Моя Анимежизнь 11: Возрождение [СИ]

Глава 10

Утро следующего дня началось раньше, чем погрязший в безделии я привык. Изначально план был прийти только на коротенькую церемонию прощания с нами на летние каникулы, но, после некоторых размышлений, решил посетить и уроки — иначе могут посчитать неуважением. Ну и Хэруки немножко расстроится — она-то точно знает, что никаких дел у меня сегодня нет, а значит ничто не помешает нам с ней провести последний учебный день перед долгим отдыхом вместе.

Погодка немного подкачала — еще с ночи зарядил дождик, скрыв Уцуномию серой пеленой и затянув небо плотным слоем туч, сквозь которые тщетно пыталось пробиться утреннее солнышко.

— Когда за окном дождик, так хорошо и уютно спится, — потянулся я.

— Хочешь, останемся дома? — шепнула на ухо лежащая рядом Хэруки.

— Очень! — обрадовался я.

— Нельзя! — хихикнула она и стянула с меня одеяло. — Доброе утро, любимый!

— Доброе утро, — ничуть не поверил я ее елейному тону.

Но радость лучшей девочки — будильник запредельной мощности, поэтому встаем и идем умываться и надевать выглаженную любимыми ручками школьную форму. Галстук пока не нужен — после завтрака завяжу, поэтому прямо с ним спустился вниз. Хэруки у нас дама, а значит с утра занята больше меня. А самый «свободный» готовит завтрак! Повязав давненько неиспользуемый фартук, закатал рукава и приступил к изготовлению классического омлета с рисом. Когда Хэруки спустилась на кухню, я как раз успел кетчупом нарисовать на ее порции цветочек.

— Как мило! — порадовалась она. — Приятного аппетита!

— Приятного аппетита!

Утолив первый голод, она поделилась новостью:

— Сегодня привезут новый лоток для Юко-тян, из него не высыпается наполнитель.

— Могла бы какать за пределами дома, — фыркнул я.

— Юко-тян — утонченная леди, и не гадит под кусты! — вступилась Хэруки за любимицу.

Позавтракав, закончили одеваться — дождь прогнал жару, но куртку надевать смысла нет, теплынь — и приняли решение добраться до школы пешком, чего не делали уже очень давно. Подхватив зонтики и сумки, попрощались с Юко-тян и выбрались на крылечко.

— Так тепло и влажно, — вдохнув воздух, улыбнулась Хэруки.

— Напоминает Гаты, — улыбнулся и я.

— Напоминает Японию! — важно поправила она меня. — А ты замечал, что мы с тобой ни разу не промокали под дождем?

— Вместе — не промокали, — подтвердил я. — И это говорит о том, какие мы с тобой предусмотрительные и организованные.

— Очень по-взрослому, — согласилась она.

Мы вышли на улицу, помахали, и из машины охраны выбралась пара телохранителей — пойдут за нами, но мы уже привыкли и не обращаем внимания.

На мосту Хэруки привычно приникла ко мне, и идти стало не так удобно. Не боится — выражает благодарность и дает ощутить собственную надежность.

— Выучил свою речь? — спросила она.

— Сочиню на ходу, — пожал я плечами. — Все эти речи одинаковые, просто названия организаций и имена меняешь. Смотри, они снесли теплицу, — указал я на мой старый дом.

— И перекрасили, — кивнула Хэруки. — Немного грустно.

— Это добрая грусть, — конкретизировал я.

— Добрая, — с улыбкой кивнула она. — Даже немного странно — когда я проходила здесь вчера, все было по-старому.

— Словно специально ждали, когда мы пройдем здесь! — согласился я. — Подозрительно!

— Но влезать мы не будем — это чужая собственность, и они сами могут решать, что с ней делать, — на всякий случай выступила голосом разума Хэруки.

— Само собой, — согласился я.

Обходя многочисленные лужи, мы двинулись вдоль разлившейся, мутной, обильно поливаемой дождем реки. Над горизонтом сверкнула молния.

— Один, два, три, четыре… — начала считать лучшая девочка.

— БАХ! — ударил гром.

— Запоминаем «четыре», — важно заметила она мне.

— Запомнил, — послушался я.

Миновали перекресток, затем — другой, и народу вокруг прибавилось. Несмотря на частично маскирующий зонтик, нас все равно узнавали — Хэруки же блин зеленоволосая! — но ограничивались приветливыми кивками, уважая личное пространство.

Снова сверкнула молния.

— Один, два, три…

— БАХ!

— Гроза приближается! — с улыбкой заявила она мне.

— Хорошая работа, Хэруки-сенсей!

— Сенсей, хе-хе!

Легонько потянул девушку за руку, и мы зашли в супермаркет.

