Мертвец

Глава 19 Эстрид II

Эстрид готовилась ко сну. Камеристка Эбба расчесывала её длинные шелковистые волосы и, как обычно, без умолку болтала обо всём подряд. Сквозь окошко спальни виднелось зарево костров к востоку от города – там располагался военный лагерь.

За последние дни в замок прибыло множество катафрактов в сопровождении кнехтов и оруженосцев. Воины победнее имели при себе одного или двух слуг и пожитки, которые умещались в тюке, притороченном к седлу, более же состоятельные приводили с собой чуть ли ни целую армию в сопровождении обозов с продовольствием и амуницией. Самые знатные коленопреклонённые селились в замке, в комнатах гостевой башни, но большинство катафрактов вместе со своими слугами располагались в лагере под стенами города. От нечего делать они пили, играли, развлекались с дамами лёгкого поведения, и жителям пригорода пришлось надолго забыть о покое. Эстрид регулярно ходила на утренние служения в городской храм и с дороги могла хорошо рассмотреть лагерь, который день ото дня увеличивался в размерах, вбирая в себя шатры и палатки постоянно прибывающих воинов. Среди предместий всё чаще попадались праздно шатающиеся солдаты, даже поползли слухи о случаях грабежей и насилия в окрестных деревнях: бойцы не знали, куда деть удаль, и она начинала выливаться во всевозможные бесчинства. И если бароны и старые, уважаемые катафракты старались сохранить лицо пред сюзереном и держали слуг в узде, то молодые, а особенно небогатые, безземельные коленопреклонённые об этом заботились гораздо меньше: людей своих почти не контролировали, да и сами гуляли на всю катушку, не имея других занятий.

Эстрид, проезжая через предместья, постоянно ощущала сальные взгляды бродивших в округе кнехтов и оруженосцев, но опасаться ей было нечего: Хенгист постоянно был рядом, и пыл вояк быстро усмирялся при виде герба на его одежде – хищная птица на пурпурном фоне ясно показывала, кому служит этот человек.

– Как тут шумно в последние дни, – пожаловалась Эбба, – а на улицу и вообще порой страшно выйти. Поскорее бы они свалили.

Эстрид кивнула, она и сама желал избавиться от беспокойного соседства, но проблема заключалась в том, что вместе с армией уедет и её возлюбленный.

За окном послышался топот лошадей, подъезжающих к дому. Девушки вздрогнули: они никого не ждали в столь поздний час.

– Кто это может быть? – испугалась Эбба. – А если люди из лагеря? Я боюсь.

– Хватит, – остановила её Эстрид, – никто нам зла не причинит, Хенгист разберётся.

Эстрид подбежали к окну: у ворот остановились три породистых скакуна, на которых восседали люди в плащах. Широкие капюшоны закрывали их лица.

Навстречу всадникам вышли Хенгист и конюх, они встретили прибывших поклоном и, когда те спешились, увели лошадей. Вскоре деревянные ступени лестницы заскрипели, и в комнату ввалился грузный повар Карл, запыхавшийся от подъёма.

– Мисс Эстрид, – взволнованно проговорил он, – только что приехал граф Ардван! Его Сиятельство требует, чтобы вы немедленно спустились в трапезную.

– Что случилось? – пробормотала Эстрид, но слуга только пожал плечами.

Обе девушки сошли на первый этаж в просторную комнату, где стоял большой дубовый стол. К убранству трапезной Эстрид подошла тщательно, украсив её цветами и безделушками, купленными скуки ради у торговцев на рынке. Ардван расхаживал по комнате, заложив руки за спину, а двое гостей сидели за столом. Тучный мужчина в белой мантии оказался дастуром, которого Эстрид ежедневно наблюдала на утреннем служении, второго же она видела лишь мельком, но всё равно узнала: этот человек с пышными усами являлся одним из дружинников графа. Так же в комнате присутствовал Хенгист, сейчас на лице молодого кнехта читалось беспокойство.

Слуги раздули в камине гаснущий огонь, а затем удалились, и в трапезной остались Ардван, Эстрид, Хенгист, дастур Фравак и неизвестный дружинник.

