Мечников. Том 7. Расцвет медицины

Глава 2

Этого следовало ожидать от Януса. В принципе, нечто подобное я и предвидел. Просто не знал наверняка, в чём конкретно этот дебил нас обманет. А он решил не мелочиться. Слово своё сдержал, да, переместил нас назад — в наш мир. Но куда переместил?

За решётку! В какую-то тюрьму. Судя по тому, что я вижу, мы с Синицыным находимся где-то под землёй. Может, это подвал. Может, целый подземный комплекс, где содержат заключённых.

Так, стоп…

А точно ли мы в Российской Империи?

Ой, твою ж… Если сейчас выяснится, что этот портальный бог закинул нас куда-нибудь в Южную Америку, к примеру, будет уже совсем невесело! Странно, что Януса никто не посчитал богом плохого юмора или богом обмана, как какого-нибудь скандинавского Локи. У них явно есть что-то общее.

— Понятия не имею, где мы находимся, но давление некротики я больше не чувствую, — произнёс Синицын. — По атмосфере напоминает наш мир, но… Пахнет здесь даже хуже, чем в Тёмном.

— Эй! На себя бы посмотрел, говнюк! — проорал кто-то из соседней камеры. — Заткнулся бы, и без тебя тошно!

— Кого ты тут говнюком назвал⁈ — вцепился в прутья Синицын.

— Тише, успокойся, — попросил Илью я. — Лучше не закатывай скандал. Для начала нужно разобраться, где мы вообще оказались.

Хотя, судя по выкрикам нашего соседа по несчастью, люди здесь говорят на русском языке. Уже радует! Если бы мы оказались в другой стране или даже на отдалённом континенте, добираться сюда пришлось бы так же трудно, как сбегать из Тёмного мира.

— Я даже понять не успел, что произошло перед телепортацией сюда, — прошептал Синицын. — Откуда вообще взялся портал?

— Насчёт портала даже не спрашивай. История долгая, — ответил я. — Пока ты спал, я заключил одну сделку.

— И до сих пор мне ничего не объяснил! — воскликнула в моей голове Гигея.

Я прикрыл одно ухо, чтобы не сойти с ума от нескольких голосов сразу, и сказал Синицыну:

— Подожди пару минут, кажется, у меня давление подскочило. Плохо переношу телепортацию. Нужно привести себя в порядок. Мне сейчас для полного счастья только инсульта не хватает.

Но Синицын был только рад, что я оставил его наедине с нашим соседом. Илья устал, его нервная система достигла максимального уровня напряжения. Ему было жизненно необходимо с кем-нибудь поругаться. Поэтому он решил выплеснуть всю свою злобу на заносчивого заключённого из соседней камеры.

— Слышь, ты… — начал он, но продолжения я так и не услышал, поскольку сконцентрировался на мысленном разговоре с Гигеей.

— Я места себе не находила! — воскликнула она. — Тебя столько не было! Контакт не разорвался, но клятва лекаря угасла. Я перестала тебя чувствовать. И тут выясняется, что ты уже успел заключить контракт с другим богом? Решил оставить меня?

— Давай обойдёмся без истерик, — перебил богиню я. — Меня не было часов десять, а ты уже развела панику.

— Тебя не было целый месяц, Алексей, — ответила она. — Ты этого ещё не понял?

— Месяц⁈ — удивился я. — Сейчас уже май?

— А тебе цветущая природа ни на что не намекает?

— Какая природа? Я за решёткой! Ты же умеешь смотреть моими глазами. Уж потрудись, проверь, где я нахожусь, — сказал я.

— Ой, и вправду… — понизила тон Гигея. — И как же тебя туда занесло?

— Очередная «шутка» Януса.

— Януса? Это ты с ним заключил новый контракт⁈

— А по-твоему, у меня был выбор? — принялся спорить с Гигеей я. — Я пытался с тобой связаться, но Тёмный мир разорвал нашу связь. Единственный, кто имеет доступ сразу ко всем мирам — это Янус. Поэтому я обратился к нему за помощью. Взамен нам придётся ещё раз его полечить, если с ним что-то случится. И даже не думай говорить что-нибудь из разряда: «А моего мнения ты спросил?»

