Нам здесь (не) жить

Глава 64. Говорят, царь — ненастоящий!

Not just swords, but words as well,

Bridges built where strong ones fell.

A soldier’s path is carved in stone,

But strength is more than steel alone.

Stand with pride, fight with grace,

Shield my land, protect my place.

Though fate may turn, though kings may fall,

My oath remains — I give my all.

Through fire, through fear, through shattered schemes,

I fight not just for war, but dreams.

For those I lead, for those I trust,

I wield my blade because I must.

Blade in hand, yet heart still free,

A path beyond just victory.

Through battle’s end, through kingdom’s call,

With steel and honor, I stand tall.

Mianbao, Stand with Pride (Bozes’s Song)

Не воспринимая мир как должное

Беру всё в свои железные руки.

Чувство абсолютной свободы ложное

У вас, жиром заплывшие суки.

Спичкой горящая нетерпимость,

В удовольствия превращается тихий стон,

Когда огнём пылающая справедливость

В квадрат возводит попранный вами закон.

Я знаю каждую тварь из вас поимённо,

Мною просчитан вашего скотства вес

Мы всех найдём, я и чернознамённый,

Громящий улицы людской бес.

К перекошенным грязью денег лицам

Поднесу факел первобытной злобы,

Я нахрен ваш доктор, будем теперь лечиться,

Не поступали так никогда больше чтобы.

Дельфин, «Иду искать»

Ёсида Цунэо, позывной «Кастер»:

Не могу, положа руку на сердце, сказать, что мне совсем не было страшно отправляться в лагерь противника, который уже устроил в Токио резню, далёкую от любых представлений о гуманности. Особенно когда парней рядом нет, из вооружения — только пистолет, а из защиты — только бронежилет второго класса. Ничего лучше под одежду медика не спрячешь.

Да, нам гарантировали неприкосновенность, но её гарантировали также и пленным гражданским. А мы отправились в Садеру именно для того, чтобы эти гарантии сделать чуть более реальными. То есть по умолчанию подразумевалось, что местный диктатор так или иначе попытается нас на кривой козе объехать. Например утроить число заложников. И это ещё относительно хороший вариант.

Но лучший вариант в таких ситуациях — не пытаться подавлять страх (вытесненный в подсознание, он может спровоцировать даже больше неадеквата), а извлечь из него пользу.

Нет, страх сам по себе не подскажет, откуда ждать ножа или выстрела. Какого-либо мистического чутья у меня, несмотря на позывной, не было. Но страх помогает не расслабляться, обостряет все самые обычные пять чувств. Заставляет почаще оглядываться по сторонам. А вторая выгода от него, что он упрощает маскировку, делает актёрскую игру более правдоподобной. Вполне естественно, что гражданский психолог, окружённой толпой людей, которая по нашим меркам — буйные сумасшедшие с холодным оружием, будет чувствовать себя не очень комфортно. Мои коллеги, отправленные к другим рабам, испытывают то же самое. И мне желательно как можно меньше выделяться на их фоне.

Нет, диплом специалиста по кризисной психологии у меня самый настоящий. А то, что психология военная — так тут среди сотни присланных специалистов, гражданских — не больше двух десятков. И те в основном работали в полиции или в спасателях. Человека совсем необстрелянного сюда не пустят. А многие и сами пострелять при необходимости могли. Но всё-таки они в основном применяли оружие только в тире, сдавая ежегодные нормативы. Я же был переговорщиком разведгруппы сил специального назначения. И вот это маленькое различие мне следовало от тюремщиков любой ценой скрыть.

Зорзал — по его собственным словам — сумел найти и забрать у работорговцев пятьдесят человек наших пленников. Соответственно, по два наблюдателя на каждого — это сотня. Ещё от шести до двенадцати пленников по разным оценкам находились где-то на просторах Фалмарта, и добраться до них не было возможности. Первыми вывозятся дети, потом старики (таких, правда, не оказалось, но программа это предусматривала), потом женщины трудоспособного возраста и последними — совершеннолетние мужчины.

Моей подопечной должна была стать Мочизуки Норико, восемнадцатилетняя безработная. Так как она уже достигла совершеннолетия до открытия Врат, то по протоколам попадала в третью очередь, хотя одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять — психологически она ещё ребёнок и работать надо крайне осторожно, чтобы не сломать её окончательно. Тут интересы службы вошли в противоречие с клятвой Гиппократа, потому что немного надавив на командование, я мог бы добиться выкупа Норико в первую очередь — вряд ли это что-то изменило бы. Но согласно заданию мне следовало побыть в тылу врага подольше, чтобы собрать побольше информации.

