Моя НЕвеселая ферма 2

1. Дым без огня

Очередное утро в Лесных далях не предвещало никаких проблем. После событий с отмененным апокалипсисом прошло не так много времени, меньше месяца по знакомой для меня системе подсчета. И все минувшие дни дарили лишь теплоту, спокойствие и работу…

Точнее за работу я решил взяться буквально вчера. А до этого просто валял дурака, обещая начать новую жизнь «завтра». В конце концов, я один на один архимага вынес и дракона победил. Имею право на отдых.

Но самопровозглашенный «отпуск» все же закончился, как и монеты в моем кармане. Настало время засучить рукава и сделать все то, что откладывалось на завтра, послезавтра и на другой раз. Все мои силы пожирала починка обиталища. Роланд, не будь он тем помянут, не слишком следил за своим жилищем. Подозреваю, что в силу возраста. Ну или не рыцарское это дело — доски пилить да молотком по гвоздям наколачивать.

У меня вот никаких отмазок не имелось, так что пришлось пахать. Без фанатизма, конечно, спешить-то особо некуда. А еще нужно посылки разносить, а то их скопилось столько, что ходить мешают. Вот с них я и решил начать новый день новой жизни.

Пусть сегодня будет тот самый понедельник, с которого каждый человек Земли собирается кардинально измениться и стать лучше во всем. Мои планы, конечно, имели куда меньший масштаб, но пора бы уже начать вливаться в местную атмосферу.

Итак, на повестке дня — посылки!

Запряженный в тележку Гаврюша не слишком упирался, особенно после того, как я пообещал ему излюбленное лакомство черного дракона — тыкву. Правда, придется ее купить у кого-то. Своих-то я даже не посадил.

Но Гаврюшу детали не интересовали. Тщательно обнюхав коробки и поворчав на них, он весело затрусил по дорожке, без всякого труда утягивая за собой груженую тележку. Я же сверялся со списком. Дюжина посылок. Придется всю деревню обойти. Но сам виноват — дотянул.

Выстроив маршрут, я решил начать с Галлы. Женщина-огр жила не так далеко, а ее посылка была самой тяжелой и объемной. Вот только даже несмотря на близкое расположение, добирались мы с Гаврюшей до цели дольше, чем планировали. Каждый встречный считал своим святым долгом вежливо поздороваться, узнать, как у нас дела, погладить дракона и пожелать добрейшего дня.

У меня от такой идеальной доброжелательности просто скулы сводило. Ну не привык я к подобному! Но приходилось изображать из себя воспитанного и учтивого мужчину. В меру. Я даже пару раз из себя улыбку выдавил…

…и заранее устал на весь оставшийся день.

Тяжело, оказывается, быть нормальным человеком. Особенно когда вокруг нет других нормальных людей. Но я уже начал к этому привыкать.

А вот Гаврюшу совсем ничего не смущало. Он вилял хвостом, как собака, но вот звуки издавал, как огромный черный чешуйчатый кот — урчал и мурлыкал басом. А еще с превеликим удовольствием пожирал все те угощения, которыми с ним делились.

Меня вот ничем не угощали. Обидно даже как-то.

Но имелись и хорошие новости: большинство адресатов нашлись сами, просто встретившись нам по пути. А я что? Сразу «получите и распишитесь», а потом тащите сами свое барахло домой и делайте с ним все, что душе угодно.

Как итог, посылок осталось пять, и мы как раз добрались до дома Галлы. Точнее правильно было бы сказать до ее норы. Жила женщина-огр в огромной, заросшей густым мхом землянке без окон и дверей. Впрочем, последнюю успешно заменял здоровенный валун, разукрашенный какой-то мазней за гранью высокого, по меркам двадцать первого века, искусства. Над порогом висели связанные веревками косточки, и мне совершенно не хотелось знать, кому они принадлежали.

Стучать по камню — идея заведомо глупая, поэтому я набрал в грудь побольше воздуха и зычно крикнул:

— Посылка!

Никто не ответил. Точнее никто не ответил изнутри, а вот снаружи, прямо за моей спиной, раздался саркастический смешок.

