Моя НЕвеселая ферма 2

23. Договоримся?

— Нихреновый такой домишка, — присвистнул я и задрал голову, чтобы посмотреть на витражные окна четвертого этажа здоровенного особняка чуть ли не в центре столицы. Выглядел он довольно причудливо: каждый этаж выкрашен в свой цвет, и даже кладка одного отличалась от другого. — Тут точно живет нужная нам дамочка, или это королевская резиденция?

— Эльф написал этот адрес, — Люциан сверился с каракулями перепуганного продавца в звериной лавке. — Ну да, никакой ошибки.

— Сейчас узнаем, — не тратя времени даром, я постучал кулаком по двери.

— Тут есть эта штука, — бард показал мне на массивное кольцо, под которым поблескивала металлическая пластина. — Берешь, отводишь назад и бьешь.

— Я сейчас возьму и ударю тебя.

— Почему ты всегда принимаешь мои советы именно так⁈

— Потому что ты даешь их, когда уже поздно.

— А, — Люциан задумался, — с такой стороны я на ситуацию не смотрел.

За резной дверью, в которую без труда мог въехать всадник на боевом коне, раздались тяжелые шаркающие шаги. Приближались они с поистине черепашьей скоростью, так что мы с бардом успели порядком заскучать, прежде чем по ту сторону защелкали замки.

Наконец, дверь приоткрылась ровно настолько, что из-за нее смог выглянуть старый дед. Не рассыпался он от дряхлости лишь потому, что держался сморщенной дрожащей рукой за дверной косяк.

— Чего изволят… — старик подслеповато прищурился, оглядывая нас с ног до головы, — не слишком-то благородные господа? Сразу предупрежу, милостыню мы не подаем.

В отличие от чванливого продавца магических тварей, этот старикан не глядел на нас, как на мусор. Да и возраст надо уважать. В сторону такого артефакта лучше даже не дышать, чтобы не рассыпался в пыль.

— Позволишь? — шепотом спросил у меня Люциан.

— Пожалуйста, — я демонстративно сделал небольшой шаг назад, позволяя спутнику вести переговоры.

— Мы желаем поговорить с госпожой Данталеей, — певуче произнес бард.

— А госпожа Данталея желает с вами поговорить? — старик склонил голову набок, и в его шее что-то отчетливо щелкнуло, словно позвонки встали на место… или наоборот.

— Уверен, она согласится принять нас, если узнает, что к ней прибыл знаменитый менестрель королевства — Люциан Сладкоголосый.

— Ага, — старик шмыгнул своим большим носом так, будто хотел, чтобы нам с бардом досталось меньше воздуха. — А кто из вас, господа, менестрель?

— А ты догадайся, — я скрестил руки на груди.

— Вы больше на бандита похожи, — нисколько не смущаясь, сообщил мне дед.

— Это мой телохранитель, — выдал Люциан. — Отгоняет от меня поклонниц.

— Скорее уж вытаскиваю из неприятностей, — пробормотал я. — Причем бесплатно…

— Хорошо, господа, — старик или пять раз подряд кивнул, или же у него просто затряслась голова. — Ожидайте.

Дверь с лязгом захлопнулась, снова защелкали замки, и все те же черепашьи шаги дали нам понять, что старик удаляется.

— Ну, к вечеру вернется, — я уселся прямо на ступеньки и поставил ларец рядом.

— И скажет, что нас не ждут, — Люциан усмехнулся и устроился на кованых перилах, выкрашенных в ярко голубой цвет. — У тебя же есть план на такой случай?

— Целых два.

— Поделишься?

— Легко, — я помнил, что оставил трубку и табак дома, но все равно похлопал себя по карманам, словно надеялся на чудо. Чуда, конечно же, не произошло. — Первый план — сжечь дверь, войти внутрь и убедить эту мадам отдать нам светлокрыла.

— Ожидаемо. — Неодобрительно поморщившись, Люциан поинтересовался. — А второй?

— Второй менее гуманный, — признался я. — Мне от него даже не по себе.

