Моя Анимежизнь 11: Возрождение [СИ]

Глава 7

Высадив Сохэя у обшарпанного многоквартирного дома на окраинах, где он жил в маленькой, но гордой каморке, мы с Нанако отправились дальше. Договорился неплохо — ближайший год бывший якудза будет ходить на курсы русского языка, а потом уедет на мою старую Родину способствовать укреплению мощи семьи Одзава специфическими способами. Ясен пень не диверсиями с ликвидациями — он же, блин, япошка, значит — приметней некуда! Но диверсий я не планирую, а ликвидациями занят Тимоха, поэтому все хорошо.

— Какое-то время меня охранял некий Танимура, тоже из клана Мотидзуки, — поведал я Нанако. — Он из школы Тигра.

— Той самой? — уточнила он.

— Я не знаю, — признался я. — В одной только Уцуномии четыре секции кара-тэ с таким названием есть, и ни одна из них на «ту самую» не тянет.

— Вот как, — вздохнула Нанако.

— А какую школы ты имела ввиду? Когда я говорю о «школе тигра», все закатывают глаза и уважительно цокают языком, но уточнить о чем они думают в этот момент я как-то все время забываю.

Нанако смущенно поёрзала, пряча глаза, покраснела и тихонько призналась:

— Я не знаю никакой «школы тигра», Иоши-сама, просто это очень круто звучит.

— Ясно! — гоготнул я. — Видимо, все решили так же.

— Возможно, Хирано-сихан сможет рассказать больше? — предположила она.

— Вечером спрошу, — кивнул я. — А сейчас, пожалуйста, можешь отыскать мне Танимуру?

— Я постараюсь, Иоши-сама, — она достала мобильник и набрала номер нашего человека в МВД — бывшие якудзы у нас еще пять лет обязаны докладывать о том, где работают и живут.

Через десять минут инфа была получена, и мы двинулись к окраинам. Город в этом направлении активно развивается, поэтому мэрией было решено «протянуть» облагороженную набережную еще на километр. Вот здесь Танимура нынче и трудится — камни таскает.

— Странные люди эти якудза, — по пути, любуясь в окошко тут и там встречающимися младшеклассниками — у них уроки уже кончились, и потешные японские дети в желтых шапках с красными пузатыми ранцами спешат домой — поделился я размышлениями с Нанако. — Как строить карьеру в рамках социопатичной, предельно иерархичной и склонной применять насилие к собственным сотрудникам ОПГ, так пожалуйста. А как на курсы трехмесячные походить, чтобы иметь возможность делать то же самое, но в нормальной конторе — это им не надо, лучше поджопники алкашам отвешивать да камни таскать. По статистике всего 18% смогли получить хоть какое-то образование, остальные даже не попытались. А ведь это совершенно бесплатно!

— В своей глупости они совсем не ценят возможности, дарованные им Иоши-самой, — осудила якудзоидов преданная секретарь.

— Правительством! — поправил я.

— Правительством, — исправилась она. — Которое воплотила в жизнь идею Иоши-самы.

Ладно, так уже больше на правду похоже, пусть будет.

По новенькой дороге, вдоль готовых и частично заселенных домиков, мимо магазинчиков, пары детских садов и трех школ — соответственно младшая, средняя и старшая — мы добрались до еще не законченного сектора стройки, и, немножко испачкав лимузин пылью, добрались до шлагбаума там, где скоро будет съезд к реке. За шлагбаумом начиналась огороженная забором территория строительства набережной. Речка — слева, а справа шумно выгружал кучу камней грузовик.

— Камень — это эко-материал! — важно заметил я.

— Я запомню, Иоши-сама, — с улыбкой пообещала Нанако.

Спешились, дождались Сакаи-сана и подошли к воротам.

— Добрый день, уважаемый охранник стройки, — поклонился я выбравшемуся из будки КПП японцу в униформе. — Нам нужно поговорить с одним из рабочих.

— Добрый день, Одзава-сенсей, — само собой, он меня узнал. — Простите, обычно я не должен допускать на площадку посторонних, поэтому должен позвонить начальству.

— Само собой, извините за беспокойство, мы подождем, — поклонился я снова.

Снова поклонился и охранник, после чего отправился звонить.

Указав на табличку с названием девелопера, заказчиком работ (мэрия Тотиги) и сроком сдачи объекта (сентябрь), я спросил девушку:

— Знаешь что-нибудь о «Kongo Gumi»?