— Давно здешний кофе не пил, — пояснил я.

А вот торгующего сакэ автомата с голой женщиной снаружи нет — автоматизированную торговлю алкоголем нынче запретили, поэтому стоит менее вызывающий автомат — с сигаретами. Увы, тут ничего не попишешь — такое ощущение, что у нас курит 99% взрослого населения.

— Я хочу латте! — разохотилась и Хэруки.

— Очень хороший звук «л», — похвалил ее я, нажимая нужные кнопки.

— Спасибо!

Тут у меня зазвонил мобильник. Не обычный, а специальный, для супер-супер важных людей. Не к добру.

— Алло?

— Доброе утро, Одзава-сенсей, — раздался на другом конце радиоволны очень вежливый мужской голос.

— Доброе утро, — поздоровался я в ответ и наклонился к Хэруки так, чтобы ей тоже было слышно.

— Простите за беспокойство, это Хиросэ Кэзуки, Его Императорское Величество оказал мне невероятную честь, поручив пригласить гостей на свадьбу Ее Императорского высочества.

Глазки Хэруки заинтересованно заблестели.

— Наше знакомство — честь для меня, Хиросэ-доно.

— Одзава-сенсей, будет ли вам удобно встретить посыльного с официальным приглашением сегодня вечером, в шесть?

— Нам будет удобно, — заверил я. — Спасибо, Хиросэ-доно.

— Еще раз извините за беспокойство, — покаялся он и отключился.

— Мы едем на настоящую королевскую свадьбу! — восторженно пискнула Хэруки.

— Не могли же они нас не пригласить, — для меня новость неожиданностью не стала. — Помнишь сколько репетиций было перед помолвкой? Для свадьбы весь этот протокол можно смело умножать на три! Но я рад! — улыбнулся я, протянув ей стаканчик. — Это же очень редкая возможность, значит будет интересно.

— Угу! — с улыбкой кивнула она.

Рассчитавшись за кофе, пошли дальше.

— Мацуура-сама с женой переехали, — указал я на бывший дом старого рыбака. — На Йонагуни — батя рассказывал, что старик не простит себе, если умрет раньше, чем побьет рекорд Ринтаро-сенсея.

— Обязательно расскажу дедушке — пусть попробует его улучшить! — рассмеялась Хэруки.

Из-за поворота вылетела машина и понеслась к нам. Обольет же, сволочь! Зонтики под разлетевшиеся из лужи капли мы подставили одновременно, минимизировав тем самым повреждения.

— Какой мерзкий водитель! — приложила его Хэруки.

— Гайдзин на «Тойоте», что с него взять? — успокоил девушку рассмотревший водителя я.

У школы я с улыбкой поглазел на втягивающийся в здание поток зонтиков. Если приходить сюда редко, ламповая школьная атмосфера вытесняет скуку и сожаление о впустую потраченном времени!

— О-о-й! — раздался за спиной довольно милый окрик.

Обернувшись, увидели старосту-Кейко под черным зонтиком.

— Привет! — поздоровались с девушкой.

— Неужели нас решил почтить своим присутствием сам Мистер Свободная Посещаемость? — стебанула она меня.

— Если бы я не пришел сегодня, я бы не смог в полной мере ощутить наступление летних каникул! — надменно пояснил я.

— Какая хитрость! — притворно восхитилась староста.

— Иоши падает все ниже с каждым днем, — пожаловалась Хэруки.

— До дна мне еще очень далеко, — отмахнулся я.

Вошли в школу — телохранители останутся на первом этаже, ждать нас в помещении школьной охраны — сунули зонтики в подставку, и я открыл дверцу своего шкафчика для обуви. Безукоризненный порядок и блаженная пустота, нарушаемая только школьными тапочками! И я знаю, чьих это рук дело!

— Доброе утро, Иоши-сама, Хару-тян, Кейко-тян! — подошла к нам уже переобувшаяся Нанако.

Мы поздоровались в ответ, и Хэруки спросила:

— Сколько сегодня?

— Семьдесят три любовных письма, — ответила Нанако. — Больше, чем обычно — я объясняю это последним днем перед каникулами. Не понимающие значения фразы «сердце Иоши-самы занято» легкомысленные девушки пытаются поймать последнюю возможность.

— Вполне логичные выводы, Нана-тян! — одобрила лучшая девочка.

— Письма я уже выбросила, — добавила та.

— Отличная работа! — похвалил секретаря и я.

Задрали — каждый день мне шкафчик из обувного в картотечный превращают. Да, сразу «в топку» это грубо, но я честно предупреждал всех заранее, что так и будет. Особенно первогодки стараются — параллель-то уже всё поняла, а молодежь — нет.

