Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Глава 90. Сюрвайверша Ирка. Попрощаться.

Посидела, глядя перед собой странным взглядом, потом усмехнулась:

- Ладно, черт с тобой. Это не мое золото. Я его сперла у очень неприятного человека. Теперь этому поцу станет известно, что его обнес пришлый Шустрила. А приятелям Шустрилы станет известно, что какие-то делишки были у Шустрилы с этим поцем. У них начнется взаимновыгодное сосуществование, или как оно там называется, когда жаба гадюку фачит. Пусть веселятся.

- Не жалко золота? - глянула ей в глаза Ирка.

- Жалко. Но папачос мне говорил, что за все надо платить. Не платят только очень богатые, а я пока еще наверх не вылезла. Ну, жизнь продолжается. Возможно, папачос бы мной гордился. Комбинация простенькая, но идет успешно. Шустрилу уже к слову упокоить успели, пока ты стриглась. Он выперся аккуратно на патруль. Так что понеслось по кочкам, расследование, преследование, туе-мое.

- А я и не слышала стрельбы!

- Патрульники с арбалетом ходят, кроме автоматов. Лупить очередями в лагере давно уже отучились. Это в начале психовали. Сейчас уже пообтерлись.

- Ты не боишься, что разберутся быстро? - Ирка побледнела, потом испугалась еще больше, вспомнив про собак и прочие детективные приемы.

- Забей. Тут на всякое публика насмотрелась. Приезжего укусила крыса. Это бывает. К тому же он эпилептик. Картина ясна и понятно, рыть носом землю наши не будут. Не до того, знаешь ли, тут тебе не совок. Никто и не почешется, а его дружкам суетиться золотишко помешает и завтрашний отъезд. Ты, короче, язык на привязи держи, не трепись сдуру. И все будет пучком. Тебе ведь не интересно трепаться? - остренько глянула кудрявая.

- Шутишь?

- Нет, не шучу. И потом не вздумай чего-нибудь про шантаж думать или еще что. Мы ведь друг друга понимаем?

- А то ж! - вполне искренне сказала Ирка. И потом спросила: "Слушай, ты вообще в курсах, тут когда мусоровоз на свалку ездит?"

- После обеда, часа в два. Иногда раньше, в час. Ты это к чему? К тому, что ты должна была с ним на свалке встречаться?

- Ага, ты ж слушала, о чем мы говорим.

Брюнетка захихикала:

- Хорошо бы ты смотрелась на свалке. В оранжевом шарфике и с вещами.

- Вот же подлец! - искренне возмутилась Ирина.

- Рада, что ты оценила юмор и приколы покойного - глотнула снова из фляжки брюнетка.

К удивлению Ирки (и некоторому огорчению тоже), никто не стал уговаривать ее остаться. Получила от бригадира бумажку с откреплением от отряда. Сходила, получила на КПП пропуск на выезд с конвоем.

Держались все отстраненно и потому она утром собрала вещички, стараясь не забыть ничего своего, и ушла, даже не позавтракав. Нетерпение жгло пятки и стесняло дыхание. Конвой к ее удивлению еще не собрался полностью, машины стояли враскоряку, грели двигатели и в воздухе воняло соляркой, несколько мужиков бегало и переругивалось довольно громко. Остальная публика сидела по кабинам или курила на свежем воздухе, позевывая и поплевывая.

Она не стала вникать в суть перебранки, постаралась разобраться, кто тут главный (высокий и сутулый), сунулась было к нему, но он слушать не стал, махнул рукой в сторону потрепанного КАМАЗа, дескать - сядь туда и не отсвечивай. Странный был КАМАЗ - на грязном брезентовом верхе четко была видна нарисованная бело-красная круглая мишень. Чистенькая, словно мытая.

В кабине сидел жилистый поджарый мужик в ментовском камуфляже. Поглядел очень неприязненно, потом спросил:

- Чего тебе? - и глянул, как ножом отрезал.

- Филимонов сказал сюда сесть. Меня зовут Ира!