— Ладно, я уже всё поняла, — остепенилась Гигея. — Я рада, что ты вернулся. Меня уже посетили мысли о том, что придётся искать нового избранника. Но я чувствовала, что ещё одну связь образовать не смогу, потому что старая до сих пор цела. Так что… Я ждала тебя.

— Что ж, это хорошо. Потому что я вернулся и готов продолжать нашу совместную работу. Проблема только в том, что мы с Синицыным оказались чёрт знает где и…

— ВСЕМ БЫСТРО ОТОЙТИ ОТ РЕШЁТОК! — раздался чей-то неистовый вопль.

Я тут же отключился от диалога с Гигеей и вернул своё сознание в реальный мир. Судя по всему, Синицын умудрился затеять конфликт с соседом, чем привлёк внимание стражников. Что ж, а это к лучшему. Самое время выбраться из этой камеры.

— Я тут ни при чём! — воскликнул заключённый из соседней камеры. — Этот дурачина сам на меня напал. По руке меня ударил! Причём он вооружён! Он грозился, что в следующий раз мне кисть отрубит. Разве ж я виноват?

Как я и думал. Синицын в своём репертуаре. Сделал всё, чтобы отправить нас на виселицу.

— Ты что несёшь, идиот? — усмехнулся стражник. — В той камере никого нет. Совсем, что ли, уже спя…

Стражник заглянул к нам. И замер в этой позе. У него даже челюсть отвисла. Судя по его удивлению, он сам лично всех рассаживал по клеткам.

— Не понял, — наконец обрёл дар речи он. — А вы откуда тут взялись? И почему вас двое в одной камере⁈

Стражник опустил взгляд на пояс Синицына и обнаружил там саблю.

— Ещё и вооружены! — тут же воскликнул он. — Как это понимать?

Я схватил Синицына за шиворот и оттащил назад до того, как он начнёт дерзить охраннику. Если он испортит отношения с местными органами правопорядка, мы отсюда уже никогда не выберемся.

— Как я к вам могу обращаться? — спросил стражника я.

— «Мой господин», — заявил тот и громко хохотнул. — Вас кто сюда посадил? Какой болван вас обыскать поленился? Оружие в тюрьму пронесли!

Понятно, дипломатией вопрос не решить.

Я оценил свой запас магии и понял, что маны у меня осталось буквально на донышке. Хватит всего на пару заклятий. Но этого должно хватить.

Взяв половину от имеющейся лекарской энергии, я ударил по парасимпатической нервной системе стражника, чем заставил его немного успокоиться.

— Моё имя — Алексей Александрович Мечников. А это, — я указал на Синицына, — мой коллега — Илья Андреевич Синицын. Мы — лекари из Хопёрска. Так уж вышло, что мы понятия не имеем, где сейчас находимся.

— Мечников? Синицын? Покойные герои Хопёрска? — усмехнулся стражник. — Ну-ну. Видимо, у нас тут ещё и некромант затесался, который вас воскресил!

Он даже не представлял, насколько близки были его умозаключения к истине. Что ж, моя магия подействовала. Он уже перестал злиться и начал шутить. Надо бы ещё сильнее надавить, чтобы убедить его нас освободить.

Погодите-ка… Что он только что сказал? Покойные герои Хопёрска? А-а-а… Теперь всё понятно. Прошёл целый месяц. Скорее всего, Сеченов, Кораблёв и остальные сообщили в Саратовское бюро, что мы погибли в битве с верховным некромантом.

Чёрт возьми! А что же стало с моими патентами? Кто их унаследовал? Детей-то у меня нет! И завещание я не составлял. Так уж вышло, что я не планировал «умирать» в ближайшее время.

М-да… Попахивает уймой проблем. Чувствую, что разбираться с этим мне придётся ещё не один месяц. Велик риск, что я мог потерять права на все свои изобретения. Но с этим разберёмся позже. Для начала нужно выбраться на волю.

— У тебя ещё осталась лекарская магия, Илья? — прошептал другу я.

