Моя НЕвеселая ферма 2

18. Сила приносит тенекрыла

Зрители собрались очень быстро. Буквально за несколько часов. Таким образом, не успели мы с Люцианом как следует переварить угощение, а нас уже сопроводили на Арену крови. Больше всего она напомнила мне Колизей. Сам вживую я его никогда не видел, но вот фильм про гладиатора Максимуса смотрел неоднократно.

Вроде похоже.

Местный амфитеатр сильно выделялся на фоне сине-серой и черной застройки города темных эльфов. Стены Арены крови были выполнены из белого камня, крайне недружелюбно забрызганного кровью. Смотрелось и впечатляюще, и жутко одновременно.

Когда мы подошли ближе, то нас ждало еще одно неприятное открытие. Оказывается, в кладке арены белел не камень, а спаянные магией кости. Учитывая злобный и кровожадный характер темных эльфов, у меня не возникало ни малейших сомнений, что свой амфитеатр они возвели из останков тех, кто на нем погиб.

И кто тут только не помер: кости встречались, как околочеловеческие, так и совершенно иные, принадлежавшие самым разным чудовищам. Над воротами так и вовсе красовался здоровенный череп то ли дракона, то ли тираннозавра.

— Крайне неприветливое местечко, — пролепетал не отстающий от меня ни на шаг Люциан.

— Приветливые места Ареной крови не называют. — Спокойно отозвался я.

— Тогда… может… не станем туда ходить?

— А тенекрыла мы откуда возьмем? — поинтересовался я. — У меня выбора нет. Но ты можешь не ходить.

— Пойду, — совершенно неуверенно произнес Люциан. — Уж лучше тут, с тобой… в этом, — он еще раз окинул испуганным взглядом Арену крови, — ужасном и кровавом месте, чем с матерью Тисанси. Эта женщина пугает меня даже больше, чем неизвестность.

— Она от тебя тоже не в восторге.

— Я заметил, — удрученно вздохнул Люциан и уставился себе под ноги, не желая больше смотреть на местный Колизей.

Самому мне тоже совершенно не хотелось идти на арену. Более того, и Подземье не вызывало у меня умиления и желания задержаться здесь подольше. И дело вовсе не в темных эльфах, которые смотрели на жителей поверхности, как на мусор. Само это место пропитывала крайне неприятная атмосфера безмерной жестокости и кровавой интриги. Никогда не бывал на вечеринках богатеев садомазохистов, но, думаю, примерно так они и выглядели.

Вот только уйти отсюда было не так просто. Если Исандора захочет, мы с Люцианом останемся в Подземье навечно. И вечность эта покажется нам сущим адом. Уж лучше умереть сразу, чем жить здесь. Надеюсь, если у меня с Тисанси что-то получится, к ее родителям мы будем ездить крайне редко…

Не то чтобы сестры и мать жрицы Лесных Далей вызывали у меня отвращение. Наоборот, внешне они выглядели весьма привлекательно. Но вот внутренне… В их окружении я чувствовал себя словно в бассейне с пираньями. А уж о планах использовать меня в качестве племенного быка вообще молчу. Не по-человечески это.

Темные эльфийки, которые в отличие от нас путешествовали в украшенных паутиной балдахинах, и сейчас бросали на меня многозначительные взгляды. Правда, приятного в них было мало. Схожее ощущение у меня вызывали разве что вылазки в боевых командировках, когда казалось, что мой затылок рассматривает в оптический прицел вражеский снайпер.

Балдахины с эльфийками несли статные подтянутые мужчины их расы. Мускулистые темные тела покрывали шрамы, судя по всему, от плетей. Но некоторые отметины выглядели слишком ровными и симметричными, сделанными для красоты, как и пирсинг, которым остроухие явно злоупотребляли.

Помимо женщин и носильщиков, нас сопровождали хорошо вооруженные бойцы. Причем, судя по их настороженным взглядам и оружии наизготовку, улицы мрачного города не славились безопасностью. Еще одна причина свалить отсюда куда подальше.

Помимо нашего довольно большого отряда, к Арене крови стекались и другие жители Подземья. Точнее другие темные эльфы. Мы с Люцианом оказались единственными чужеземцами на неприветливых улицах. Как сказала нам Исандора, большинство жителей поверхности содержатся здесь в качестве рабов и не могут свободно разгуливать, где им вздумается.

Да уж, гостеприимство явно не конек темных эльфов. Неудивительно, что наверху их никто не любит. То, что Тисанси разительно отличается от своих сородичей, — настоящий феномен. Несмотря на определенный каламбур, ее вполне можно назвать белой вороной.

