Мечников. Том 7. Расцвет медицины

Глава 8

— Как любопытно получается… — нахмурился я. — Отец идёт к провидцу и узнаёт, что я всё ещё жив, но при этом позволяет Кириллу заключить союз с какой-то женщиной, которая меня на дух не переносит. Кстати, о ком идёт речь, Ярослав?

— Вообще, я бы предпочёл поговорить об этом не на кладбище, — произнёс он. — И без лишних ушей, — Ярослав бросил взгляд на Сеченова. — Информация касается только рода Мечниковых.

— К которому я уже давно не имею отношения, — добавил я. — Ладно, понимаю твои опасения. Хотя могу тебя уверить. В данный момент со мной остались самые близкие люди. Всех тех, кто был готов на предательство, отсекло фактом моей «смерти». Пойдём в особняк, у нас всего одна ночь, чтобы обсудить все накопившиеся темы. Заодно поможешь мне дотащить всё то добро, которое захоронили вместе со мной.

Тем временем Синицын принялся вскрывать свой гроб, в котором находился сейф с огромным количеством денег, которые он копил чуть ли не полгода с того момента, как мы создали с ним нашу организацию. А состояла она изначально всего из двух человек. Остальные появились гораздо позже.

Я объяснил Сеченову и Синицыну, что мне нужно поговорить с братом тет-а-тет. В итоге мои коллеги покинули нас сразу же после того, как извлекли сейф Ильи.

Хоть Иван Сеченов и вызвался помочь нашему финансовому советнику с транспортировкой сейфа, я понимал, что на этом их конфликты не закончатся. В конечном счёте они всё равно рано или поздно разругаются.

— Так, тут твой эндоскоп, книга, одежда… — принялся перечислять Ярослав. — Всё. Вроде больше ничего нет. Пойдём? Мне очень нужно отмыться от этой грязи.

Погодите-ка, быть того не может! Я принялся перебирать свою старую одежду, которую после нахождения в могиле забирать не было никакого смысла. Но не нашёл самого главного. Там не было лекарской плиты дяди. А ведь Олег чётко выразился, сказал, что поместил её туда как прощальный подарок. Так куда же она могла деться?

— Ты её ищешь? — спросил меня Ярослав, а затем показал саму плиту, которая всё это время была скрыта под его плащом.

Проклятье… Видимо, он нащупал её, когда пытался выбраться из гроба. Вопрос только в том, понимает ли Ярослав, что оказалось в его руках?

Конечно, понимает. Не может быть, чтобы он ни разу не видел точно такую же плиту в родовом имении Мечниковых. Ведь мой дед — Сергей Мечников — передал обоим сыновьям по куску этого магического камня. Один Александру и второй Олегу. Только мой отец о существовании ещё одной лекарской плиты не знал. И, скорее всего, не знает до сих пор.

Вот только Ярослав может «исправить» эту ситуацию.

— Она тебе не принадлежит, — со сталью в голосе произнёс я. — Лучше отдай её мне, Ярослав. Я ценю, что ты прибыл сюда, чтобы найти меня, но отдать тебе этот артефакт я права не имею.

— Понимаю, — кивнул он. — И настаивать не стану. Даю слово, что в особняке я верну тебе этот артефакт. Но перед этим ты должен узнать кое-что. Наш отец понятия не имеет, как работает эта плита на самом деле. И наш дядя, скорее всего, тоже. У неё куда больше возможностей, чем может показаться на первый взгляд.

— А ты откуда это узнал? — спросил я.

— Добрался до запретных архивов академии в Санкт-Петербурге. Я нашёл упоминание этой плиты в нескольких книгах. Опять же, предлагаю обсудить это дома. Тема очень сложная.

Больше спорить с Ярославом я не стал. Мы добрались до особняка дяди через проулки. Времени ночевать там у нас почти не осталось. Завтра утром сюда вселятся новые владельцы. А дядя с семьёй уедет в Саратов. Так что времени у нас в обрез.

Когда мы оказались дома, я провёл Ярослава в подвал, чтобы наши разговоры не тревожили остальных членов семьи, и сразу после этого мы с ним выпили по две порции зелья-энергетика. Я почувствовал, как моё тело словно вцепилось в это состояние. Это было уже не второе, а третье дыхание для моего организма.

— Не беспокойся, Алексей, я не стану тебя обманывать, — сказал Ярослав и положил на стол лекарскую плиту. — Я забрал её для того, чтобы ты больше не смог увильнуть от темы. Прости, знаю, что не нужно было этого делать, но…

С братом у нас уже сложились определенные отношения, и у меня не было причин не доверять Ярославу.