— Что ты задумал? — бард заметно побледнел. Его глаза расширились.

— Ты будешь петь прямо на улице до тех пор, пока эта трам-пам-пея…

— Данталея, — поправил Люциан.

— Ну да, она самая. Пока она сама не отдаст нам светлокрыла лишь для того, чтобы ты заткнулся и ушел.

— Людям нравятся мои песни. — Насупился бард. — А вот ты ничего не смыслишь в искусстве.

— Ну куда уж мне.

Люциан немного помолчал, после чего предложил:

— К благородным дамам нужен особый подход. Ты не против, если я и дальше продолжу вести переговоры?

— Валяй.

Соскочив с перил, бард принялся расхаживать взад-вперед и тихо вести беседу сам собой. Со стороны казалось, что у него обострилась шизофрения. Возможно, так оно и было. К тому же Люциан в последнее время часто бился головой. Но, если прислушаться к его неразборчивому бормотанию, то становилось понятно, что он репетирует речь. Причем на два голоса. Говорил Люциан за себя и за Данталею. Причем озвученная им дама в данный момент пела именитому барду дифирамбы, а он сам улыбался, как полный придурок.

Коим сейчас и являлся…

Я решил не мешать спутнику тешить свое эго, которое и так уже раздулось до размеров дракона. В конце концов, вдруг его театральная постановка сработает? Местные жители чудаковатые. Их поведение предсказывать получается далеко не всегда. Вдруг Люциан сможет навешать этой мадам лапши на уши? Тогда дураком выглядеть будет уже не он.

Откинувшись на ступеньки, я уперся в них локтями и посмотрел на небо. Ни облачка. Солнца жарят — только в путь. Благо, мы расположились в теньке, иначе уже пропитались бы собственным потом. Сейчас хотелось искупаться и пивка холодненько бахнуть, а не вот это вот все…

Шаркающие шаги раздались вновь.

— Быстрее, чем мы думали, — встрепенулся Люциан.

— Может, он забыл, куда шел? — я поднялся и отряхнул штаны.

Опять защелкали замки, и дверь открылась не полностью, как и в прошлый раз. Выглянувший дед посмотрел на нас так, словно видел впервые.

— Известный менестрель Люциан Сладкоголосый, — напомнил бард и коснулся рукой груди. — Прибыл для аудиенции с госпожой Данталеей.

— Я помню, — учтиво кивнул старик.

— Ты доложил о моем визите своей госпоже?

— Конечно, — дед снова кивнул, причем весьма уверенно.

— И?.. — Люциан подался вперед и выжидающе посмотрел собеседнику в глаза.

— И?.. — эхом отозвался старик и озадаченно моргнул.

— Она готова принять меня? — попробовал подсказать Люциан.

— Она… хм… — старик глубоко задумался. — Не помню…

— Ты только что сказал, что она готова принять знаменитого на все королевство менестреля, — вмешался я.

— Правда? — дворецкий растерянно почесал почти облысевшую голову. — Прошу простить меня, господа, годы уже не те. Я ведь еще деду госпожи Данталеи служил. Входите, входите, — старик распахнул дверь и сместился в сторону, впуская нас внутрь.

Прихожая в особняке оказалась даже больше, чем весь мой дом в Лесных Далях, а по тянущемуся за ней коридору могла бы проехать целая карета. Обставлено все было настолько богато, словно тут жил капитан пиратов: все сокровища, которые украл, свалил в одном месте. Тут тебе и картины, и парадные доспехи на стойках, и вычурное оружие, и статуи разной степени потертости, и причудливые растения, и пара золотых клеток с магическими тварями. Не дом, а Эрмитаж какой-то… Если бы он существовал в сказочной реальности.

И ведь это только парадная и коридор. Что там дальше? Дворец внутри дворца? Сокровищница? Оазис?

— Мне тут нравится, — Люциан огляделся. — Обставлено все со вкусом.

— Ага, со вкусом цыганского барона, — добавил я и повернулся к дворецкому, который тщательно закрывал каждый из дюжины хитрых запорных механизмов на толстенной двери. — Не многовато замков, папаша?