— Буквально крупицы, — ответил он. — Я всё израсходовал на закрытие портала. Восстановил лишь одну пятую, пока спал у костра.

— Передай её мне. Сейчас же! — попросил я. — Иначе мы отсюда не выберемся.

— Эй! Вы чего там перешёптываетесь⁈ — воскликнул стражник.

Однако у меня в арсенале оказалось достаточно магии, чтобы совершить повторный успокоительный удар. На этот раз я потратил всё, что у нас Синицыным осталось.

Но оно того стоило.

Стражник зашатался и чуть было не упал, но всё же собрался с силами и устоял на ногах.

— Всё, что я сказал — это правда, — повторил я. — Мы с господином Синицыным даже не знаем, где находимся.

— Как это «где»? — потирая виски, пробубнил стражник. — В камерах заключения под Балашовом. Какие-то странные вы задаёте вопросы, господа.

Отлично. Раз он заключённых «господами» начал называть, значит, я уже достаточно продавил его психику.

Балашов, значит? Это место у меня уже давно на слуху благодаря Токсу. Отсюда до Хопёрска рукой подать. Если выберемся, доберёмся на повозке часов за пять — не больше.

Вот только знакомых у меня в этом городе нет. И единственный козырь, который я могу использовать, может нас с Синицыным вовсе убить. Так что лучше не рисковать. Для начала стоит узнать, что нас ждёт. Может, через пятнадцать суток мы уже выберемся на волю.

— А сколько нам тут сидеть осталось? — спросил стражника я.

Пока он находится под воздействием магии, лучше извлечь из него максимум информации. Открывать клетку он не станет. Всё-таки я — лекарь, а не телепат. Но временно его сознанием я манипулировать могу.

— Да дня два-три ещё посидите, — махнул рукой он. — А потом вам головы поотрубают. Терпеть недолго осталось. Так что наслаждайтесь своими последними деньками.

Ага… Значит, рисковать всё-таки придётся. Молодец, Янус. Отличное у тебя чувство юмора. Засунул нас в камеру приговорённых к смерти. Не исключено, конечно, что он сам этого не хотел. Просто ошибся этажом…

Но я ему это ещё припомню. Ох этот божок проклятый и нажрётся моей мести когда-нибудь. Я всё равно до него доберусь!

— Всё, господа преступники, — тихо хохотнул стражник. — Пойду в картотеку. Выясню, кто вы такие и кто вас сюда посадил. Учитывая, что вас туда с оружием запихали, думаю, ваша казнь пройдёт уже сегодня.

— Передайте сообщение барону Балашову! — воскликнул я.

— Чего-чего? — нахмурился стражник. — Барону? Может, сразу императору письмо напишем?

— Нет-нет, император нам пока что не нужен. Зачем разводить панику? А вот барону передайте, — я перешёл на шёпот, — что я знаю, как погиб его брат. Более того, у меня есть люди, которые сразу же передадут эту информацию императору, если меня или моего друга казнят.

Кто бы мог подумать, что Токс своими мемуарами в итоге поможет мне выбраться из темницы. Синицын, правда, искренне не понимал, что за чушь я несу.

Но этот блеф мог спасти нас. Только он, и больше ничего.

Стражник явно напрягся. Ведь я только что сообщил ему информацию, которую не передавать барону попросту нельзя. Слишком уж высок риск, что его самого в итоге вздёрнут за то, что он проигнорирует мои слова.

— Я попробую ему об этом сообщить, — сказал охранник, всё ещё находившийся под воздействием моей магии. — Но ничего обещать не могу.

Стражник ушёл, вновь оставив нас с Синицыным наедине. Как только металлическая дверь хлопнула, Илья воскликнул:

— И что это было⁈ Какой брат? Ты что ему наплёл?

— Лучше не спрашивай. Всё равно не поверишь, — помотал головой я.

Я сам-то до сих пор с трудом верю в то, что Токс является бывшим наследником рода Балашовых.

— Что-то мне подсказывает, что стражник тебе тоже не поверил, — подметил Синицын. — Сильно сомневаюсь, что в конечном счёте он вернётся сюда и выпустит нас. А если и выпустит… Что нам делать дальше? Ты хотя бы в свой план меня посвяти.