Спасибо ещё, доктор сказал, что физически пациентка вполне здорова — при захвате она подверглась побоям и получила пару порезов, но всё это успело зажить — прямо сейчас медицинская помощь не требовалась. Выплакавшись, Норико рассказала нам, что её спасли лингвистические способности. Она хорошо владеет английским и французским, что позволило ей разобрать хотя бы часть слов во франколате — государственном языке Империи Садера. Поскольку захватчикам кровь из носу нужен был переводчик как можно скорее — Норико сразу же забрали из общего загона и отправили в храм богов-близнецов, аспектом одного из которых является знание, а второго — учение (не в смысле культ, а в смысле обучение, педагогика). Неизвестно, помогли ли действительно молитвы последователей этих богов, или у девушки действительно просто был талант к европейским языкам — но за три недели курсов, которых обычно хватает на «моя-твоя-понимай» она заговорила на франколате не хуже, чем на неродных для неё земных языках. А по её собственному утверждению — даже лучше. Позже я выяснил, что отправка самых способных из свежезахваченных рабов в этот храм — здесь обычная практика. Не только для обучения языку, но и для оттачивания вообще любых способностей. Близнецы не вкладывают в голову уже готовых знаний — но действуют, если верить местным легендам, как ноотропы — значительно усиливая способность к пониманию и запоминанию.

Если это хотя бы на два процента правда, а не просто суеверия и эффект плацебо, то доступ в Особый Регион резко подорожает. Нейрофизиологи и когнитивные психологи в очередь выстроятся в надежде на следующую нобелевку. Учёные — народ столь же отмороженный и к риску привычный, как военные, полицейские и журналисты.

Пока Норико проходила обучение, политическая ситуация разительно (по мнению местных) поменялась. Десять легионов были уничтожены и стало неясно, кто оплатит весьма дорогостоящий курс в храме. То есть работорговцы со жрецами рассчитались сразу — это каста весьма влиятельная и ссориться с ними себе дороже. А вот кто оплатит самим торговцам эти расходы, если прежние заказчики мертвы или в плену? После некоторого размышления глава компании решил передать её «в подарок» принцу Зорзалу — тот виделся наиболее вероятным военачальником в предстоящей войне, так что рабыня-переводчица ему позарез нужна будет. Взамен предполагалось получить от него некоторые торговые послабления. Но прежде, чем они успели это реализовать, мы как раз заключили договор «пленники в обмен на продовольствие», и Норико, не успев увидеть своего нового «хозяина», свалилась прямо к нам в руки. Благодаря такому удачному совпадению, работа с пациенткой оказалась едва ли не самой лёгкой частью моей миссии. Главным было только не проболтаться, что её родители числятся погибшими. Об этом она узнает уже после эвакуации. И не от меня.

Вот после ликвидации Зорзала начнётся суета посерьёзнее. У первого принца в городе много сторонников. И прежде, чем Сенат успеет навести порядок, многие могут пожелать с нами расквитаться. Да, оппозиция обещала, что в день смерти диктатора на страже будут стоять верные ей люди, которые нас и сами пальцем не тронут и другим не позволят. Но как известно, ни один план не выдерживает проверки боем. Кого-то могли перекупить, кто-то может изначально быть двойным агентом, а кто-то может изменить мнение в последний момент, просто от стресса. Цареубийство и само по себе изрядный медиаповод, способный заставить местных переосмыслить ценности. А уж цареубийство с последующей внезапной капитуляцией…

Так что пистолет я держал наготове, и на всякий случай принял пару стимуляторов, обостряющих внимание и реакции. Конечно, моё главное оружие — язык, а против пары контуберний в полном боевом снаряжении — никакой пистолет и никакая спецподготовка не спасёт. Но парочку горячих голов охладить в крайнем случае я смогу, если они окажутся совсем невосприимчивы к рациональным аргументам.

Как ни странно, всех пленников после доставки в столицу задержали в одном и том же здании, отведя под них два этажа и полсотни комнат. Правда, это означало, что наблюдателям придётся спать вместе с подопечными, но это было терпимое неудобство. Вопрос состоял в другом — Зорзал не мог не понимать, что так риск мгновенного освобождения всех пленников одним рейдом становится гораздо выше. Он намеренно нас провоцирует? Но что он выигрывает, если мы нападём? Это ведь при любом исходе — срыв сделки об обмене.

Именно это мне в первую очередь и поручили выяснить. Какие козыри у него в рукаве и сколько этих козырей. В первую очередь, конечно, любые сведения об объекте «Невероятный Халк».

Охраняли нас два десятка городских стражников. Обычных стражников, не легионеров и не преторианцев. Правда, среди этих двух десятков был один маг, один бывший гладиатор-вольноотпущенник и два представителя гуманоидных нечеловеческих видов Особого Региона. Это делала их отряд несколько более опасным, чем местная «полиция» в среднем. Но всё равно — случись «бунт пленников» и сотня армейских медиков с сотней стволов без труда положила бы эти два десятка. Даже без помощи спецназа извне.

Помимо городской стражи была ещё какая-то странная наёмница. Звали её, как я узнал от Норико, Леинас. Красивая, атлетически сложенная блондинка в доспехах незнакомого типа — совершенно не похожих на местный псевдоримский стиль. Кираса, наплечники, латные сапоги и перчатки — всё из тёмного металла, солидного и увесистого даже на вид. Если даже это низкокачественное железо, толщина вполне компенсировала плохую обработку, и выстрел в грудь из моего «Глока» скорее всего оставит лишь неглубокую вмятину и синяк на коже.

