Моя НЕвеселая ферма 2

15. Среди льдов

Вода начала сходить не так скоро, как хотелось бы. Нам пришлось проторчать на проклятом валуне столько, что надоело и стоять, и сидеть, и лежать. А больше тут заняться было нечем. Оставалось есть, спать и слушать песни Люциана, которого мне, вопреки ожиданиям, уже не так сильно хотелось утопить в темной воде.

Как говорится, все познается в сравнении. Если бард Лесных далей и раздражал меня с завидной периодичностью, то до уровня сира Тароса ему было, как до Луны пешком. Рыцарь только и делал, что ныл, жаловался и, для разнообразия, мечтал о ратных подвигах. О былых деяниях он тоже рассказывал. Резюмируя все эти охренительные истории, то выходило, что если бы местные боги решили создать камень, которые не смогли бы поднять, то Тарос попросил бы второй и стал ими жонглировать.

А больше, чем дураков, я не люблю лишь балаболов. Серьезно, готов поспорить, что за всю свою жизнь Люциан не сочинил столько бреда, сколько умудрился сгенерировать сир Тарос за несколько часов. Умолкал он только когда набивал рот едой или дремал.

И вот, когда мое настроение стало особенно поганым, я понял, что наверху наступило утро. Именно в это время суток окружающий мир раздражал меня больше обычного. Но сегодня имелась и хорошая новость: вода, наконец, начала уходить. Причем довольно быстро, словно кто-то где-то нажал на слив.

— Рота, подъем, — скомандовал я.

— Пора завтракать? — Тарос потер заспанные глаза.

— Пора валить отсюда, — скорректировал я его план. — И чем быстрее, тем лучше.

— И куда мы пойдем? — рыцарь встал, с хрустом размял спину и плечи, после чего поглядел по сторонам.

— Больше нет никаких мы, — я решил сразу расставить все точки над «i». — Участвовать в твоем безумном плане по сражению с драконом — форменное самоубийство. Так что вали на все четыре стороны, а мы домой.

— Ты смеешь сомневаться в моих силах⁈ — рыцарь выпятил грудь и обжег меня взглядом.

Ответом ему послужил мой хриплый смех.

— Я не сомневаюсь в силах дракона. Он тебя сожрет и переварит вместе с железяками.

— Это мы еще посмотрим! — привычно заупрямился Тарос.

— Мне бы на такое смотреть не хотелось, — признался Люциан и зябко обнял себя за плечи. — Ну разве что издалека. Сильно издалека.

— Считаете, что у меня нет шансов? — в голосе Тароса не читалось сомнений, лишь насмешка.

— Ни одного, — честно сообщил ему я. — Если ты, конечно, не носишь в кармане гранатомет.

— Что такое гранатомет? — не понял рыцарь.

— То, что решило бы твою проблему. — Объяснять ему детали мне не хотелось. — Так что давай, освобождай Люциана от клятвы и мы распрощаемся.

Рыцарь скрестил руки на груди и поочередно окинул нас хмурым взглядом.

— Значит вы, как крысы, хотите первыми бежать с тонущего корабля?

— А что они должны делать? — теперь усмехнулся уже я. — Чинить его или грести своими маленькими лапками?

— Каждый способен внести свой вклад…

— И мой вклад в том, что я трачу время, чтобы вразумить идиота. Говорю тебе последний раз: дракон сожрет тебя с потрохами, а потом превратит в удобрение для местных сияющих грибов.

— А из этого красивой баллады не получится, — с готовностью подхватил Люциан.

— Маловерные! — Тарос скрипнул зубами, но вдруг улыбнулся и похлопал Люциана по плечу. — Боишься умереть, селянин?

— Честно? — Люциан натянуто улыбнулся. — Я и жить-то иногда побаиваюсь.

— Ничего, — нисколько не огорчился рыцарь, — скоро в этом мире станет одним храбрецом больше.

— Или одним дураком меньше, — я сжал кулаки и шагнул к рыцарю. — Освобождай его от клятвы или до встречи с драконом не доживешь.

— Злой, — примирительно начал Люциан, как всегда выступавший против насилия, — давай не будем усугублять ситуацию.

— Да куда уж больше-то⁈

— И все же, — бард попробовал отодвинуть меня от рыцаря, но не смог. — Пока нам все равно по пути. Назад идти слишком далеко, и там еще может стоять вода. Так что вперед и только вперед.

— На встречу славе! — бодро пророкотал Тарос.

— Никогда не думал, что Смерть зовут Славой.

Люциан горько усмехнулся, а рыцарь сделал вид, что ничего не услышал. Он первым спустился с валуна и широкими шагами зашлепал по грязи в неизвестность. Даже какую-то железяку нашел по пути. Похоже на меч. Но он в таком состоянии, что дракона им даже пощекотать не получится.