— Скажи, семпай… — обвив мою руку, прижалась к ней плоской грудью и посмотрела на меня овечьим взглядом Кейко. — Я уже достаточно взрослая, чтобы заниматься этим?

Поржав над пародией на клеющегося кохая, проигнорировали лестницу, отправившись в учебное крыло первого этажа. Мы же старшеклассники, следовательно — пожилые, и на второй-третий этажи нам ходить тяжело и не по рангу.

— Спасибо за поездку в Америку, — поблагодарила меня Кейко по пути.

Это она про будущую — на все лето уезжает, язык учить и немножко работать в американском филиале «Одзава корп.». С ней же отправится Кохэку, для тех же целей. А Кейташи посетит американский тренировочный лагерь для бейсболистов — помимо практической пользы, все это имеет приятный флёр престижности и прямо поспособствует поступлению в университет.

— Я просто развиваю перспективные кадры, чтобы они приносили мне пользу в будущем, — с улыбкой покачал я головой.

Вошли в класс, поздоровались с ребятами, Кейко уселась в первый ряд, а мы направились в правый дальний угол класса — здесь сидим мы трое и Кейташи с Кохэку. Вот и они — улыбаются и машут нам. Поздоровались, уселись.

— Что, решил, будто не сможешь испытать волшебное чувство свободы, которое даруют летние каникулы, если пропустишь последний день перед ними? — спросил Кейташи.

— Пугающий уровень понимания! — восхитился я.

— Хо, нельзя меня недооценивать! — приосанился блондин. — Как-никак, по результатам тестов я-третий!

— А я — пятая, — поморщилась Кохэку.

— Неправильно, — покачал я головой. — Ты — первый! — указал на друга. — А ты — третья! — на подругу.

— Почему? — не поняла она.

— Потому что мы с Хэруки не считаемся — мы же особенные, — развел я руками.

— Тьфу! — сымитировала презрительный плевок Кохэку.

В класс энергично вкатился упитанный, плешивый и очкастый японец средних лет — наш новый учитель истории фенотипически сильно смахивает на бывшего директора Оку — и прозвенел звонок. Урок мне понравился — новый учитель рассказывает о сёгунах и даймё несравнимо интереснее старого, который сейчас усердно поднимает качество образования в спецшколе для трудных подростков.

За историей была математика, за ней — японский язык и география. Можно идти в столовую! Проблем с любыми блюдами теперь нет — директор Такеши не отказал отцу в просьбе сменить поставщика продуктов. Эти работают лучше, а несколько увеличившиеся расходы компенсирует «Фонд Хонда». С видимым удовольствием прожевав кусочек караагэ, Хэруки предложила друзьям:

— Мы с Нанако и Иоши едем в Швецию, хотите с нами?

— Хочу! — сразу же согласилась Кохэку.

— И я хочу, — не подкачал Белая Молния.

Хорошо, когда никто не комплексует.

— А я буду торчать на гребаной олимпиаде, — вздохнул я и выместил злость, впившись зубами в курицу.

— Может заведешь двойника? — предложил Кейташи.

— Чтобы нам не приходилось тусоваться с тобой, — ехидно добавила Кохэку.

Друзья заржали.

— Кстати! — гоготнул я и рассказал о конкурсе двойников.

Смех удвоился, и повариха строго на нас посмотрела, заставив снизить громкость до легких смешков.

— Хотите в «обезьяний парк»? — спросил я блондина и Кейташи.

— Почему ты не пригласишь Хэруки? — удивился он.

— Потому что Иоши сильно травмирован, — пояснила лучшая девочка. — Нана-тян, расскажи!

— Да, — секретарь отложила палочки, изящно промокнула рот салфеткой и рассказала трогательную историю о погибшем примате.

После взрыва хохота нам пришлось встать и покаянно поклониться.

— Это вот за этим ты прогуливаешь школу? — вытер выступившую слезинку Кейташи.

— Конкурс был в воскресенье! — запротестовал я.

— Обезьянку жалко, но она прожила сытую и долгую жизнь в просторном парке, — вздохнула усовестившаяся своего смеха Хэруки. — Прости, Иоши, но Чико-тян немножко не права — «вороватость» заложена в обезьян эволюцией, она способствует выживанию!

— Не извиняйся, я с тобой согласен, — успокоил ее я. — Но очень горд тем, насколько хорошо воспитана моя милая сестренка, которая сидит вон там, у окошка, — кивнул себе за спину и процитировал. — «Братик, я не против иногда обедать с тобой, но лучше начать это делать, например, с зимы».

— Она просто хочет завести собственных друзей, — успокоила меня в ответ Хэруки под ехидные смешки друзей и сочувственный взгляд Нанако.