Тряхнув головой, я прогнал из мыслей образ Тисанси. Сейчас нужно сосредоточиться на поединке. Бить людей мне не впервой. Да и нелюдей тоже. Сама идея драться за награду не слишком-то приятная, но иного способа разжиться тенекрылом на горизонте не маячило. Придется довольствовать тем, что есть.

Исандора говорила, что волшебных тварей разводит мать недружественного Л’тарам дома. Своих питомцев она не дарит и не продает, но охотно использует в качестве ставок в гладиаторских боях.

Услышав об этом, Люциан очень кстати спросил, что поставила на кон сама Исандора. Ответ темной эльфийки был лаконичен до безобразия: нас. Причем нашего согласия она привычно не спрашивала, как и не давала права отказаться. И как только я попытался взбрыкнуть, мать Тисанси с очаровательной улыбкой сообщила мне, что в случае неповиновения никто из нас живым Подземье не покинет.

Вот такое вот добровольно-принудительное сотрудничество по-темноэльфйийски.

— Ты ведь победишь, да? — прервал мои мрачные мысли Люциан.

— Ага, — безразлично отозвался я, уже раз в пятый отвечая на этот вопрос.

— Хорошо, — облегченно выдохнул бард. — В конце-концов, ты побеждал драконов. Куда там каким-то темным эльфам… — мой спутник живо прикусил язык, когда обладающие прекрасным слухом воины одновременно повернулись к нему. — Простите, — обезоруживающе улыбнулся Люциан. — Все вы отличные бойцы и, уверен, замечательные люди. Ну или не люди. У всех свои недостатки. Разумеется, кроме вас. Одним словом…

— Одним словом — заткнись, — посоветовал я, уже жалея, что Исандора сняла с болтливого барда свои запечатывающие рот чары.

Нас завели внутрь арены и передали местному учредителю — угрюмому лысому эльфу неопределенного возраста с иссеченным шрамами лицом. Он посмотрел на нас с Люцианом свысока, после чего совершил стратегическую ошибку: подошел вплотную и демонстративно сплюнул себе под ноги. Попал он точно на мой сапог, за что незамедлительно получил локтем в ухо и прилег отдохнуть на холодном полу.

— Этот утырок сломался. Давайте нового, — равнодушно сообщил я подоспевшим охранникам арены.

Воины начали шумно разглагольствовать на непонятном языке и нехорошо тыкать в нашу стороны острыми предметами. От немедленного сожжения придурков спасла Исандора. Она быстро им что-то сказала, после чего улыбнулась мне и, вместе со своим сопровождением, удалилась вглубь арены.

К нам с Люцианом подошел еще один темный эльф в такой же одежде, как и тот, которого сейчас товарищи за ноги тащили в неизвестном направлении.

— Этого тоже ударишь? — тихо спросил меня Люциан, мысленно готовясь к худшему.

— Этот уже научен горьким и весьма наглядным опытом, — скупо улыбнулся нам белозубый высокий мужчина, одно из острых ушей которого оказалось откушено. Отсутствовал у него и левый глаз, а на гладко выбритом лице красовались шрамы, словно от удара когтистой лапой. — Я подготовлю вас к бою. Следуйте за мной.

— Приятно познакомиться! — тут же оживился Люциан. — Мое имя…

— Не имеет значения, — отмахнулся темный эльф и, отвернувшись, пошел к небольшому тоннелю в правой стене. — Сюда не приходят со своими именами. Их здесь зарабатывают.

Люциан смутился. Его плечи опустились, взгляд потускнел.

— И какое же имя заработал ты? — поинтересовался я у провожатого. — Коцаный?

Эльф лишь фыркнул и повел нас дальше.

— Боевой опыт имеется? — не оборачиваясь спросил он.

Я огрызнулся:

— А ты не заметил?

— Ты не мастер развернутых ответов? — темный эльф все же наградил меня взглядом через плечо.

— Какой вопрос — такой и ответ. Все честно.

Наш провожатый скупо кивнул и ускорил шаг.

— Лучше его не злить, — посоветовал мне бард. — Да и сам не злись лишний раз. Нет, ты пойми, в злости нет ничего плохого. Это вполне нормально. Даже хорошо, когда у человека расширен эмоциональный диапазон…

— Нет никакого диапазона. — Сухо бросил я. — Только злость.

— У тебя явные проблемы с контролем гнева, друг мой. Точнее у окружающих с этим проблемы.

— А нечего меня окружать.