— Ты же сможешь помочь с драконом? — тихо спросил меня бард, когда мы тоже спустились вниз.

— Сдурел? — я посмотрел на него, как на умалишенного. — Меня первый-то сожрал и только чудом подавился.

— Но ты же драконоборец.

— А еще я — Homo Sapiens — человек разумный. А разумные люди не лезут на гору дерьма открытым ртом вперед.

— В таком случае… — Люциан положил руку мне на плечо и проникновенно посмотрел в глаза, — уходи, мой добрый друг. Там, где не миновать двух смертей, третьей лучше избежать. Если сможешь вернуться в Лесные дали, передай всем…

— Сам передашь, — прервав барда, я пошел следом за Таросом.

— Значит, ты все же поможешь? — взбодрился Люциан, догоняя меня.

— Для начала попробуем убедить идущего впереди придурка избавить тебя от этой тупой клятвы, а там поглядим.

— Я знал, что ты не оставишь меня в час нужды! — воодушевленный бард буквально повис на моей шее.

— Давай-ка ты со своими нуждами сам справляйся. — Отлепив от себя Люциана, я поправил одежду. — Помогаю только потому, что ты знаешь этот континент.

— Да будет тебе. Всем известно, что ты прячешь доброе сердце под…

— Под твоей могильной плитой я сейчас доброе сердце спрячу. Твое.

Но ни мой грозный взгляд, ни пылкая речь, не смогли переубедить Люциана. Он широко улыбнулся и расправил плечи.

— Мы со всем справимся. — Уверенно заявил бард.

— Говоря «мы», ты подразумеваешь, что поможешь мне в случае битвы с драконом? — на всякий случай уточнил я.

— Мы почти со всем справимся, — исправился Люциан. — Кое с чем придется разбираться исключительно тебе.

Эти слова меня нисколько не удивили.

— Хотя, возможно, тебе поможет сир Тарос, — добавил бард, глядя в след марширующему впереди рыцарю.

— В лучшем случае он сможет героически пожертвовать собой, пока мы будем удирать от дракона. Остается надеяться, что внутренности у него такие же дубовые, как и мозги, и твари придется жевать его достаточно долго.

— А что, если с ним поговорить? — задумался Люциан.

— Он все равно не понимает человеческую речь, — я зло плюнул в сторону Тароса, но тот оказался слишком далеко. Рыцарь вообще взял такой темп, словно мы участвовали в соревнованиях по спортивной ходьбе. Довольно приметный валун, послуживший нам недавно укрытием от хищных селедок, остался уже далеко позади.

— Тогда попробуй иначе. Так, как с Гаврюшей.

— Погоди, — я остановился. — Ты сейчас о ком?

— О драконе, конечно. А ты?

— Сам-то как думаешь? — мой красноречивый взгляд уперся в спину рыцаря.

Люциан хихикнул, но тут же стал серьезным настолько, насколько у него это обычно получалось.

— Ну так что думаешь? — едва сформулировав вопрос, мой спутник быстро дополнил техническое задание. — Кроме того, что это дурная затея, и мы умрем.

— А ругаться можно?

— Нет.

— Тогда ничего.

— Иного я от тебя и не ожидал, — вздохнул Люциан. — Но хоть попробуй поговорить с драконом.

— Попробую, — пообещал я. — Надеюсь, он не такой тупой, как Тарос.

— Надежда умирает последней. — Кивнул бард.

— Ага, а предпоследним умирает надеющийся.

На этой совсем не оптимистичной ноте наш разговор затих. Но виной тому послужил вовсе не иссякший запас оптимизма Люциана или мое нежелание продолжать сотрясать воздух. Нет. Замолчать нас заставила некая зловещая атмосфера, растекшаяся по Подземью, словно вязкий деготь.

Воздух сгустился. Пахнуло серой. Ощущение опасности стало почти осязаемым. Даже люминесцентные растения, казалось, приглушили свой свет, а сгустившийся по углам мрак начал медленно клубиться и подниматься все выше.

Что-то внутри меня всколыхнулось, кровь забурлила в жилах, восприятие обострилось, словно от мощного прилива адреналина. С губ сорвалось небольшое облачко, но не пара, как это бывает в холода, а черного дыма.

Это плохой знак…

И не только мне так казалось.

— А мы точно правильно идем? — заданной Люцианом вопрос был чисто риторическим — никаких поворотов на единственном доступном из путей мы не встретили.

— Ошибки нет, — голос Тароса, как всегда, излучал уверенность настолько непоколебимую, что она уже тесно граничила со слабоумием. — Наша цель уже близка. — Рыцарь от нетерпения даже шаг ускорил.