- Твою ж мать! - с чувством выругался культурно мужик и плюнул в открытую форточку. А потом выскочил из кабины и куда-то быстро сдернул, прихватив из кабины автомат - обычный калаш, но с глушителем и оптикой. Двигался хорошо, это Ирка отметила, тренированный. Вернулся быстро, еще более злой, буркнул:

- Вещи клади, а сама погуляй полчасика. Надоешь еще.

Озадаченная таким приемом Ирина послушно закинула тощенький рюкзак и отошла от негостеприимной машины. Ее определенно взволновала перспектива остаться на бобах. Тут на глаза ей неожиданно попался знакомый грузный силуэт - ну, точно, тот самый Альба, который ее сюда привез! Кинулась к нему. Тот был очень озабочен, спешил, но узнал, улыбнулся.

- Извините, проблемы обуяли. Семью вывожу и все бебехи, что накопились, голова кругом. Вы тоже с этим конвоем?

- Ага. Странные они какие-то! - поздоровалась и Ирка.

- А тут как в Ноевом ковчеге, всякой твари по паре. Вы в какой машине?

- Вон тот КАМАЗ - указала ладошкой.

- Этого не знаю. Ладно, мне бежать надо. Увидимся!

- Минутку только. Мы когда двинемся? - задержала собеседника Ирка.

- Не раньше, чем через час. Местные люди машины взялись шмонать, что-то ценное, дескать, тут уперли, а следы, дескать, ведут к конвою. Скандал районного масштаба.

- А точно через час?

- Если не больше. Все, извините, спешу - до встречи! - и озабоченный здоровяк припустил, как ошпаренный.

- Мда - подумала Ирка - этот рейс будет без фуагры и мальвазии. Или чем он меня угощал там? И тут же встряхнулась. Оставшееся время надо было потратить с пользой, а кроме того она не любила оставлять незаконченные дела. Грязную посуду надо помыть! И, глянув на часики, припустила туда, где оставалась незавершенка.

Тот фургончик, в котором она провела первую ночь в этом анклаве, так и стоял на том же месте. Дверь оказалась заперта на легкий крючок и легко открылась после сильного дерганья. Из трех соседок присутствовали две - и спертый воздух шмонил тяжелым перегаром. А ничего и не изменилось с того утра, когда она тут проснулась обворованной!

Ирка не суетясь затворила дверь, аккуратно осмотрелась. Прошла вглубь. Очень тихо выцарапала из-под подушки ближней к ней дамы за рубчатую рукоятку пошарпанный Макаров. Потом вытянула из-под грязноватого рукомойника помойное ведро, налитое почти до краев. Набрала воздуха в легкие и завопила во всю мощь:

- Подъем!!!

И с чувством, как говорили наши деятели культуры, глубокого удовлетворения, шарахнула из ведра мутной вонючей струей в заспанную рожу подскочившей на раскладушке соседки. Удачно влетело, та зафыркала, закашлялась, неуклюже попыталась схватить отсутствующий пистолет, уронила подушку в лужу на полу. Вторая дама попробовала вскочить, кинулась к столику-тумбочке и Ириха злорадно швырнула ей под неустойчивые с похмелья ноги пустое ведро. Попала метко и та грохнулась опухшей рожей об стенку.

- Это вам привет за то воровство! - вынесла вердикт мстительница. И гордо юркнула вон из фургончика, забив ударом каблука в щелку под дверь щепку - точно как делали с мужем в деревне, когда подозревали, что в доме - зомби. Самый раз успела, вал матерной брани и стук в дверь раздался почти сразу. Ну, точно угадала - зомби и есть.

