Моя НЕвеселая ферма 2

21. Кто виноват и что делать?

'Мы выбрались из Подземья. Практически благополучно. Местечко весьма сомнительное и неприятное. В качестве объекта для туризма никому не рекомендую. Лучше отдохнуть в другом месте, где на вас не станут смотреть, как на дерьмо и не будут пытаться убить, или взять в рабство.

Из хороших новостей — нам удалось раздобыть яйцо тенекрыла. Посылкой не отправляю, так как цены тут заоблачные, а почтальон еще хуже меня. Привезу сам, как только разберемся с порталом. Мы уже рядом со столицей, так что скоро должны вернуться.

Надеюсь.

А еще надеюсь, что вы не избаловали Гаврюшу, иначе сами будете с ним нянчиться. Даже если не захотите. Придется. Иначе вырастет злобной крылатой тушей и сожжет всю деревню к едрене фене. Тут даже не сомневайтесь, наследственность у драконов плохая.

Кстати, о других драконах — тут один разлетался, возможно, по моей вине. Но это не точно. Почаще смотрите наверх и не отходите далеко от укрытий.

p.s.: Передайте Тисанси спасибо за то, что попросила родственников помочь нам. Без этого мы с Люцианом не выжили бы. Ну а еще передайте ей привет от матери.

На этом все.

Удачи.

Злой'.

В отличие от почтальона прошлой деревни, местный мой коллега выделываться не стал и прямо при мне отправил письмо по требуемому адресу. Сделал он это, конечно, не из добрых побуждений, а за деньги. Но отработал честно, ничего не скажешь.

После почты я вернулся в таверну. Она находилась в большом поселении, до которого мы с Люцианом добрались только ближе к вечеру. Звалось оно Задорожье и носило такое имя, потому что находилось за пределами Великого тракта, окружающего столицу. Как шутили местные, все поселения за Великим трактом, по сути, — Задорожье, но это было самым первым, посему и главным. Исключительно из-за этого факта его жители относились к окружающим с тем же пренебрежением, с которым к ним самим относились выходцы из столицы.

Но, как это обычно водится, из каждого правила случаются исключения. В нашем случае поводом к этому самому исключению послужили деньги. В тайнике Черного охотника деньжат лежало — кот наплакал, но этого хватило, чтобы снять комнату в местной таверне и поужинать.

А вот с завтраком дела обстояли не очень. После того, как я оплатил все услуги, в кошеле осталась одна ничтожная монетка. А завтрак, судя по меню, стоил пять. Значит, утром придется искать пропитание. Но это будет утром. Как говорится, завтрашние проблемы пусть достаются завтрашнему мне.

Сегодня же меня ждало мрачное вливание в себя горячительных напитков под тягостные мысли и бесконечное завывание местного менестреля. Если бы «шедевры» Люциана не закалили мой слух и психику, то я давно бы разбил о голову этого горе-музыкантишки его же лютню. Но, благодаря стараниям барда Лесных Далей, этого не случилось.

Я подбросил монетку и ловко поймал ее. На два пива хватит, а дальше…

— А он неплохо поет, — Люциан вернулся за наш самый дальний столик с двумя кружками пива. Одну придвинул ко мне, другую сжал двумя руками и торжественно поднял. — Ну, за лучшее будущее!

— Скажи это тем, кого намедни зажарил дракон, — буркнул я и, не чокаясь, сделал солидный глоток.

Ну и дрянь же… Мало того, что теплое, так еще и слишком водянистое.

— Да там почти никто не помер, — Люциан, судя по лицу, тоже напиток не оценил. — Тварь просто дома пожгла и улетела. По крайней мере, так местные говорят.

— Дай сюда, — я отобрал у барда его кружку и сжал ее во второй руке. Сила ледяного дракона быстро охладила напитки, и они стали более сносными. — Держи.

— О, спасибо, — маневр Люциан оценил и теперь пил пиво уже не морща нос. — Так о чем это я? А, точно! Не кори себя. У нас не было выбора. К тому же, вдруг это просто совпадение?

