Меч Реконкисты 2

Глава 10

„Это безумие не закончится, если мы продолжим молчать!“

Алексей Навальный

Босс центральной части Ставрополя не стал ждать, пока Вереск окончательно добьет его разваливающееся на глазах тело.

В тот самый момент, когда Санитар с проклятиями прорубался сквозь облепивших его, как мухи, мертвецов, Фулиго прыгнул навстречу удару генерала.

Вместо очередного попадания по конечности, он подставил мускулистую грудь своего прежнего носителя. Кулак лидера армейцев пробил мертвую плоть, раскрошил ребра, вышел с обратной стороны.

Одновременно с ударом своего противника, Гнилостный по-бараньи нагнул голову, вцепился в плечи Вереска уцелевшей рукой, а затем все его тело взорвалось веером осколков и ошметков. Вязкая, отдаленно похожая на кровь, лимфа фонтаном пролилась на ближайших людей и нежить.

Вот только та странная плесень, что поселилась на голове носителя Фулиго, сжалась в комок мерзких шевелящихся водорослей, а импульс от взрыва лишь придал ей нужное ускорение.

Плесень шлепнулась прямо на лицо не успевшего отскочить генерала, резко увеличилась в объеме, стала заползать во все возможные щели организма. Открытый в крике рот, нос, глаза, уши, даже царапины на скулах.

Фонтан лимфы успел серьезно повредить Вереску: облил его, словно кислотой, с головы до ног, швырнул агонизирующее тело на пол. Паразит на его голове сполна воспользовался шансом: копошился, шевелил своей псевдоплотью, забирался внутрь.

Человек пытался соскрести его с себя ногтями, то и дело отрывал ложноножки да куски плесени, но та вонючими водорослями стекала у него между пальцев, переползала по руке обратно на голову. Тело Вереска еще несколько раз дернулось, а затем его руки опали.

Ближайшие соратники пытались помочь своему лидеру, однако двое из них погибли от взрыва, еще одного достали зомби, а остальные бросили все усилия на прорыв, но топтались на месте из-за приманенной Виктором нежити.

Сам мечник в этот момент не обращал на хозяина базы ровным счетом никакого внимания. Он успел вырезать напавшую на него группу, затем "Долгой Прогулкой" ворвался в задние ряды, дабы уничтожить мешавшие ему дистанционные атаки.

Четверо ловчих, двое метателей голов, а также десяток странных рахитов с целыми связками остро заточенных костей — все они пали за тот же самый срок, за который шла борьба Вереска с паразитом.

— Ну, кто еще, а?! Черт, Фулиго. Надо убить Фулиго. Босс этажа… в смысле Ставрополя, в смысле… Дерьмо! — Виктор снова начал терять над собой контроль.

Принялся рыскать по сторонам, словно бешеный зверь, атаковать ближайшие цели. Все, на что его еще хватало — различать живых и мертвых, не более.

Тем не менее, даже его сошедшая с ума способность отметила пустоту, которая воцарилась на месте погибшего Вереска. Он почувствовал чужую смерть — не разумом, но инстинктом. И моментально прыгнул к победителю.

"Долгая Прогулка"

Тело Вереска уже перестало дергаться, а плесень окончательно убралась отовсюду, кроме темени. Осталась там уродливым париком, вместо кислотных оттенков шевелюры прежнего владельца.

Раны, нанесенные взрывом, стали затягиваться на мертвом армейце прямо на глазах. Вереск задергался на полу, принялся царапать обломанными ногтями остатки линолеума, затем резко встал, механически раскинул руки в стороны. Так же неестественно поднял собственное тело на ноги…

И резко пригнулся, пропуская росчерк стали у себя над головой.

— Что ты творишь, придурок?! — Завопили ему с баррикад.

— Он напал на нашего лидера!

— Враг! Огонь!

— Убейте Санитара!

— Церковь предала нас!

Люди вопили. В основном, сверху, так как оставшиеся на ногах бойцы едва могли отбиваться от нежити. Смотреть по сторонам им было некогда.

"Опять предатель. Опять не человек, нежить, монстр, чудовище. Конченные ублюдки, вы не заслуживаете жизни!"

Последнюю фразу он прохрипел сводящей от ненависти глоткой прямо в пустое лицо генерала. Тот никак не отреагировал, лишь попытался ударить его своей странной способностью.

Виктор увернулся от выпада Вереска, бросил тело вбок, уходя от черной стаи насекомых, что вылетели из его рта, тут же отбил автоматную очередь лезвием Филиппы, отбросил рукояткой не вовремя вылезшего богомола…

— Он больше не человек! Это новый Фулиго! Хватит долбиться в глаза, мясо! На него не нападают мертвяки. Что еще вам нужно, кретины?! Стреляйте в него, а не в меня!

