Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Глава 83. Сюрвайвер Виктор. Соседи.

- Интресно - неожиданно для себя вслух сказал Виктор - а территорию свою эти мертвяки метят? Ну, типа как медведи - встают на дыбки и кору дерут, кто выше - тот и главный. Как кобели или коты они не могут - не мочатся.

Подождал ответа от Валентина, но тот молчал как рыба и так же по-рыбьи нехорошо дышал, разевая рот. Вот это совсем было неуместно. Вот особенно сейчас, в этой ситуации. Почему-то вспомнилась одна из бабенок, Карина, укушенная стервой из леса, крысоедкой паскудной. Тоже перед смертью так дышала, и потела тоже очень похоже. Градом лилось. И кожа серая такая же была. Так это что, Вальку укусили что ли? Кто? Когда?

- Ты что это, а? - как-то неуверенно спросил барон своего слугу.

- Печет тут. И в руку шибает. И в спину. Сердце, наверное. Никогда так не было - пролепетал испуганно автомеханик.

- Ты это, полежи, отдохни, сейчас пройдет - засуетился Виктор. Тут же вспомнил, что аптечку оставили в тракторе и дверку закрыли. И харчи все с питьем - тоже там же. Но харчи это ладно, сегодня обедали, так что пока сытые, а вот пилюли зря не взял, как-то не подумал, больно все спокойно было, расслабились. И хмырь этот после нитроглицерина грудь тереть перестал опять же. А вот теперь капитально попали, прямо по самые не балуйся вляпались.

- Ты эта... - робко сказал Валентин и заткнулся.

- Что? - посмотрел на жалкую руину человека Виктор.

- Витя, ты меня ему не выкидывай в виде приманки, я ведь пригожусь еще. Чесслово! Я все - и пить больше не буду, не выкидывай меня только! Я со всех сил стараться буду, мы такую конфетку из джипа того сделаем!

- Не хочется умирать-то? - мрачно спросил Виктор, неприятно удивленный тем, что в нем заподозрил этот огрызок мужчины. Очень огорчило предположение Валентина. Видимо действительно перестарался, воспитывая эту заблудшую овцу или кто там в Писании блудил? И не только огорчило - сюрвайвелист сам себе удивился, что в такой момент и в такой ситуации слова убогого и обидели тоже.

Выкидывать Вальку в окно было просто нерационально, не умно, хотя бы даже и потому, что заменить автомеханика было некем, и какой бы он ни был, а являлся персоной уникальной, повышенной ценности. Только такое соображение помешало тогда еще алкашу этому просто башку снести, а пришлось корячиться с воспитательными работами. Воспитательно-исправительными. Вот если бы вместо Вали тут была баба, попавшаяся на краже молодой картошки - выкинул бы, наверное. Опять же в целях воспитания. А автомеханика - нет, нельзя. Так что с одной стороны обидно, конечно, что считает хозяина этот чмырь таким злым и глупым, с другой - нехай боится. Все эти соображения просквозили в голове за такое короткое время, что диву даться.

- Очень, Витенька, просто ужас как! Таким дураком был, стыдно сейчас говорить, фанфаронил, дескать что наша жизнь - фигня! А сейчас вот сильно жить хочется. Я ж и не жил толком! Мне б еще хоть годик, хоть полгодика! Хоть пару месяцев! Я жить хочу!

- Эк тебя проняло! - удивился Виктор и непроизвольно быстро оглядел комнату. Вспомнилась ему запавшая в память со школьного курса литературы басенка про мужика-дровосека, который все смерть звал от плохой жизни, а как оказалась Смерть рядом и спросила, дескать, чего звал-то, так мужик тут же переобулся на ходу и заблеял, что, мол, помоги вязанку дров на плечи закинуть. Вот и сейчас померещилось - а вдруг та самая старушка с сельхозинвентарем стоит поблизости, лыбится костяной улыбкой.