— Ну да, драконы же каждый день столицу жгут, — я допил пиво и только сейчас задумался. — А откуда ты взял выпивку?

— Купил, — Люциан пил не так быстро, как я и даже умудрялся смаковать жижу, которую тут по ошибке называли пивом.

— На какие шиши?

— На заработанные, — улыбнулся бард. — После ужина, пока ты сидел тут с мрачной физиономией (она, кстати, у тебя и сейчас такая же), я работал снаружи.

— Пел людям и требовал с них деньги, чтобы прекратить?

— Нет. — Покачал головой Люциан. — Использовал свои ораторские навыки и…

— Ты! — один из недавно вошедших в таверну мужчин заметил барда и направился к нашему столу.

— Ой, — заметив незнакомца, Люциан скукужился на стуле явно пытаясь испариться.

И причиной тому служила злобная уголовная рожа приближающегося рослого мужика и его огромные сжатые в кулаки ручищи. Здоровяк остановился и угрожающе навис над моим спутником.

— Ты взял у меня деньги, — прогудел мужчина.

— Ты сам мне их отдал, — едва слышно пролепетал Люциан. — Всего одну монетку.

— Я всегда подаю милостыню, — не без гордости заявил мужик, после чего ткнул пальцем на кружку пива, которую бард сжимал побелевшими пальцами. — Ты говорил, что деньги пойдут на нужды детей!

Люциан сконфуженно улыбнулся и развел руками:

— Все мы чьи-то дети.

— Чего⁈ — здоровяк сгреб барда своими ручищами и мощным рывком сдернул со стула.

— Помоги, — жалобно пискнул Люциан.

— Тебе уже никто не поможет. — Прорычал громила.

— Отпусти его. — Я встал и с вызовом уставился на типа, который жаждал, стоило отметить, справедливой расплаты.

— И не подумаю.

— Подумай еще раз, — в моих глазах заплясали искры, и здоровяк инстинктивно отшатнулся.

— Ты маг⁈ — он нервно сглотнул.

— Еще какой! — поспешно закивал Люциан. — Он дракона…

— Я добрый волшебник, — мне пришлось заткнуть рукой рот барда, который от страха мог наговорить слишком много.

Хотя он всегда говорил слишком много.

— Точно добрый? — недоверчиво поинтересовался громила и осторожно поставил Люциана на пол.

Бард облегченно выдохнул.

— Пока — да, — я кивнул. — Но лучше меня не злить. Вот, держи, — монетка покинула мою руку и перекочевала в лапищу мордоворота, — твои деньги.

Мужик посмотрел на денежку, потом на меня, потом снова на нее и опять на меня, словно решая, стоит ли игра свеч. Соображал он долго. Мы с Люцианом практически слышали, как в обритой наголо голове с пронзительным скрежетом вращаются шестеренки, перемалывая оставшуюся от извилин труху.

Пришлось дать тугодуму подсказку.

— Не испытывай мое терпение.

— Ладно, — здоровяк удовлетворено кивнул. — Но приглядывай за своим дружком, а то он снова влезет в неприятности.

— Он успешно влезает в них даже под моим присмотром.

Мужик нахмурился, но, вновь кивнув, направился восвояси. А точнее к барной стойке, где взял себе два пива. Одно он осушил залпом, а другое утащил куда-то вглубь общего зала. Народу под вечер сюда набилось столько, что даже такой мордоворот сумел затеряться в толпе.

— Спасибо, — поправив одежду, Люциан улыбнулся. — Ты меня спас и… — он заметил мой недружелюбный взгляд. — Что-то не так?

— Ты попрошайничал у входа в таверну, выпрашивая деньги на помощь детям и брал милостыню у людей, которые в эту самую таверну идут?

— Ну да, — закивал бард.

— И полученные деньги решил пропить в этой самой таверне?

— Ага, — Люциан придурковато улыбнулся.