— Что смешного? — мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать Люциана.

— Просто искренне поражаюсь тому, как ты изо дня в день умудряешься сохранять скверное расположение духа, друг мой. — Бард подошел ближе и положил мне руку на плечо.

— В этом есть и твоя заслуга, — дернув плечом, я небрежно сбросил ладонь Люциана. — И с чего ты взял, что у меня плохое настроение?

— Ты не пожелал адресату доброго дня, — важно заметил бард.

— Я и тебе не пожелал.

— И меня интересует причина.

— А меня интересует, почему ты до меня докопался?

— Как почему? — Люциан выглядел оскорбленным в лучших чувствах. Его рука снова легла мне на плечо. — Потому что мы лучшие друзья!

— Клешню убери, лучший друг, — мрачно произнес я, — иначе сломаю тебе пару пальцев. Не сможешь на своей балалайке днями напролет бренчать.

— Грубиян, — бард насупился, но руку все же убрал.

В этот миг с душераздирающим скрежетом валун откатился в сторону и над нами с Люцианом нависла крепкая фигура женщины-огра. Она окинула нас недобрым взглядом из-под сросшихся бровей, после чего приветливо осклабилась. Помахав нам ручищей и забрав посылку, Галла скрылась в своем обиталище. Валун тут же встал на место.

— Видишь, даже она улыбается, — с укором сказал мне Люциан.

— Это потому, что ты с ней не разговаривал, — я развернулся и направился к тележке.

Приставучий бард увязался следом. Пока мы шли по деревне, он болтал не смолкая. Пару раз Люциан даже отстал, беседуя с соседями. Но моим надеждам продолжить путь в одиночестве оказалось не суждено сбыться. Каждый раз этот щеголь догонял меня, продолжая зудеть над ухом, подобно назойливому комару.

— Чудесный денек! — не переставая скалиться, выдал Люциан уже в третий раз. — Что может быть лучше, чем помогать лучшему другу делать его работу?

— Что угодно, — вяло отозвался я, мысленно проклиная палящие солнца. Сегодня они жарили безжалостно: еще и полудня нет, а с меня уже семь потов сошло.

— Да брось! — поравнявшись, бард толкнул меня плечом. — У тебя же работа мечты.

Эти слова вызвали у меня кривую ухмылку:

— Работа мечты? Бред. Я никогда не мечтал работать.

— Но жители обожают получать посылки. — Не сдавался упрямый Люциан. — А ты тот, кто их разносит. Значит, ты даришь всем радость! Разве не чудесно?

— Ага, просто предел мечтаний, — кисло отозвался я, сверяя адрес получателя и надпись на табличке у забора.

— Вот видишь! А… — улыбка сползла с лица барда, когда он понял, что это сарказм. — Ты неисправим, — вынес он свой вердикт. — Всегда думаешь только о плохом.

— И что? — посылка оказалось довольно тяжелой, так что голос мой звучал напряженно. — Я всегда или прав, или приятно удивлен.

— С меня хватит. — Наконец сдался Люциан. — Все, умываю руки.

Распахнул калитку и миновав ухоженный сад, я направился к низкому деревянному крылечку, бросив через плечо:

— Ну и овощ тебе в помощь.

— Чего? — не понял спутник.

— Ну и хрен с тобой, говорю. — С этими словами я ногой постучал в дверь опрятного небольшого домика и крикнул. — Посылка!

Открыли практически сразу. Причем я поймал себя на мысли, что не слышал приближающихся с той стороны шагов. На пороге оказалась приятная практически во всех смыслах женщина. Почему «практически»? Потому что работа у нее была довольно специфической.

— Добрый день, — холодно улыбнулась мне леди-инквизитор.

Неожиданно для меня, эта мадам решила остаться жить в деревне под предлогом того, что в столь отдаленном месте нет представителя власти Священной церкви. Спорить с инквизитором, естественно, никто не стал. И вот Изабелла Лакрима поселилась в домике, где раньше жила прислуживающая в таверне культистка.