С изрядно улучшившимся настроением вернулась к конвою. Там и конь не валялся, даже прогреваемые моторы выключили. Покрутилась вокруг "своего" КАМАЗа. Водилы в кабине не было, потому, немного подумав, Ирина залезла в незапертую кабину и устроилась на пассажирском сидении, решив, что неплохо бы и начать обживаться перед дальней дорогой. Трофейный пистолет осмотрела, потрепанный, но годный в дело, в обойме пяток патронов. Сунула его пока под сиденье, прекрасно понимая, что при обыске это ничего не даст, но вот как-то так решилось. Вряд ли бабы обиженные имеют тут сильный вес в обществе. Оглядела внимательным бабьим глазом кабину. Понюхала воздух. Почему-то решила, что водила - человек обстоятельный, трезвый, но курящий. Очень похоже - что одинокий. То есть в смысле - без жены. А так все аккуратно, машинка старая, но видно, что ухоженная, срача водительского нет, все чистенько, хотя и по-спартански выглядит, без роскошества и украшательства.

Смущало только, что водила так сурово ее встретил, прям как разведенную жену или там блудного сына. Дочь в смысле, блудливую. Ирка с неудовольствием отметила, что даже чуток оробела в первый момент. Решила для себя не усугублять обстановку.

Водила вернулся нескоро, хмуро влез, зыркнул глазами и протянул ей сверток из десятка полиэтиленовых пакетов какого-то незнакомого сетевого магазина, логотип она видела впервые.

- Это зачем? - удивилась Ирка.

- Блевать сюда будешь - буркнул водила. Потянулся к рации, забубнил: "Первый - Робокопу!"

- Робокоп - первому! Все, готов?

- Точно так, готов.

- Поехали!

- Понял, еду.

Камаз заурчал мотором и двинулся неожиданно плавно, встраиваясь в вытягивающуюся колонну - неожиданно большую, с бронетехникой и выглядевшую грозно и солидно.

Ехали молча. Наконец, Ирка решила пустить пробный шар. В конце концов, ехать всю дорогу молча было бы можно на сытый желудок, но то, что она с утра маковой росинки во рту не держала, сейчас, наконец, стало сказываться. И есть захотелось и пить, причем одномоментно Ирина поняла, что разбаловавшись за последнее время на готовых и обильных харчах, совсем не подумала о том, чтобы запастись в дорогу едой и питьем. И ничего съедобного у нее нет. Вот патронов полно. Такая незадача!

Неприятное открытие. И ехать не пойми сколько надо. А жрать захотелось внезапно еще сильнее, поволновалась утром-то, а от волнения Ирке всегда хотелось есть, теперь вроде успокоилась, но аппетит проснулся зверский.

- А почему я должна блевать? - спросила она с некоторым опозданием.

Водила покосился на нее очень недоброжелательно, потом наконец соизволил ответить:

- Мне уже всучили раз такую цацу беременную. Нахлебался вдосыт по край.

И опять замолк.

- Всю кабину заблевала? - неожиданно для себя участливо спросила Ирина.

- И кабину. И вставать приходилось все время - типо ей надо подышать свежим воздухом, а то в кабине воняет. Ей же и воняло! А ждать и вставать почем зря никто не будет, ехать надо. А она визжит, что сейчас умрет и обделается. Или обделается и умрет - неожиданно многословно припустил водила.

- Не повезло. Но со мной такого не будет - твердо сказала Ирина.

- Ой ли? - усомнился водила.

- Ручаюсь. Можем поспорить - на рожок патронов.

- Надо говорить - магазин - учительским тоном заметил водила и чуточку вроде смягчился. А Ирина сообразила, что скорее всего перед ней холостяк заскорузлый, женщин не знает толком, и не очень представляет как с ними обращаться. Возможно, что и обижали его бабы когда-то или - скорее всего - работал среди одних мужиков и не срослось. Сама себе удивилась, поймав себя на совершенно женском, оценивающем взгляде, который она кинула на глянувшего в противоположное окошко мужичка.

- О, Иришка, ты растешь над собой! - усмехнувшись, подумала она о себе. Что опять же удивительно - не без лихости и явного одобрения. Странно, раньше была куда скромнее. Еще странее, что после очень долгого перерыва на нее накатила волна радости - доперло наконец, что вырвалась на простор. Немножко похожее было, когда ехала с Альбой, но там еще душа плечи не развернула, а теперь - как то легче задышалось.