Но при этом в районе от пояса до колена никакой защиты демонстративно не было. Жёсткая юбка из толстой кожи с широченным вырезом спереди, шортики из тонкой ткани, совершенно обнажённые бёдра и края кружевных чулок, выглядывающие из-под сапог. Это как? Это вообще что?! Я конечно не эксперт в средневековом военном деле, больше по современному готовился — но тут не надо быть экспертом, чтобы понять — воевать в таком ну совершенно не возможно! Все недостатки полного доспеха при отсутствии преимуществ от него!

Я так залип на её странную экипировку, что не сразу обратил внимание на ещё одну важную деталь — половина лица у Леинас была закрыта свисающими волосами, и судя по тому, как она двигала головой, она нарочно поддерживала такую «чадру». Похоже, на скрытой части — шрамы или следы какой-то болезни, наподобие тех, что у наблюдателя Ириневской.

Словом такое сочетание экстравагантной внешности и не менее экстравагантной одежды просто не могло не привлекать внимания. Особенно в Садере с её традиционным сексизмом. Можно было бы ожидать, что Леинас будут пытаться как минимум унизить и высмеять, как максимум — изнасиловать. Исключение могли сделать для высокопоставленной дворянки. Дочери какого-нибудь сенатора или графа, которая защищена не личной силой, а своим статусом… Но дочь важного человека не поставили бы сторожить пленников! Её обозначили как наёмницу, то есть лицо вне местной социальной иерархии. То есть защитить себя она могла только сама, никто за неё не вписался бы.

И тем не менее остальные стражники усердно делали вид, что ничего необычного не происходит, демонстрируя настолько яркую реакцию «Это не моё дело», что у меня на миг возникло ощущение, будто я снова дома в Японии.

Норико ничего на эту тему сообщить не могла, потому что сама появилась в столице лишь на несколько часов раньше нас. Она только отметила, что Леинас не говорит ни на японском (что ожидаемо), ни на франколате. Тем не менее, у имперцев хватало переводчиков, знающих её язык. Один такой был прикреплён к отряду стражи.

Чтобы узнать об этой странной девушке больше, мне следовало её разговорить. При этом не выдавать своего особого интереса — то есть поднимать лишь те темы, которые беспокоили бы обычного психолога-наблюдателя… Хорошо, что двери в комнаты заложников оставались открытыми и нам разрешали выходить в коридор, где дежурила стража на одном конце — и Леинас на другом. Покидать этаж, однако, запретили без прямого разрешения Зорзала.

— Простите, миледи, я не нарушу никаких правил, если задам Вам несколько вопросов? Я ни в коем случае не хотел бы портить Вам репутацию перед Вашим руководством, так что если что-то запрещено — просто скажите и я поищу другого собеседника…

— Моё руководство на другом континенте, а здесь — только наниматели, — фыркнула Леинас, слегка приподняв дуновением волосы, закрывающие правую половину лица. — И мне здесь скучно, так что почему бы и не поболтать с гостями из другого мира. Я вам тоже вопросы позадаю, идёт?

— О, разумеется.

Конечно, всё, что я тут скажу, благодаря переводчику сразу станет известным Зорзалу. Но в целом объект оказался куда более расположен к контакту, чем я ожидал.

Через две минуты я уже знал о существовании на соседнем континенте империи Бахарут, которая больше ста лет поддерживала дружественные отношения с империей Садеры, правда, в основном по переписке. Легко дружить, когда вас разделяют месяцы плавания.

— И что же, император Бахарута теперь по союзническим обязательствам тоже считает нас врагами? — мне не пришлось изображать беспокойство. Леинас усмехнулась.

— Зиркниф — хитрый и осторожный лис. Он ничего не сделает без выгоды для себя. Прямо завтра его рыцари штурмовать Алнус не пойдут, если вы этого боитесь.

— Но Зорзал может этого потребовать? Или нет?

— Даже Зорзал не так глуп, чтобы требовать невозможного. Ни у него, ни у нас нет кораблей, чтобы перевезти потребное для такого штурма количество войск. Через два месяца сюда прибудет от двух до пяти тысяч Имперских Рыцарей — но это и всё.

— Проливать кровь пары тысяч, откровенно говоря, мы тоже не хотим, — осторожно сказал я.

— Разве это мы массово разводим железных драконов? — хмыкнула девушка. — Совершенно не вижу, почему бы благородным воздушным наездникам не перелететь океан и не высказать Зиркнифу лично все ваши предложения. Уверена, он будет рад, — в последнем предложении мне послышался горький сарказм. — Мы и маленький отряд в сотню бойцов сюда еле доставили предельным напряжением сил — и никто в этом отряде не уполномочен обсуждать политику империи в целом.

— И чем этот отряд в сотню рыцарей может помочь, там где не помогут тысячи? — переговорщик Ёсида знал об объекте «Халк», но доктору Ёсиде об этом знать не полагалось.