— Тебе нужно просто стоять рядом и молчать. Никого не провоцируй, — сказал я. — Сам со всеми переговорю. Просто молча кивай, подтверждая мои слова. Я ж тебя знаю! Ты можешь и на дуэль местного барона вызвать.

— Нет, пожалуй, для дуэлей у меня сил больше не осталось, — признался Синицын. — Из меня этот проклятый Тёмный мир все соки высосал. Хотя стоит отметить, после захода туда я даже перестал ощущать абстинентный синдром. Может, к чёрту этот налтрексон? Стану некромантом и всё само пройдёт!

— Нам только тебя ещё в роли некроманта не хватало, — усмехнулся я. — Тем более я для тебя целую партию рабочего налтрексона приготовил. Как начнёшь принимать, станет гораздо лучше уже за пару дней.

— Не забывай о том, что прошёл целый месяц. Может, весь налтрексон уже продали, — пожал плечами Синицын.

— И этот вариант тоже нельзя исключать. Вопрос только в том, кто его за этот месяц имел право продать? — принялся рассуждать я. — Патентом на мои лекарственные препараты владеют всего три человека. Он разделён между мной, Сеченовым и Дебетовым.

— И что по итогу? Доверяешь ты Сеченову? — хмыкнул Синицын. — Мне вот он с самого начала не нравился. А теперь, когда нас с тобой якобы не стало, велик риск, что он забрал себе больше половины доли и начал развивать свою империю.

— Подожди, Илья, я, конечно, не могу отрицать этот вариант, но мы сейчас занимаемся клеветой, не имея при этом вообще никакой информации о внешнем мире. Давай-ка лучше для начала выберемся отсюда, а потом уже будем делать выводы и строить дальнейшие планы, — предложил я.

— Вопрос только в том, живыми мы отсюда выберемся или…

Договорить Синицын не успел, поскольку в этот момент дверь в тюремный блок распахнулась и к нашей камере устремилась группа стражников.

— А вот сейчас и узнаем, в каком виде нам суждено покинуть Балашов, — ответил я.

— Отойдите от решётки! — велел тот самый стражник, которому я только что продавил нервную систему. — Держите руки на виду и делайте всё строго так, как я говорю.

На этот раз он пришёл с подкреплением. За его спиной стояли двое вооружённых копьями мужчин.

Стражник отпер клетку, чем тут же спровоцировал шум во всех остальных камерах.

— И нас! Нас! Выпустите нас! Чем они заслужили помилование⁈ — кричали заключённые.

— А ну, тихо! — проорал охранник. — Никто не говорил, что их помилуют. Просто их судьбу будет решать барон Балашов. Лично. А ваша судьба уже давно решена. Так что не надрывайте глотку. Она вам ещё пригодится, когда наступит день казни, — он перевёл взгляд на нас и жестом попросил выйти из камеры.

Мы с Синицыным сделали несколько шагов вперёд, после чего охранники сразу же отобрали наше оружие. Один из них залез в мою сумку и принялся изучать её содержимое.

— А у него здесь удавка! — подметил верзила.

— Это фонендоскоп, дубина, — не удержался я.

Нужно иметь очень богатую фантазию, чтобы посчитать шланги фонендоскопа удавкой. Сразу видно — человек мыслит в рамках нанесения вреда другим людям. Для него любой инструмент — оружие.

Как только нас закончили досматривать, стражник произнёс:

— Сейчас вас отведут в покои барона Балашова. Я передал ему ваши слова и… Мягко говоря, он очень заинтересовался вами двумя. Разговор состоится, но я очень не рекомендую совершать какие-либо глупости. Один неверный шаг — и казнить вас придётся прямо в его залах.

Синицын явно хотел съязвить, но я легонько толкнул его локтем. Сейчас не время нарываться на дополнительные неприятности. Лучше действовать строго по моему плану. Говорю только я. А то Синицын нас быстро в могилу сведёт, и все наши мучения окажутся напрасными.

