Мертвец

Глава 32 Берт VIII

В чёрной отрешённости ночного леса было тихо и уютно. Берт шёл на ощупь, не зная, куда и зачем, и плотная тьма густой субстанцией облепляла его со всех сторон. Блеклые тени злых деревьев кружили вокруг, отравленная мгла заливала глаза, а в разверзшейся дыре неба не было ни солнца, ни луны, чтобы дать надежду. Он не знал, как долго это продолжалось: казалось, много лет подряд он слонялся среди вечности печального мрака. Но вот между сосен зажёгся рассвет хлипким заревом грядущего дня, и Берт ускорил шаг в надежде выбраться.

Лес расступился, отпустили злые деревья, и перед взором предстала равнина. Серая, обугленная земля была лишена даже намёка на жизнь, только песчаные фантомы плясали в буйном экстазе под аккомпанемент ветряного воя, от которого закладывало уши. Но Берт не прекращал идти. Он верил, что однажды мёртвый пепел рассеется, а солнце воскресит погибшую землю. «Почему я здесь? – беспокойный разум резал тишину ржавым лезвием глупых вопросов. – Что это за место?» А вдали скалились горы, и на вершине грозного пика восставали руины безымянного замка. «Надо туда попасть, – не унималась мысль, – там я всё узнаю».

За серой пеленой одиноким перстом высилась фигура в длинных одеждах. Берт узнал его – узнал своего преследователя и мучителя, что приходил уже третий раз, дабы заставить страдать под гнётом постыдной неизвестности и жестокого безмолвия. Загадочный монах стоял и смотрел сквозь все предметы этого мира, как и тогда.

– Ты кто? – обратился к нему Берт. – Что тебе от меня надо?

Монах молчал.

– Прошу, я должен знать. Зачем я здесь? Что это за место? Мне надо идти туда, в горы?

Серая пустыня и челоловек посреди неё меркли, а извне донеслись человеческие голоса. Берт проснулся.

Саднило ушибленное плечо. Берт попробовал встать, но не получилось: слабость приковала к земле.

– Всю ночь бредил, тебе бы отдохнуть, – вздохнул Тэлор, сидевший неподалёку, – да и мне тоже. Всем нам.

Они расположились на косогоре, с которого хорошо просматривался рудник, а точнее то, что от него осталось. Вчера весь день горел лес, и за дымом ничего не было видно. Беглые каторжники долго удирали от огня, пока не обошли пылающий участок и не оказались в безопасном месте на одном из соседних склонов. Пожар распространялся на восток, оставляя от леса чадящие угли, и теперь среди чёрных стволов вековых сосен, усеявших частоколом долину и подножие горы, стало возможно разглядеть недостроенную каменную башню. Вокруг неё не осталось ничего: огонь смёл и деревянный форт и поселение и лагерь.

В желудке урчало, беглецы весь вчерашний день почти ничего не ели. Ульв нашёл несколько кореньев, уверял, что целебные, но голод они не утолили, да и самочувствие не улучшилось. Люди выглядели измученными: изуродованные коростой и коричневой сыпью лица отощали до предела, руки тряслись, и даже Эд, не смотря на иммунитет к болезни, казался подавленным и измождённым и больше не отпускал привычных шуток.

Берту всё-таки удалось подняться, и он уселся, прислонившись к камню. Несколько кореньев, данных Ульвом, должны были восстановить силы, но вместо этого Берт почувствовал тошноту, и его тут же вырвало.

– Это хорошо: из тебя злые духи выходят, – успокоил северянин.

Беглецы собрали совет.

– Надо решать, что делать, – объявил Тэлор, – крепость и поселение сгорело, но там ещё может оставаться оружие и продовольствие.

– А если нас ждут с распростёртыми объятиями? – с сомнением покосился на него Эд, – Допустим, кто-то из солдат выжил, или тёмные заняли шахту.

– Тоже не исключено, – согласился Тэлор, – дело это рискованное.