— Да! — радуясь возможности принести пользу, кивнула она и достала блокнотик. — Одна из старейших компаний в мире, управляется семейным кланом Конго с 578 года.

— Жесть! — проникся я.

Почти полторы тыщи лет — вот это я понимаю «семейная контора»! Да Ротшильды с Рокфеллерами в сравнении тупо нувориши!

— Да, очень старая фирма, — поддакнула Нанако и продолжила. — Их основной специализацией долгое время было строительство буддистских храмов. Самый старый из них — храм Ситэнно в Осаке, он построен как раз в 578 году. Так же компания «Конго» участвовала в строительстве замка в Осаке в 16 веке и храма Хори-Дзи. Вы просили уделять особое внимание тому, чем наши старые фирмы занимались во времена войны, поэтому я отдельно уточнила — «Конго» производили гробы.

— Очень выгодно было, наверное, — предположил я.

— В тяжелые времена гробовщики процветают, — согласилась Нанако. — Куросава-сенсей в «Телохранителе» это очень тонко подметил.

Такое и подмечать не надо — все предельно логично. Девушка продолжила:

— На исходе 80-х годов дела компании пришли в упадок, и теперь они вынуждены брать много кредитов. Этот, — указала на стройплощадку. — И другие государственные заказы для них — единственная надежда держаться на плаву, иначе, по прогнозам наших аналитиков, через десять-пятнадцать лет им придется продаться нам.

— Понимаю! — гоготнул я от такого милого прогноза.

Казна не резиновая, и очень любит давать деньги, например, Сумитомо, которые в строительном бизнесе очень крупные шишки, и рано или поздно на какое-то там пусть и очень древнее, но второстепенное «Конго Гуми», правительственные деды забьют, и тогда мы отправим Гоки-сана на переговоры. Это ведь почетно — не дать бесследно умереть древней фирме, батя поди плакать от счастья будет — столько чести за скромные деньги не каждый день купить удается.

Из будки снова выкатился охранник и поклонился нам:

— Простите, что пришлось ждать! Мне нельзя оставлять пост, но сейчас придет бригадир, который обо всем позаботится!

— Спасибо большое, извините, что пришлось вас побеспокоить, — отвесил я легкий ответный поклон.

— Простите, Одзава-сенсей! — снова поклонился он. — Моя дочь — ваша фанатка…

Дослушивать я не стал, привычно протянул руку Нанако, и она столь же привычно вложила в нее мою фотку и фломастер.

К моменту, когда наделенный автографом охранник задницей вперед и с частыми поклонами покинул сцену, к воротам подбежал (через щелочку в профлистах видно) одетый в робу, жилетку и каску загорелый мужик под сорок, перешел на шаг, поправил одежду и вышел из калитки с гостеприимной улыбкой:

— Добрый день, Одзава-сенсей, Курой-сан, — игнор телохранителя это нормально, а знание фамилии Нанако — неудивительно. — Меня зовут Рикичи Осэй, от лица «Конго Гуми» позвольте поприветствовать вас на нашей стройке! Ваш визит — огромная честь для нас. Чем я могу вам помочь?

— Извините за беспокойство, Рикичи-сан, — поклонились мы в ответ. — Мы очень благодарны «Конго Гуми» за гостеприимство. Я был бы очень признателен, если бы вы позволили нам немного поговорить с вашим рабочим по фамилии Танимура.

— С этим бывшим якудзой? — удивился он, но тут же одернул себя. — Я охотно помогу вам, Одзава-сенсей.

И мы за бригадиром прошли в ворота, встретив очень удачно успевшего прибежать строителя помоложе и с тремя касками в руках.

— Простите, по правилам техники безопасности я вынужден попросить вас надеть каски! — поклонился бригадир.

— Техника безопасности — это очень важно, — не стал осуждать я и укрепил голову.

Тут сверху ничего, кроме метеорита, упасть физически не может, но с техникой безопасности не спорят. Следом каску надел телохранитель, последней — потому что надевала аккуратно, чтобы сберечь прическу — Нанако.

— Спасибо за понимание, — с поклоном поблагодарил бригадир, и мы пошли к реке, где два десятка людей в униформе складывали камни в будущую набережную. — Мы, «Конго Гуми», одними из первых откликнулись на призыв правительства помочь исправившимся бандитам найти честную работу, — похвастался он по пути.

На государственные дотации вы «откликнулись»! Тоже мне блин, филантропы — да там половина корпораций Японии в очереди стояла, не забывая толкаться и ставить друг другу метафорические подсечки.