Темный эльф, которому отсутствие одного уха не мешало все отлично слышать, хмыкнул. Уверенно шагая по хитросплетенным коридорам, он завел нас в комнату, доверху заваленную броней и оружием.

— Выбирайте, что нравится, — велел провожатый. После чего отошел к дальней стене и безразлично уставился в пустоту перед собой.

Порывшись в груде покрытого запекшейся кровью железа, я выудил оттуда более-менее приличную кирасу, шлем и перчатки. В качестве оружия выбрал чуть погнутый щит с погрызенным краем и дубину.

— Может, лучше меч? — предложил Люциан, с трудом и пронзительным скрежетом вытягивая из кучи хлама здоровенный ржавый двуручник с волнистым лезвием.

— Не нужно никого убивать. — Я взвесил в руке тяжелый дрын. — Для победы достаточно вынудить противника сдаться или вырубить.

— Лучше убить, — проронил темный эльф. — Так надежнее.

— Мы не убийцы. — В моем голосе зазвенела сталь.

— Тем хуже для вас, — равнодушно пожал плечами одноухий.

— Тогда меч возьму я, — кое-как сохранив равновесие, Люциан неуверенно взмахнул двуручником, после чего упер его лезвием в пол и подбоченился. — Как я выгляжу? — спросил он у меня.

— Как тот, кому нельзя доверять колюще-режущее.

— Пф! — бард напрягся, стараясь выглядеть не жалко, а воинственно. У него не получилось, но сам Люциан этого не понял. — Ты даже не представляешь, на что я способен!

— Ни на что. — Безжалостно сказал я.

— А, — бард сконфуженно улыбнулся, — значит, все-таки представляешь… — Он аккуратно отложил меч в сторону и снова застыл перед кучей оружия. — Ну и что мне тогда взять?

— Щит побольше, чтобы сидеть за ним, пока все не закончится. — От чистого сердца посоветовал я.

Согласившись с моими мыслями, Люциан порылся в хламе и выудил оттуда щит, больше похожий на металлическую дверь. Он оказался тяжелым настолько, что тщедушному барду пришлось держать его двумя руками. Сил таскать на себе еще и броню у моего спутника попросту не осталось. Даже когда я нахлобучил на его бестолковую голову шлем, Люциан едва устоял на ногах.

— Готовы? — одноухий смотрел на нас с нескрываемым сомнением.

— Типа того, — даже с большим сомнением, чем наш провожатый, я оглядел себя и Люциана.

Просто команда мечты…

— За мной, — эльф вышел в противоположный от входа тоннель.

Мы еще немного попетляли, после чего вышли в просторный каменный коридор. Как раз в это время по нему тащили огромную тушу огра с пробитой чем-то острым головой. Туша, которую с трудом волокла дюжина темных эльфов, никаких признаков жизни не подавала. Но больше меня интересовало другое.

— На арене дерутся не только люди и эльфы?

— Конечно нет, — одноухий кровожадно оскалился. — На это же не интересно смотреть. Ждите своей очереди. Вы следующие. — Велел он и ушел куда-то вперед, откуда доносился гомон толпы и скрежет железа.

— Лучше бы дома сидели, — уже не помню в который раз протяжно вздохнул Люциан.

Настроение у спутника скисло окончательно. Если не приободрить его, то того гляди сам помрет без посторонней помощи.

— Зато какая песня получится. — Я хлопнул бедолагу по плечу.

— Главное, чтобы было кому ее спеть, — Люциан попробовал выдавить из себя благодарную улыбку, но выдавил лишь очередной предельно печальный вздох. — Нас же порвут на части. Ну, по крайне мере меня.

— Взбодрись, боец. Мы с драконом справились. А ведь если подумать, то в этом мире все херня, кроме драконов. А если подумать еще лучше, то и драконы тоже херня. Прорвемся.

— Мне бы твою уверенность, — несмотря на отражавшийся в глазах страх, Люциан все же взбодрился. — Хорошо, что ее хватит на двоих. С запасом.

— Обращайся.

На этом наш разговор прервался, так как гомон толпы достиг своего пика, а потом вдруг смолк. Вновь заскрежетало железо. Появившийся из темноты одноухий поманил нас за собой, а навстречу потащили очередного проигравшего — кентавра, чье тело больше походило на подушечку для булавок. Несчастного утыкали острыми иглами настолько, что живого места не осталось.

— Да кто у вас там сражается, дикобраз-переросток? — пробормотал я, оценивающе поглядывая на длинные иглы в палец толщиной.

