Мертвец

Глава 10 Феокрит I

– Дался тебе этот юнец, – ворчал Неокл, – обычный шарлатан, ничего особенного. Много на нём не заработаешь. Скажи спасибо, что нас не сцапали, пока мы паслись рядом с домом лорда-мэра.

Они с Феокритом сидели в грязной городской забегаловке за кружкой эля и разговаривали.

– Ты бестолковый бандюга, способный только ножом махать, – Феокрит постучал пальцем по лбу. – Но головой-то тоже надо работать! Этот юнец – золотая жила! Задницей чую, тут нечто особенное. Он не такой, как эти вшивые лекари и бродячие травники с их вонючим пойлом, припарками и заклинаниями. Ты же сам видел, что он творит. Как может простой человек делать подобные вещи? На нём можно неплохо заработать, и я уже придумал как. А теперь мой план пошёл коню под хвост. Будь не ладен этот сэр Эдмер, скотина жадная! Куда он подевал парня? Наверняка к себе переманил.

– Так или иначе, золотая жила канула в небытие, – развёл руками Некол. – И не дай боги, парень попал к апологетам. Если это так, надо валить отсюда: он им всё расскажет, и мы вляпаемся по самые уши. Он же по-ихнему колдун, пособник Врага и всё такое, а мы, вроде как, с ним.

– Ты прав, надо сматываться из этой дыры. Как только катувелланцы сюда пришли, Мегерия превратилась в помойную яму. Я уже давно собирался в Нэос.

– Зачем так далеко? Пошли в Скархолд: до хребта Ярости меньше недели пути. Там и ночлег есть и какая-никакая работёнка найдётся. Барон Ворона любит грабить торгашей, когда с деньгами проблемы, а то и на соседние поместья, бывает, налёты устраивает. Одним словом, заняться есть чем. Скользкий тип, конечно, но платит исправно.

Феокрит только покачал головой:

– Неокл, друг мой, понимаешь ли, мне противно иметь дело с такими людьми: они слишком корыстны и своевольны. Им нужны верные шавки, подобострастно смотрящие в рот хозяина. Может быть, тебя и устраивает подобная жизнь, но я не такой! Не хочу быть мальчиком на побегушках и не желаю подчиняться какому-то чужеземному баронишке – это унизительно для свободного эллоя.

– Ах да, совсем забыл! – воскликнул Неокл. – В тебе же кипит кровь знатных предков, которых покорили мерзкие варвары-катувелланцы. Гордость, значит, в одном месте зудит. Ну а я – да, простолюдин, мне лишь бы пожрать что было и голову на плечах сохранить подольше.

– Неужели тебе совсем наплевать на гордость? С кем я связался!

– Иди в преисподнюю! А твой паренёк, если его не забрали апологеты, завтра объявится. Куда ему идти?

– Как знать, как знать... Будем надеяться на лучшее.

За соседний столик присели два человека, одетые в яркие гамбезоны, их ноги обтягивали узкие шоссы из атласной ткани разных цветов, какие обычно носят щёголи в больших городах. На поясах висели обоюдоострые мечи. Голову одного из мужчин украшал берет с перьями.

– Это что за птицы? – покосился на соседей Неокл.

– Наёмники, – ответил Феокрит. – Не слишком ли их много стало в городе в последнее время? Надо разузнать, что происходит.

– Достопочтенные господа, – обратился он к только что прибывшим, – я вижу, вы явились издалека в наш небольшой городок. Позвольте в знак гостеприимства угостить вас отменнейшим элем. Хозяйка! Две кружки этим доблестным воинам за мой счёт!

Наёмники оказались не прочь выпить задарма, и вскоре все четверо уже сидели за одним столом и дружно болтали обо всём подряд. Феокрит выдал себя за торговца, благо добротная одежда позволяла не выглядеть бедняком в глазах окружающих.

– Я родился в семье кожевника, – рассказывал наёмник в берете, – отец хотел, чтобы я пошёл по его стопам. Сейчас был бы таким же, как и он, ремесленником, и сидел бы целыми днями, согнувшись над верстаком. Вот только умение владеть мечом, как оказалось, ценится в наши неспокойные времена гораздо дороже. Где я только ни побывал за эти годы! Даже за Зелёным морем однажды оказался – нанялся, значит, к одному архонту…

Наёмник пустился в рассказ о заморских странствиях.

– В общем, жизнь солдата не сладка, – подытожил он, – но зато полна приключений и золота. Не понимаю, как люди прозябают здесь – в этом смраде, тесноте и нищете.

– Что правда, то правда, – вздохнул Феокрит, – житьё тут так себе. Я, бывает, думаю временами: а может, тоже податься в солдаты? Мечом владеть научен, лошадь и доспехи только купить осталось.