Сам себя одернул - при таком сраче, что вокруг, какая там старушка. Тут вот мутант здоровенный рядом колобродит, караульщик бесплатный. Тоже Смерть, но и вид и запах - куда там скелету в плащике. Хотя поведение Валентина, такое его жалкое униженное бесстыдство наводило на мысли, что действительно ситуация паршивая. И так-то не помощник, а теперь и тем более. Черт, а ведь сообразил-то недотепа быстро, что ситуация мерзотная. Заперты на втором этаже, баррикады эти разбирать замаешься, воды и еды нет. Осаду-то выдержишь недолго, а тварь эта дохлая явно с огнестрелом знакома и умно из под прицела уходит.

И быстрая.

И здоровенная.

Не бегемот, конечно, но полтора Лиловых где-то смело вытанцовываются, а Лиловый тоже не Дюймовочкой был. Хорошо еще лестница под кадавром сломалась, люменевая, к счастью, не выдержала тушу. По железной бы залез - и 'Ба! Какая чудесная встреча!!!'

Ночь прошла беспокойно и тревожно. Спать не получилось, всхлипы и тихие причитания Валентина к утру сменились на размеренные шумные хрипы, а потом и на частое, словно как у собаки на солнце дыхание. Виктор сидел в углу и обреченно думал о том, что единственный его напарник - у х о д и т. И помочь нечем. Откликаться Валя перестал уже несколько часов назад, и в лунном свете - а фонарик сдуру они тоже оставили в тракторе, видно было, что без сознания автомеханик.

Амба.

К утру даже пару раз Витя доставал из кобуры Макарова, очень уж не хотелось вырубиться от изнеможения и проснуться оттого, что новодельный зомбак зубами грызет, но не мог себя заставить выстрелить в лежащую на подушке голову с прилипшими к коже потными редкими волосенками. До последнего надеялся, что может быть - оклемается. Бывают же чудеса?

Автомеханик Валентин умер в полдень. Несколько раз как-то по-особенному длинно вздохнул - и все. Через силу Виктор подошел к кровати, посмотрел, считая про себя секунды, чтобы не затянуть случайно время до обращения, убедился в том, что ни дыхания, ни пульса нет, и остался он тут один, потом за руку сдернул тело с кровати и, примерившись, аккуратно прострелил голову своему компаньону.

Плюнул на всё и завалился дрыхать, решив, что после бессонной ночи ничего лучше не придумает. На душе было пусто и тошно, скажи кто неделю назад, что одна эта смерть дурацкого деревенского алкаша так подействует на несгибаемого сюрвайвера - не поверил бы. Но не тот уже был Виктор, пооблетела героическая шелуха, пообтерлась от реального выживания. И ведь не очень-то ему хотелось геройствовать, все как-то само по себе получалось, одно за другое. И где-то на задворках сознания робко пискнула мыслишка, уже и раньше приходившая в голову, что зря он потратил столько сил на свой сюрв.

Жив, конечно, остался, но ведь и другая публика, пальцем о палец не ударившая для своей защиты, выжила. Та же Верка. А те, кто специально готовился? Те, у кого оружия было до черта и опыт погуще? В больших городах ясно, что большой могильник, а вот мелкие городишки как? А всякие эти Сибири и Якутии с Бурятиями? И холодно там и народу негусто, да и крутой там народ, опять же время имелось у них - узнать, понять. Подготовиться по полной схеме. Уж чего-чего, а не такая невидаль эти зомби, хрестоматийные, можно сказать. Одних фильмов и книжек сколько было. Стреляй в башку из укрытия - всех дел. Только патроны подноси...

Тут Виктор отвесил своим вялым умствованиям увесистого пинка. Не о том думать надо. Он сидит на втором этаже, выход - только через окно, а потолки тут высокие, потому не прыгнешь просто так. Напарник помер, жратвы нет, воды нет. Это значит, он может тут сидеть максимум несколько дней. То есть подыхать может несколько дней, через 2-3 дня не будет он уже боеспособен. Получается что? Получается, что нельзя терять время. И так в голове, словно часики тикают, неумолимо и грозно. Нет воды, нет еды... И времени нет... Нет воды, нет еды... И времени нет...