— Так ведь время нынче суровое, — старик с лязгом опустил засов в мою ногу толщиной. — Дракон в городе.

Я хмыкнул.

— И с каких пор против дракона помогает запертая дверь?

— Она магическая, — важно заявил старик. — На все замки наложены мощные чары. Эту дверь даже дракон не сломает.

— Ну раз так, то можно спать спокойно, — я не стал убеждать дворецкого в том, что здоровенная огнедышащая рептилия или просто сожжет их дом, или сорвет ему крышу. Верит дед в волшебные замки, ну и пусть верит дальше.

— Где нам ожидать твою госпожу, — подсказал Люциан, заметив, что наш провожатый снова замешкался.

— В гостиной, конечно же. Прошу, следуйте за мной, — старик пошел вперед, а мы поплелись следом, специально замедляя шаг, чтобы не наступать ему на пятки.

— Надеюсь, он не заблудится, — шепнул мне Люциан.

— Уж выход как-нибудь найдем, — заверил я спутника. — Главное, не уйти с пустыми руками.

Дворецкий провел нас по тому самому коридору и свернул направо, в большую просторную комнату, обставленную еще богаче. Тут даже колонны имелись. Золотые. Здоровенные. А между ними под потолком были натянуты серебристые цепи, по которым скакали то ли мыши, то ли опоссумы какие-то с ярко оранжевым мехом и ушами, как у Чебурашки. На нас внимания они не обращали и просто играли в догонялки под осуждающим взглядом большой птицы с хищным клювом и единственным глазом посреди лба.

— Госпожа любит редких животных, — сообщил нам дворецкий, проследив удивленные взгляды. — Говорит, что они милые, красивые и…

Огромная птица дернула хвостом, и на роскошный пушистый ковер с влажным шлепком упало то, что раньше было завтраком.

— … и совершенно невоспитанные. — С протяжным вздохом закончил старик и неожиданно громко гаркнул. — Убрать. Быстро!

Тут же невесть откуда прибежали два гнома в старомодных фраках и принялись хозяйничать. Ловко орудуя тряпками и вениками, они в момент справились с загрязнением и исчезли, что твой мистер Пропер.

— Располагайтесь, где пожелаете, — дворецкий указал нам на пару диванов и несколько роскошных, обтянутых кожей кресел. — Но настоятельно рекомендую вам не садиться под цепями. Сами понимаете, почему, — хмурый взгляд старика обратился к невозмутимой птице, сейчас чистящей свои блестящие иссиня-черные перья.

— Спасибо, — Люциан сразу же плюхнулся в самое отдаленное кресло и с наслаждением растянулся на мягких подушках.

— Чего-нибудь желаете? — осведомился дворецкий.

— Нет, спасибо, — за нас обоих ответил бард.

Старик кивнул и уже собирался уходить, когда я его окликнул:

— Будь добр, напомни своей госпоже, что ее ожидают в гостиной.

— Кто? — дворецкий огляделся так, будто ожидал увидеть здесь кого-то еще.

— Ты издеваешься? — начал закипать я.

— И в мыслях не было. — Заверил меня старик и на всякий случай уточнил. — А над кем?

Скрежет моих зубов напугал мелких зверьков под потолком, и они настороженно замерли.

— Просто скажи своей госпоже, что я, — бард для верности указал на себя пальцем, — Люциан Сладкоголосый, смиренно жду, когда прекрасная Данталея почтит меня своим присутствием.

— Конечно, конечно, — голова старика вновь задергалась, и он так быстро, как только мог, поспешил к своей хозяйке.

Ну или куда-то еще…

Пока довольный Люциан нежился на подушках и напевал одну из своих песенок, я прошелся по гостиной и осмотрел разложенные тут богатства. Не могу сказать, что силен в оценке предметов роскоши, но тут и дураку было понятно: денег у хозяйки особняка куры не клюют. Если бы она захотела, легко могла бы купить все Лесные Дали и Изумрудную Дымку взять на сдачу.