– Всё равно деваться некуда, – Ульв поднял с земли кайло, – я пойду туда.

– Что-то не хочется возвращаться, но жрать охота! – поддержал его Малой.

Берт с тоской посмотрел на соседнюю гору – казалось, до неё идти целую вечность.

– Не все смогут продолжить путь, – подметил Одди, косясь на молодого охотника.

– И что предлагаешь? – набросился на него здоровяк Эд. – Мы никого не бросим!

– Я дойду, – голос Берта звучал слабо, не смотря на старания придать ему твёрдость, – ничего страшного.

На том и порешили. Путь занял более половины дня: пришлось спускаться по крутому откосу, а затем подниматься снова, что стало настоящим испытанием для беглецов. Но вопреки собственным ожиданиям, Берт не свалился, даже наоборот, сегодня он почувствовал себя лучше. Пожарище начиналось у самого подножья горы, на которую приходилось взбираться. По его границе кое-где ещё горели деревья. От дыма слезились глаза, тлеющие стволы чернели в сером мареве, образуя местами непроходимые завалы, а от почвы веяло жаром. То тут, то там с треском падала на землю очередная сгоревшая сосна.

Когда компания подошла близко к шахте, Тэлор сообщил, что надо разведать обстановку, а потому дальше он пойдёт один. Однако, глядя на изнурённого товарища, Эд запротестовал и после недолгого спора, к руинам решили отправиться здоровяк и Ульв. Берт, Тэлор, Одди и Малой остались ждать, спрятавшись среди камней.

– Если не вернёмся до темноты, валите к бесам отсюда, – наказал им Эд перед уходом.

Потянулись часы ожидания.

– Как дела, братишка? – нарушил молчание Тэлор, они с Бертом сидели рядом, прислонившись к валуну, полностью истощённые и обессиленные. – Совсем худо?

– Так себе, – махнул рукой молодой охотник, – Тебе я вижу, тоже паршиво?

– Бывало и хуже, – Тэлор надрывно закашлялся. – Помню, однажды служил на юге, осаждали этот, как его… проклятье, такое название длинное. Одним словом, холера началась. Вот это было тяжко!

– Наёмник, значит? Так как же ты сюда попал? – поинтересовался Берт.

– Да вот, послали нас со Снэллом в составе отряда в одной деревне бунт подавить. А мы возьми, да сами взбунтовались.

– Был повод?

– Так ведь заставили людей безоружных резать, женщин, детей... Нас выступило четверо, кто не согласились. Коленопреклонённый, возглавлявший отряд, был очень зол и приказал стрелять. Двоих сразу убили, а нас схватили и хотели повесить в Нортбридже. Потом то ли передумали, то ли перепутали чего. Не знаю. Не повесили.

Тэлор опять закашлялся. Берт боролся со слабостью и вновь подступившей тошнотой, и от нечего делать машинально ковырял зудящую коросту на руке. Он вспомнил видение в шахте и сегодняшний сон. Какой-то знак, который парень никак не мог разгадать. Прошлый раз он решил, что монах является перед дурными событиями, предупреждая об опасности. Но что случится сейчас? Тревожило и остальное, увиденное во сне, особенно страшная безжизненная земля. Берт был уверен, что сновидение реально: таких ярких и живых картинок он никогда прежде не видел.

Время тянулось медленно, выматывая беглецов тягостным ожиданием. Со стороны шахты не доносилось ни звука. Берт хотел снова заговорить с Тэлором, но тот не двигался. Берт испугался.

– Эй! – толкнул он товарища. – Проснись!

Наёмник открыл глаза, посмотрел на парня мутным взором и помотал головой, как бы прося не тревожить.

Наконец, в дыму показалась крупная фигура Эда, за ним шёл Ульв.

– Никого! – ликовал здоровяк, – Все ушли! Сплошное пожарище, и есть нетронутые огнём туши лошадей – будет, чем сегодня набить брюхо, парни! Смотрите, что мы нашли: там такого добра навалом!