– Так в чём дело? Записывайся к сэру Эдмеру – он как раз людей набирает в поход. Ещё успеваешь.

– А зачем ему солдаты? Война намечается?

– Не слышал, что ли? – удивился наёмник. – Думал вы, торговцы, всё наперёд знаете. В общем, король собирает огромную армию, чтобы разгромить еретиков на юге. Очень хорошая возможность подзаработать: если война продлится, хотя бы месяца три-четыре, денег хватит на год вперёд.

Когда Монтан и Феокрит вышли из таверны, на Мегерию уже опустилась ночь, и город тонул во тьме, которую местами прорезали фонари, развешанные на крепостных стенах и вдоль главной улицы. Распрощавшись с наёмниками, два приятеля побрели прочь. Неокл, будучи совсем пьян, шёл, покачиваясь и виляя из стороны в сторону. Феокрит, который предпочитал не напиваться до такого состояния, шагал твёрдо, с лёгким презрением посматривая на друга. Он ощупал потайной нож, спрятанный в рукаве, а так же проверил остальное оружие. Ночью на улице случается всякое: могут и стражники пристать и коллеги по опасной профессии попытаться обобрать запоздалых путников, тем более, в кошеле Феокрита звенела солидная горсть серебра, заработанная юношей-целителем, который так некстати исчез.

– А куда мы, собственно, идём? – заплетающимся языком пробормотал Неокл – За стены нам не выйти ночью. Надо где-то перекантоваться.

– Есть у меня мысль, – сказал Феокрит, – живёт тут одна подруга, прямо рядом со стеной. Вдова. Я тебе рассказывал. Кажется, пришло время наведаться. Если она меня не пришибёт после прошлого раза, переночевать будет где.

Мимо шёл отряд городской стражи с фонарями. Они внимательно осматривали закоулки и горожан, встречающихся на пути.

– Что тут вообще происходит? – удивился Неокл, когда один из солдат посветил на приятелей.

– Иди куда шёл, – буркнул тот и двинулся дальше.

– Ищут кого-то. Но, похоже, не нас, – развёл руками Феокрит.

Друзья двинулись к окраине города. Время от времени кто-то из них наступал в грязь или помои – в темноте невозможно было разглядеть, что делается под ногами. В этот поздний час горожане уже храпели в своих кроватях, и улицы пустовали. Наконец, после долгих блужданий по залитым нечистотами тропам – назвать иначе узкие, кривые проходы между домами язык не поворачивался – приятели добрались до небольшого двухэтажного здания с пристроившимся рядом цветником.

– Вроде тот, – сказал Феокрит. – Как всё изменилось за эти годы!

Он постучался в дверь, потом ещё раз. Вскоре в доме послышались возня и недовольный женский голос. Дверь приоткрылась, и из неё высунулось заспанное, одутловатое лицо хозяйки. Когда-то она была довольно симпатичной девушкой, но годы брали своё. Держа перед собой крохотную лампадку, женщина внимательно и грозно осматривала гостей, пытаясь сообразить, кто такие.

– Чего надо? – наконец выпалила она.

– Орифия! – воскликнул Феокрит. – Неужели не признал? Возможно, наша последняя встреча закончилась и не очень удачно, но, надеюсь, не откажешь старому другу в ночлеге?

Лицо вдовы поначалу выражало недоумение, но сообразив, кто стоит под дверью, женщина нахмурилась.

– Ах, это ты! – угрожающе произнесла она. – И после всего, что было, ты имеешь наглость приходить сюда и о чём-то просить? Ну ты и подонок! Мало того, что исчез, не сказав ни слова, так ещё и мои сбережения куда-то пропали! Не знаешь случаем, куда?

С каждым словом она распалялась всё сильнее.

– Орифия, родная, неужели ты подумала, что я мог у тебя украсть деньги? Да ни в коем случае! Позволь, я тебе всё объясню: понимаешь, тяжёлые времена тогда были. Да, пришлось немного позаимствовать, но я же вернулся! И деньги у меня есть – всё отдам. Может, простишь старого приятеля? – Феокрит улыбнулся.

– Негодяй! Ещё лыбится тут стоит своим беззубым ртом! – не унималась женщина. – Чего припёрся? Кровать и баба понадобились? Гулял два года неизвестно где, а тут заявился, и думает, я его в дом пущу? Ага, размечтался! Поздно, дружок.

Тут на пороге показалась крупная мужская фигура в нижней одежде. Человек отодвинул Орифию от двери и вышел вперёд. В руках он держал массивный полуторный меч, по которому разбойник распознал в здоровяке весьма не бедного наёмника. Орифия нашла себе нового сожителя, пока Феокрит отсутствовал. Такой вариант развития событий он не просчитал. «Ну и на что ты, дурак, надеялся? – досадовал на самого себя бандит, – Неужели думал, она тебя ждать станет? Точно, эль башку затуманил».