Однако армейцы окончательно сошли с нарезки. Шок от гибели их лидера оказался слишком силен, и воздействие на разум полностью сломило оставшихся в живых бойцов.

В Санитара полетели арбалетные болты, пули, странное марево чужого навыка, другие заряды. Боевики полностью переключились на бывшего посла. С таким рвением, что принялись игнорировать нежить.

Даже с угрозой для жизни, даже умирая от клыков и лезвий противника, они пытались достать ненавистного им человека. И погибали с проклятиями на устах.

— Стойте! Так не должно быть! Это неправильно! — Раздался позади него слабый голос позабытой сокомандницы.

Виктор скосил глаза, уворачиваясь от вражеских зарядов и назойливых атак насекомыми Фулиго. Ира стояла на коленях, ее копье так и осталось валяться поодаль, а туман вокруг ее фигуры, из-за текущих струек крови, принял багровый оттенок.

"Зелье она не припасла. Как я и думал. Тупое отродье. Такими темпами, она истечет кровью, как свинья на бойне. Минут за пять. Может даже раньше. Ха! Это если ее не сожрут гнилые подсиралы местного босса. Жаль, что нельзя будет показательно выкинуть ее из команды после боя, но посадить на цепь в виде нежити тоже звучит неплохо. Буду кидать ей других неудачников и любоваться их агонией долгими зимними вечерами".

"Неплохо!"

"Круто!"

"Херня какая-то"

"АОУЫУАААА"

Поддержали его голоса в голове. Шепот уже давно превратился в крики, однако теперь они стали более осмысленными, индивидуальными. Санитар теперь даже мог различать их, посчитать, при желании.

Он не желал, но чувствовать чужую поддержку было приятно.

— Она с ним заодно!

— Убейте эту шлюху!

В Рыжую тоже стали лететь пули и воплощения навыков, но хитокири уже отвернулся от своей напарницы. Ее судьба волновала его лишь в той степени, в которой детей волнуют оставленные на потом игрушки.

"Если так подумать, зачем мне вообще сдался весь этот бесполезный мусор? Хитрожопый Урфин Джус со своими деревянными крестами и солдатами, рыжая клуша с коровьими глазами, тормознутая убийца с сиськами, брехливый пылесборник, малолетка с претензиями… Я и сам знаю, как поступить с городом. Помощь мне не нужна, особенно таких ничтожеств!

Сначала сдохнут все, кто шепчутся у меня за спиной и ссутся от прямого взгляда. Вы считаете меня ночным кошмаром? Бросаетесь обвинениями в лицо или за глаза? Получите-распишитесь, отродья!"

"ОтродьЯ!"

"РАспишИтесь!"

"УНИЗЬ ИХ"

"ЗАставь СчитаТься С тоБоЙ"

"Они НЕ ДОСтойНЫ!"

"Чертовски верно, конченные вы ушлепки! Заткнитесь нахер, пока я убиваю остальных".

Виктор захохотал как припадочный, пнул Вереска в грудь так, что воздух загудел от вложенной силы, а мертвый лидер армейцев с хрустом сложился пополам у его ног.

Очередная группа нежити закрыла своего предводителя, выиграла пару секунд у воплощения смерти четырнадцатого уровня. Санитар досадливо цыкнул, увернулся от очередного навыка. А вот автоматную очередь игнорировать не стал.

Наоборот, подставил пули под свой клинок. Задумка удалась лишь частично: большая часть принятого на лезвие свинца ушла в молоко. Лишь последний кусочек металла нашел свою цель, жадно впился в плечо не в меру ретивого армейца.

— А-А-А-А! — Завопил он, оступился на узком помосте и полетел вниз, прямо в жадные лапы мертвецов.

Большая часть его соратников уже погибла, после того как дала последние залпы в хитокири. Лишь семеро бойцов садили с баррикад сразу по зомби и Санитару одновременно, да Нана сумела сколотить вокруг себя пятерку боевиков. Они защищали еще четверых раненых соратников, которым пыталась помочь потерявшая кисть Лика.

Зомби, между тем, постепенно шли на убыль. Пять или шесть десятков низкоуровневого шлака все еще пытались раскачать баррикаду, еще единиц эдак пятнадцать отборной нежити третьего ранга служили охраной — ни на шаг не отходили от кобольда, а оставшиеся несколько дюжин разделились между Санитаром и потрепанной группой Наны.

Впрочем, Фулиго создавал проблемы и без плотной толпы своих сторонников. Виктор не мог принимать его удары на меч, так как боялся остаться без оружия. Не мог он и подставиться под чужую атаку, так как не знал ее механизма.

Вот и приходилось плясать вокруг "генерала", да беспокоить его поверхностными ранами. В надежде, что тот умрет, или, хотя бы, ослабнет от кровотечения.