Первое впечатление меня не подвело. Мы действительно оказались под землёй. Судя по всему, тюремный блок располагался глубоко под казармами, где обитали местные городовые. Хотя городовых эти господа напоминали весьма отдалённо. Больше походили на военных. У меня создавалось впечатление, что местный барон тут целую армию собирает. А зачем — вопрос.

Нас с Ильёй провели к широкому особняку, окружённому каменной стеной. Барон ждал в обеденном зале. Причём сидел он за столом в гордом одиночестве. Но занимал сразу два стула из-за ширины своей пятой точки.

— Ну и хряк… — прошептал Синицын, после чего получил ещё один толчок локтем.

Да, массы в местном бароне точно под центнер, если не больше. Хотя на вид ему даже двадцати лет не дашь. Курчавые волосы, бледный пушок на губах. Скорее всего, ему едва-едва исполнилось восемнадцать.

Вот, значит, как выглядит тот самый вероломный брат Токса.

— Вот эти люди просили передать вам послание, Виктор Павлович, — сказал стражник, остановив нас в пяти метрах от своего господина.

Барон Балашов даже бросил уплетать куриную голень, когда увидел нас с Синицыным.

— Оставьте нас, — попросил он. — А вы двое присаживайтесь. Только подальше от меня. От вас несёт смрадом тюремной камеры. Аппетит отбиваете.

При всём отвращении к этому человеку, осуждать его я не могу. От нас действительно несёт смрадом. Вот только взялся он не из тюрьмы, а из Тёмного мира. Вся одежда пропиталась этой гнилостной магией.

— Виктор Павлович, а вы уверены, что вам стоит оставаться с ними наедине? Всё-таки… — попытался переубедить его стражник.

— Ты со мной спорить будешь? — барон с грохотом ударил кулаком по столу, а затем метнул обглоданную куриную кость в стражников. — Убирайтесь! Эта беседа касается только нас троих. Если они попытаются что-то выкинуть, мне хватит сил, чтобы стереть их в порошок своей магией.

Сильное заявление. Ну да ладно… То, что он избавляется от свидетелей разговора — хороший признак. Значит, он всё-таки поверил в мою историю, которую ему только что передали. Только вот я не успел прочесть свежие записи Токса и теперь понятия не имею, какая в этой семье магия.

Чего нам ожидать в худшем случае? Разрушительной стихии? Или чего-то более элегантного? По-хорошему надо построить разговор таким образом, чтобы в конечном счёте об этом не узнать. Мы с Синицыным без оружия, и магия у обоих на нуле. Единственное, что осталось у нас в арсенале — это язык и смекалка.

Мы с Ильёй присели за стол. Еды там хватало. Не знаю только, для кого её тут расставили, если Виктор Балашов обедает в гордом одиночестве. Возможно, это ему про запас.

— Не стесняйтесь, обедайте, господа, — бросил он. — Только сильно не увлекайтесь. Не люблю, когда мои собеседники говорят с набитым ртом.

— У самого-то изо рта уже еда валится, — буркнул Синицын.

К счастью, эту фразу услышал только я.

— Вам уже назвали наши имена? — спросил я Балашова.

— Назвали. Вот только я не верил, пока лично вас не увидел, — сказал он. — Мечников и Синицын. Герои Хопёрска. Поверить не могу, что двое мертвецов оказались у меня в темнице. И пока что затрудняюсь даже предположить, как вы там оказались.

— Хочу поинтересоваться, а каким образом вы нас узнали? — спросил я. — Мы ведь вживую ни разу не встречались.

— Ваши лица во всех газетах, — заявил он. — О вас теперь вся Российская Империя знает.

А разве здесь уже изобрели фотоаппарат? По идее его должны были создать ещё лет десять назад, но даже если он и существует, я не помню, чтобы нас с Синицыным хотя бы раз фотографировали.

— Шацкий хорошо изобразил ваши лица. Вы ведь знакомы с этим художником? — продолжил Балашов. — Удивительный человек. Я купил у него несколько картин. Некоторые из них, кажется, живут своей жизнью.

Ах, вот оно как? Анатолий Шацкий создал наши изображения. Что ж, учитывая его навыки, получилось, должно быть, великолепно.