— Ха, наши бойцы не ровня садерским. Если бы мы — тем составом, что есть сейчас — атаковали вашу крепость на Алнусе… Ну, не скажу, что победили бы, но кровью бы вы умылись точно.

— Честно говоря, мне в такое трудно поверить. До сих пор все местные войска, с которыми мы сталкивались, были опасны лишь для невооружённых гражданских, — на самом деле не все, но о «Халке» должна заговорить она, а не я. — Как только подходили наши вооружённые силы, они могли только бесславно погибать…

— До сих пор вы сталкивались только с садерцами, — наживку она не проглотила, то ли не слышала о бое с двумя БТРами, то ли не хотела о нём вспоминать. — Самый лучший местный воин на уровне нашего вчера мобилизованного крестьянина. Ваши огнестрелы не очень бы помогли, если бы противник умел, например, так…

Я не успел даже вздохнуть, не то что к оружию потянуться. А ведь я боец спецотряда, пусть и не лучший в нём! Но то, что произошло, выглядело, как сцена из гонконгского боевика, а не любая задача из курса огневой подготовки. В неуловимое мгновение оказавшись рядом со мной, Леинас подхватила за воротник, взбежала ВМЕСТЕ СО МНОЙ, держа в одной руке, словно поролоновую куклу, по стене (на добрых три с половиной метра вверх!), и выхватив копьё, подвесила меня на нём под потолком, проткнув одежду на спине и вогнав его в лепнину сантиметров на десять. И всё это вместе заняло где-то полсекунды!

Я повис, хватая ртом воздух, как рыба на удочке.

— И что, любой из рыцарей Бахарута может то же самое?!

— Ну, нет, — польщённо хмыкнула блондинка, глядя на меня с пола. — Разброс в силах на нашем континенте гораздо больше, чем здесь. Я всё-так отношусь к воинской элите. Таких, как я, в Бахаруте всего четверо на службе Императора и может быть ещё десяток, если тщательно порыться среди независимых наёмников. Средний Имперский Рыцарь только раза в три-четыре сильнее среднего легионера. Но пяти тысяч таких при поддержке магов — настоящих боевых магов, а не местных недоразумений — хватило бы, чтобы создать вам проблемы.

— Но во время нападения на Токио ничего подобного не было зафиксировано… Да и в битве за Алнус — тоже…

— Естественно, иначе ваши вояки не чувствовали бы себя так уверенно. Мы прибыли уже после вторжения за Врата, когда садерцев разогнали ссанными тряпками — и поделом. Они взялись за добычу не своего размера.

Н-да. Сейчас главное — не выдать ничего мимикой, в случае чего девица сломает мне шею, как цыпленку. Страх тут вполне правдоподобен, а что боюсь я не совсем своего странного положения — это детали.

Итак, имеется союзник, который превосходит садерцев, как США, допустим, превосходят Японию. Аналога ядерного оружия у них нет — но аналог ракетной артиллерии в принципе возможен. Но этот «артиллерийский зонтик» по договору развернётся только тогда, когда будет совершено прямое нападение на инфраструктуру Садеры. До тех пор всякие «Халки» и «Чудо-Женщины» это тизер. Страна, которая способна в качестве «маленькой военной делегации» прислать полноценную команду супергероев, вполне может нанести и серьезный урон нам.

И именно повод для этого урона хочет спровоцировать Зорзал. Жаль, неизвестны подробности о том, что из себя представляет этот договор — а Леинас достаточно неглупа, чтобы не выболтать лишнего.

— Вы бы не могли меня отсюда снять? Ваши способности я более чем оценил, но мне ещё работу делать надо… Да, теперь я понимаю, почему Вас одну назначили охранять заложников — при такой силе этого более чем достаточно…

Что-то проворчав, Леинас сделала короткий жест — и копьё, выскользнув из потолка и моей одежды, само вернулось в её руку. Нет, я умею падать с высоты второго этажа, ничего себе не повредив. Но большинство психологов, даже военных, такой подготовки не проходит. Так что это был… довольно агрессивный жест. Пришлось отряхнуться и сделать вид, что ничего такого в этом нет.

— Кстати, можно уточнить — Вы здесь поставлены следить, чтобы нам не причинили вреда, или чтобы мы не сбежали?

— И то, и другое. И ещё чтобы вас не попытались отбить извне. Я гарантирую честность сделки со всех сторон.

И ведь она может. В замкнутом пространстве противник с такой силой и скоростью всю нашу разведывательную команду положит с вероятностью процентов в восемьдесят. В незащищённые голову или таз попробуй ещё попади, а «на автомате из автомата» любой спецназовец целится в торс — где с бронёй всё более чем в порядке. Как только останусь один, немедленно передам нашим, чтобы вылазку на освобождение проводить даже не пытались.

Продумать следующий вопрос, который позволит вызнать ещё немного о сложившейся ситуации, мне помешало появление нового действующего лица. Больше всего этот гость напоминал прямоходящего козла почти двух метров ростом. За его спиной развевался алый плащ, а на голове красовался костяной шлем. Между рогами был подвешен на двух ниточках амулетик в виде пентаграммы. Я пять минут назад думал, что Леинас выглядит экстравагантно? По сравнению с этим типом она заурядная домохозяйка!