К сожалению, все эти очевидные выводы Виктор сделал не разумом, а своей интуицией. В голове не осталось никаких связных мыслей, лишь эмоциональные возгласы, какие-то огрызки прежних переживаний, да всплески ненависти и раздражения.

Вереск, между тем, умирать от покрывающих его тело мелких ранок или длинных, подчас даже глубоких царапин, не собирался. Фулиго четко и бесстрастно вел свое новое тело в бой. С каждой секундой его управление становилось все лучше и лучше, способности росли, становились опаснее, начала появляться примитивная тактика.

Раны заживали на глазах, новые появлялись все реже и реже, а кулаки мертвого лидера армейцев проносились все ближе и ближе к телу хитокири.

Фалды тканевой брони мечника уже давно истлели, один рукав пришлось отрезать, стало дергать спазмом кисть правой руки из-за излишне сильного нажима на рукоять.

Словно этого было мало, голоса в голове стали понемногу перехватывать управление телом. Санитар начал запинаться, вращать глазами не в ту сторону, двигать челюстью просто так, сокращать плечевые или грудные мышцы, что сбивало атаку, делало ее медленнее и слабее.

"Мне песец" — Единственная внятная мысль, тут же заглушенная хоровым ансамблем.

Виктор не стал медлить. Доверился интуиции, доверился боевым инстинктам собственного тела. Чтобы на одну-единственную долю секунды отпустить управление.

Внутренние голоса взревели от восторга, принялись дергать машину смерти имени Санитара во все стороны, но руки все еще следовали "генеральной линии" прежнего владельца.

Этого хватило.

Правая рука с зажатой в ней Филиппой отбила вражеский выпад, да так ловко, что срезала несколько пальцев с руки Вереска. Монстр тут же отпрыгнул назад. Видимо, посчитал его дерганное состояние ловушкой. Очень вовремя.

Потому что левая рука потянулась в хорошо знакомый ему инвентарь. К сожалению, он не смог взять декокт "Строгой Сути", который бы полностью решил проблему с контролем и врагами вокруг.

Вместо единственного спасительного средства, пальцы хапнули тройку "амулетов последнего шанса", и, на обратном ходу, зацепили канистру со святой водой.

Санитар подбросил ее в воздух, не в силах держать с таким трудом добытое добро и бороться за свое тело одновременно. Гигантским усилием воли вернул контроль над собственными конечностями, распалив свою ярость и ненависть к паразитам в сознании.

А затем рубанул Филиппой по висящей в воздухе канистре. Как раз в тот момент, когда сориентировавшийся Фулиго пошел в наступление.

Вой гнусной твари, из-за хлынувшего от головы до пяток потока святой воды, бальзамом пролился на истерзанную душу хитокири. Носитель Фулиго не являлся ни монстром, ни нежитью, так что никаких повреждений не получил. Зато их получил тот самый комок водорослей на голове, что возник на месте волос бывшего армейца.

Вереск дрогнул, провалил атаку. Вместо того, чтобы вырвать кусок мяса из бока Санитара, всего лишь содрал часть тканевой брони. А затем рухнул на пол, задергался в припадке, как в самом начале вселения плесени.

Идеальный момент для атаки.

— "Долгая Прогулка".

Виктор вышел из блинка где-то слева от своей цели. Не удержался на ногах, рухнул на колени. Он даже не понял, что это чужой голос произнес название навыка. Чужая воля заставила разомкнуть сжатые в полоску губы, пошевелить прилипшим к нёбу языком.

"Только не сейчас"

"СейЧАс!"

"ДОлгаЯ Про…"

"ОТКАт"

"СтоЙ"

"УБей ЛЮдеЙ"

"НЕЕЕЕЕЕТ"

"ДолГАя ПРОгулКа"

Его соседи по сознанию набрали достаточно силы, чтобы активировать навыки самого Санитара. Фулиго все еще едва шевелился на полу, но повреждения плесени начали зарастать. А значит, у хитокири оставалось время исключительно до отката единственной активной способности.

Потому что потом шепот мертвых бросит его под удар собственного лидера.

"Красные квадратики! Нужно. Их".

Он уже мало что соображал. Лишь сжал в руке два чудом уцелевших "амулета последнего шанса", привычным импульсом активировал артефакты. А затем, не дожидаясь результата, побежал на своего врага, попутно упокаивая остатки зомби вокруг.

— СДОХНИ! — Проорал мечник, когда Филиппа с ревом вышла у него из ножен.

Вмешательство голосов сбило, смазало его атаку, однако Фулиго тоже оказался не в лучшем состоянии. Вереска вело, будто пьяного, атаки приобрели размах деревенского увальня, били не туда и не так. Вдобавок, окружающий тело туман всасывался в его уши и ноздри словно с помощью мощного пылесоса, мешал обзору.