– Ладно, ладно, извини, что потревожил, – стал отступать Феокрит, – Мы уже уходим.

– Э нет! – окончательно разъярилась Орифия, – вначале ты отдашь украденное!

– Валх, это он меня два года назад ограбил, – обратилась она к сожителю.

Тот приставил меч к горлу Феокрита:

– Куда собрался?

– Э, приятель, давай решим, как цивилизованные люди, – попытался утихомирить наёмника бандит. – Я же ничего не крал – всего лишь одолжил. Мы можем всё обсудить и придти к разумному решению. Уверяю, незачем тыкать в меня этой железякой.

– А ну в дом оба! – приказал Валх.

Феокрит понимал, что вряд ли получится уладить дела полюбовно, но и драться с горой мускул, владеющей таким длинным ножичком, казалось не с руки. Валх ввёл обоих разбойников внутрь, и, разоружив их, приказал сесть на скамью. В тесной комнатушке чадил догорающий очаг.

– И как мы с вами поступим? – спросил наёмник. – Будешь должок возвращать, ворюга? Или, может, в темницу желаешь?

– Господин, у меня есть деньги, – Феокрит снял с пояса кошель и протянул Валу.

Тот высыпал содержимое на стол.

– Считай! – скомандовал он Орифии, – Тут достаточно?

Вдова быстро перебрала монеты

– Погодите, – запротестовал Неокл, до которого начала доходить суть происходящего, – часть этих денег моя! А я ничего у ней не крал. Вообще, эту женщину первый раз вижу!

– Заткнись, пьянь, – оборвал его Валх, – Ненавижу ворьё! Сам бы прирезал, только руки марать неохота.

– Тут нет и половины! – возмутилась Орифия

– Слышал? – наклонился к Феокриту воин. – Где остальное?

– Разумеется, это не все деньги, – попытался выкрутиться бандит, – я же не стану таскать с собой целое состояние? Другая часть в гостинице.

– Ну, что с ними будем делать? – спросил Валх у своей пассии, – к шерифу отправим? Или, может, в рабство продать? Хотя вряд ли за таких доходяг дадут больше одной золотой короны.

Произнося эти слова, наёмник обернулся к Орифии. Валх, как и любой другой человек, не знакомый с привычками воров и разбойников, отобрав у пленников булаву и тесак, даже не подумал о возможном скрытом оружии. Но Феокрит с тех пор, как оказался в доме, только и ждал удобный момент, дабы избавиться от внезапно нависшей угрозы. И вот теперь, когда наёмник на мгновение выпустил из внимания бандита, тот выхватил из рукава потайной нож с широким лезвием, и, оказавшись вплотную к Валху, быстрыми, резкими движениями начал тыкать здоровяка в туловище и шею. Тот из последних сил с криком оттолкнул нападавшего прочь, но на камизе(1) наёмника уже расплылось большое кровавое пятно, а из сонной артерии бил красный фонтанчик. Валх захрипел и свалился на пол. Поняв, что происходит, Орифия завизжала, но Неокл приставил к глотке женщины свой потайной нож, мгновенно оказавшийся в его руке, и велел молчать.

Феокрит поднялся, потирая ушибленное плечо. Его руки, одежду и лицо забрызгала кровь наёмника.

– Проклятье! – выругался он. – Ну зачем же надо было до этого доводить? Неужели тебе, дуре, не ясно сказано, что всё отдам? К чему ты своего бугая на меня натравила? Как быть теперь?

– Так убей и меня, раз начал! – закричала вдова, еле сдерживая рыдания, – Ты больше ничего не умеешь, тварь ничтожная!

– Заткнись, сучка, не шуми, – прошипел Неокл, вдавливая нож в шею женщины. Он полностью протрезвел за те секунды, пока происходило действо.

Наверху заорал младенец.

– Этого не хватало! – схватился за голову Феокрит.

Он подскочил к столу и сгрёб монеты в кошель.

– Что с ней делать? – спросил Неокл.

– Оставь, у неё ребёнок.

– Ты что? Она сейчас же вой поднимет. А так до утра нас не хватятся, успеем ноги унести. Резать надо.

Феокрит понимал: они не уйдут, если Орифия начнёт шуметь, а так же знал, что Неокл, не раздумывая, сделает всё, как надо. Но на душе скреблись кошки: Феокрит когда-то любил эту женщину, а теперь принёс несчастье в её дом. Всю жизнь он хотел считать себя благородным человек, и всю жизнь приходилось совершать совсем не благородные поступки. «Какого беса мы сюда припёрлись? – думал с досадой Феокрит, – Почему я такой дурак?»

– Хорошо. Кончай её, – мрачно произнёс он и отвернулся.

Примечания:

1.Камиза – нижняя рубаха.