Леинас, кстати, сразу притихла, и на рогатого смотрела с явной опаской. Примерно так же, как я на неё. Она явно знала его — и это знакомство не было дружеским.

Они заговорили между собой на одном и том же языке — языке Бахарута. Зверочеловек на чём-то настаивал, а Леинас ему упрямо отказывала. Переводчик, который обеспечивал нам с ней разговор, смотрел в стену и делал вид, что его тут нет.

— Простите, не будет ли с моей стороны чрезмерной наглостью поинтересоваться, что является темой обсуждения? — спросил я, подойдя к ним. Норико перевела мои слова на франколат, а стражник, в свою очередь, на язык Бахарута. Но что интересно — зверочеловек порывался мне ответить ещё до того, как сделали свою работу переводчики. Он подавил это желание, но я готов был поклясться — он понимает японский!

— Бафомет хочет поговорить с кем-то из ваших, — неохотно бросила Леинас. — А если он причинит им вред, отвечать за всё мне. С него-то не спросишь…

Хм, Бафомет? Это вообще-то имя придуманного в средние века демона, которому якобы поклонялись тамплиеры… Козлиную голову и копыта ему приписали уже в Новое Время… Но внешность этого существа очень даже подходила под описание!

— Он тоже с вашего континента?

— Да, хотя не из нашей страны родом. Он получил гражданство Бахарута незадолго до миссии на Фалмарт.

Всё страньше и страньше, как сказала бы Алиса. В такую миссию следует включать только самых проверенных людей… С другой стороны, кто бы говорил, конечно…

— Бафомет-сан, вы действительно имеете намерение причинить заложникам вред?

И снова тот же ПОНИМАЮЩИЙ взгляд ещё до слов переводчиков. Подозрение превратилось в почти уверенность.

— Если бы я хотел причинить им вред, я бы не стал спрашивать разрешения. Дело даже не в том, что я сильнее. Леди Леинас просто не узнала бы ничего. У меня есть способы попасть в комнаты заложников с другой стороны.

— Так и использовал бы эти способы! — рявкнула Леинас. — Если я ничего не знаю, с меня и спроса нет, моя задача сражаться с открытыми угрозами, а не отлавливать ассасинов по углам. А если я дам тебе разрешение, то спросят именно с меня!

Проблема официальной ответственности была мне знакома. Как и тех, кто считает, что к ним правила не относятся, потому что они чересчур высокопоставлены или сильны.

— Я могу взять на себя ответственность за допуск? В любом случае любая беседа с заложниками будет проходить под нашим наблюдением…

— Не можете! Здесь для меня вы такой же объект охраны, как и заложники.

— Хорошо, а если я предложу Вам присутствовать при беседе лично? Мы можем вынести какую-нибудь мебель в общий коридор, пригласить сюда Норико-сан, сесть поудобнее и пообщаться как цивилизованные люди…

— Хм, это… возможно, — я видел, что Леинас и самой не хочется давить на зверочеловека слишком сильно, поэтому она ухватилась за возможность сохранить лицо.

— И да… всё это будет только при согласии Норико-сан, — уточнил я, пока стражники неохотно потянулись в комнаты за мебелью. — После пережитого она с опасением относится ко всем не-японцам, поэтому имеет полное право отказаться, чтобы не усиливать травму.

— Я что, такой страшный? — приподнял бровь Бафомет, и сам себе ответил: — Да, именно такой. Хорошо, принимаю. Я не собираюсь никого принуждать к общению, сам такого накушался когда-то. Но если Норико-тян откажется, спросим разрешения у других заложников. Кто-то да согласится.

— Я согласна, — это были первые собственные слова Норико, до тех пор она переводила недостающее, как профессиональный синхронист — будто её здесь не было и речь шла вообще не о ней.

— Скажите, а в Бахаруте положение полулюдей лучше, чем в Садере? Все, кого я тут встречала, были либо рабами, либо перегринами, и они говорили мне, что других отношений законы Садеры не допускают… Получить гражданство Садеры могут только чистокровные люди… Но Вы выглядите таким богатым и влиятельным…

Рогатый усмехнулся, оскалив клыки. Совершенно не козлиные клыки.

— С точки зрения закона я личный раб императора Бахарута. В этом смысле обе империи друг друга стоят… Просто заклинатель моего уровня может все эти законы вертеть на… посохе. Мне плевать, кем они меня считают, пока моя сила даёт мне возможность быть самим собой.

— Вам повезло, — мечтательно сказала девушка. — У меня никогда не было такой силы…

— Я слышал, в твоём мире нет магов и магии?

— Нет. А также нет иных существ, способных разговаривать, помимо людей. Хотя есть легенды и сказки обо всём этом. Мы считали их выдумкой до открытия Врат…

— Сказки, легенды… И игры по мотивам этих сказок и легенд?