— Ты и сейчас продолжаешь ходить вокруг да около, — подметил я. — Забудь пока о плите. Давай начнём по порядку. Что там за жена такая взялась у Кирилла? Я не помню ни одной женщины, которая находилась бы со мной в плохих отношениях. А уж с желанием убить… Теряюсь в догадках, кем она может оказаться.

Таких опасных особ было всего две. Одна — ведьма, которой уже нет в живых. И вторая — девушка из влиятельной семьи, которую мой предшественник обесчестил. Вот только обе проблемы уже решены. Никто из них не может точить на меня зуб.

— Ты её не знаешь, Алексей, — сказал Ярослав. — Вы лично не встречались. Зато тебе известна её фамилия. Она — двоюродная сестра человека, которого ты прилюдно унизил на дуэли. Её имя — Виктория Мансурова.

Мансуровы… Ну разумеется, давно же я о них не слышал. Сразу после того, как я оказался в Хопёрске, мне пришлось столкнуться с Владимиром Мансуровым в дуэли. Этот ублюдок имел влияние на местного барона и хотел заполучить в жёны его дочь — Анну Иннокентьевну Елину.

Но в итоге я совершенно случайно довёл ситуацию до полного раскола этой потенциальной связи.

Владимир — самовлюблённый баран. И у него нет никакого желания слушать чужие аргументы. Если слухи не лгут, то всё семейство Мансуровых ведёт себя таким образом. Им, судя по всему, внушают такую методику взаимоотношения с людьми с раннего детства.

— Дай отгадаю, — предположил я, — отец решил одобрить этот брак, чтобы заключить союз с Мансуровыми и загладить конфликт, который я когда-то создал?

— Да, но причина лежит не только в этой плоскости. Попробуй порассуждать более приземлённо, Алексей. Виктория является носительницей мощной лекарской магии, как и наш Кирилл. Наш отец просто хочет, чтобы род Мечниковых становился сильнее с каждым поколением. Вот только… Проблема в том, что этот брак стал возможен исключительно по той причине, что тебя якобы не стало.

— И во всей этой истории прослеживается жирный пробел. Куда пропала логика нашего отца? — поинтересовался я. — Он с самого начала не поверил, что я погиб. Затем заключил договор с Мансуровым, после убедился у провидца, что я всё ещё жив и… Не стал отказываться от организации брака даже при том, что Виктория и её родственники жаждут моей смерти? Я что-то не улавливаю, какой у него план.

— В этом и проблема, Алексей, — кивнул Ярослав. — Я тоже ничего не понимаю. Наш старик зачем-то всё это затеял, но делиться своими планами не хочет. Может, Кириллу и известна его мотивация, но он ведь молчит, как рыба! Даже под пытками не разговорится, ты же его знаешь. Более того, его эта Виктория настолько обворожила, что он и про войну забыл. Помнишь? Он ведь раньше уезжал на фронт каждую неделю. Даже когда его никто там не ждал, он всё равно рвался туда. А теперь он напрочь забыл о войне. Он целыми сутками готовится к свадьбе, которая должна состояться через месяц, а всё остальное время проводит с Викторией Мансуровой.

— Думаешь, его приворожили? — поинтересовался я.

— Нет, такое бы отец быстро смог определить. Дело в чём-то другом. Но я вмешиваться в дела Кирилла не хочу. Достаточно того, что я передал тебе послание. Будь аккуратен. Мансуровы всё ещё помнят, как ты унизил Владимира. И они продолжат мстить, когда узнают, что ты всё ещё жив, — объяснил Ярослав.

— Хорошо, я это учту, — кивнул я. — Спасибо за информацию, Ярослав. Но в Хопёрске они меня уже не найдут. Скоро я окажусь рядом с ними. В Саратове. Меня пригласили в академию.

— Даже не знаю, поздравить мне тебя или посочувствовать, — покачал головой Ярослав. — Саратовская академия — приличное место. Оттуда вышло много способных лекарей. Один Александр Иванович Разумовский чего стоит. Многие считают его лучшим целителем Саратова. Вот только в таком месте тебя будет ещё проще найти. Так что будь внимателен.

Про внимательность мог бы и не напоминать. Я уже привык ждать опасность со всех сторон.