– Что ж, Эстрид, ты знаешь, о чём пойдёт речь, – начал граф, присаживаясь за стол. – Время пришло: этой ночью ты со своими слугами выдвинешься в путь.

Новость прозвучала громом среди ясного неба.

– Но милорд, – возразила Эстрид, – невозможно так быстро собраться! Я не готова. И куда мы поедем?

– Возьмёшь самое необходимое, я лично отдам нужные распоряжения. Ты поселишься в небольшом поместье за пределами Вестмаунта, до него вас сопроводит сэр Бараз, – Ардван кивнул на дружинника, – он знает дорогу.

– Хорошо, милорд, – послушно склонила голову Эстрид, но в душе её царил хаос. Только что она собиралась ложиться в тёплую, уютную постель, а сейчас нужно всё бросать и ехать в неизвестность.

– А я зачем здесь, милорд? – спросил Хенгист. – Мне тоже сопровождать мисс Эстрид? Когда я смогу присоединиться к войску?

– Это ещё не всё, – продолжал Ардван, будто не обращая внимания на кнехта. – Пока слуги собираются в дорогу, нужно сделать несколько важных дел.

Граф посмотрел на Эстрид, затем на Хенгиста.

– Вы двое должны вступить в брак.

– Милорд?! – воскликнули оба

– Не удивляйтесь, я объясню, зачем. Прежде всего, одинокая девушка, живущая в поместье, привлечёт нежелательное внимание и вызовет много пересудов – нам оно не нужно. Но главное не это. Я уже стар, а впереди ждёт поход, никто не знает, когда закончится война, никто не знает, сбережёт ли Всевидящий мою жизнь в этот раз.

Эстрид раскрыла рот, желая возразить, но граф нахмурился и жестом остановил её.

– Давайте смотреть правде в глаза: я могу не вернуться, как и любой воин, отправляющийся на войну. – Мне был знак – знак нехороший. Я приказал слугам молчать, но люди наверняка разболтали о том, кто приезжал в замок. Что ждёт всех нас известно одному Всевидящему. Так вот, я должен позаботиться о тебе, Эстрид, твоём будущем, и будущем твоего ребёнка.

– Но откуда… – она хотела спросить, откуда Ардван знает о беременности, но тот не дал договорить:

– Не перебивай. Так вот, вы с Хегистом поселитесь в собственном поместье. Формально, а с момента моей смерти полноправно, вы станете мужем и женой и будете вместе владеть землёй и растить ребёнка. Такова моя воля.

Эстрид сидела, потупив взор, весь мир в один миг перевернулся с ног на голову. Как бы она ни готовилась последнее время к грядущим переменам, те оказались столь внезапны и непредсказуемы, что бедная девушка оказалась совершенно подавлена.

– Но милорд! – возмутился Хенгист. – Моё место рядом с вами на поле боя! А вы меня отправляете в какую-то глушь ковыряться в земле. Я обязан драться – это мой долг!

– Твой долг, – возвысил голос граф, привставая со стула, – подчиняться приказам! – а затем, перейдя на прежний спокойный тон, продолжил. – Но и это ещё не всё: ты, Хенгист, перед тем, как жениться на Эстрид, преклонишь колено. С таким количеством земли, которое ты получишь во владение, военная служба не потребуется. Даже доспехи и хорошего коня вряд ли купишь. К сожалению, это так. Но, если у Эстрид родится мальчик, он получит право стать оруженосцем или дружинником у барона или графа, да и сам ты, будучи коленопреклонённым, всегда сможешь поступить на службу, хоть военную, хоть чиновничью. Более того, наш достопочтенный дастур уговорил человека, на земле которого вы поселитесь, предоставить поместье в наследственное владение.

В комнате воцарилась тишина. Хенгист и Эстрид стояли, потупив взор, а граф строго смотрел на молодых, ожидая новых возражений. Молчание прервал Фравак:

– Что ж, время позднее, а у нас ещё много дел. Пожалуй, стоит поторопиться.

– Да, – подтвердил Ардван, – собирайтесь. До святилища ехать пару миль, не станем задерживаться.