— Он был значительно добрее до того, как мне пришлось идти на работу, — я вручил девушке тяжелую посылку, которую она приняла, ничуть не изменившись в лице.

— У каждого своя доля, — философски рассудила леди-инквизитор, покосившись на Люциана.

Бард, будь он неладен, совершенно беззастенчиво пялился на Изабеллу, которая вышла к нам в легком летнем платьице. Стоило ли говорить моему спутнику, что такой взгляд сам по себе мерзкий, так он еще и позабыл, на кого его бросил?

Наверное…

— Слюни подбери, — я довольно грубо захлопнул отвисшую челюсть Люциана.

Стало еще хуже — теперь он начал блаженно улыбаться.

— С твоим другом все в порядке? — осторожно осведомилась Изабелла. — У него, кажется, что-то с лицом.

— Он таким родился. — Я пожал плечами и, отвернувшись, побрел прочь.

— А его ты с собой забрать не хочешь? — крикнула мне в след леди-инквизитор, показывая пальцем на нерадивого певца.

Обернувшись, я окинул Люциана скептическим взглядом.

— Нет.

— Возможно, очаровательной леди нужна помощь в… распаковке посылки? — промурлыкал Люциан, теперь напоминающий огромного пестрого кота, увидевшего открытую банку сметаны.

— Хм, — Белла задумалась. — Возможно. Железную деву не так-то просто собрать в одиночку.

— Железную деву? — улыбка Люциана стала и вовсе пошлой. — Это какая-то игрушка для утех?.. — он поднял ногу, чтобы переступить порог.

Инквизитор нахмурилась:

— Только если вам нравится пытать еретиков.

Бард так и застыл с поднятой ногой.

— А как?..

— Как она работает? — угадала вопрос Изабелла. — Очень просто. Железная дева — это такой саркофаг с шипами вовнутрь. Туда помещается еретик, и когда дверцы закрываются, шипы вонзаются в его плоть, дарую блаженство искупления болью.

Лицо Люциана стало бледным настолько, словно Изабелла посадила внутрь этой девы его самого.

— Знаете, я тут вспомнил… у меня дела, — пискнул впечатлительный бард и, как краб, боком начал отходить от домика инквизитора. — О-о-очень важные. — Едва оказавшись за забором, Люциан припустил по улице со страшной скоростью — только пыль позади поднялась.

— Чудесное здесь местечко, — проворковала Изабелла, провожая сбежавшего мужчину задумчивым взглядом. — И люди интересные.

— Наслаждайся, — кисло улыбнулся я, уходя прочь. Спрашивать, на кой черт Изабелле понадобились орудия пыток, мне не хотелось. Она же инквизитор в конце то концов. Куда они без своих игрушек?

— Злой, — окликнула меня девушка. — Ты не видел Тисанси?

— Сегодня нет. А что?

— Мы вчера хотели посидеть вечером, но она так и не пришла. — Красивое лицо Изабеллы приняло хмурое выражение. — Дом закрыт…

— Поищи в храме, — посоветовал я. — Если она не дома, то точно там.

На этом наш разговор закончился. Леди инквизитор хмуро кивнула и скрылась за дверью, а мы с Гаврюшей направились к следующему адресату. Им оказалась Адалинда. Ее искать долго не пришлось, так как ведьма загорала на крыше своего дома, лениво потягивая вино из вычурного бокала.

— Снова пьешь? — я покачал головой.

— Кто бы говорил, — вяло огрызнулась ведьма, поправляя весьма откровенный купальник и надвигая на глаза широкополую шляпу.

— Я не пью уже тридцать дней.

— Правда? — девушка даже села, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. — А кто два дня назад сидел со мной в таверне?

— Ну так не подряд, — я подхватил небольшой короб и понес к крыльцу. В отличие от большинства максимально обходительных жителей деревни, общение с ведьмой доставляло мне подлинное удовольствие. — Знаешь, всегда мечтал уехать за город и продолжить дело отца…

— Земледелие? — попробовала угадать Адалинда.

— Нет, — я покачал головой и поставил посылку на одну из ступенек. Внутри что-то весело булькнуло. — Алкоголизм.