— О-о! Разумовский, говоришь? — протянул я. — А ведь мне доводилось с ним встречаться. Кажется, он сейчас работает главным лекарем в госпитале Саратова. Ты прав, человек действительно образованный.

Вот только в последний раз, когда мы с ним виделись, он помочь своему пациенту не мог. Но тут дело не в его навыках, а во времени, в котором мы живём.

Тогда он занимался лечением Лаврентия Кораблёва — брата нашего Ивана Сергеевича. У него сформировался рак лёгкого. Разумовский помочь ему не смог, зато мы со здешним главным лекарем смогли провести операцию и удалить опухоль вместе с лёгким. С тех самых пор Лаврентий прекрасно себя чувствует. Только от одышки иногда страдает, но это уже мелочи в сравнении с тем, что было ранее.

— Ладно, давай заканчивать с этой темой, — предложил я. — Насчёт Мансуровых и Саратова мне всё ясно. Однако ты хотел ещё и про лекарскую плиту мне что-то рассказать. Только прежде чем мы поговорим об этом, я хочу, чтобы ты понял, Ярослав. Нашему отцу нельзя знать о существовании этой плиты. Как только до него дойдёт, что изгнанные члены семьи владеют этим артефактом, он снова начнёт искать способы добраться до него.

— Знаю, — кивнул Ярослав. — Я ничего ему не скажу. Обещаю тебе. Правда, мне бы очень хотелось, чтобы плита отца и плита Олега в конечном итоге встретились.

— Зачем?

— Обрати внимание на неровную поверхность левой половины этой плиты, — сказал Ярослав и провёл рукой по камню. — Кто-то старался скрыть это, но у него ничего не вышло. При более подробном рассмотрении всё равно заметно, что эту плиту откололи от другой. Другими словами, эти два куска когда-то были единым целым.

Интересно… У меня были мысли на этот счёт, просто я не стал придавать им особого значения. Мне ведь доводилось взаимодействовать с двумя плитами. И их противоположные края действительно заставляют задуматься, а не был ли раньше этот камень одним целым?

— А в чём же её функция? — поинтересовался я. — Ты сказал, что изучил массу книг в засекреченном отделе. На что способна собранная воедино плита?

— Как я понял, она создана не для того, чтобы передавать витки друг другу или обмениваться ими внутри своего тела, — сказал Ярослав. — Это — лишь побочная возможность. Изначально она была создана для того, чтобы сила умерших членов рода не рассеивалась и собиралась в одном артефакте. Понимаешь теперь, Алексей? В этом камне содержится сила всех Мечниковых, кто жил до нас. Она настроена на нашу семью. И если соединить два куска плиты, можно получить доступ к этой силе.

— Ты понимаешь, насколько опасна эта информация? — прошептал я. — Если об этом кто-то узнает, обе половины нашей семьи могут оказаться в опасности.

— Поэтому я рассказал об этом только тебе, — ответил Ярослав. — Я знаю, что отец с Кириллом запросто могут затеять какую-нибудь аферу. А этого нам не надо. Очередной борьбы внутри рода Мечниковых некоторые члены семьи в конечном итоге могут не пережить.

— Тогда сохраним эту информацию в тайне от остальных, — заключил я. — Мы с тобой являемся представителями двух осколков нашей семьи. И как показала практика, только мы способны сохранять мир. Все остальные слишком склонны к конфликтам. Даже дядя может завернуть какую-нибудь интригу, если узнает, на что способна плита будучи собранной. Сейчас ради сына он готов пойти на всё.

Под зельем-энергетиком мы с Ярославом проболтали почти всю ночь. В итоге под утро он покинул наш дом и направился на вокзал, чтобы вернуться в Санкт-Петербург. Никто так и не заметил его присутствия. Я же решил не тянуть с переездом в Саратов.

Оставил дяде записку, что встречусь с ним уже в другом городе, затем сложил все свои вещи в сумку и усадил туда Токса. Перепроверил лишний раз, что в сумке лежит дощечка, найденная Доброхотом, и только после этого покинул дом.

Всё, больше в этот особняк я не вернусь. Уже сегодня сюда вселятся новые люди. Прошла целая эпоха! Хорошо хоть, что мы этот дом от проклятья избавили. А то было бы бесчестно продавать его другим людям, зная, что он может убить их в любую минуту. Хотя предыдущих владельцев это не останавливало! Они, наоборот, с большой охотой пытались продать этот дом любому дураку, который согласится. Цепляли покупателей заниженной ценой.