Эд сменил кирку на фальшион с тяжёлым широким лезвием и теперь гордо демонстрировал его товарищам. А Ульв держал в руках лук, а за спиной его висел колчан со стрелами.

Новости воодушевили беглецов, они с новыми силами зашагали вверх по склону и вскоре достигли рудника.

Огонь не пощадил ни одной постройки. Обугленные брёвна частокола ощетинились растопыренными пальцами, за ними дымились остовы домов и амбаров, а выше по склону чернели обрушенные стены деревянного форта. Только каменная башня гордо и неприступно высилась средь дыма над пепелищем, будто последний оставшийся в живых воин на поле брани. Местность усеивали трупы людей и лошадей. Некоторые были сильно обожжены, другие же, лежавшие вдали от построек, пламя не тронуло. Стражники и заключённые валялись вперемешку, среди мёртвых тел Берт заметил пару необычных лошадеподобных существ с длинными мордами и раздвоенными копытами.

– Тёмные не оставили стражу – странно, – заметил Тэлор. – Глупо бросать рудник.

– А что с ним станется? – пожал плечами Эд. – Всех вырезали же.

– В том-то и дело: они, будто знают, что сюда больше никто не придёт. Значит, это был не просто отряд налётчиков. Готов биться об заклад, тёмные переправили через горы армию, да такую, что лорды теперь не скоро о рудниках вспомнят.

– Так или иначе, долго здесь оставаться нельзя, – предостерёг Одди, – они вернутся.

– Знаю, – отмахнулся Тэлор, – давайте всё внимательно осмотрим и поедим, а потом думать будем.

Запах горелой древесины вперемешку со смрадом жжёного мяса висел в воздухе. У одного из утыканных стрелами надзирателей нашли ключ от кандалов, и беглецы, наконец, скинули ненавистные цепи. Только теперь Берт ощутил настоящую свободу, вкус которой совсем забыл за последние полтора месяца. «Если б не проклятая болезнь…» – сокрушался парень, понимая, что дальнейшее от него теперь мало зависит.

Решили осмотреть каменную башню: там мог сохраниться подвал с едой и другими ценными вещами. Чтобы до неё добраться, надо было пройти через всё поселение, а затем через развалины форта. Беглецы с оружием наготове цепочкой брели по тропе, ведущей к крепости, петляя между завалами обугленных головешек, но когда до дымящихся руин форта оставалось совсем немного, над кучей брёвен, которая прежде являлась угловой башней, показался человек с арбалетом в руках. Следом вышел ещё один, вооруженный луком. Берт тот час же узнал их – перед ним стояли Ломоть и Карл Бездельник.

– А кто это тут у нас? – недобро ухмылялся Ломоть, наводя арбалет на беглецов; вся компания была у стрелков, как на ладони. – Сопля, Тэлор, здоровяк… А где ваш дружок Снелл? У меня с ним старые счёты.

– Как же мы не заметили этих засранцев! – посетовал Ульв.

– Привет! – крикнул Тэлор. – К чему такой недружелюбный приём? Мы на одной стороне. Вместе легче выбираться из гор, чем поодиночке. А Снелл погиб от рук тёмных – ты опоздал.

– Жаль! – протянул Ломоть. – Теперь некому быть занозой в заднице. Знаешь, Тэлор, мне не нужны лишние компаньоны, не думаю, что вы поможете свалить отсюда. Посмотрите на себя: мили не проковыляете. Так что, оружие на землю!

Из-за обугленных брёвен вылез третий бандит – это был широкоплечий Муха – и, поигрывая боевым топориком, направился к компании. И тут Берт понял, что это конец: его убьют не болезнь и не голод, а неизвестно откуда взявшиеся бандиты, которые должны были погибнуть позавчера вечером вместе с остальными каторжники. «Ну и ладно, – решил он, – всё равно мне не одолеть горы. Интересно, каково это, умирать? Надеюсь не очень больно – и так уже натерпелся».