Виктор встряхнулся. Без толку причитать. Внизу - мутант. Двигается быстро, на глаза зря не лезет. Все, абстрагируемся, наплевать, что зомби. Он уязвим для огнестрела, это главное. Не парализуем мозг, думаем. Внизу хищник. Хитрый. Но голодный. Валька просил не кидать его мутанту. Живого не кидать. А мертвому ему пофиг. И он не успел обратиться. Значит - деликатес. Значит - обычная охотничья засада с вышки на хищника с применением приманки. Все стандартно...

Тут Виктор опять себя охолонул. Не стандартно, никак не стандартно. Над мутантом не капает, может и потерпеть денек-другой. К тому же он не за углом сидит, может и не засечь, что тут харчи появились. Он может придти когда угодно. И хрен его укараулишь - спать-то надо. И дальше что? А дальше мутант хватает дохлого Вальку и тикает. За угол ему завернуть - секунд пять времени. Надо при этом высунуться из окна по пояс и держа пулемет на вытянутых руках лупить строго вниз, без упора. Значит, особой меткости не будет. Шанс повредить его есть, конечно, но может и уйти. И что тогда? Выпрыгивать следом? Как бы не поломать ноги. Нет. Прыгать нельзя.

Виктор обвел взглядом некогда богатую, а теперь изрядно погромленную спальню.

В общем, нет ничего такого, что могло бы пригодится в засаде. Ну, кроме трупа Вальки, который тихо лежал на полу у окна и никак о себе не заявлял. Пока не заявлял, на такой жаркой погоде завтра уже будет душисто.

Нельзя дать монстру уволочь приманку из зоны обстрела. Нельзя быть запертым на втором этаже. И прыгать нельзя. Вывихнул ногу - и все, гарантированный конец. Вот и думай.

И Витя думал. Ничего другого не оставалось. Белье на постели оказалось из дорогих, потому, когда сюрвайвер драл его на полоски и эти полоски свивал и связывал в подобие веревки, поминая при этом бухту роскошного каната, лежащую неподалеку - в тракторе, надежда на то, что самодельная веревка не порвется имелась. Видал раньше в инете Витя как рвутся такие вот самоделки и старался на совесть, проверяя узлы. Когда солнце зашло было готово две веревки, правда пришлось и шторы порвать на полоски. Вспомнив еще раз про фонарики в тракторе, Виктор улегся дрыхать. И ночью ему снились щи с вискасом, отчего проснулся он с невзрачным привкусом во рту. Правда, в загаженной ванне он видел чьи-то сиротливо стоящие чужие зубные щетки, но пасту видно съел запершийся в ванне и потому на чистку зубов пунктуальный Виктор наплевал.

Привязал труп покойного напарника прочно за ногу, другим концом примотал к спинке тяжеленной кровати. И вывалил тяжелое, неподатливое тело из окна, неожиданно для самого себя, поморщившись и извинившись перед умершим за грубое отношение.

Потом, не теряя времени и нервничая, что вот явится сейчас мегазомбак, а он пока к встрече не готов, спеша и путаясь, прихватил второй веревкой торчащий из стенки кронштейн, на котором крепилось замысловатое, но безвкусное украшение и уложил веревку бухтой на подоконнике.

Теперь оставалось только ждать. Либо мертвяк схватит вкусное тело и постарается его утащить, дернув тяжеленную кровать и дав, таким образом, сигнал о своем визите. Либо полезет по веревке в окно - и опять же сдвинет кровать. И либо надо будет встречать мутанта огнем в лоб, либо вываливаться самому на улицу, спускаясь по второй веревке и стреляя убегающему в спину.

Приготовления закончились, оставалось только ждать. И Виктор стал ждать, благо больше делать ничего не оставалось. Сидеть неподвижно и ждать. Ждать. Ждать. Отгонять от себя мысли, что может мутант сейчас охотится за вкусными лягушками и учует запах от Вали только дней через несколько. Ждать. Стараться не думать, что у зомбака хватит терпения на неделю. Он уже мертвый и терпения у него в избытке. Ждать. Ждать. Ждать...

Первые сутки прошли безрезультатно. Страшно хотелось пить, не раз Виктор уже совсем решался плюнуть на безопасность и ломануться к трактору, в котором была вода. Единственно, что мешало - впечатление о скорости и уме врага. По бегу Витя не мог тягаться с этой неживой, но шустрой мертвячиной. Тем более с пулеметом в руках не слишком и побегаешь. Должен придти, гад. Должен.