— Помогать правительству в его стремлении навести порядок в нашем общем саду — почетная обязанность каждого японского гражданина, — спинным мозгом поддержал я формальный разговор.

— Несомненно! — поддакнул бригадир и заорал. — Танимура!

Здоровенный, стоящий спиной к нам работяга бросил камень на землю, неторопливо развернулся и столь же неторопливо пошел к нам. Узнаю старого адепта школы Тигра — чуть похудел, но манера держаться и страшная шрамированная рожа совсем не изменились.

— Быстрее! — попытался поторопить его бригадир.

Не помогло.

— Простите за то, что этот недостойный тратит ваше время впустую, Одзава-сенсей! — поклонился Рикичи-сан мне. — Обещаю вам, он будет лишен премии!

— Он — ваш подчиненный, Рикичи-сан, — нейтрально ответил я. — Но извиняться не нужно — мы совсем не против немного насладиться приятным прохладным ветром с реки. Сегодня очень жаркий день.

— Да, нынешнее лето выдалось по-настоящему жарким, — согласился бригадир с видимым облегчением на лице.

Нет, на Танимуру, если тот, конечно, не согласится уехать с нами, он один черт наорет и премию «спишет», но зато самому не прилетит после звонка наверх от недовольного здешней дисциплиной Иоши.

— Звали меня, Рикичи-сама? — спросил Танимура, демонстративно не глядя на нас.

— Одзава-сенсей приехал на окраины города на нашу скромную стройку — и вот так ты выражаешь свою благодарность? — не хуже Нанако возмутился отсутствием почтения ко мне бригадир.

Девушка горячо покивала, Сакаи-сан на всякий случай напрягся.

— Добрый день, Танимура-сан, — мне было все равно.

— Добрый день, Иоши, — поздоровался он в ответ, посмотрев на меня.

— Пойдешь работать на меня? — спросил я.

— Пойду, — спокойно согласился он.

— А… — опешил бригадир.

— Извините, Рикичи-сан, можно попросить у вас номер телефона ответственного за кадры сотрудника? — с улыбкой спросил его я.

Одзаву Дэйчи можно считать кем угодно, но не идиотом, поэтому за почти традиционным вечерним семейным ужином в родительском саду (у нас с Хэруки гриля нету), смачно запив кусок жаренного мяса пивом, он спросил меня:

— Ты собрался завести собственный клан якудза?

Родня к этому моменту разбилась на группки по интересам и разошлась по саду и дому, так что в беседке мы остались вдвоем.

— Не совсем, — честно ответил я.

Посмотрев в страшно блеснувшие отцовские глаза, поспешил объяснить:

— Не у нас и не совсем клан якудзы. Помнишь я проводил параллель с реставрацией мэйдзи и происходящими в СССР событиями в том смысле, что без работы останутся миллионы людей, многие из которых будут сбиваться в ОПГ?

— Понимаю, — вздохнул отец.

— Чтобы победить дракона, нужно завести собственного! — внезапно вклинился невесть как умудрившийся незаметно подкрасться китаезированный дедушка Наоки. — Но разве не будет подозрительно содержать в чужой стране японскую преступную группировку?

— Так не японскую, — развел я руками. — Но часть местных придется брать под контроль, превращая в ручного дракона.

Посмотрев на одобрительно кивнувшего профессора, батя был вынужден тоже кивнуть.

— В преданность местных я не верю, — продолжил я. — Не потому что они — гайдзины, а потому что у бандитов нет чести. Напротив — приличные русские одни из немногих в этом мире, с кем можно договориться о чем-то на словах, без бумаг, и быть уверенным, что тебя не обманут.

— Пока все даваемые нам устные обещания сдерживались, — согласился с таким мнением батя. — И мы отвечаем им тем же.

— Так вот, — вернулся я к основной теме. — Мне нужны лично преданные люди, которых я могу отправить в контролируемые ОПГ, чтобы держать руку на пульсе и заставлять их делать что нужно. Не лидер банды, а так — глаза и уши, причем демонстративные. Параллельно придется завербовать парочку аборигенов — так мы сможем проверять информацию и быть в курсе потенциальных заговоров. Работенка у наших информаторов будет та еще, поэтому кого попало не пошлешь — банально зарежут. А вот страшный молчаливый япошка с характерными татуировками — я позабочусь о показе по «Хонде+» документалок и художественных фильмов о том, насколько японские бандиты страшные — будет в самый раз.