И по иронии судьбы таким дураком оказался мой дядя. Но ничего, в итоге после уничтожения проклятья ему удалось продать особняк за приличную сумму, которой хватит не только для покупки квартиры в Саратове, но и на несколько месяцев жизни ещё останется.

А дальше — будет видно. Разумеется, я продолжу им помогать.

Поезд «Астрахань — Санкт-Петербург» тронулся, я помахал на прощанье Ярославу и вышел с территории вокзала.

— Ну что, друзья мои, — прошептал я Токсу и Доброхоту, которые ютились в моей сумке. — Пора заканчивать все оставшиеся дела. На вечернем поезде уедем в Саратов.

Первым делом я направился на завод, где, как выяснилось, уже вовсю командовали Сеченов и Синицын. Попрощался со своими сотрудниками и пообещал, что буду сюда возвращаться.

А возвращаться мне в любом случае придётся. Сколько бы патентов не отхватил Александр Щеблетов, но завод всегда принадлежал только мне. А после моей «гибели» перешёл к Синицыну. Надо дать им с Сеченовым время, пусть адаптируются друг к другу. А дальше будет видно. Если кто-то из них решит перебраться вслед за мной, я найду им работу в новом филиале. Наверняка в Саратове тоже есть заброшенные заводы, которые я могу превратить в источник будущих лекарств.

— Алексей! — услышал я знакомый голос. Около завода меня поймал Игорь Лебедев.

— О-о! Ну здравствуй, дружище, — улыбнулся я и пожал Игорю руку. — Восстановился всё-таки? Мы с Кораблёвым много сил потратили, чтобы поставить тебя на ноги. Лихорадка больше не беспокоит?

— Нет, — покачал головой пиромант. — Я впервые за несколько недель проснулся бодрым. Ни лихорадки, ни слабости, ни тошноты. Знаешь, я бы, может, засомневался, что передо мной ты, а не какая-нибудь мёртвая кукла некроманта… Но такое лекарское дело может творить только Алексей Мечников.

— Ценю твои слова, Игорь, — кивнул я.

— До меня дошли слухи, что ты в ближайшее время покинешь Хопёрск, — произнёс он. — А судя по твоей сумке…

— Да. Уже сегодня, — ответил ему я. — Загляну в амбулаторию, решу оставшиеся вопросы и направлюсь в Саратов. И очень хорошо, что мне удалось пересечься с тобой перед отправлением. У меня есть для тебя серьёзная задача, Игорь.

— Какая же? — спросил он. — Только скажи — я всё что угодно сделаю. Ты мне уже несколько раз жизнь спасал. Теперь я твой должник навеки.

— Ничего серьёзного, — ответил я. — Мне просто надо, чтобы ты проследил за порталом в деревню кузнецов. Обязательно найдутся кретины, которым захочется «скоротать» время в том мире.

А если учесть, что там обитает дед Щеблетова, которого некротика превратила в огнедышащего дракона, то можно предположить, что и сам Александр найдёт причину воспользоваться порталом.

Против него лучше врага, чем Игорь Лебедев, представить трудно. Лёд против огня. Две противоположные стихии.

— Я понял, — кивнул Игорь. — Никого туда не впускать без твоего письменного разрешения.

— В целом, если Синицыну или Сеченову потребуется пройти через врата — им можешь довериться. Но больше никому. Я предупредил и эту парочку, чтобы они без надобности возможностями портала не злоупотребляли.

В конечном итоге я попрощался с Лебедевым, затем заглянул в амбулаторию к Кораблёву и… Вот там-то для меня и была заготовлена настоящая облава.

А я всё думал, когда же «они» появятся.

— Алексей Александрович, мы из газеты «Имперские новости»! — кричал мужчина с противным голосом, пока остальные его коллеги назойливо окружали меня со всех сторон. Я заметил, что они уже начали что-то записывать в свои магические блокноты, хотя я даже слова промолвить не успел. — У нас к вам есть несколько вопросов! И самый главный — как вам удалось восстать из мёртвых? Неужели лекари научились пользоваться аспектами некромантии? Это ведь станет большим прорывом для всего человечества!

Опять меня с некромантом сравнивают… Ну, кто-то должен был это сделать.

По-хорошему газетчиков лучше проигнорировать. Но позволить себе я это не могу, поскольку на мне до сих пор висит магическая клятва, данная барону Балашову.