— Хреновые наши дела, — тихо сообщил я спутнику, когда шаркающие шаги старика стихли где-то в коридоре.

— Почему же? — беззаботно осведомился Люциан.

— Потому, что не продадут нам светлокрыла.

— С чего ты взял? — бард все же сел нормально и вопросительно уставился на меня.

— Оглядись, — я развел руками, — деньги — явно не то, что интересует эту Данталею.

Люциан нахмурился.

— И что же, по-твоему, ее заинтересует?

— Есть только один способ узнать…

— Злой, ради всего святого, — Люциан вскочил, — ты же не станешь пытать бедную женщину⁈

— Во-первых, — я снова огляделся, — всем бы быть такими бедными, как она. Во-вторых, нет. Мы можем просто спросить.

— А, — бард немного успокоился, — тогда ладно. Но спрашивать буду я.

— Ага, — обойдя гостиную, я облокотился на стену и тут же почувствовал, как плечо уткнулось во что-то мягкое. — Какого⁈..

Что-то незримое зашипело, а в том месте, где только что ничего не было, воздух подернулся дымкой, будто на жаре. Только реакция спасла меня от ящерицы в руку толщиной. Она неожиданно сбросила маскировку и едва не прокусила мне рукав.

— Твою ж! — я проворно отскочил, но неугомонная рептилия решила, что ее боятся.

Большая ошибка.

Как только тварь с шипением бросилась в очередную атаку, мой сапог впечатался ей в нижнюю челюсть. Сильный и хлесткий удар послал ящерицу в долгий полет точно между двух колонн. Пролетев прямо над головой испуганного Люциана, существо ударилось о стену, свалилось на пол и проворно юркнуло под диван.

— Гол. — Сухо прокомментировал я свой успех.

— За что ты так с ней? — в голосе барда читалось осуждение.

— Она пыталась меня сожрать.

— Она защищалась!

— Как и я. А лучшая защита — это нападение. Скажи спасибо, что не пустил эту тварь на сапоги.

— Спасибо, — раздался за нашими спинами приятный мягкий голос, и в комнату вошла стройная и ухоженная женщина лет пятидесяти. Ее возраст выдавали лишь морщинки в уголках глаз и тяжелый внимательный взгляд. — Ядовитого арншакса, знаете ли, весьма нелегко найти и приручить.

— Это заметно, — я продемонстрировал женщине прокушенный рукав. — Обычно гостей о таких питомцах предупреждают заранее.

— А разве Грегор вас не предупредил? — удивилась женщина.

— Он нам дверь-то не с первого раза открыл…

— Бедный, бедный Грегор, — женщина вздохнула и грациозно опустилась в кресло, — он слишком стар, но не желает уходить на покой. Старается быть столь же полезным мне, сколь был и моему деду, и отцу.

— Получается у него так себе, — я пожал плечами. — А ты, значит, Данталея?

— Леди Данталея, — поправила меня женщина. — И мне нравится, когда ко мне обращаются на «вы».

— А мне нравится холодное пиво и тишина, — мрачно сообщил я, так как внезапная атака ядовитой ящерицы знатно подпортила мое настроение.

— В таком случае, почему же вы не наслаждаетесь ими, а находитесь здесь?

— Из-за крайней нужды, — вклинился в разговор Люциан. Он подошел к креслу, в котором вольготно расположилась Данталея, и склонился в поклоне, едва не ткнувшись носом в выглянувшую из весьма нескромного разреза платья коленку женщины. — Позвольте представиться — Люциан Сладкоголосый, а этой мой добрый друг и охранник — Злой.

— Злой? — Данталея позволила себе легкую улыбку. — А вы не пробовали надеть на него, скажем, намордник?

— Увы, миледи, у меня нет для этого лишних рук, — Люциан вернул улыбку и выпрямился. — А те, что имеются, я предпочитаю использовать иначе.

— Любопытно, — изучающий взгляд женщины сместился от Люциана ко мне и обратно.

— Что именно? — деликатно осведомился бард.

— То, как вы попали в мой дом. Я велела Грегору не пускать вас.