Гад не шел.

Шло время и вместе с ним утекали силы.

Когда кровать, словно взбесившийся конь, рванулась из-под дремлющего Виктора, он в первое мгновение и не понял, что это поклевка. Просто свалился мешком с кровати на пол и ушибся, спал-то с пулеметом в охапку. Кровать опять прыгнула, стукнувшись о стенку под окном. Витя тут же метнулся к окну, больше всего опасаясь, что нежить уже залезла по импровизированному канату и сейчас будет тошная, но бурная встреча. С остановившимся сердцем перегнулся через подоконник, пытаясь в таком неудобном положении держать пулемет готовым к мгновенному открытию огня - и удивился. Внизу было пусто. Ни Вальки, ни мутанта. Просто пустое место, относительно чистый газончик.

А связанной из простыней веревки осталось совсем мало - на метр вниз свисал жалкий огрызок. Порвали рывки необычной 'рыбки' нестандартную 'леску'.

И вместо пулеметной очереди выдал Виктор трескучую матерную тираду, помянув все сразу. И перевалился через подоконник, сжимая ослабевшими от страха руками неровный канат. Не получилось ровно съехать по канату, быстровато вышло, но все же не так, как если б просто прыгнул со второго этажа.

Стукнулся подошвами сапог о землю, ладони обожгло, словно наждачкой протер, но обращать внимание на такие пустяки не стал, не до того. Вертанулся туда - сюда, вроде как трава примята вправо. Кинулся опрометью, но перед углом затормозил, потому как подумал, что будь он, Виктор, мутантом - сел бы за углом посидеть. Высунулся крайне аккуратно, отчаянно труся, облегченно выдохнул, нет, не сидит никто. Но и мутанта не видать. Куда этот желудок на ножках делся? Черт его знает. Так, к трактору - в другую сторону! И Виктор, старательно выбирая наиболее безопасную дорогу, припустил к машине. Трактор стоял, как его и оставили, только нагрелся на солнце. Сюрвайвер влетел в кабину турманом, щелкнул дверцей, скептически оценив убогость защиты перед лицом таскающегося тут мутанта, жадно присосался к горлышку пластиковой канистры. Шибающая нагретой синтетикой теплая вода показалась очень вкусной. И, не откладывая дело в долгий ящик, Виктор стартовал прочь из этого зачумленного места.

В себя пришел только, когда проскочил километров десять. Остановился на этот раз в теньке, чтобы не так жарко было. Уже не так заполошно попил водички. Тут уже вкус воды не понравился. Открыл корзинку с харчами, выбрал, что уже было готово засохнуть и испортиться окончательно, благо голод не тетка. Пожевал. Запил водой.

В голове вертелось странное 'либо я, либо он'. Отожрется мертвяк на Вальке еще больше, тогда его черта лысого без пушки возьмешь. А поселок понравился. Хочется тут резиденцию себе устроить. Надоел быт 18 века. До сблева надоел.

Значит надо возвращаться. Пока мутант жрет - может быть он так же глух и нем. Как и обычные зомбаки, когда им удается дорваться до жратвы.

Словно себя на аркане волоча, так не хотелось возвращаться, Витя ехал обратно. За шумом тракторного двигателя невозможно было что-либо услышать со стороны, в узкие щели что-либо разглядеть тоже не получалось и потому сюрвайвер решил, что самим треском и шумом будет приманивать врага.

Въехал с помпой обратно в поселок. Тихо, только двигло на холостых тарахтит. Покрутился между коттеджей. Опять ничего. Попытался рассмотреть из кабины (вылезать крайне не хотелось) 'следы волочения', опять толком не понял, выходило, что мертвяк не волок, а унес тело. Или двигался не по траве, а по дорожкам. Тоска накатывала волнами и каждая следующая была куда сильнее предыдущей.

Потратив целый час совершенно без толку, Виктор плюнул и поехал вон из этого словно зачумленного поселка. Не срослось.