— Теневой ловец, — сказал одноухий так, будто это все объясняло. — Но вас ждет другой противник. Мать дома Н’таш выставила против вас своего лучшего чемпиона.

— Ладно, — пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что двое на одного уже хороший для нас расклад. Хотя, учитывая боевые навыки Люциана, скорее полтора на одного. Но тоже неплохо. Так еще и чемпион дома темных эльфов — это же темный эльф.

Логично же, да?

Нет.

Стоило нам с Люцианом выйти на усыпанную белой золой арену, как мы увидели нашего противника — здоровенную тварину с четырьмя руками и двумя головами. На каждой из которых красовалось по одному налитому кровью глазу.

— Встречайте чемпиона дома Н’таш — великого и непобедимого гомункула Шардакилла! — зычно закричал кто-то сверху. — Сегодня он прикончит двух жалких людишек и выпотрошит их на потеху вам, наши дорогие зрители! — продолжил надрываться невидимый для нас ведущий.

С трудом оторвав взгляд от машины смерти, я попытался разглядеть среди собравшихся Исандору с дочерьми. Но все бестолку — слишком далеко, да и народу тут собралось неимоверное количество.

— Нам конец, — доверительно сообщил мне Люциан, разглядывая нечто одновременно похожее и на темного эльфа, и на гигантского паука. — Это гомункул…

— А разве они не все вредные и мелкие, как Драмси? — с печалью я вспомнил золотые времена, когда моей единственной проблемой был этот скудоумный гаденыш.

— Как видишь, нет, — съежившись, Люциан высунул из-за щита только половину головы, чтобы смотреть поверх него. — У каждого имеются свои особенности: внешний вид, сила, скорость, размеры, иммунитет к магии…

— Что⁈ — такие особенности противника в мои планы точно не входили. — Какой еще, мать его, иммунитет к магии?

— Обычный, — Люциан нервно облизнул пересохшие губы. — Просто гомункул невосприимчив ко всем магическим силам, которые… а-а-а, — бард перевел на меня рассеянный взгляд, — теперь, кажется, я вижу проблему.

— Правда, что ли?

— Да.

— Хер на! — с этими словами я изо всех сил толкнул Люциана в сторону, а сам бросился в другую.

Шардакилл пронесся между нами, словно паровоз на полном ходу. По крайне мере массу он имел схожую, да и пыхтел не хуже, а когда попытался затормозить, то оставил за собой такую борозду, будто сошел с рельс.

Чтобы точно все и сразу понять, я послал в широченную спину трехметрового противника пару огненных шаров. Оба с озлобленным шипением погасли, едва коснулись темно-серой кожи.

— Кто бы сомневался, сука! — в сердцах я сплюнул на золу.

— У тебя же есть план, да⁈ — не успел Люциан встать, как тут же прыгнул влево, чтобы не оказаться раздавленным огромными босыми ногами.

Шардакиллу даже оружия никакого не дали. Он просто носился взад-вперед, орал и раз за разом пытался если не схватить нас своими четырьмя ручищами, то как следует пнуть. Скорее всего это обуславливалось тем, что его хозяйка рассчитывает получить наши жизни в качестве пари с Исандорой.

Впрочем, обольщаться не стоило. Если Шардакилл чуть-чуть не рассчитает свою дурную силищу, то поломает нам все косточки без исключения.

— План, говорю, есть у тебя⁈ — продолжал истошно надрываться Люциан, который уже порядком запыхался.

— Ну, как сказать, — в очередной раз выжив лишь благодаря изворотливости, я от души приложил дубиной по ноге гомункула.

Ощущение было таким, словно ударил арматурой по танку. Даже пальцы свело. Резко развернувшись, Шардакилл бросился в очередную атаку. Я швырнул в него бесполезным против такого врага щитом. Уродец поймал его налету зубами одной из голов и раскусил.

Глядя на это, мне оставалось лишь обреченно выдохнуть:

— Да твою ж…

Толпа зрителей восхищенно взревела.

Люциан тоже попробовал швырнуть свой щит, но тот упал в золу буквально в метре от владельца. Что поделать, в детстве мой верный спутник не только каши ел мало, но и вообще питался, видимо, исключительно солнечным светом или чем-то еще. Его и ветром-то не сдувало лишь благодаря одежде. Ну и зубы еще что-то весили.

— Что нам делать⁈ — жалобно завопил Люциан, ужом избегая смертоносных обнимашек Шардакилла и бросаясь ко мне.

— Снять штаны и бегать! — я побежал в другую сторону.

— Думаешь, его это напугает⁈ — на полном серьезе заорал бард.