После того, как граф отдал необходимые распоряжения слугам, компания из пяти человек двинулась в путь. Святилище, о котором шла речь, находилось в небольшой окрестной деревеньке, притаившейся возле ручья у подножья холма. Дорога была пуста, на пути попалось лишь пара пьяниц, которые при виде таинственных всадников в чёрных плащах поспешили отскочить в сторону.

Всё время, пока ехали, Эстрид пыталась собраться с мыслями. Она обратилась с молитвой к своей святой покровительнице, но слова не шли, в голове царил хаос, а в душе – разлад. Будущее пугало девушку, привыкшую к размеренной, уютной жизни в собственном комфортном мирке. Навалилась тоска. Эстрид даже не сможет попрощаться с семьёй. Они не узнают, что с ней стало: вернувшись, отец не найдёт свою дочь, и никто не скажет, куда та уехала и жива ли она вообще. «Почему так происходит? – думала Эстрид, – За что Всевидящий посылает мне испытания?» Примешивался и страх того, что граф не вернётся с войны. Она привыкла к нему. Родного отца купеческая дочь не видела месяцами, Ардван же постоянно находился рядом, став почти самым близким человеком. С тех пор, как они познакомились, граф никогда надолго не покидал возлюбленную, часто навещал её, дарил заботу, любовь и чувство защищённости. А теперь он уходил, лишая Эстрид всего этого, уходил, быть может, навсегда.

Последним приказом графа и жестом заботы являлось требование выйти замуж за Хенгиста, который теперь становился коленопреклонённым. Разумеется, этот шаг Ардван сделал ради будущего Эстрид и её ребёнка. Когда прошёл первый шок, она взглянула по-другому на сложившуюся ситуацию и поняла, что не всё так ужасно. Эстрид знала: однажды в жизни любой молодой девушки наступает момент, когда её выдают замуж за подходящего человека, играют свадьбу, и она уезжает из отчего дома. Эстрид уже была обручена с сыном кожевника – родители решили, что такой брак принесёт их семьям выгоду. Но она с отвращением вспоминала этого неказистого, грубого парня с полным отсутствием благородных манер – любителя выпить и погулять. Хенгист ей нравился гораздо больше: девушка привыкла к своему телохранителю и порой ловила себя на желании почаще находиться в его обществе. Лишь верность графу не позволяла много думать о молодом кнехте. Так что такая партия вполне её устраивала. Вот только Хенгист, который всегда относился к ней с равнодушной любезностью, оказался совсем не рад переменам в жизни, и Эстрид не знала, останется ли он учтив и галантен теперь, когда мечты парня о сражениях и подвигах перечеркнула воля сеньора.

В деревне было тихо. Святилище располагалось на некотором удалении от остальных домов, чуть выше по склону холма. Здание с двускатной крышей и небольшой колокольней выглядело весьма скромно: необлицованные кирпичные стены, глаз, выложенный на фасаде грубой мозаикой, и почти полное отсутствие золота внутри говорили о бедности и простоте. Сюда едва ли могло втиснуться полсотни прихожан – настолько маленьким было святилище. Келья служащего здесь мобада находилась в самой деревне, но его беспокоить не стали. Двери оказались не заперты, и ночные гости беспрепятственно попали внутрь. В отличие от городского храма, стены не содержали картин и росписей – их покрывала белая штукатурка, придававшая сооружению ещё более аскетичный облик. Единственным золотым предметом внутри являлась чаша на каменном алтаре, с которого на прихожан смотрел глаз Всевидящего.

Церемонии провели на скорую руку. Обычно преклонение колена и бракосочетание являлись весьма пышными мероприятиями: к ним готовились несколько дней, продолжались они часами и заканчивались общими застольями, пиршествами и гуляниями. Но не сейчас.

– Ты должен присягнуть Фраваку, – объявил граф Хенгисту перед началом церемонии.

– Но почему не вам, милорд? – удивился и кнехт. – И разве можно присягать тому, кто не является коленопреклонённым?

