Лорд Системы 26

Глава 4

— И чего же хочет от меня леди Анфиса? — обращаюсь я к посыльному Гамбурга.

Мужчина средних лет. Лёгкая щетина. Закрытые одежды тёмных тонов. Неудивительно, что его приняли за лазутчика.

В таком наряде только и шастать в ночи, вынюхивая вражеские секреты!

— Госпожа Анфиса приглашает вас в свой лагерь, — прямо заявляет посыльный.

— С какой целью?

— Обсудить будущее Спартанского Королевства и Гамбурга, — отвечает мужчина.

— С чего бы мне соглашаться на её предложение? — удивляюсь я. — Разве твоя госпожа не принимала участия в недавнем покушении на меня наравне с остальными лидерами Тетрархии?

— У меня нет ответа на этот вопрос, — качает головой гонец. — Я здесь, чтобы передать её слова, только и всего.

Прочистив горло, мужчина цитирует свою начальницу:

— Гамбург не желает войны со Спартой. Мы не желаем лить кровь ни ваших, ни наших игроков. Но мы хотим задать ряд вопросов. И потому я прошу Короля Шурика прибыть в мой лагерь. Инкогнито. Как представитель Гамбурга, я гарантирую вашу безопасность. Вместе с посыльным я отправляю заранее подготовленный договор.

— Бумагу, — приказываю я ближайшему гвардейцу.

— Один момент, — отвечает солдат, нырнув в дальний угол шатра.

Естественно, перед тем как состоялась встреча с «лазутчиком», его тщательно обыскали. А то вдруг это окажется какой-нибудь смертник!

Мне-то ничего не будет. У меня есть духовный доспех. Но тратить его на подобную неурядицу совершенно не хотелось.

Особенно на фоне активной подготовки к предстоящему сражению. А оно будет. Рано или поздно.

Одного поражения будет маловато, чтобы сломать хребет союза северян.

Гвардеец передаёт мне уже проверенный на наличие каких-либо гадостей или подлянок свиток. Я бегло пробегаю глазами по его содержанию. Типичный договор о гарантиях безопасности.

Пока я в лагере Анфисы, мне ничего не угрожает. А если кто-то и осмелится нарушить договор, то полетит голова Анфисы, а не моя.

Но в том и крылась лазейка. В пределах лагеря я был в безопасности. А вне его?

Что это? Очередная западня от Ришелье? Или же не всё так гладко в тридевятом королевстве?

Я и в первый свой визит понял, что Тетрархия не так едина, как она пытается показать. Обоюдная выгода и схожие цели сплачивают эту кучу-малу во что-то цельное, но не делают монолитной.

Каждый хочет вырваться на лидирующее место. Даже если это будет во вред другим «партнёрам».

Ничего личного, что называется, бизнес есть бизнес. В нашем случае причиной раздора является классическая борьба за власть.

Неужели разногласия достигли такого масштаба, что лидер одной из фракций-членов союза готов организовать со мной тайную встречу.

Ради чего?

Сепаратный мир?

Попытка переманить на свою сторону ради свержения всё того же Ришелье?

В который раз лезть в пасть ко льву — это огромный риск. Особенно учитывая то, что Антанте теперь доподлинно известно о том, что мы тоже владеем магией.

Если они и устроят западню, то обязательно учтут этот немаловажный нюанс.

Выбраться из капкана будет в разы сложнее… Но если это не ловушка? Если это действительно желание начать переговоры?

Уже это может стать поворотным моментом в войне с Антантой.

Ладно. Была не была!

Тем более, что вместе с Аркаэлой переместиться мне будет гораздо проще.

Кто не рискует, тот не пьёт шампанское!

А потому…

— Передашь своей госпоже, что я буду в назначенный срок, — обращаюсь я к гонцу и велю того отпустить.

Посмотрим, что мне может предложить Анфиса.

А тем временем волнение в лагере Антанты всё нарастало. Понесённое поражение, резкая смена стратегии — всё это не приносило стабильности.

Был отдан приказ — сосредоточиться на обороне. Это понятно. Вот только как эту команду в жизнь воплотить?

Фронтир представлял собою не одну сплошную линию, а россыпь разномастных крепостей.

Они защищали южную границу Антанты, не позволяли Грибнице продвинуться дальше на север. Эти самые оборонительные точки соединялись воедино автомагистралями, по которым бесперебойно сновали колонны дварфийских големов.

Каждую крепость защищал магический барьер Эленхейма. А гамбургские аэродромы в тылу обеспечивали своевременную разведку и воздушное прикрытие обороняющимся.

Против Грибницы эта комбинация работала безотказно. Как бы ни давили мутанты и «ежи», но северяне всегда успевали среагировать на очередное нападение.

Пока противник «продавит» магический барьер, пока прорвётся сквозь стены… К этому времени уже должна подойти авиация и обеспечить прикрытие обороняющимся. А там и до прибытия дварфийских големов недалеко.

Атака Грибницы отражается. Мутанты отступают, «ежи» и пожиратели уходят под землю, и дело с концом!

Ебалаи Альмарау проверяют окрестности. Убеждаются в отсутствии мутантов или иных «подарков» от Великого Зла. А затем всё начинается сначала!

Магический барьер — восстановить. Крепостные стены отремонтировать. Личный состав — пополнить. Провести быстрый ремонт штурмовиков и бомбардировщиков.

Этот сценарий повторялся сотни, тысячи раз. И несмотря на то, что порой помощь не успевала подойти и северяне теряли ту или иную крепость — на место павших приходили новые солдаты.