— Это меня напугает! — так же громко ответил я, шарахаясь в сторону и пропуская разогнавшегося громилу мимо. — И зрителей. Так что не вздумай!

— Тогда что⁈ — к счастью для всех, Люциан все же выпустил пряжку ремня своих портков из трясущихся пальцев.

— Думаю! Думаю! — рычал я, посылая навстречу неудержимому гомункулу одну ледяную иглу за другой.

Ожидаемо, все снаряды растаяли, едва коснувшись Шардакилла.

— Думай лучше! — заорал бегающий по кругу Люциан. Оглянувшись, он отвлекся, споткнулся о свой же щит и покатился по золе.

Это привлекло внимание гомункула, и он направился к уязвимой и замедленной цели. Но не одному ему пришла в голову интересная идея.

— Отвлеки его! — велел я Люциану.

— КАК⁈ — взвыл бард, улепетывая на всех четырех конечностях.

— Как хочешь! — я добежал до ближайшей стены и принялся шарить по ней руками.

— Людишки уже готовы на стены лезть! — расхохотался комментатор. — Слава Шардакиллу! Слава дому Н’таш!

— На хер идет твой дом Наташ! — подпрыгнув, я вогнал свою дубину в трещину в стене так, что оружие оказалось практически намертво зажато параллельно полу. Если повезет, то все получится.

Наверное…

— Ты живой? — спросил я у Люциана, который висел вверх тормашками и отчаянно трепыхался в мертвой хватке Шардакилла.

— Пока да! — сдавленно пискнул бард. — Но это ненадолго.

— Не ссы, прорвемся! — обнадежил я товарища.

— С этим ты тоже запоздал… почти. — Люциан все же смог извернуться и зарядить пяткой в один из носов врага, за что тут же отправился в свободный полет метров так на двадцать.

— А-а-а-а! — с воем пикирующего бомбардировщика, бард пролетел миом меня и зарылся в золу.

— Как насчет сразиться с кем-то посильнее? — нагло спросил я гомункула.

Тварь склонила обе головы набок. Рты растянулись в нахальных улыбках.

— Если бы ты себя в зеркало видел, то не лыбился бы так, урод. — Я плюнул в сторону противника.

Недолет, конечно, но провокация удалась.

Взревев, словно десяток медведей, Шардакилл по-бычьи наклонил головы и ломанулся в атаку.

— Ты решил быстро умереть? — заплетающимся языком пробормотал Люциан. — Я тогда с тобой…

— У меня нет времени умирать, — выдохнув, я собрал все свои силы и призвал между собой и Шардакиллом высоченную стену пламени.

— Это бесполезно, человечишка! — рассмеялся комментатор, и собравшиеся зрители поддержали его дружным смехом.

Но я их не слушал. Вместо этого переключился на силу белого дракона и создал за стеной огня ледяную ступеньку, а после нее, через несколько метров, целую ледяную дорожку. Если расчет верен, то…

Шардакилл не меняя траектории и скорости, пробежал прямо через стену огня, которая тут же потухла. Но свою функцию она выполнила, а именно — скрыла ступеньку. О нее-то громила и споткнулся. Потеряв равновесие, он полетел вперед, угодил ногой на брошенный Люцианом щит, после чего покатился на том, как на ледянке, прямо по ледяной дорожке.

Мне оставалось лишь вовремя убраться с дороги. Шардакилл с воем пронесся мимо и впечатался в стену Арены крови. Замерев на месте, он вздрогнул всем своим гигантским телом и отступил назад, удивленно глядя на проломленную грудину, из которой торчала моя дубина. На нее-то он со всего маху и налетел.

— Один ноль, дебил, — самодовольно заявил я.

Шардакилл издал протяжный стон и рухнул навзничь, раскинув все свои четыре руки. Он не шевелился и не дышал. Зрители затихли. Даже комментатор на миг потерял дар речи, а когда открыл рот снова, решил начать с оскорблений.

— Проклятые людиш… — он осекся, встретившись со мной взглядом.

Теперь я его видел. Миг, и причудливая шляпа на голове темного эльфа вспыхнула.

— А-а-а-а! — завопил комментатор и бросился прочь.

— Да здравствует Злой, чемпион Арены крови! — зычно крикнул Люциан и, прихромав поближе, поднял мою руку, как рефери на ринге.

Темные эльфы встретили это заявление гробовой тишиной, которую вскоре разбавили одинокие аплодисменты. Вставшая во весь рост мать Исандора смотрела на меня и улыбалась.