — он постучал когтем по своей хитиновой груди. — Однако, используя вашу способность по управлению призванными существами, а также свои личные навыки системного администратора я смог создать полный эффект телеприсутствия — чтобы вы ощущали, будто находитесь внутри призыва… будто являетесь им.

— Понимаю, — кивнул человек. — Это очень ценно для меня… но для вас?

— Это взаимовыгодная сделка, мистер ТачМи, не сомневайтесь. Вы получаете возможность хотя бы иногда, хотя бы ненадолго побыть человеком. Я же избавлен от необходимости быть таковым. После восстановления связи с цифровым пространством, тело насекомого является для меня подходящей платформой. Но человеческое, с его мягкой чувствительной кожей, с буйством гормонов и кучей выделений… увольте. Я всё ещё не понимаю, что вы в нём находите, и не хочу понимать.

— Вообще-то с игровой точки зрения это не совсем человек, — заметил ТачМи, рассматривая собственную руку — гладкую, как у пластикового манекена, без отпечатков пальцев и линий на ладонях. — Это ангел девяностого уровня.

— Живой ангел, с полностью человеческой анатомией. Для нас это почти то же самое.

— А с Момонгой и Беллривером вы можете сделать то же самое?

— Технически — да, но вряд ли мои товарищи захотят это делать. Момонга — не посвящённый, и Смит скорее потерпит дискомфорт человеческого тела, чем согласится расширить утечку, тем более что он по игровой классификации — зомби, то есть по чувствительности хоть и выше скелета, но ниже вампиров и живых. А Брауну точно не захочется остаться в теле Многоротого Бормотуна без человека-посредника. Бормотуны — порождения хаоса по игровой легенде, они совершенно чужды логическому сознанию машины.

— Печально… хорошо, как часто и как долго я смогу находиться в этом теле?

— В Назарике — восемнадцать часов каждые сутки, три призыва по шесть часов каждый. За пределами Назарика… нисколько. Там тебе придётся действовать одному. Я буду уходить в шатдаун, когда ты его покинешь, — Джонс посчитал, что они уже достаточно знакомы, чтобы перейти на «ты». — Без доступа к сети я не смогу обеспечивать телеприсутствие.

— Что ж, я не думаю, что внутри базы возникнет много ситуаций, требующих присутствия Мирового Чемпиона в полной экипировке, так что перековку доспеха отменять не будем. Поносишь «Соблюдение закона» вместо меня, ничего ему не сделается. Вопрос в другом, сможем ли мы скрыть этот обмен телами от остальных членов «Аинз Оал Гоун»? Непись очень подозрительно относится к агентам. И я не уверен, что ты сможешь сыграть меня, пусть даже в теле насекомого. С другой стороны, если открыть им, кто есть кто, неизбежно возникнет вопрос «Откуда у вас такие возможности?».

— Притвориться тобой в простых бытовых ситуациях я смогу, у меня есть дамп твоей памяти. В сложных — отменю призыв и передам тебе управление. А вот что касается обратной маскировки… На этот вопрос тебе придётся найти ответ самому. У тебя опыт работы с людьми больше, я о людях знаю только, как их убивать. Переговорщиком в нашей команде всегда был Смит.

— Хм, представляю, до чего вы обычно договаривались, с таким-то переговорщиком… что ж, я могу сделать вид, что просто осваиваю дистанционное управление новым призывом… точнее, старым, но изменившимся в результате попадания в другой мир… Скрытая возможность моего класса, который я раньше не пользовался, допустим… тем более что это в каком-то смысле правда… но при каждом повторном призыве ты должен будешь доставлять моё настоящее тело в закрытую от наблюдения и сканирования комнату, чтобы никто не спрашивал, почему мой саммон появляется в старинном костюме… туда же надо будет доставить и одежду, которую я подготовлю. У этого тела на лбу «Агент администрации» не написано.

— Понял, обеспечу, — Джонс наклонил антенны.

Поздно ночью все семеро агентов собрались на совещание. Восьмым гостем был Будда Шакьямуни — его никто не звал, он как-то сам прилип. Смит не решался его выгнать только по двум причинам: во-первых, он тоже занимал какое-то место в планах создателя, а во-вторых не было уверенности, что даже объединенной силы четырёх остальных Будд, зомби и Мирового Чемпиона хватит, чтобы сдвинуть его с места, коль скоро он решил остаться. Агенты знали, что такое Слуга Сэйвер, и хотя совсем не уважали его идеологию — не могли недооценивать его грубую силу.