— Да, много разных игр… У нас в Японии игры в жанре фэнтези как раз были особенно популярны… Фэнтези — это как раз про эльфов, гоблинов, магов, рыцарей… Только это не такие игры, как у вас… То есть такие тоже есть — когда люди переодеваются и изображают героев чужой сказки… Это мы называем полевыми ролевыми играми. Но есть и видеоигры… Не знаю, как бы объяснить Вам, что такое компьютеры и приставки… Это что-то вроде магических шаров, создающих иллюзии… Только на самом деле в них нет магии, это просто очень умные механизмы…

— Я понимаю… Думаю. Хотя я всего лишь дикарь из пустошей, ничего сложнее водяной мельницы в жизни не видел… возможно я представляю себе это всё совсем неправильно.

— Не стоит так принижать себя, Бафомет-сан. Вы ведь владеете искусством магии, а оно не менее сложно, чем все наши машины… Возможно, ещё сложнее, во всяком случае я никогда не понимала по-настоящему тех машин, которыми пользовалась… А магия требует понимания…

— Кто тебе такую чушь сказал?

— Э… В храме, где я училась языку, был один маг, и он…

— Ах да. Фалмарт… Что ж, магам Фалмарта действительно требуется понимание, потому они и творят свои слабенькие чары через пень-колоду. Но на континенте, откуда я прибыл, совсем иная магическая традиция. Понимание требуется только для создания новых заклинаний. Если же ты получил спелл от учителя, то сознание в этом вообще не участвует. Направляешь достаточно маны в соотствующий контур и БАБАХ! Для этого нужна сила, нужен талант, но ума не нужно. Я просто пользуюсь тем, что создали другие — точно так же, как вы пользуетесь своими машинами. Мне повезло появиться на свет с редкими способностями и в подходящем окружении, чтобы эти способности развить. Ни в том, ни в другом моей личной заслуги нет.

— Талант и сила тоже заслуживают уважения, Бафомет-сан. Но скажите… Если Вы сами признаёте, что Вам просто повезло… Не испытываете ли Вы жалости к тем, кому повезло гораздо меньше? Для Вас статус раба не более чем забавная побрякушка… Но для других полулюдей в Садере… И я подозреваю, в Бахаруте тоже — он источник вполне реальных мучений. Они не могут отказаться исполнять приказы императора… Да хотя бы и простого колона, если это их хозяин. Вы никогда не испытывали к ним жалости или солидарности? Никогда не хотели помочь?

Рогатый задумчиво потеребил бороду.

— Если мы продолжим разговор на эту тему, то боюсь, садерский переводчик откажется переводить дальше. Но мы к вопросу ещё вернёмся. Обязательно. И скоро…

Это прозвучало как угроза, но если Норико и заметила, то виду не подала.

— Могу только сказать пока, — продолжал Бафомет, — что сочувствую я любым рабам, независимо от того, люди они или нелюди. И колонам — формально свободным крестьянам, из которых в мирное время выкачивают все силы, превращая их в золото, а в военное — делают первыми жертвами любого набега — я сочувствую тоже. Многие из них здесь в гораздо более отчаянном положении, чем ты.

— Ты лжёшь!

Новый голос принадлежал белокурой девице в рыцарских доспехах, которая вошла в коридор примерно за две минуты до этого. Я подумал, что это просто ещё одна стражница — хотя броня европейского стиля выглядела неуместно среди косплееров Древнего Рима, всё же до Леинас ей по экзотичности было далеко.

— Если бы ты имел в своём зверином сердце хоть каплю жалости к рабам и простолюдинам, ты бы не позволил варварам морить их голодом! Для твоей магии блокада вообще не является преградой! Единственный человек, чьё сердце на самом деле болит за плебс — это леди Пина — но она в руках твоего ублюдка Зиркнифа и ничего не может сделать! А единственный, кто на самом деле что-то сделал для этих людей — это принц Зорзал, хотя он и не по доброте душевной на это пошёл. А ты сидишь в городе и ноешь, потому что испортил с Зорзалом отношения — но тебе не хватает духу поставить его на место. Козёл! — последнее явно было не обозначением вида, тем более что незнакомка в конце тирады плюнула ему под ноги, как бы ставя восклицательный знак.

Наступила тишина, так как все были в слишком глубоком шоке. Глаза Бафомета медленно наливались кровью.

— Ты конечно можешь меня убить за эти слова, — презрительно фыркнула блондинка. — Или даже принести большие разрушения в Садеру. Но первым ты ничего не докажешь, а вторым — ещё и подтвердишь мои слова лишний раз.

— Я потому и не вмешиваюсь, что Зорзал сам решил эту проблему, договорившись с японцами об обмене, — злобно процедил рогатый. — Если сделка сорвётся, голод снова станет угрозой и иного выхода не будет — я вмешаюсь. Но то, что можно сделать без меня — пусть они делают без меня.

— Но ты не заявил об этом открыто, ты не давал клятвы помочь, — девушка немного сбавила обороты, но продолжала напирать, просто в чуть менее агрессивной манере. — А значит, даже если ты это не придумал только что, народ всё равно считает, что Зорзал — его единственная надежда. В деяниях великих слова не менее важны, чем дела.