— И даже если зарежут — не жалко, — бессердечно заявил дедушка Наоки и хрустнул маринованным дайконом.

— Они будут старательно делать вид, что не знают русского, — добавил я.

— Хитро! — оценил батя. — Пока они учат язык, все нормально, но, когда захочешь начать их применять, будь благоразумен и сначала обсуди планы со мной.

— И с дедой, — сделал я приятно Наоки.

— Не больно-то я в этом разбираюсь, — поцундерил он. — Но у меня большой жизненный опыт.

— Прости, Чико-тян, больше я в это мельтешение играть не могу! — раздался из открытого окна гостиной виноватый голос деда Казумы.

Мы заржали.

— Когда внучка попыталась посадить меня играть в эти ваши «видеоигры», — доверительно поделился со мной воспоминанием дед Наоки. — Я сослался на артрит и боль в пальцах.

— Ты словно признался в собственной трусости! — ехидно заявила появившаяся на крыльце с содержащим чайный набор подносом, бабушка Аяка.

— Я говорил чистую правду! — покраснев, сложил руки на груди и высоко поднял подбородок профессор. — За проведенные с пером в руке годы мой большой палец практически врос в ладонь!

— Отвратительно! — поморщилась бабушка.

— Вчера ночью ты гораздо лучше относилась к моим рукам! — подмигнув мне, подколол ее дед Наоки.

Бабушка залилась краской, поставила поднос и возмущенно спросила:

— Как ты смеешь говорить такую пошлятину при детях⁈

— Этот ребенок, — указал на меня дед. — Если ты, вдруг, забыла, живет с невестой.

— Вы в моем возрасте уже почти родили папу, — вредным тоном напомнил я.

— Тогда были другие времена! — заявила бабушка и совсем другим, любящим тоном нелогично добавила. — Но я очень рада за вас с Хару-тян, Иоши-кун.

— Спасибо! — вполне чистосердечно поблагодарил я.

Бабушка уселась рядом с мужем и принялась наливать чай, а из дома вышел дед Казума, направившись к нам. Какая удача!

— Я проиграл ей в какую-то игру про драки восемь раз подряд, — грустно вздохнул он, опустившись на скамейку рядом со мной.

— Я вчера проиграл не меньше, — вздохнул и я.

— Чико-тян очень талантлива, — умиленно кивнула Аяка. — Правда ее таланты лежат несколько в другой области, чем приличествовало юной девушке из хорошей семьи в мои времена.

— У нас и компьютеров-то не было! — пробурчал дед Наоки, отпил чаю и добавил. — Мы прожили удивительную жизнь, Аяка — на наших глазах Япония из большой рисовой фермы превратилась в самую продвинутую страну планеты, — вздохнул. — Признаюсь — лично я порой совсем уже не понимаю, что происходит, и когда Чико-тян увлеченно рассказывает о каких-то «скриптах», я могу только улыбаться и кивать. Впрочем, — подбодрил сам себя. — В знании Китая мне нет равных!

— Сколько можно болтать о старых временах? — поморщилась Аяка. — Все, кто за этим столом, уже сотни раз слышали эти твои стенания!

— Мне нравится слушать про старые времена, — заступился я за дедушку Наоки.

— Пусть моя жена с годами и уподобилась ядовитой змее, мой сын и внуки относятся ко мне с должным почтением, а значит как единственный продолжатель рода Одзава я полностью состоялся! — надменно заявил он.

— Деда, — повернулся я к невозмутимо пьющему чай Казуме. — Ты знаешь что-нибудь о школе боевых искусств, называющей себя «школой Тигра»?

Потому что Танимуру спросить я как-то постеснялся.

— В нашем городе есть некоторые не стоящие внимания додзё, хозяевам которых хватило духу взять такое громкое название, — кивнул он.

Батя призадумался, осознал и смущенно поёрзал — он тоже когда-то уважительно цокал на регалии Танимуры.

— Что-нибудь выше уровнем, — покачал я головой. — Возможно — связанное с якудзой.

— А! — разочарованно отмахнулся Казума. — Работать с якудзой не согласится ни один вменяемый мастер боевых искусств — в передаче умений подобным людям совершенно нет чести! Но это не мешает разным мошенникам, предавшим идеалы спорта выдумывать себе громкие титулы, странные родословные и продавать свои никчемные навыки глупым якудза.

Какое разочарование.