– О, сын мой, ты ошибаешься, – улыбнулся Фравак, – прежде, чем стать дастуром, мне всё же выпала честь преклонить колено. Но ты присягнёшь не мне лично, а перед домом Кобертонов, которому я принадлежу. Барон Уриэн Кобертон – мой брат, и ты будешь владеть поместьем в его земле на правах вассала.

– Милорд, я служил вам всю жизнь, – нахмурился Хенгист, – а теперь должен присягнуть неизвестному дому? Разве это правильно?

Вопреки ожиданию, граф не разгневался на пререкания подданного, а наоборот ответил с несвойственным ему добродушием:

– Парень, не сомневайся, барон – хороший человек, служи ему так же, как мне. Я ценю твою верность, но... – он осёкся. – Поверь, иначе нельзя. В конце концов, ты давно мечтал получить титул. Считай, это цена, которую платишь за исполнение мечты.

Хенгист больше ничего не сказал. Безоружный, он встал на колени пред дастуром, тот положил руку на голову молодого кнехта и прочитал короткую молитву, в которой посвящал нового коленопреклонённого Хошедару, Всевидящему и сеньору, после чего Хенгист принял из рук Фравака собственный меч и произнёс клятву верности.

Всегда, когда заходила речь о свадьбе, Эстрид представляла пышную церемонию, какую видела не раз у знатных горожан, с большим количеством гостей, красивыми нарядами и щедрым застольем. Каждой девочке с малых лет внушалось, что бракосочетание – самое великое событие в её жизни. И сейчас это самое великое событие для Эстрид проходило ночью втайне от всех в крошечном пустом святилище. Потребовались считанные минуты, чтобы заключить вечный союз перед Небесами.

Они с Хенгистом стояли перед Фраваком на коленях, дастур положил руки на головы молодожёнов, и те повторили требуемые клятвы. Затем он окропил жениха и невесту водой из золотой чаши, после чего дал испить из неё. По обычаю требовалось двое свидетелей, подтверждающих свершение брака – ими выступили Ардван и сэр Бараз. Ни во время церемонии, ни после неё Эстрид не покидало ощущение некой фальши: слишком поспешно, сумбурно и безэмоционально прошло это сокральное действо.

В завершении Ардван передал Хенгисту бумаги, скреплённые печатями, свидетельствующие о титуле, о владении землёй и о заключении брака.

Когда они покинули святилище, Ардван и Хенгист погнали лошадей вперёд, дабы помочь слугам с приготовлениями, а Фравак, сэр Бараз и Эстрид не торопясь поскакали следом. Едва деревня скрылась из глаз, Дастур что-то шепнул коленопреклонённому, и тот отстал.

– Ну и ночка выдалась, – посетовал Фравак, чьему тучному телу явно не доставляли удовольствия подобные конные прогулки, – а вам ещё и путь дальний предстоит. Ну ничего, всё ради благого дела, ради спасения души и жизни, которые даровал Всевидящий. Не унывай, дочь моя, порой случаются вещи и похуже. На новом месте ты со временем привыкнешь и заживёшь, как прежде – так всегда бывает. Но наверняка, тебя мучают вопросы и сомнения?

– Да, Ваше Преосвященство, – неуверенно сказала Эстрид, – но я возношу молитвы Всевидящему! На всё Его воля.

– Воля Всевидящего направляет нас, верно, но часто Господь молчит, не раскрывая Свои цели и планы до поры до времени, а нам приходится гадать и мучиться вопросами. Не стоит стыдиться сомнений: можешь ли поверить, но даже я в трудные времена испытываю их!

Эстрид чувствовала доверие к этому человеку: Фравак был добр и говорил по-простому, без обычной надменности и пафоса, присущих большинству мобадов, с которыми ей приходилось общаться, а его толстое, улыбчивое лицо светилось отеческой заботой.

– Ваше Преосвященство, я и правда не знаю ответа на многие вопросы, – решила открыться Эстрид. – Столько тягот навалилось в последнее время. Порой кажется, что это испытание Всевидящего, а порой – что я чем-то провинилась, и Он наказывает меня. Может, я согрешила перед Небесами?