— Но мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать ваш «посмертный» триумф, — заключил Виктор Балашов. — Меня больше интересует, какого чёрта вы двое заикнулись о моём брате? Евгений погиб при неизвестных обстоятельствах. Даже я не знаю, что с ним случилось. Откуда вам может быть это известно?

Так, а вот теперь стоит выбирать слова предельно аккуратно. Стражник, скорее всего, передал ему моё заявление дословно. Он понимает, что я каким-то образом узнал правду. Но не может даже предположить, что душа его брата до сих пор жива. Правда, упоминать об этом мне точно не стоит.

Лучше придумать другую легенду. Или не сообщать ему всю правду.

— Видимо, вы не совсем поняли, как обстоят дела, Виктор Павлович, — я решил играть ва-банк. — Я знаю, что произошло в Красногривовском лесу. Знаю, при каких обстоятельствах погиб Евгений Балашов. И это знаю не только я. Так что давайте не будем притворяться, будто оба не понимаем, о чём идёт речь.

Барон Балашов побледнел. Судя по всему, ранее он сомневался, что я действительно что-то знаю. Но я решил назвать точное место смерти Евгения. А о нём вряд ли кто-то знает, кроме меня, Токса и самого барона.

— Чего вы добиваетесь этими заявлениями? Хотите, чтобы вас двоих казнили сегодня⁈ — рассвирепел Балашов. — Вы заявились в мой дом, шантажируете меня и…

— Мы заявились к вам не по собственной воле, — прервал его гневную тираду я. — Нас просто переместило в вашу темницу. Ваши стражники не захотели нас отпускать. Поэтому нам и пришлось воспользоваться этой информацией, чтобы устроить личную встречу.

— Хмм… — протянул он. — Погодите-ка, мне передали, что в случае вашей смерти ваши друзья обнародуют информацию о том, что случилось с Евгением. Но тут кроется несостыковка. Ведь для всего мира вы двое уже месяц как мертвы. Значит, о том, что я вас казню, в конце концов никто не узнает.

Я знал, что он это подметит. Этот пункт был слабым местом моего плана, но я продумал, как парировать его атаку по этому пробелу.

— Наша гибель была подстроена. И в Хопёрске осталось несколько человек, которые знают, где мы сейчас находимся, — солгал я. — Можете казнить нас. Но учтите, что этим вы разрушите всю свою власть.

— Да чёрт бы вас подрал! — воскликнул Балашов и перевернул тарелку с картофелем. — Что вы от меня хотите? Денег? Вы взятки добиваетесь?

До него всё никак не дойдёт, что наши условия куда проще.

— Мы всего лишь хотим вернуться в Хопёрск. Живыми. Больше нас пока что ничего не интересует, — спокойно ответил ему я.

Балашов вскочил из-за стола и принялся расхаживать по залу туда-сюда. Его всё время заваливало на правый бок. Видимо, из-за ожирения у него уже начал страдать тазобедренный сустав. Представляю, какую нагрузку приходится выдерживать ногам барона.

— Не знаю, откуда вы узнали про Евгения, но я рискую в обоих случаях. Отпущу вас — рискну. Убью — тоже рискну. Значит, выход остаётся только один, — заявил он. — У меня есть к вам несколько условий. Если согласитесь на них — я скажу стражникам, чтобы вас сопроводили к вокзалу. Если нет… Сами понимаете, чем закончится наше знакомство.

— Хорошо, мы готовы выслушать, — кивнул я.

— Первое! — поднял жирный указательный палец барон Балашов. — Вы оба дадите мне магическую клятву. Пообещаете, что никому больше не расскажете о том, что вам известно о моём брате Евгении. И своих друзей предупредите, чтобы держали рот на замке.

Изначально я планировал помочь Токсу с этой задачей. Но я уже вижу лазейки, благодаря которым у нас может получиться обойти магическую клятву. Это — не такая уж и большая проблема.

— И второе условие… — Балашов упёрся руками в своё кресло и хитро улыбнулся.

— Что-то у меня плохое предчувствие, — прошептал Синицын.

И он был прав. Я нутром чуял, что второе условие нам совсем не понравится.