— Ну ты… — впервые за долгое время у меня не нашлось слов, чтобы оскорбить собеседника. — Это, блин, все законы нарушает!

— Какие ещё законы? — не понял Люциан.

— Все! Законы логики, этики… Божьи! Все!

— Ну, может и так, — несмотря на сказанное, бард не выглядел виноватым. Наоборот, он хитро подмигнул мне и толкнул в бок плечом. — Но пива то мы попили, а?

Не успел я хоть как-то отреагировать на такое заявление, как Люциан вдруг насторожился.

— Слышишь⁈ — оживился он. — Музыка стихла.

— Хоть какая-то хорошая новость, — я устало опустился на стул.

Но хорошие новости кончились, не успев начаться.

— Понимаешь, что это значит? — бард разве что не приплясывал. Не дожидаясь, когда собеседник проявит хоть какую-то заинтересованность, Люциан продолжил. — Сцена освободилась! Я могу выступить!

— За что мне все это?..

Но Люциан уже не слушал. Он кабанчиком бросился в сторону сцены и пропал из виду. Если бард так хочет, чтобы ему сегодня все же набили морду, то кто я такой, чтобы ему мешать? Еще и выпивка закончилась…

И вроде можно было подняться в снятую на ночь комнату и попытаться отдохнуть, но мне оказалось не до этого. Моему удивлению не нашлось предела, когда где-то в глубине души зародилось чувство переживания за одного голосистого придурка. Уйду сейчас — и ему точно башку проломят.

Удрученно вздохнув, я поплелся к сцене, чтобы вовремя пресечь умышленное убийство. Люциан уже о чем-то договорился с местным артистом и даже взял его лютню. Взобравшись на небольшой помост, он прочистил горло и, к моему удивлению, затянул свою «Песнь льда и пламени».

И когда он успел ее закончить?

Местные, стоило отметить, песню приняли хорошо. Ни у кого даже кровь из ушей не пошла. Текст об убийстве дракона нашел отклики в сердцах собравшихся, которых недавно терроризировала похожая крылатая тварь.

Но не успел я порадоваться за впервые в жизни совершившего обдуманный поступок Люциана, как он снова все испортил. Он завершил свой шедевр словами:

— Тот, кто поверг дракона в тот час, — оторвавшийся от струн палец барда указал в мою сторону, — находится среди нас!

Все собравшиеся уставились на меня.

— Дракона сразил благородный рыцарь, сир Тарос Верный, — быстро нашелся я, не желая всеобщего внимания к своей персоне. Ведь если люди узнают, что досаждающий им дракон мстит за убитую подружку, у них точно возникнут вопросы к тому, кто ее прикончил. — К нашей великой скорби герой пал смертью храбрых. Но его подвиг навсегда в наших сердцах.

— Да уж, — прогудел тот самый здоровяк, что едва не угробил Люциана, — сейчас нам такой герой точно не помешал бы.

Присутствующие согласно загудели.

— Но песня все равно хорошая, — продолжил громила и бросил в сторону исполнителя монетку.

Секунда, и все посетители повторили этот щедрый жест. Счастью Люциана не было предела, а его довольная харя едва не треснула от широченной улыбки. Он кланялся и благодарил радушную публику, а после продолжил петь, не забыв дать мне несколько монет.

Ну, как говорится, с паршивой овцы, хоть шерсти клок. Пара-тройка кружек пива, конечно, не восстановит все нервные клетки, потраченные мной благодаря знакомству с бардом, но и лишними не будут.

Убедившись, что на данный момент никто не стремится свернуть моему спутнику шею, я направился к барной стойке и уселся на дальнем ее конце. Так как все без исключения слушали Люциана, на меня никто не обращал внимания. Оно и к лучшему.

Хотя, не совсем. Хозяина таверны пришлось окликнуть трижды, прежде чем он соизволил повернуть ко мне недовольное лицо.

— Чего тебе?

— Пива, — я положил на столешницу монетку.