— Ну уж обвинения в плохом пиаре я как-нибудь переживу, — отмахнулся Бафомет, но договорить не успел, так как на сцене появились новые действующие лица. Этот коридор в левом крыле личного дворца Зорзала становился каким-то слишком популярным для одной ночи.

Новые посетители тоже были одеты в цвета городской стражи, но примерно вдвое превосходили в количестве имеющийся отряд. Кроме того, даже в свете факелов они выглядели гораздо более напряжёнными и готовыми к бою, хотя мечи оставались в ножнах, а луки — на перевязях, но они явно были готовы в любой момент всё это извлечь и пустить в ход. Только вот против кого конкретно? На всякий случай я тоже проверил, насколько удобно будет выхватить пистолет. Да и Леинас слегка подобралась. И блондинка на рукоять меча руку положила.

— Серсин, дупликарий вигилов Аргентии, — представился их старший. — Чрезвычайное положение, диктатор Зорзал убит неизвестным ассасином. По приказу консулов мы берём этих людей под усиленную охрану во избежание возможных покушений. Можете быть свободны, оплата за ночь будет вам выплачены в полном размере.

«Наши» стражники напряжённо переглянулись и тоже на всякий случай взялись за оружие. Мысль в таких случаях всегда одна и та же, независимо от эпохи и мира — «начальству нужны крайние, и как бы этими крайними не оказаться нам». К сожалению, тусклый нестабильный свет факелов не давал мне полностью прочитать их мимику и жесты. Я на всякий случай задвинул Норико себе за спину. Но конфликт разрешился, не успев толком начаться, форс-мажором.

— Сэндменс Сэнд, — произнёс Бафомет, поднимая когтистую руку. Перед ним появились несколько магических кругов из тонких линий оранжевого света. Все «наши» стражники замерли — а потом попадали, где стояли.

Остальные замерли тоже — но не от заклинания, а от удивления. И тут мне очень повезло — не пришлось выделяться на фоне. А чему я удивился — тому, что язык местной заклинательной магии английский и при этом отсылает ко вполне конкретной земной легенде, или факту «магического» воздействия такой силы и уверенности — вопрос уже другой, и я на него отвечать и сейчас не возьмусь.

— Ты что, заодно с этими людьми? — осторожно уточнила Леинас, показывая на новую группу стражников.

— Нет, понятия не имею, что им нужно и на кого они работают, — беззаботно отмахнулся рогатый. — Но если бы началась драка, проиграла бы меньшая по численности группа. То есть результат тот же, что был бы и без моего вмешательства. Только без кровопролития… Если что, я их усыпил, а не убил.

— А если это как раз они пришли убить или похитить заложников?

— Пока здесь ты — это совершенно не имеет значения. Тебе и вдвое больший отряд местных слабаков не преграда, — Леинас с пониманием кивнула и довольно приосанилась.

— Ни… ни в коем случае, достопочтенный! — командир прибывших стражников наконец «отмёрз». — Нашей целью напротив является обеспечение их безопасности, так как в городе беспорядки!

— А, ну тогда размещайтесь. Тут у нас и так много желающих их обеспечить… Только может сначала этих хотя бы свяжете? Или запрёте где-нибудь? Моё заклинание удержит их гарантированно спящими только пятнадцать минут. Дальше оно переходит в нормальный сон.

— А теперь, — пугающе спокойным тоном заговорил Бафомет, когда все более-менее расселись и обустроились, неподходящую команду разместили со всеми удобствами в ещё одном помещении, а подходящая заняла боевые посты, — объясните мне подробнее, что там случилось. Что ещё за неизвестный ассасин, когда и как был убит Зорзал и что это за консулы такие.

Ответы я слушал не очень внимательно, поскольку о плане устранения диктатора был проинформирован и к такому исходу в принципе готов. Хотя в нужные моменты охал и ахал, как полагалось. Гораздо больше меня беспокоили не сами новости, а возможная реакция на них Бафомета и Леинас. Хотя они оба, как я успел понять, симпатий к Зорзалу не питали — правило «дружба дружбой, а служба службой» никто не отменял.

— Так, подождите, — поднял коготь Бафомет. — Я правильно понимаю, что пулевое оружие в Фалмарте никто не производит, а значит, получить его и научиться им пользоваться убийца мог только из двух источников — либо от вас, либо от нас? А поскольку мы знаем, что ничего такого не передавали…

— ТЫ знаешь, — поправила Леинас. — За себя ты ручаться можешь. И я тебе даже поверю, потому что у зверолюдей огнестрела никогда не было, хотя они, бывает, покупают его у дворфов или людей, но пользуются отвратительно. То же самое касается троллей. Но никто из нас не может быть уверен, что остальные не врут. Я не поручусь ни за генерала Карвена, ни за «Серебряную Канарейку».

— Хорошо, тогда я поставлю вопрос иначе. Кому в городе выгодно обвинить в случившемся Бахарут, а кому — японцев?