Девушка мелодично рассмеялась.

— Кстати об этом! — оживилась она и пододвинулась к краю крыши, свесив с нее стройные ножки. — Открывай коробку и давай сюда мой заказ.

— А волшебное слово? — я покосился на нагловатую мадам.

— Милый, — чарующе улыбнулась она, понизив голос и придав ему томные нотки, — ты действительно хочешь услышать волшебное слово от ведьмы?

— Смотря какое, — понимая, что девушка шутит, я все же вскрыл короб ножом, который подарил мне Бранн, и достал оттуда две бутылки. — Вино. Ожидаемо.

— Красное вино подходит к мясу, — назидательно произнесла Адалинда. — А мы, люди, из него состоим. Кто я такая, чтобы противиться природе?

Повинуясь воле ведьмы, бутылки вылетели из моих рук и оказались на крыше.

— Полезный фокус, — оценил я.

— Бесполезных не знаю, — не без гордости заявила Адалинда и кивком головы указала на место рядом с собой. — Присоединишься?

— Предложение весьма заманчивое, — я окинул взглядом сначала длинные ноги девушки, после чего ее запасы вина и закуски, — но вынужден отказаться. Работа, знаешь ли.

— И когда это ты стал таким обязательным? — в голосе ведьмы проступило неподдельное удивление. Такое случалось с ней редко. В подавляющем большинстве случаев Адалинда предпочитала играть на публику, что в отличие от Люциана у нее получалось весьма талантливо.

— Когда у меня кончились деньги, — в доказательство своих слов я предъявил тощий кошель. В нем еще что-то звякало, и это навело меня на мысль. — Линда, а у тебя тыквы есть?

— Уже нет, — ведьма посмотрела за мою спину, где Гаврюша, сидя прямо на грядке, радостно чавкал дармовым, по его личному мнению, лакомством.

Удрученно вздохнув, я поинтересовался:

— Сколько с меня?

— Потом сочтемся, — проворковала ведьма, вновь растягиваясь на крыше и подставляя ярким лучам свое женственное тело. — Если закончишь пораньше — ты знаешь, где меня искать.

— Ага, — не прощаясь, я побрел к тележке.

Гаврюша, прикончив все запасы тыкв Адалинды, весело потрусил следом. Он снова что-то весело мурлыкал и всем своем видом излучал радость и умиротворение. Такое с драконом случалось каждый раз, когда он набивал свое брюхо. От избытка чувств сказочное существо даже потерлось о мою руку шершавой мордой.

— Подлиза, — буркнул я, но все же погладил питомца, после чего взял из тележки последнюю коробку и сунул подмышку. — Иди домой, — мой палец указал дракону нужное направление.

Обычно Гаврюша выполняет эту команду с великой радостью. Но в этот раз он вцепился когтистыми лапами в тележку, переставил ее ближе к забору, после чего взлетел выше и приземлился на крыше ведьминого дома.

— У нее больше нет тыкв, — на всякий случай предупредил я.

Но Гаврюша уже растянулся на солнце рядом с Адалиндой и блаженно закрыл глазища.

— Ну здорово, — пробормотал я себе под нос, — все отдыхают, кроме меня.

Конечно, можно было принести посылку старому магу Корвусу и попозже. Но я терпеть не мог оставлять дела незавершенными — раз уж начал, то нужно непременно доделать. К тому же у меня из головы не шли слова Изабеллы о том, что Тисанси куда-то запропастилась.

Ускорив шаг, я пошел к башне местного волшебника. Жил он на отшибе, но путь предстоял не сказать, чтобы далекий. Если бы еще не эта жара…

Даже птицы, коих тут водилось в таком изобилии, что хоть отстреливай, попрятались в лесу. Им, в отличие от меня, удалось спастись от палящих солнц под его прохладной сенью. И это меня порадовало, так как непрерывное чириканье пернатых уже в печенках сидело. Замолкали они лишь ночью, в дождь или в такую, как сегодня, жару.

— Хотя бы тишиной наслажусь, — пробормотал я и, вытерев лоб, добавил, — обливаясь потом.