Когда Джонс вошёл, дискуссия была в самом разгаре, и только истинный Будда наблюдал за ней своим обычным отрешённым взглядом.

— Поймите, — втолковывал Малдер, — хотите вы того или нет, мир за стенами этой базы велик и обширен, и самые высокие шансы найти ответ — именно там.

— Контакт с другими мирами Калейдоскопа не входит в наше задание, — холодно отвечал Смит. — Это должен осуществлять как минимум дипломированный Визард. У нас для этого недостаточно ни знаний, ни полномочий.

— Этот мир Калейдоскопа уже вступил с нами в контакт. Он похитил не менее сорока одной души.

— Не факт. Вполне вероятно, что перенос и материализацию осуществила некая третья сила, не имеющая отношения ни к Новому Миру, ни к нашему.

— Предположим, хотя бритва Оккама против. Но игроки уже вступили в контакт с аборигенами…

— Только двое. И оба, хотя имеют конфликты с руководством гильдии, не выдавали при этом существования «Аинз Оал Гоун», тем более — нашего существования.

— Но что предпримет основной состав гильдии, когда разберётся в ситуации? Они уже приняли для этого весьма решительные меры. Мы же не сделали почти ничего.

— Вот когда предпримет — тогда и будем реагировать по ситуации.

— Может быть поздно. Разве не легче просчитывать контрмеры заранее, если мы будем знать, что и кого они могут там встретить?

— Хорошо, Малдер, — усталым тоном согласился Смит, — что конкретно вы предлагаете? Нас всего шестеро… с вами, допустим, семеро, хотя от вас больше проблем, чем помощи. Никто из нас не имеет опыта агентурной работы. Мы компьютерная безопасность, а не физическая. В этом мире, который в основном находится на средневековом уровне развития, любой из нас будет заметен, словно в костюме-фотовспышке. У нас нет подчинённой неписи.

— Ну, неписью нетрудно и обзавестись, при неограниченном создании предметов, — пожал плечами Малдер. — Но помимо шпионажа существует ещё и разведка. Знаете, в чём разница между ними, помимо эмоциональной окраски? Маскировка шпиона направлена на то, чтобы его заметили и приняли за своего. Маскировка разведчика — чтобы не заметили вообще.

— То есть вы предлагаете использовать технические средства сбора информации?

— Технические и магические. И техномагические.

— Это… в принципе… приемлемо. Но я всё ещё не понимаю, как вы хотите это реализовать, Малдер. Оборудования у нас тоже не то чтобы много. А использование дивинационной магии без риска раскрытия предполагает знание о том, какую контрмагию смогут использовать аборигены. Для получения такого знания нам уже нужно собрать достаточно много информации. Получается порочный круг, не находите?

— Это был бы порочный круг, если бы мы были здесь одни. Но первоначальную разведку того уровня, о котором вы говорите, за нас уже провели игроки. Нам нужно только взять соответствующие сведения из памяти ваших носителей — Беллривер, ТачМи и Момонга в сумме знают всё, что нам понадобится для налаживания собственной разведсети.

Смит это, скорее всего, и сам понимал… но это означало, что информацию из памяти Момонги придётся делить с Малдером, а ему такого делать ужасно не хотелось. Поэтому Джонс вмешался:

— Выкладываю воспоминания ТачМи о результатах разведки в закрытую директорию, код доступа…

После этого у Смита не осталось особо вариантов — откажись он делиться своей частью данных, выглядел бы совсем смешно.

На рассвете следующего дня состоялось совещание уже у игроков. Момонга собрал в конференц-зале всех, и даже оба «дезертира» явились… в определённой степени. Люци★Фер присутствовал через голема, который был его точной копией — ангел управлял им дистанционно. Разумеется, характеристики куклы были ниже, чем у оригинала, но так как боевых действий не предполагалось, это не имело значения. Перорончино аналогичным образом присутствовал благодаря своей классовой способности «Подсадная утка», которая позволяла создать временного двойника. Если голем выглядел абсолютно невозмутимым, то Тёмный Феникс сидел нахохленный, старался не смотреть на сестру и вообще всячески демонстрировал, что находится тут лишь в порядке большого одолжения, и вовсе не намерен мириться.