— Сейчас, — дородный мужчина с бородой до самого выпирающего пупка принялся наполнять кружку мутной жижей из стоявшей неподалеку бочки. Рядом стоял кувшин с водой, которую, как я подозреваю, хитрый делец подливал в не до конца наполненную тару захмелевшим посетителям.

Но меня не проведешь.

Затылком ощущая на себе внимательный взгляд, хозяин таверны покачал головой:

— Повезло тебе, проходимцу, что прибился к такому талантливому артисту.

— О да, — я позволил себе кривую усмешку. — Каждый день благодарю высшие силы за наше знакомство.

— И правильно делаешь, — мужик поставил передо мной кружку. — Пусть морда у тебя бандитская, но хотя бы верующий. Уже хорошо.

На секунду я задумался, а не устроить ли мне пьяную драку? Но потом решил не выплескивать негативные эмоции на окружающих и просто отпил пива. Как и ожидалось, неразбавленное оно оказалось пусть и ненамного, но все же вкуснее.

К тому времени, когда жиденькая выпивка все же немного подняла мое настроение, Люциан уже пел дуэтом с местным бардом. Судя по тому, что им подпевали, исполняла эта парочка какой-то хит. На мой вкус — такая же ерунда, как и все остальные здешние песни. Сомневаюсь, что менестрелей тут хоть как-то учат: кто лютню схватил и открыл рот, тот и артист.

Впрочем, в моем времени такое тоже не редкость. Тут хотя бы песни одна от другой отличаются, да и исполняют вживую. Вот еще бы закончили поскорее, и совсем хорошо.

Но поскорее ничего не закончилось.

Люциан подошел ко мне, лишь когда его голос начал хрипеть. Причем явился бард не один, а в компании справной девчушки килограмм так под сотку.

— Это Сара, — представил спутницу Люциан. Судя по заплетающемуся языку, в перерывах между песнями он не раз и не два промочил горло алкоголем. — Она моя новая избранница!

— А получше никого не нашлось? — осведомился я, оглядывая девушку.

— Злой! — театрально всплеснул руками пьяный бард. — Это было крайне грубо!

— Помолчи, я с Сарой разговариваю.

От громогласного хохота девушки у меня заложило уши. До Люциана дошло чуть позже, но вскоре он тоже смеялся так, что у него на глазах даже слезы выступили.

А ведь я и не шутил…

— Злой, — отсмеявшись, бард придвинулся ко мне вплотную и зашептал. — У меня тут кое-чего намечается. Ты это… не мог бы поспать в другой комнате?

— С радостью, — я оценивающе поглядел на Сару. — Лучше даже в другой таверне.

— В «Задорожье» только одна, — Люциан сунул мне деньги, после чего шумно чмокнул в щеку и хлопнул по плечу со словами. — Ты мой единственный настоящий друг.

Я не стал говорить, что настоящий друг точно отговорил бы барда от ночи с Сарой. Но сейчас, кажется, это было именно то, чего он очень хотел.

Да будет так.

— Удачи, — искреннее пожелал я Люциану, надеясь, что за ночь у него ничего не сломается. Например, кости таза.

Бард подмигнул мне, приобнял девушку, и они вдвоем направились на второй этаж. Я же подозвал хозяина таверны и договорился о другой комнате и завтраке, ведь теперь, благодаря исключительному таланту Люциана и низким стандартам аудитории, мы были при деньгах.

И знал об этом не только я.

— Привет, красавчик, — ко мне подсела светлая эльфийка миловидной наружности. Она сразу придвинулась настолько близко, что ее грудь уткнулась в мое плечо. — Один здесь?

— Да. И хочу, чтобы так все и осталось, — заводить новые знакомства мне абсолютно не хотелось.

— Почему же, — настырная барышня положила свою руку на мою.

— Если начну перечислять причины, мы до утра проговорим.

— До утра? — мадам вскинула бровь. — До утра мы можем заняться чем-нибудь поприятнее.

Кажется, намеков она не понимала. Пришлось сказать прямо.