— Никому, — сказал я, поскольку все остальные либо задумались, либо не знали ответа. — Ни тех, ни других. Сейчас актуальна война с вассальными королевствами, японско-имперская война «поставлена на паузу». Возобновление активной фазы до решения проблемы с «варварами» будет означать уничтожение Садеры, что никому в городе не нужно. Тем более никому не нужен разрыв союза с Бахарутом. Тем не менее, совсем без назначения виновных обойтись невозможно, поэтому партия войны попытается обвинить Японию и Бахарут скопом в НЕВОЛЬНОМ содействии убийству, то есть передаче оружия в руки партии мира — без знания, против кого и как оно будет использовано. И соответственно потребовать от той стороны, которая вину признает, умеренных приемлемых компенсаций. Партия мира же, с другой стороны, может признать, что убийство — дело рук японцев, чтобы отвести подозрения от себя. Но подаст это как совершенно легитимную боевую операцию.

Подтекст заключался в следующем: актуального нанимателя у вас двоих сейчас нет, а значит сейчас вам двоим нет резона препятствовать операции по эвакуации заложников. Но такой заход имел шанс на успех только в том случае, если они будут думать, что пришли к этому выводу сами. Поэтому я просто расписывал ситуацию как беспристрастный наблюдатель, ни на чём не настаивая.

Бафомет с Леинас и вправду задумались, но о том ли, о чём надо — сказать было трудно. Но довести мысль до логического финала никто из них не успел, потому что в коридор вбежал ещё один стражник. Совсем мальчишка, не старше шестнадцати, из оружия при себе имел только лёгкий кинжал, из защиты — столь же лёгкий хитон, из чего я сделал вывод, что он выполнял в страже функции курьера. Подбежав к дупликарию, он что-то прошептал тому на ухо. Офицер нахмурился. Посмотрел на нас. На бахарутцев.

— В городе объявился некто, называющий себя чудом выжившим Зорзалом, — неохотно сообщил командир стражи. — Сенат отказал ему в легитимности и объявил самозванцем. Но на сторону так называемого «Зорзала» перешли шесть легионов. Три пока неясно, на чьей стороне. Преторианская гвардия на стороне Сената. Городская стража расколота примерно поровну — треть за самозванца, треть за консулов, треть выжидает. Также у «Зорзала» неизвестно откуда взялся довольно большой отряд вооружённых мужей. Весь центральный район охвачен битвой, в остальных пока лишь небольшие стычки.

— Я должна присоединиться к Ордену Розы! — выдохнула блондинка и метнулась на выход. Бафомет проводил её тяжёлым мрачным взглядом. Покопавшись в сумке, он достал какой-то свиток, развернул его и произнёс:

— Аркейн Ай.

Свиток тотчас вспыхнул и сгорел, но больше никаких эффектов я не увидел. Хотя… похоже, все заклинания с того континента произносятся на английском. А что значит Arcane Eye? Мистический (волшебный, тайный, сакральный) глаз. То есть это заклинание позволяет что-то увидеть незаметно для других? Что ж, судя по рассеянному взгляду рогатого, оно сейчас работает. Вот только ЧТО и ГДЕ он пытается увидеть?

Остальные молча выжидали, не осмеливаясь его потревожить. Из соседних помещений пару раз донеслись крики и звон оружия, но быстро стихли. В наш коридор никто больше не заглядывал, мальчишка-гонец упросил разрешения остаться здесь, уверяя, что на обратном пути его точно убьют.

— Ладно, — произнёс наконец рогатый. — Если вы здесь не способны позаботиться о себе сами — я позабочусь. И пусть леди Бузз больше не ноет, что мне плевать на гражданских. Персонал Саммон: Демиург!

В огненной вспышке перед ним появился высокий нечеловек во вполне узнаваемом деловом костюме земного бизнесмена (правда, экзотической оранжевой расцветки), при галстуке и в очках, с острыми ушами и хвостом, похожим на металлическую булаву. Он тут же опустился перед Бафометом на колени:

— Слушаю и повинуюсь, мой господин.

— Есть задание. Прекратить все вооружённые столкновения в этом городе. При этом кровопролитие свести к минимуму. Первоочередной приоритет — жизни гражданских лиц, все некомбатанты не должны пострадать или быть убиты. Неважно от чьих рук — твоих, твоих подчинённых, или других людей в городе. Ты не должен причинять им вреда или допускать, чтобы им был причинён вред. Атаки на всех, кто носит оружие — разрешаю, однако минимизируй насилие в их отношении настолько, насколько нужно, чтобы защитить гражданских. Приоритетные методы — разоружить, ранить, убить — именно в таком порядке, следующее средство воздействия используй только там, где не работает предыдущее. Всё понял?

— Так точно, Владыка! Разрешите приступать?

— Начинай, — пришелец тут же растворился в воздухе, будто его и не было. У меня мурашки пробежали по коже. Одно дело — знать, что местные маги могут пуляться огнём, льдом или молниями. Совсем другое дело — такие вот появления из ниоткуда и исчезновения в никуда.

— И пусть только ТачМи попробует после этого сказать, что я не умею в краудконтрол… — пробормотал рогатый себе под нос.