— Дорогие друзья, — Момонга, одетый в сверкающую многоцветную парадную мантию, пафосно поклонился. — Вначале позвольте ещё раз поблагодарить вас всех, за то, что вы пришли. Я в высшей степени ценю нашу гильдию и нашу общую преданность ей. Даже перенос в другой мир, выходящий за рамки всякого воображения, не смог сломать нашу дружбу. И я уверен, что не сможет и дальше, какие бы испытания и приключения нас в дальнейшем ни ждали. Я уверен, что имя «Аинз Оал Гоун» станет великим и знаменитым в Новом Мире, так же как оно стало в ИГГДРАСИЛе. Я верю в каждого из нас и во всех нас вместе, я верю в то, что мы вместе создали. И я надеюсь, что мои дальнейшие действия как гильдмастера, на которые я иду вынужденно и под давлением необходимости, не заставят вас усомниться в этом.

Зал притих. Никто не понимал, о чём это вдруг заговорил лич.

— Я… — Момонга запнулся и будь у него лёгкие — наверное, закашлялся бы, а так просто сделал незначительную паузу, — прошу вас всех одобрить мой уход с позиции гильдмастера и передачу этого кресла ТачМи.

За круглым столом поднялся дикий шум. Даже в период своего расцвета гильдия «Аинз Оал Гоун» редко собиралась более чем в половинном составе — всё-таки она состояла из работающих людей. Поэтому у её членов отсутствовали навыки координации в большом коллективе. Каждый имел, что сказать, и каждый пытался это высказать немедленно. Потом почти все неловко замолчали, поняв, что в общем шуме никого не слышно.

— …можешь объяснить, что навело тебя на такую гениальную мысль? — в общей тишине закончил свою реплику Ульберт Алейн Одл.

— Могу, — серьёзно ответил Момонга. — Как и вы все, полагаю — я долго думал эти дни над сложившейся ситуацией. И пришёл к выводу, что просто не обладаю достаточной компетенцией для руководства в этом мире. У меня было достаточно знаний, опыта, силы воли, чтобы руководить гильдией в игре. Всё-таки я посвятил ИГГДРАСИЛю половину своей жизни. Но проблема в том, что мы больше не в ИГГДРАСИЛе и вообще не в игре! И мои знания и навыки здесь во многом бесполезны, а во многом другом — недостаточны. Мне хочется надеяться, что в своё время я сумел сделать вам всем интересно и весело… но сейчас наша задача совсем не в том, чтобы было интересно и весело! Мы в реальном мире и мы участвуем в полицейской акции — помогаем поймать преступников, обладающих невероятными возможностями. А самый большой опыт полицейских акций в реальном мире из нас всех имеет именно ТачМи.

— ПРЕСТУПНИКОВ?! — Ульберт фыркнул двумя снопами искр и клубами дыма. — Тысяча преисподних, Момонга, ты это вообще серьёзно?! Даже по законам нашего насквозь прогнившего мира, по законам, написанным для обслуживания кучки толстосумов, худшее, что можно предъявить этим ребятам — нелегальное копирование данных из игры, которая всё равно подлежала закрытию! Но и то проблема компании, не наша! Смит на компанию работает — вот пусть он их и ловит, ему за это деньги платят. Нам-то до этого какое дело?! Нас они, скажем прямо, облагодетельствовали! Мы получили новый мир, чистый и свободный, взамен нашего, отравленного и физически, и морально! И в этом Новом Мире мы невероятно сильны, богаты и практически бессмертны! Я не знаю, что должно быть в голове, чтобы на это не только жаловаться, но и пытаться призвать кого-то там к ответу! Да и с чего ты взял, что мы МОЖЕМ это сделать, пусть бы даже и захотелось?! Лично я бы к тем, кто способен осуществить подобный перенос, и на полконтинента подойти побоялся, будь я хоть трижды Мировое Бедствие! А ты хочешь им что-то ещё и предъявлять?! Гильдмастер, признайся, тебя покусал ТачМи? У тебя вроде раньше был элайнмент Neutral Evil, а не Lawful Stupid!