Вот только остатки плесени на голове медленно, но верно перерабатывали сгнившие и тлеющие части своего тела, принялись наращивать прежнюю массу. Восстановления нельзя было допустить ни в коем случае, это Виктор понимал даже своим огрызком сознания.

Он не смог нанести генералу фатальные повреждения. Лишь отрубил ему руку по локоть, срезал челюсть, раздробил грудную клетку. Смертельные для обычного человека раны не являлись ни летальными, ни даже слишком тяжелыми для мясной марионетки.

— Квадраты!

Виктор в отчаянии бросил их в лицо врага. Первый из двух амулетов мигнул, по воздуху поползли цепочки символов, но моментально исчезли без какого-либо эффекта. Зато второй…

Второй разом высушил весь воздух вокруг бывшего лидера армейцев. С тихим шорохом исчез туман, перестал втягиваться в тело боевика. Кожу Вереска стянуло, скулы пошли трещинами, морщины исчертили его лоб.

А плесень на голове скукожилась, прекратила свою регенерацию, пара тлеющих угольков на поверхности даже слегка разгорелась, но этого все еще казалось мало.

Новый выпад Виктор сделать не успел. Откатившее умение отбросило его назад. В последний момент, хитокири все же сумел сорвать каст ценой сломанной руки, но все равно упустил свой шанс добить Фулиго.

Тот шатался как пьяный, управлял телом плохо, но на помощь уже спешили все оставшиеся "в живых" мертвецы. Кобольд правильно оценил опасность своему лидеру как приоритетную, после чего бросил в атаку все наличные силы. Оставил лишь десятку телохранителей, чем в очередной раз доказал наличие инстинкта самосохранения у высших форм нежити.

Блуждавщий, как у помешанного, взгляд Санитара зацепился за половинку канистры со святой водой. Ту самую, что он разрубил в воздухе перед своим врагом. В емкости все еще оставалась горсть воды.

Виктор пошел ва-банк. Отбросил Филиппу, в чем ему радостно помогли мозговые паразиты, подхватил здоровой рукой драгоценную жидкость, в два прыжка оказался рядом с Гнилостным, а затем со злобным урчанием опрокинул на него свое орудие.

Тот тоже не стоял на месте. Успел прикрыть остатком локтя лицо и пробить Санитару прямой удар в грудь.

Ребра с хрустом вмялись внутрь, один из осколков прошел рядом с легким, второй — чуть не задел сердце, однако дело было сделано.

Тело Вереска в агонии упало на черный от копоти пол, забилось в апоплексическом припадке. Это все еще был не конец: часть паразита оставалась внутри головы, так что восстановление Фулиго было всего лишь делом времени.

Вот только Санитар этого времени не дал.

Издав нечленораздельный рык, он упал на своего врага, развернул тяжелое, непослушное тело, перехватил ногами голову Вереска. А затем нажал и тянул на себя из последних сил, не обращая внимания на подбежавшую к ним нежить.

Голова оторвалась как раз в тот момент, когда зомби-мечник пробил Санитару печень. Ловчий опутал его шею языком, сдавил, однако было поздно. Фулиго погиб, тем самым исцелив своего врага.

Голоса в голове исчезли, тело стало легким как перышко, ведь никто больше не тянул его в разные стороны. Зашкаливающие эмоции моментально поблекли. Они все еще являлись нестерпимо сильными, но, из-за внезапного ослабления, показались Санитару не страшнее злости на забитый вечером транспорт.

Виктор широко, по-дебильному, улыбнулся обступившим его мертвецам, вскочил на ноги, сбросил с себя цепкие руки зомби, как медведь сбрасывает с себя собачью свору.

А затем голыми руками добил остатки нежити.

В процессе, он подобрал свою верную Филиппу, уничтожил остатки телохранителей кобольда, после чего нарочито медленной, тяжелой походкой двинулся по направлению к баррикадам.

Все внутри Санитара пылало от стыда за свою тупость и слабость, дрожь от пережитого нервяка накатывала волнами, сотрясала его тренированное тело. Другой человек давно бы уже умирал от сенсорного шока и критического уровня кортизола в крови.

Виктор же испытывал такую легкую, такую приятную, такую освежающую… ненависть. Он пылал от злости на всех тех, кто заставил его пройти через такое унижение, через такую боль. Через такой страх. Потому что Санитар впервые едва не потерял себя. Самый жуткий опыт из всего пережитого.

Безумие. Оно будет еще долго преследовать его в кошмарах, оборачиваться фантомной болью, страхом внутреннего голоса, маниакальным стремлением к самокопанию.

Но пока… Пока это чувство сводило не успело приесться, ослабнуть, как бывает со старыми ранами. Этот след, нанесенный его психике боссом Центра, еще не стал шрамом.

И за это он будет мстить всем причастным. Причинять боль, чтобы забыть о собственной.

От всех этих противоречивых эмоций Санитар был в ярости. Но теперь это была его собственная ярость.