— Спасибо. Не интересует.

— Ты даже не представляешь, от чего собираешься отказаться, глупенький, — эльфийка ощутимо куснула меня за ухо.

Вот ведь настырная.

— Послушай, — я повернулся и посмотрел ей в глаза. — У меня уже есть темная эльфийка, которая, скорее всего, убьет тебя, если узнает о нашем разговоре. А еще имеется одна ведьма со скверным характером, которая тоже скора на расправу. Так что это не я не представляю, от чего отказываюсь. Это ты не представляешь, во что хочешь ввязаться.

Девица заметно побледнела, а потом буквально испарилась в воздухе. И, стоило месту рядом освободиться, как его тут же занял какой-то седовласый старик, которого впечатал головой в стойку уже знакомый мне здоровяк.

Раздался громкий треск. Я даже не понял — треснула ли это стойка или голова бедолаги. А может и то, и другое сразу?

— Этот мерзавец, — прогудел лысый детина, — посмел скверно говорить о песнях вашего друга.

— Значит, у него есть вкус, — я равнодушно пожал плечами и осушил очередную кружку пенного напитка.

Старик поднял голову со стойки и попытался что-то сказать, обдав меня крепким перегаром. Но громила отвесил ему затрещину, от которой несчастный снова приложился лбом о стойку.

— Лежи смирно! — предупредил дуболом. — Иначе господин добрый волшебник разозлится и…

— Добрый волшебник? — старик рывком выпрямился. Его пьяные глаза прояснились. — Коллега?

Громила вновь замахнулся, но седой тип небрежно взмахнул рукой, отчего огромный мужик оторвался от земли и, пролетев через весь зал, врезался в стену, где и притих.

— Позвольте представится, — заплетающимся языком произнес старик, после чего пригладил волосы и чуть склонил голову. — Архимаг Понтиус. С кем имею честь?

— Злой, — коротко представился я.

— Это поправимо, — улыбнулся архимаг и щелкнул пальцами, подзывая местного бармена. — Два пива мне и моему новому другу-магу.

Я вопросительно вскинул бровь:

— Вот так просто? Два пива и никаких расспросов?

— Если прожитые годы чему-то меня и научили, — седовласый волшебник улыбнулся, — так это тому, что для всего есть свое время. Хотя, не могу удержаться и не спросить: сколько мерзавец Тарос заплатил вашему другу-менестрелю за воспевания его наверняка сильно преувеличенных заслуг?

— Ты знаешь Тароса?

— К сожалению, — Понтиус наморщил крючковатый нос. — Он должен мне денег, которые, как я понимаю, уже не вернет.

— Понимаю, — принесли пиво, и я отсалютовал неожиданному собеседнику кружкой. — Нам он обещал светлокрыла в обмен на помощь. Мы жизнями рисковали, но остались ни с чем.

— Любопытно, — Понтиус придвинулся ближе и понизил голос. — Возможно, у меня получится помочь вам. Но сначала поведаете мне свою историю. Разумеется, я угощаю. — Он жестом попросил принести нам еще выпивки.

— Спасибо, конечно, но меня жизнь научила не доверять волшебникам, которые появляются из ниоткуда в самый нужный момент.

— Почему же из ниоткуда? — удивился Понтиус. — Я прибыл из столицы. Там сейчас весьма неспокойно. Ну, понимаете, дракон жжет город, все дела. Эти шум и дым ужасно раздражают, поэтому я и решил скоротать время в захолустье.

— Ты еще скажи, что это все судьба, — несмотря на врожденную неприязнь к окружающим, старый маг вызывал у меня некую симпатию. Он сильно походил на Корвуса с тем лишь отличием, что пребывал в своем уме.

По крайней мере, пока.

А еще он мог помочь…

— Мне не очень нравится слово судьба, — покачал головой Понтиус. — Предпочитаю термин «стечение обстоятельств» и предлагаю за это выпить. — Маг поднял кружку.

— Ну, — я повторил его жест, — за стечение обстоятельств.