Берт не заметил, как шедший впереди Ульв вскинул лук, который он держал наготове всю дорогу, и выстрелил. В тот же момент в груди его оказались стрела и арбалетный болт. Но и Ломоть пошатнулся – северянин попала тому в плечо. Воспользовавшись случаем, Тэлор и Эд ринулись на растерявшегося Муху. Бездельник тут же начал выпускать в них стрелы одну за другой, и с третьего раза попал в Тэлора. Наёмник схватился за торчащую из ключицы стрелу, которая прошила его сверху вниз, пробив лёгкое, попытался сделать ещё один шаг, но не смог и свалился, хрипя и судорожно цепляясь за камни в предсмертных конвульсиях.

Пока Карл расправлялся с Тэлором, здоровяк добрался до Мухи и замахнулся на него, но клинок Эда бандит ловко парировал топориком и моментально нанёс ответный удар. Здоровяк пригнулся и, не дожидаясь следующего замаха, бросился на противника, сбив его с ног всей своей массой. Оружие выпало из их рук, и Эд с Мухой покатились вниз, мутузя друг друга кулаками. Поняв, что может ранить товарища, Карл Бездельник перестал стрелять, теперь он оказался полностью поглощён дракой и совсем забыл об остальных.

В это время Малой и Одди поспешили спрятаться в за обломками ближайшего строения, а Берт, увидев лук, выпавший из руки Ульва, тут же схватил его, а заодно снял колчан с мертвого северянина и отбежал за ближайший камень. Натягивая тетиву, Берт ощутил, сколь туже боевой лук простенького самодельного оружия, с которым молодой человек привык охотиться. Карл Бездельник стоял в каких-то тридцати-сорока шагах – ерунда, если бы не дрожащие от слабости руки и негнущиеся пальцы, упорно не желавшие держать древко. Первая стрела полетела мимо. Бандит вздрогнул от неожиданности и, увидев за камнем Берта, поспешно выстрелил в него, но тоже промахнулся.

Молодой охотник выхватил из колчана ещё одну стрелу, она выпала из непослушных пальцев повреждённой руки. Бездельник снова спустил тетиву, и на этот раз попал в камень перед самым носом парня. Следующую стрелу Берт всё же сумел вложить в лук. Целиться времени не было. Никогда прежде он не стрелял по мишени, которая может убить – тело бил мандраж, руки тряслись. Но суетился и противник, и тоже не мог как следует прицелиться. Наконец, после очередной пущенной Карлом стрелы Берт всё же смог сосредоточиться – охотничья выучка не подкачала, и бандит, застонав, свалился с кучи брёвен, пронзённый в бок. Крепко приложившись о булыжники, он затих.

В это время Эд уже добивал камнем распластавшегося под ним Муху. Тот валялся с раздробленной головой, а здоровяк продолжал наносить удар за ударом. Наконец он слез с бездыханного тела, и тяжело дыша сел рядом, утирая рукой забрызганное кровью лицо.

Поняв, что драка закончилась, Одди и Малой вышли из-за укрытия.

– Ломоть! – воскликнул Берт. – Где он?

Захваченные боем беглецы совсем забыли о раненом бандите, который скрылся из виду в самом начале стычки.

Берт закинул за спину колчан со стрелами и, забыв о слабости, бросился с луком наготове за стену. Двор крепости завалило тлеющими обломками стен, и сквозь дым было сложно что-либо разглядеть. Берт, не умудрённый знанием военного искусства, даже не подумал об опасности засады, которая могла здесь ждать. Арбалетный болт просвистел прямо над головой. Ломоть стоял, привалившись к бревну, плечо, из которого торчала стрела, кровоточило. Увидев, что промахнулся, бандит обречённо опустил оружие.

– Дерьмо! Вот не повезло-то… – Ломоть едва шевелил губами, а на лице его застыла растерянная усмешка, в которой сквозила досада на самого себя.