— Все понимаю, — улыбнулся я. — И у нее получается.

— Все, кто сидит с ней за столом, выглядят довольными, — подтвердила Кохэку, которой на Чико оглядываться не надо.

— Как и она сама, — поддакнул Кейташи.

— Значит как брату мне совершенно не на что жаловаться, — кивнул я и вернулся к еде.

Но все равно немного обидно.

Учебная часть триместра завершалась классным часом в исполнении Ватанабэ-сенсей. Нет, орать «Каникулы!!!» в этот раз я не буду!

— Вы — уже почти взрослые, — вещала она, стоя у доски, на которой одноклассницам разрешили нарисовать анимешного кота, желающего нам «хороших каникул». — Но по рекомендациям Министерства образования я обязана вам напомнить о важности соблюдения правил дорожного движения. Они — важны, не нарушайте их, иначе рискуете помереть, — она отпила водички из стакана, поставила его обратно на стол. — Далее — многие из вас будут ходить в походы, будьте осторожны с огнем. Если спалите кемпинг — всю жизнь будете ходить в долгах.

— Спасибо, что так доходчиво рассказываете нам об опасности окружающего мира, Ватанабэ-сенсей! — не выдержал одноклассник в третьем ряду.

— Давно не стоял за дверью с полными ведрами? — придавила его взглядом учительница.

— Простите, сенсей!

— Благодари за отсутствие наказания последний учебный день — я тоже собираюсь хорошенько отдохнуть, поэтому сегодня у меня хорошее настроение, — великодушно простила его она и продолжила. — Наша уважаемая медсестра Нагата-сенсей просила напомнить о важности соблюдения режима. Не засиживайтесь допоздна, иначе это скажется на вас осенью. Обращаю ваше особое внимание на домашнюю работу — вы уже попробовали учебную нагрузку третьего года обучения…

Одноклассники поежились.

— Поэтому не откладывайте задания на последний день! — важно закончила она. — Все ясно?

— Раз-два! — скомандовала Кейко.

— Да, сенсей! — хором ответили мы.

— Молодцы! — с улыбкой припечатала она нас. — А теперь тихонько идем в актовый зал, займем лучшие места!

Какой хитрый у нас классный руководитель.

Новый глава школьного совета у нас нынче второгодка, зовут Исикава Джуничи, он — племянник какого-то деда из совета директоров «Хонды», и мы немножко дружим по просьбе бати. Пацан нормальный, поэтому я не против. Именно Исикаве «Йохоку» обязана появлением в последний учебный день небольшого ивента — до этого мы после классного часа тупо расходились по домам. Как-то не очень! Молодой председатель вынес вопрос на общешкольное голосование, директор Такеши подмахнул — и вуаля, школе под это дело даже бюджет выделили. Понятно, что школа у нас теперь целиком элитная, но и муниципальные школы не жалуются — на образовании Япония не экономит, и матчасть везде примерно одинаковая.

Одноклассники расселись во втором-третьем рядах, а я отправился за кулисы — мне же речугу толкать. Здесь нашелся нервничающий клуб легкой музыки — сегодня сыграют три песни. Неподалеку расположился нервничающий не меньше новорожденный кружок брейк-данса. Японские пацаны в широких штанах, балахонах и налобных повязках выглядят потешно! Напротив них, на запасных колонках, сидели девочки из клуба энки — эти не нервничают, опытные — целиком поступили к нам из средней школы, имеют кучу наград.

Директор Такеши обнаружился в дальнем конце подсобных помещений, подписывал накладную одетому в форму доставочной компании мужику. Подождав, пока он закончит, я поздоровался.

— Привет, — дружелюбно отвесил он в ответ. — Ватанабе-сенсей не удержалась?

— Не удержалась, но она же ради ребят, — заступился я за любимого классного руководителя.

— Она — очень хороший педагог, и мы рады иметь в нашей школе такого специалиста, — кивнул он, и раздался звонок. Посмотрев на часы, Такеши-сенсей выдал приказ. — Пять минут и начинаем. Передай, пожалуйста, ребятам, а мне еще нужно кое-что сделать.

— Хорошо, сенсей, — кивнул я и пошел нести благую весть.

После концерта довольные мы попрощались с ребятами, пожелали всем подряд хороших каникул и покинули школу. Посмотрев на льющий с неба дождь и оценив температуру — тепло! — я решительно закрыл зонтик и с улыбкой посмотрел на Хэруки.

Счастливо улыбнувшись в ответ, она сложила свой, взяла меня за руку и скомандовала:

— Скорее домой!

И под теплым, совсем не страшным ливнем, расплескивая ногами лужи, мы побежали домой.