Путь до башни мага занял не слишком много времени и вознаградил меня желанной прохладой — вопреки законам мироздания, в окружавшем башню саду стоял туман. Удобная все же штука — магия! Гораздо лучше физики, как по мне. Возможно потому, что с последней я знаком достаточно плохо, но это уже совсем другой разговор.

— Злой, рад тебя видеть! — приветствовал меня низкорослый ученик волшебника Парр. Вооруженный лейкой он вместе с гомункулом Драмси поливал пышный кустарник у входа в башню. — Как настроение?

— Удивительно сказочное, — честно ответил я. — Хочется послать всех и всё за тридевять земель. Где твой учитель?

— Убыл в Лазурную дымку, — сообщил мне Парр.

— А нас с собой не взял, — печально добавил Драмси. — Велел поливать кусты.

— Странно, что вы делаете это руками, а не при помощи волшебства, — я положил посылку на широкие перила.

— Корвус запретил, — насупился Парр поливая ближайший куст так яростно, словно стремился его утопить.

— Это потому, что в прошлый раз ты вместо легкого дождя призвал ураган? — хмыкнул я.

— Ну было разок… — несмотря на добрый нрав и простодушие, Парру никогда не нравилось признавать собственные ошибки. Но оно и не мудрено — кому такое вообще нравится?

— Три разка, — безжалостно напомнил я и нанес последний укол. — А до этого два смерча и затяжной ливень.

— Подумаешь, — теперь Парр начал напоминать те самые свинцовые тучи, что по его вине на целую неделю накрыли Лесные дали. — Никто же не умер!

— Это лишь потому, что Корвус не выдал тебя Нираиаде.

Вспомнив воинственную дриаду, Парр зябко поежился и осторожно спросил:

— Она на меня все еще злится?

— Я бы на твоем месте не попадался ей на глаза, — этот мой совет исходил от чистого сердца. — Иначе пойдешь на удобрения или на корм каким-нибудь из ее сорняков.

Ученик мага заметно побледнел и нервно сглотнул.

— Ладно, трудитесь, работяги. Мне пора, — я махнул ребятам рукой. — Зайду в другой раз, когда Корвус будет дома.

— Мы можем передать ему посылку! — бодро вызвался Драмси. — Можешь на нас рассчитывать.

— Нет, — я покачал головой и рубанул правду матку. — Не могу.

— Вообще-то мы ответственные и самостоятельные! — оскорбился Парр и обжег меня сердитым взглядом, из-за чего отвлекся и вместо куста полил свою ногу.

— Ага, вижу. Вы, как инициативные и мотивированные молодые сотрудники — нихрена не знаете, но везде лезете.

Немного поддразнив надутых ребят, я все же отдал им посылку, после чего поспешил к храму. Непонятное чувство тревоги нарастало с каждым шагом. Хотя, по идее, когда удаляешься от волшебника-недоучки, должно наоборот становиться легче.

Но у меня на душе заскребли кошки. Оставалось лишь гадать, когда я успел привязать к темной эльфийке настолько, чтобы начать за нее переживать. Даже шаг ускорил, чтобы быстрее убедиться, что с ней все в порядке.

Стоило мне подойти к храму, как стало ясно, что о порядке не может идти и речи.

Никакой…

Это я понял по примятой за забором траве. Несмотря на свою доброту, Тисанси никому бы не позволила шастать по газону, а про исчезнувшее витражное окно вообще говорить не приходилось. За такое святотатство темная эльфийка могла бы и убить.

Подбежав к воротам, я дернул ручки — заперто. Черный ход тоже закрыт. Пришлось лезть в окно. Здесь я обнаружил поломанные скамьи и следы боя. Крови нигде не было, но на белоснежных плитах пола виднелись пыльные отпечатки сапог такого размера, что в него поместились бы обе моих ноги.

Кроме этого, исчезли золотые подсвечники и прочая утварь. Тисанси бы этого просто так не оставила. И, если ее здесь нет, она или отправилась следом за грабителями, или ее тоже похитили.

В любом случае — дело дрянь…