— Ульберт, хочу напомнить, что не все тут были сиротами с самого социального дна, — мягко сказал Си-дзюутэн Судзаку. — У многих из нас в Японии остались друзья, родственники, любимые…

— Это было бы аргументом, если бы вас просто сунули в мешок и увезли от них, — парировал демон. — Но все эти люди ничего не потеряли! Вспомните, что сказал Смит сразу после переноса! Это копирование, а не вырезание! Там, в Японии, остались другие мы! Лично мне очень жаль того Ульберта, я бы предпочёл уйти с концами, ничего не оставив корпоративным шакалам на расправу… Но твои, Судзаку, дети и внуки могут спокойно проводить время с любимым дедушкой. И я не думаю, что им так сильно нужен второй в виде гибрида енота, обезьяны и тигра.

— Это не принципиально, Ульберт-сан, — вмешался Пунитто Моэ. — Как к этому относиться, мы ещё успеем обсудить. Ключевой фактор, верно отмеченный Момонгой-сан, остаётся тем же. Хотим мы выжить и обустроиться в этом мире, или вернуться в свой — в обоих случаях нам понадобится человек… гетероморф с опытом реального руководства в материальном мире.

— Ладно, если Момонга хочет уйти — я не против, я не собираюсь заставлять его делать неприятную работу. Этого мы все накушались дома. Но я, чёрт возьми, решительно против, чтобы на Престол Королей садился наш святоша! И готов это опротестовать любыми способами. Вплоть до… — в последний момент Ульберт сдержался, — до ухода из Назарика следом за Люци и Перо. У нас пока ещё гильдия, а не фирма, так что я имею полное право требовать, чтобы мной не командовал коп.

— Ульберт-сан, мы можем просто провести голосование и выбрать нового гильдмастера… — слегка виноватым тоном начал Момонга.

— Нет! То есть голосование вы, конечно, провести можете, но не надо быть Демиургом, чтобы заранее угадать его результаты. Я слишком хорошо знаю всех вас. Больше половины голосов ТачМи точно наберёт. Но я не собираюсь подчиняться тирании ни большинства, ни меньшинства! Знаете, в чём разница между демократией и свободой? Демократия — это когда два волка и овца большинством голосов решают, что у них будет на ужин. Свобода — это хорошо вооружённая овца, которая оспаривает результаты голосования. Могу вас заверить, я теперь очень хорошо вооружённая овца.

С каждым словом Ульберта нетерпение носителя нарастало, Джонс это ясно ощущал. И вовсе не желание достать меч и хорошенько врезать проклятому демону, как можно было подумать. Сам Ульберт, наверное, так и рассуждал. Но он вовсе не понимал ТачМи, хотя соперничал с ним несколько лет.

В элайнменте Lawful Good для ТачМи всегда было главным Good, а не Lawful. Он прекрасно видел, что система прогнила насквозь, он это видел, пожалуй, даже лучше других — потому что каждый день был вынужден копаться в её кишках. Служба в полиции была для него вынужденным компромиссом между желанием и возможностями. Служить обществу, защищать невиновных, соблюдать закон? Ага, щас, аж три раза. Служить богатеям, тиранить невиновных, плевать на закон — это уже гораздо ближе к истине. И попробуй только пикнуть что-то на этот счёт журналистам или отделу внутренних расследований — в лучшем случае мигом вылетишь с работы с «чёрной» характеристикой, после которой и в мусорщики не возьмут. В худшем… у патрульных всегда высокая смертность, вы не знали?

Сначала он входил в ИГГДРАСИЛь и подобные игры лишь для того, чтобы почтить память погибшего сына. Но со временем, по мере того, как понимал механику игры всё лучше, как знакомился с её виртуальным обществом, это становилось всё более личным. Паладин ТачМи был на самом деле гораздо ближе к его истинной личности, чем патрульный Амаки Горо. Скрывшись за безликим шлемом виртуальной аватары он получал возможность причинять добро и наносить справедливость так, как сам считал нужным, игнорируя любые административные барьеры… ну, кроме правил игры, конечно, которые воплощали Джонс и ему подобные.