Люциан поглядел на меня и предложил:

— Может, остановимся? Обсудим тактику, стратегию и… что-нибудь еще…

— Моя тактика проста: бей врага, покуда он не испустит дух. — Тарос воинственно потряс убогим мечом, грозя клубящемуся впереди мраку. — А что до стратегии — ее придумали трусы.

— И все же…

Договорить Люциану не дал новый возглас рыцаря:

— Слышишь меня, дракон⁈ Настал твой последний час. Готовься к смерти!

— Ой дурак… — только и выдохнул я.

— Может, дракон его не услыш… — не успел Люциан договорить, как земля под нашими ногами задрожала.

Стены Подземья пошли трещинами. С высоченного потолка одна за другой начали срываться огромные каменные сосульки вперемешку с массивными булыжниками. Один из них едва не превратил Люциана в лепешку, но я успел оттащить его в сторону в последний момент.

— Спасибо! — голос барда почти полностью перекрыл рокот обвала.

Мы не устояли на ногах и повалились на пол. Проход за нашими спинами перестал существовать. Следом за камнями сверху обрушилась масса воды. Она подхватила нас, словно сухие листья, закружила и потащила вперед с неистовой силой и скоростью.

Впереди заорал Тарос. Ему вторил Люциан.

Но крик второго внезапно оборвался, когда его приложило головой о стену. Бард стремительно пошел ко дну. Только чудом мне удалось ухватить его за шкирку и подтянуть к себе обмякшее тело.

Стоило это сделать, как об очередной выступ ударило уже меня. К счастью, не головой. Боком. Все равно от боли потемнело в глазах. Но Люциана я не выпустил, удержал. Так нас вместе долго кружило и вертело, словно на безумном и смертельно опасном аттракционе, а потом вдруг выбросило на берег буквально в паре десятков метров от образовавшегося впереди водопада.

Отфыркиваясь и отплевываясь, я отполз ближе к стене, подтянув за собой и слабо застонавшего Люциана. Живой, значит. Уже хорошо. Скрючившись в три погибели, бард закашлялся, выплевывая воду.

— А вот и вы, — к нам подошел Тарос и оглядел сверху вниз. Стоило отдать ему должное, даже на грани смерти он не выпустил меча из рук. Именно его ржавым кончиком он и указал на Люциана. — Как он?

— Просто замечательно, разве по нему не заметно? — скривился я.

— Нет.

— Рыцаря ответ, — склонившись над Люцианом, я убедился, что он дышит, после чего осмотрел его черепушку — небольшое рассечение. Жить будет. Но лучше ему немного отдохнуть — в отличие от Тароса, у барда все же был мозг, поэтому у меня имелись все основания предполагать, что у него сотрясение.

— Некогда разлеживаться, — сир рыцарь понизил голос и нетерпеливо затоптался на месте. — Дракон совсем близко.

— С чего ты взял?

— С того, что видел его.

— Где?

— Там, — Тарос поманил меня за собой и двинулся к водопаду.

Я усадил медленно приходящего в себя Люциана у стены, а сам осторожно двинулся за рыцарем туда, где вода с ревом низвергалась вниз. По пути мне в глаза бросилось то, что потолок этой пещеры выглядел иначе. В отличие от остального Подземья, тут не росла светящаяся трава или грибы, и не ползали светлячки-переростки. Мягкое голубоватое сияние исходило от россыпи ледяных кристаллов, которые образовались на потолке и стенах, и делали пещеру больше похожей на морозильную камеру.

Вокруг действительно стало заметно холоднее. Меня забила мелкая дрожь, а изо рта вместо дыма пошел уже пар. Особенно это стало заметно, когда мы подошли к краю обрыва. Здесь вода начинала замерзать и на пол падали уже не капли, а россыпь ледяных брызг.

Зрелище было завораживающим…

Но не настолько, чтобы отвлечь внимание от огромного, мать его, дракона, который мирно дремал в центре пещеры. Размеры чудовища поражали. Я даже почувствовал себя крохотным мышонком, который из норы увидел здоровенного белоснежного мейн-куна.

Ну или почти белоснежного. Чешуя дракона отливала то серебром, то водной лазурью, а массивные когти на лапах больше напоминали намороженные острые белые сосульки. Кроме того, длинная шея, хребет и хвост твари тоже усеивали острые наросты. Они оставляли на стенах глубокие следы каждый раз, когда дракон во сне дергал хвостом, вызывая очередные подземные толчки.

— Наконец-то достойный соперник, — потрясенно произнес Тарос. — Наше сражение станет легендарным. — Он шагнул было вперед, но я ухватил его за шиворот и оттащил от края.