— Буду краток, — произнёс я. — Некромантией я никогда не пользовался и пользоваться не собираюсь. Я не воскресал. Мы с господином Синицыным вовсе не умирали — смотрите на вещи проще. А после возвращения из Тёмного мира нам оказал помощь барон Балашов. Накормил, обогрел, дал кров и пищу…

Я почувствовал, как в моей сумке недовольно завозился Токс. Разумеется, он недоволен тем, что я создаю из его брата-психопата образ героя.

Вот только это — ещё не всё. Пока здесь находятся газетчики, я могу им сообщить то, что в магическую клятву не входило.

— Кстати, барон просил передать, что с большим удовольствием проведёт экскурсию по своему поместью всем желающим. Из этого может выйти хорошая статья, — произнёс я. — Виктор Павлович очень хвалит свои камеры пыток и с радостью покажет вам места, где он с максимальной жестокостью забивает людей, как скот. Я такое, конечно, не одобряю. Но, если хотите взглянуть, очень рекомендую посетить город Балашов. На этом — всё. Больше никаких комментариев не будет. Так что не тревожьте меня вопросами, я должен повидаться с главным лекарем.

Газетчики ещё несколько раз попытались поймать меня, чтобы выудить новую информацию, но делали они это слишком уж неохотно. Полученная информация о бароне настолько их шокировала, что секреты моего возрождения тут же перешли на задний план.

При этом клятву я не нарушил. Как раз наоборот, сделал так, чтобы соблюсти каждую деталь. Похвалил барона и отдал ему титул героя за то, что нас с Синицыным якобы спас. Умолчал о том, что он сделал со своим братом Евгением, зато вывалил целый пласт намёков на тему того, как этот ублюдок пытает обычных крестьян.

Пробившись через толпу газетчиков, я проник в кабинет Кораблёва.

— Ради Грифона, закройте дверь на ключ! — воскликнул он. — Не пускайте сюда этих идиотов, Алексей Александрович. Я уже устал давать им комментарии.

Я повернул ключ, подошёл к главному лекарю, и тот сразу же достал из своего стола все документы, которые должны были передать ему из местного подразделения учёта граждан Российской Империи.

— Всё готово, — сказал Иван Сергеевич. — Новый паспорт, поправки в свидетельстве о смерти. И остальные документы, которые вам пригодятся в Саратове. Там вам уже выделили служебную квартиру. С завтрашнего дня сможете приступить к новой работе.

Кораблёв тяжело вздохнул, закусил нижнюю губу и протянул мне свою руку.

— Я не люблю долгие прощания, Алексей Александрович. Хочу лишь сказать, что был благодарен вам за работу. Было очень приятно иметь с вами дело, — произнёс Кораблёв.

— Взаимно, Иван Сергеевич, — ответил на его рукопожатие я. — Но не беспокойтесь. Я ещё буду появляться в Хопёрске время от времени. Дел у меня тут осталось много. Плюс ко всему никто не знает, как может обернуться судьба. Может, когда-нибудь снова вернусь в вашу амбулаторию! Такое тоже исключать нельзя.

Разговор с главным лекарем продлился недолго. Мы обменялись ещё парой фраз, после чего я покинул территорию амбулатории и направился к вокзалу.

На путь до Саратова я потратил чуть больше трёх часов. Почему-то поезд ехал гораздо медленнее тех, на которых я перемещался ранее. Видимо, магическое топливо уже в дефиците. Так рано или поздно люди придут к тому, что было в моём мире. Уголь, бензин, электричество. И никакой магии.

В какой-то момент я даже напрягся. Подумал, не застрянем ли мы вновь в пространственном пузыре около Аткарска? Ведь тот монстр так до сих пор и не найден. Но к счастью, этот отрезок пути мы проехали без проблем. Видимо, порождения некротики мигрировали в другие места.

Когда я вышел из поезда, над Саратовом уже поднялась полная луна. Повсюду шумели люди, метались туда-сюда, пытаясь найти выход с вокзала.

И лишь один не сдвинулся с места. Мужчина в тёмном пальто стоял около скамеек и махал мне рукой.

В его лице я узнал того самого главного врача из госпиталя.

Александр Иванович Разумовский.

Худощавый лекарь подошёл ко мне, но не стал тратить время на приветствие.

— Простите, что приходится торопиться, Алексей Александрович, — произнёс он. — Знаю, что вы хотите заселиться и отдохнуть, но… У меня к вам большая просьба. С одним сотрудником нашей академии случилась беда. Вы можете помочь мне?

Ну кто бы сомневался. Где там мой запас зелий-энергетиков?

Кажется, новая работа уже началась!