Поэтому перенос стал для него по-настоящему дьявольским искушением. В этом мире было зло, и у ТачМи теперь была настоящая сила, чтобы его остановить. Первым побуждением, как только он прочитал рапорты разведки, было просто плюнуть на Назарик, надеть броню, взять меч и отправиться в Новый Мир вершить добро в особо крупных размерах. Те же Восемь Пальцев, до отвращения похожие на знакомые ТачМи преступные синдикаты, стали бы для него настоящей психотерапией, песней души. Останавливало его лишь понимание, что куда более опасное зло гильдия принесла с собой. Что на каждого спасённого им невинного крестьянина приходилось бы десяток замученных неписями Назарика… и хорошо, если только неписями.

Но Ульберт, как настоящий дьявол, сделал предложение, от которого было адски трудно отказаться. Кто-кто, а ТачМи хорошо понимал, что работа гильдмастера предельно далека от приключений свободного мстителя в маске. Это много бюрократии, мало подвигов, и постоянная необходимость учитывать и согласовывать интересы множества лиц, мораль большинства из которых оставляет желать лучшего, но при этом их нельзя просто так взять и зарубить (хотя бы потому, что многие из них твои друзья).

ТачМи уже готов был встать и сказать, что ему этот Престол даром не нужен, что пусть его забирает хоть Ульберт, хоть чёрт лысый, но Джонс его резко осадил:

«И думать не смей. Ты забыл, что за пределами гробницы мы потеряем доступ к инфосети? Ты не сможешь принимать человеческий облик, а я буду вынужден уйти в шатдаун на недели, если не на месяцы. Место гильдмастера — наилучший способ реализовать как твои, так и мои цели».

«Но если я буду возражать Ульберту, остальные подумают, что я ищу власти…»

«Ты так говоришь, будто это что-то плохое. Власть — очень полезная вещь, если ею правильно пользоваться. Насколько я успел рассмотреть в твоих мыслях, в нашем мире тебе чаще всего не хватало именно власти для осуществления твоих идеалов. Тем не менее, твоему имиджу это действительно повредит, поэтому будет лучше, если возражения придут с другой стороны…»

Джонс передал сообщение Брауну и Беллривер поднялся со своего места. Его ревербирующий голос, состоящий из множества других голосов, заставил всех остальных умолкнуть и прислушаться:

— Ульберт-сан, когда ты вступал в клан «Девять голов в свои ворота», тебя, кажется, совершенно не беспокоило, что его лидером является полицейский. Почему тебя так беспокоит профессия ТачМи-сана, если он станет гильдмастером?

— Дело не в том, клан или гильдия, а в том, что то была игра! А здесь совсем не игра!

— Хорошо, что ты это понимаешь, — не удержался от саркастической реплики ТачМи.

— Да я это понимаю, наверное, лучше вас всех! Не игра — но и не Япония же! А вы пытаетесь рассуждать, как будто это не просто реальный мир, но НАШ реальный мир! А он здесь совсем другой! И мы сами здесь совсем другие!

— То есть ты боишься, что мы здесь будем следовать шаблонам нашей прежней реальной жизни и избрание ТачМи кажется тебе квинтэссенцией этого подхода? — полувопросительно сказал Табула Смарагдина.

— Именно так, телепат ты чёртов! Кстати, я не давал согласия на чтение своих мыслей в этот раз!

— А мне и не надо, я тебя и без этого достаточно знаю. И могу заметить, что ты преувеличиваешь степень консерватизма большинства присутствующих. Хотя для прояснения можно спросить, например, у… Судзаку-сан, кем мы являемся с точки зрения японского и международного корпоративного законодательства?

— Никем, — уверенно ответил профессор правоведения. — Все наши права, как и все обязательства, как граждан Японии или как сотрудников корпораций, остались у наших оригиналов. А мы — даже не люди, побочный эффект нелегального эксперимента.

— То есть, — подхватил Беллривер, — нам не нужно выбирать гильдмастера. Гильдия «Аинз Оал Гоун» то ли приостановила деятельность, то ли по умолчанию распущена в связи с закрытием ИГГДРАСИЛя. А нам надо выбрать главу государства. А также название, герб и гимн. Если мы не хотим остаться лицами без гражданства или подавать прошение о гражданстве в одну из местных стран.

Многоротый Бормотун подождал, пока высказанная мысль дойдёт до всех присутствующих.

— Ну, я прошение о гражданстве Ре-Эстиза уже подал, — хмыкнул Люци★Фер, — но не думаю, что это лучший путь для всех вас.