— Ваше сражение закончится, не успев начаться. Причем закончится оно твоей смертью, придурок. У тебя со зрением все хорошо? Ты видел эту тварь?

— Признаюсь, размеры зверя действительно впечатляют. — Несмотря на побледневшую кожу, лицо Тароса хранило невозмутимое выражение. — Но большой шкаф лишь падает громче.

— Ты действительно такой тупой или прикалываешься? — сдался я. — Неужели не понимаешь, что это верная смерть.

Во взгляде Тароса что-то изменилось. Он внимательно посмотрел мне в глаза, после чего согласно кивнул:

— На то и расчет.

— Чего? — теперь тупым себя почувствовал уже я.

— Тебе не понять. Крестьянам неведома честь. — Рыцарь немного помолчал, но все же продолжил. — Свою я замарал. Бежал от боя с орками. Потерял весь отряд. Опорочил свое доброе имя и был изгнан из королевства…

— Погоди-погоди, — пропустив исповедь Тароса мимо ушей, я ухватился за его последние слова. — Изгнан? Значит, ты нам наврал, и никакой придворный маг нам не поможет?

— Поведайте всем о моем последнем подвиге. — Кажется, рыцарь меня уже не слушал. Всем его вниманием завладел спящий дракон.

— Слышь, ты! — ухватив мужчину за грудки, я его как следует встряхнул. — Отвечай на вопрос. Ты нам наврал?

— Ну… типа того…

— А если знал, чем все кончится, нас нахрена втянул?

— Чтобы не было скучно в пути.

Ответ рыцаря окончательно вывел меня из себя.

— Ты до боя с драконом ты не доживешь, — я скрипнул зубами.

Тарос оттолкнул меня и бросился к стене, откуда, как по детской ледяной горке, скатился вниз.

— Чудовище! — зычно крикнул он, поднимая меч. — Пробудись ото сна и узри свою погибель. Я, сир Тарос Вер…

Дракон даже глаз не открыл. Его хвост поднялся и резко опустился вниз, превратив рыцаря в пятно на снегу.

— Вот же конченый, — потрясенно пробормотал я, глядя туда, где только что стоял Тарос.

— Что-то случилось? — потирая ушибленную голову и морщась от боли, Люциан встал на ноги. Пошатываясь, он неуверенной походкой направился ко мне. — Где Тарос?

— Ну, есть две новости, — начал я, повернувшись к нему. — Первая — от клятвы ты свободен.

— Почему? — не понял бард, но потом его взгляд сместился с моего лица мне за спину. Кожа Люциана побелела, словно снег, зрачки расширились настолько, что глаза почернели, рот раскрылся в немом крике.

— Он у меня за спиной, да? — с кислой миной поинтересовался я.

Люциан судорожно сглотнул и еле заметно кивнул. Кажется, он даже забыл, как дышать.

— Да чтоб тебя, — я медленно повернулся и встретился взглядом с безупречно белыми глазами с вертикальным темно-синим зрачком.

Выпрямившийся во весь рост дракон зырил на нас с Люцианом практически в упор и плотоядно скалился. Текущая под ногами вода в один миг превратилась в лед.

— Не ешь нас, пожалуйста, — пролепетал бард.

— Он тебя вряд ли понимает, — сказал я, не оборачиваясь.

— Да я и не ему. Я тебе текст подсказываю! Давай, переводи, а то я не умею.

— В курсе. Ты переводить умеешь только продукты…

Медленно вдохнув и выдохнув, я собрался с мыслями и попробовал проникнуть в сознание чудовища, как делал это с Гаврюшей.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Люциан.

— Факир был пьян, и фокус не удался, — прошипел я, когда понял, что мои мысли наткнулись на непроницаемую ледяную стену, надежно защищавшую разум дракона. — Общаться он не хочет.

— А чего хочет?

— Сам-то как думаешь?

— Поспать? — с надеждой предположил Люциан.

— Ага, после сытого обеда, — я начал осторожно пятиться. — Хотя для такой махины мы скорее закуска.

— Может, тогда он не станет нас убивать.

— Скажи это Таросу, — поравнявшись с Люцианом, я взял его за предплечье и потащил за собой.

— Так где он?

— Сам-то как думаешь? Он нашел, что искал.

— Дракона?

— Смерть. Но и дракона тоже.

— А нам-то что теперь делать? — пусть с трудом, но Люциан все же смог оторвать взгляд от нависшей над нами твари и посмотреть на меня.

— Бежать!

Но не успел я сделать и двух шагов, как дракон взревел и обрушил лапу на каменный уступ. Земля ушла из-под ног, и мы с Люцианом покатились вниз, точно в разинутую пасть чудовища…