Берт вскинул лук и выстрелил, а затем ещё раз, и ещё. Бандит с торчащими из груди тремя древками сполз на землю, жизнь покинула его. Молодой охотник стоял напротив убитого собственной рукой человека, не испытывая ни сожаления, ни шока от содеянного: болезнь притупила все чувства. Ломоть был сволочью и получил по заслугам – вот и всё, о чём думал парень в этот момент.

Тут подоспел Эд и остальные.

– Не спеши, тут могут другие прятаться, – предостерёг здоровяк. – А ты молодец! Отменный из тебя стрелок.

– С детства учился, – пробормотал Берт.

Во дворе горел костёр, на котором жарился приличный кусок конины. За костром между обгорелыми брёвнами мелькнула какая-то тень.

– Там ещё один! – воскликнул здоровяк, указывая на расщелину.

Берт прицелился.

– А ну выходи, – крикнул угрожающе Эд, – а то хуже будет!

Из укрытия выползла щуплая, напуганная женщина. Берт пригляделся: она была ещё очень молода, почти подросток, худенькая, с широким лицом, которому совсем не придавала привлекательности жёсткая складка тонких губ. Коричневая сыпь на коже, синяки от побоев и каторжное клеймо на лбу ещё больше уродовали девушку.

Дрожа от страха, она только и смогла произнести:

– Пожалуйста, не убивай.

– Вот это да! – удивился Эд. – Ты одна тут?

Она кивнула.

– Точно? Если соврала, первая получишь стрелу! – голос его был столь суров, что девушка вся сжалась и попятилась назад.

– Я одна.

–Что ты тут делаешь? – вступился Берт, стараясь говорить как можно мягче. – Как тебя звать?

– Фалька, – девушка с опаской посмотрела на него исподлобья. – Когда напали на крепость, я спряталась в каменной башне, а потом меня нашли те трое. Прошу, не убивайте, – взмолилась она, – я для вас всё буду делать, только, пожалуйста, не бейте!

– Что они с тобой творили? – Берт опусти лук, рассматривая драную одежду бывшей арестантки и синяки на лице. Ему стало жалко Фальку.

– То же, что и солдаты. Но они меня били ещё, а солдаты были добрые, в основном.

– Вот свиньи! – выругался Эд. – Мы тебя не обидим, не переживай. Если хочешь, пошли с нами, будешь еду готовить.

Тщательно осмотрев каждый угол развалин, Берт и Эд вернулись на место битвы.

– Всё-таки он попадёт на пир к этому, Гамал… как его там? – сказал здоровяк, кивнув не Ульва, когда они с Бертом оттаскивали тела с дороги. – Сбылась мечта. А ведь, если бы он так не жаждал умереть… – здоровяк оборвал фразу. – Жаль обоих – славные парни были.

Эд недобро покосился на Одди: трусливое поведение последнего на поле боя ещё больше настроило против него весёлого здоровяка, которому этот молчаливый каторжник не понравился с самого начала.

Затем компания расположилась возле костра и принялась за еду, оставленную бандитами. Берт устроился в кругу товарищей, он радовался, что всё закончилось. Тепло огня согревало, но не помогало усмирить усиливающийся озноб. Тело била дрожь, а пелена застилала глаза. Берт накинул поверх одежды плащ одного из убитых – стало теплее.

– На, поешь, – протянул ему Эд шматок ароматного мяса. – На славу потрудился! Если б не ты, отправились бы мы все сегодня каждый к своим богам.

Запах щекотал ноздри, а живот сводило от голода, но аппетита не было. Берт взял трясущимися руками кусок конины и пару раз откусил. От мяса стошнило, и он привалился к бревну, не в состоянии пошевелиться. Сегодняшний день вымотал окончательно.

– Почему всё так нелепо получается? – досада вырвалась из уст еле слышным шёпотом.

Берт увидел перед собой простодушное, серьёзное лицо Фальки.

– Ему надо поспать, – сказала девушка, – я знаю кое-какие травы, должны помочь. Если сходить…

Больше Берт ничего не слышал: сознание проваливалось в пустоту.