Фравак добродушно рассмеялся:

– Дочь моя, все мы грешны: и ты, и я, и граф, и каждый человек вокруг. Но, не смотря на это, Всевидящий любит нас. Он заботится, оберегает и ведёт по жизненному пути, как отец неразумных детей. Думаешь, это наказание или испытание? Нет, Всевидящий просто защищает тебя, желая лучшей доли. Порой мы не знаем, что есть благо – вот в чём беда. Но Господь-то знает! Просто доверься Ему, Эстрид! Только Враг строит козни, Всевидящий никогда не причинит вреда Своим детям. Знаю, ты богобоязненная девушка, не пропускаешь ни одного утреннего служения, соблюдаешь посты и чтишь святых. Храни и дальше чистоту сердца, молись, верь в Хошедара и Слово Его, и получишь награду свою: сам Враг с полчищами демонов не сможет встать на твоём пути.

– Правда? – улыбнулась Эстрид. Слова дастура сулили надежду, рассеивали тьму сомнений и страхов, наполняли душу светом и теплом. – Мобады говорят, Всевидящий следит за нашими прегрешениями, судит и карает. Но я не думала, что Он любит нас, как родной отец.

– Знаешь, а я ведь раньше тоже представлял Всевидящего грозным и карающим, полагал, Он только и делает, что обрушивает гнев Свой на грешников, – на этих словах голос Фравака стал притворно зловещим, – а потом постиг любящую сущность Господа! Да, порой Он строг, порой любовь Его тяжела, но ведь мы, неразумные, сами не всегда внимаем словам и предостережениям.

– Значит всё, что я делаю, правильно? По Его воле?

– Что ты имеешь ввиду?

Эстрид потупилась:

– Многие осуждающе на меня смотрят из-за… ну, сами понимаете.

Фравак лишь усмехнулся:

– Многие, дочь моя? Многие не имеют любви в сердце. А ты имеешь, и Всевидящий это знает. Не позволяй людям лишить тебя света, которым Он наполнил твою душу!

Эстрид и не заметила, как за разговором они добрались до дома. Тут копошились слуги, укладывая вещи на телегу. Граф и Хенгист сидели верхом, следя за приготовлениями.

– Вот мы и приехали, – сказал Фравак, – кажется, пора прощаться. Надеюсь, смог ответить на твои вопросы?

– Благодарю вас, Ваше Преосвященство, мне стало гораздо легче на душе. Но их ещё так много! Почему Всевидящий не привёл меня к вам раньше?

– Всему своё время, дочь моя. Да и разве это последняя наша встреча? Закончится война, Ардван вернётся, мы все снова соберёмся здесь, и я отвечу на остальное. Только не забудь, о чём спросить хотела, – дастур снова растянул рот в улыбке.

Эстрид сильно полегчало после разговора с Фраваком. «Воистину, добрый человек, человек Всевидящего», – думала она. Печаль всё ещё терзала душу, но теперь будущее представало уже не в столь мрачных тонах.

– Ну же, иди, попрощайся с Ардавном, – сказал дастур.

Эстрид подъехала к графу:

– Я буду вас ждать, милорд, – произнесла она. – Всевидящий сделает так, чтоб вы вернулись – я верю в это.

– Вот и славно, – граф взял её за руку, – вера даёт нам силы. Надеюсь, ты поговорила с достопочтенным Фраваком?

– О да, его слова очень помогли!

– Это хорошо, – кивнул он, – это хорошо…

Их лошади стояли вплотную друг к другу, граф обнял и поцеловал Эстрид:

– Береги себя!

Начал накрапывать мелкий дождик, Ардван и Фравак попрощались с остальными и ускакали прочь, туда, где чернела громада замка.

– Госпожа, всё готово, – крикнул конюх Нанд, – можем отправляться.

Эстрид вместе с новоиспечённым мужем и прислугой двинулись в путь. Обе служанки забрались на воз, которым управлял конюх, а сэр Бараз, сэр Хенгистэ и толстый пожилой повар, вооружённый луком и кинжалом, ехали верхом. Лошадь Эстрид лениво ступала по дороге, понурив голову: животному будто предалось настроение хозяйки. Люди уходили прочь от городских огней в темноту и неизвестность.