— В следующий раз напиши ему записку, чтобы он ничего не забыл по пути, — хмуро посоветовал я.

— Где ваши манеры? — возмутилась Данталея.

— Дома оставил. Вместе с терпением.

— Если ядовитого арншакса весьма нелегко приручить, то моего спутника попросту невозможно научить хорошим манерам. — Наигранно рассмеялся Люциан.

К моему удивлению, Данталея тоже улыбнулась.

Кажется, эта парочка на одной волне. Ну хоть что-то.

Не желая ничего портить, я промолчал и уселся в кресло чуть в стороне от собеседников и питомцев хозяйки особняка.

— Леди Данталея, — Люциан театрально опустился перед женщиной на одно колено и взял ее ладонь в свои руки. — Нас привела к вам исключительная нужда. Поверьте, ситуация попросту безвыходная, и вы — наша единственная надежда!

— Я заинтригована, — дыхание Данталеи участилось, а зеленые глаза влажно блеснули. — Прошу, продолжайте.

— В попытке спасти место, что мы зовем своим домом, и тех добрых людей, которые там живут, мы прошли долгий путь. — С пылом принялся рассказывать бард. — Мы сражались с орками, странствовали через порталы, спускались в Подземье, сражались с драконами и вышли победителями из боя на Арене крови, и все ради того, чтобы добыть светлокрыла.

— И зачем же он вам⁈ — Данталея смотрела на Люциана не мигая.

— Без его силы проклятье тенекрыла уничтожит наш остров, — дрожащим голосом сообщил Люциан и смахнул скупую, искусно выпущенную слезу. — Женщины, дети и старики — все они погибнут из-за бушующих бурь, если вы не согласитесь продать нам светлокрыла.

— Ваша цель благородна, но… — Данталея мягко высвободила ладонь из рук барда, — светлокрыл нужен мне самой. Видите ли, моя комната для чтения находится на той стороне особняка, куда почти не достают солнца, а светлокрыл наполнит ее теплом и светом.

У Люциана от услышанного аж челюсть отвисла. Распинаясь о висящих на волоске жизнях, он никак не ожидал получить такой ответ.

— А почитать в другом месте ты не пробовала? — поинтересовался я. — Или у тебя книги к стенам прибиты?

— Людям, вроде вас, не понять тонкой душевной организации дворян, — вздернула нос Данталея.

— Тонкой душевной организации? — я рывком встал на ноги, подошел к женщине и угрожающе навис над ней. В моих глазах вспыхнуло пламя. — Да ты просто охренела!

— Злой, тише, успокойся! — Люциан справился с удивлением и мягко отстранил меня. Получилось у него это лишь благодаря тому, что Данталея была женщиной. Убедившись, что здоровью хозяйки особняка ничего не угрожает, бард снова обратился к ней. — Моя леди, а есть ли какой-то способ уговорить вас изменить свое решение?

— Пожалуй, — задумчивый взгляд женщины скользнул по плечу Люциана и замер на мне. — Ваш спутник, как я вижу, необычный человек. Возможно, он сможет сделать то, что не смог никто другой.

— И что же это? — Люциан затаил дыхание.

— Достать для меня то существо, что освещает и греет лучше светлокрыла, — чарующе улыбнулась Данталея. — Феникса.

Люциан повернулся и вопросительно уставился на меня.

— И где мне его взять? — спросил я у Данталеи. — Из зоопарка украсть?

— О нет, — она опять улыбнулась. — Фениксы — очень редкие птицы. Насколько мне известно, сейчас на материке нет ни одного.

Мы с Люцианом выжидающе посмотрели на женщину, которая явно не договорила и просто решила выдержать театральную паузу.

— Феникс жил у моего дедушки. Но когда того не стало, благородная птица обратилась пеплом. Их похоронили вместе…

Опять пауза и томный взгляд.

— И? — я начал терять терпение.

— Феникс может восстать из пепла, — пояснила Данталея.

— Ну так сходи и забери его. Я-то тебе зачем?

— Затем, что не все так просто, как хотелось бы, — загадочно прошептала женщина.