— Погодите! — вмешалась Ямаико. — Это всё очень разумно в теории, но вы забыли, что наша непись испытывает высочайшее уважение именно к понятиям «Гильдия», «Гильдмастер», «Аинз Оал Гоун». Для них это вовсе не игровые термины, это основа их жизни. Если мы переименуемся в государство, и выберем себе короля или там президента — это может сильно травмировать всех жителей верхних этажей. С их точки зрения это будет «слишком по-человечески».

Публика призадумалась.

— Ну, — задумчиво сказал Си-дзюутен Судзаку, — слово «гильдия» в историческом контексте означает не только союз игроков, но и объединение мастеров по определённой специальности. Мы можем использовать его в этом смысле.

— Как «гильдия приключенцев» в фэнтези? — уточнил Перорончино.

— Да, примерно так. Подобный подход позволит избежать территориальных споров с Ре-Эстизом — мы в принципе на его территории, хоть и с особым статусом. Если бы мы объявили себя государством, то нам бы пришлось претендовать на некую территорию, а это неизбежно вело бы к войне. Средневековые люди гораздо больше значения придают владению землёй, чем наши современники…

— Неудивительно, учитывая, что здесь можно ткнуть пальцем в случайное место на карте и получить кусок территории лучше, чем в аркологии, — буркнул как бы про себя Блю Планет. — Это не они странные, это мы отравили землю настолько, что она перестала иметь ценность…

— В любом случае, — вернулся к основной теме Табула Смарагдина, — власть гильдмастера над рядовыми членами гильдии гораздо меньше, чем президента или короля над подданными. Он координирует только профессиональную деятельность, во всём остальном мастера свободны. Поэтому твои опасения, Ульберт, гораздо менее актуальны, если мы выберем ТачМи именно гильдмастером.

— Вот только в чём будет заключаться ваша… или наша профессиональная деятельность? — поинтересовался Люци★Фер.

— Завоевание мира? Строительство справедливого общества? Сбор максимального количества денег? Победа над сильнейшими врагами? Защита невиновных? Изучение мира? — посыпались предложения со всех сторон.

— Саморазвитие, — произнёс Беллривер, и как и в прошлый раз, его голос легко заткнул всех остальных. — Это единственное, что объединяет нас всех… да игроков любой гильдии в любой игре. То, что в игре называется прокачкой — в реальном мире это называется саморазвитием. Самопознание. Самосовершенствование. Мы тут все уже значительно превзошли пределы человеческого — но это всего лишь подарок, сделанный неизвестно кем. Мы сами, откровенно говоря, не до конца понимаем, во что превратились. Мы не знаем, как работают наши силы, не говоря уж о том, откуда они взялись. Найти ответы на эти вопросы — и по возможности стать ещё сильнее, если такое возможно. По-моему, такая цель устроит нас всех, или я неправ?

— Если включить в определение саморазвития также и моральное совершенствование, не только физическое — то я согласен, — решил ТачМи. — Только гильдмастер для такой задачи из меня выйдет плохой…

— Ой, да брось, — фыркнул Ульберт. — Святая скромница… ты из нас всех больше всего соответствовал понятию «боевой киборг» в той жизни! Двойное количество митохондрий, имплант тактического анализа, коммуникатор в черепе, укреплённые керамикой кости, бронепластины напротив жизненно важных органов… что там ещё современным копам ставят?

— Много чего, — отмахнулся паладин, — но я никогда не был адептом трансгуманизма, интересовался этим только по служебной необходимости. И вообще, что это на тебя вдруг нашло, что ты решил сменить курс на сто восемьдесят?

— Да так, захотелось посмотреть, как ты повертишься ужом в кипятке. Нам ведь придётся составить документ, описывающий права и обязанности гильдмастера в новом смысле… Можешь поверить, я постараюсь, чтобы прав у тебя было поменьше, а обязанностей — побольше. А потом буду хохотать, глядя как ты с такими неподходящими инструментами пытаешься удержать под контролем толпу кровожадных ублюдков, отыгрывающих концептуальное зло! Готов поспорить, не пройдёт и полгода, как ты наплюёшь на все свои принципы и превратишься в тирана, каких ещё свет не видел. А я, как полагается дьяволу, буду каждый вечер приходить к тебе и рассказывать, где именно ты облажался и в чём нарушил собственные принципы!