Оборонительный рубеж выстраивался уже на новом месте, и противостояние с Грибницей продолжалось.

Именно поэтому никто не питал особых иллюзий касательно Фронтира. Антанта не планировала бросать свои ресурсы на, как минимум, рискованную затею по «освобождению южных земель», а как максимум, бредовую мечту бывших жителей Гамбурга о возрождении своей родины.

Какое возрождение Гамбурга? Вы о чём вообще? Нам бы существующий рубеж удержать! А вы всё талдычите о каком-то наступлении!

Есть способы умереть и поприятнее!

Северяне играли с Грибницей в этакое подобие перетягивания каната. То Тетрархия возьмёт верх, то Великое Зло.

Об окончательной победе не могло идти и речи.

И тут на сцену совершенно неожиданно выходит Спарта.

Как воевать уже с ней? Спартанцы уже показали, что им не чужда магия. У них есть не только маги различных стихий, но и свой аналог барьеров Эленхейма. Как с этим бороться?

Пока подкрепление будет двигаться к осаждаемой крепости, спартанцы уже давно закончат со штурмом. Это вам не безмозглые мутанты!

Людское коварство в разы опасней!

Антанта имела в своем распоряжении немало солдат. Но и территория, которую им требовалось оборонять, была слишком велика.

Северяне не могли, как прежде, держать десятки, сотни крепостей вдоль южной границы. Им требовалось сформировать единый рубеж. А провернуть это не так-то уж и просто.

Как грибы после дождя, стали всплывать всё новые и новые противоречия между фракциями-членами союза.

Альмарау, Чамбард, Эленхейм — каждый из представителей требовал укрепить оборону прежде всего на своём участке.

В результате продолжительных переговоров или же, как бы их Анфиса назвала, часовых сеансов кудахтанья было принято решение о формировании трёх выступов — укрепрайонов, которые попросту невозможно было бы обойти.

Каждая фракция отвечала за собственное направление. Да, союзные фракции обеспечивали друг друга всем необходимым, но в первую очередь сосредотачивались на своём рубеже.

Альмарау заняли лесные массивы на западе Фронтира. Среди выступающих из земли корней их ебалаям было особенно комфортно передвигаться.

Эленхейм занял плато на востоке Фронтира. Толкинисты увешались там барьерами, как новогодняя ёлка гирляндами.

Центр же взяли на себя Чамбард с Гамбургом. Дварфы взялись за постройку Бастиона, крепости столь огромной, что на её осаду уйдут месяцы, если не годы.

Чамбард мог позволить себе подобные траты. Да и големов у коротышек было в достатке, не говоря уже о квалифицированных инженерах.

А Гамбург. Что Гамбург? Им только и оставалось, что вновь закапываться в окопы, готовить огневые позиции и всё в таком духе.

Анфиса чётко осознавала, что их участок является наиболее уязвимым местом. Если куда и придётся удар Спарты, то это по ним. Нужно быть совсем идиотом, чтобы самолично полезть в переплетение магических барьеров Эленхейма или начать осаду Бастиона.

Носиться по чащам и вылавливать накаченных зельями по самую маковку солдат Альмарау и вовсе кажется какой-то шуткой.

Другое дело — Гамбург! Или то, что от него осталось.

Анфиса не хотела этой войны со Спартой. Ей ничего из этого не нужно! Она хотела лишь вернуть земли Гамбурга! Возродить утерянный дом. Вернуть людей туда, где лежало их сердце.

Антанта — ничто иное, как временное прибежище. И она это чётко дала понять Ришелье в своё время.

Но Арбитр Антанты заигрался. Он забыл, что Гамбург вступил в состав Тетрархии не по собственному желанию, а из-за необходимости.

Перед ней стоял выбор.

Продолжить и дальше слепо идти за Ришелье, уповая на его далёкие обещания. Или же попробовать найти новый путь.

Альтернативу для её солдат! Для всех тех игроков, что уже изрядно настрадались.

В шатёр Анфисы вошёл солдат.

— Он прибыл, леди Анфиса.

— Хорошо. Я сейчас подойду, — выдавила улыбку она.

Солдат, не проронив ни слова, оставил её наедине. Анфиса глубоко вздохнула. Уняла дрожь в кончиках пальцах. Поправила сидевший на ней мундир. Мягко коснулась нагрудного кармана.

И двинулась в сторону выхода.

Сегодня она сделает окончательный выбор!

Стоит отдать должное Анфисе — она подготовила всё по высшему разряду. В самом центре гамбургского лагеря будто бы случайно отсутствовала бо́льшая часть патрулей.

А несколько шатров и вовсе были подсвечены лампами, словно давая понять — вот здесь можно провести встречу!

Беря всё вышеперечисленное во внимание, пробраться во вражеский лагерь оказывается плёвым делом. Особенно, если с тобой под руку идёт темная эльфийка, способная буквально прыгать от тени к тени.

И вот мы сидим за небольшим столиком, умиротворённо попивая фруктовую настойку. На фоне первача алкоголь в ней вообще не ощущается.

И это хорошо. Хоть какое-то разнообразие.

Наконец, в шатёр входит Анфиса. Без какого-либо сопровождения. Демонстрация её добрых намерений или неуместная попытка убедить в своей доброжелательности, чтобы уже потом нанести удар в спину?

Узнаем совсем скоро.

— Леди Анфиса, — приветствую я девушку.

— Король Шурик, — сухо отвечает мне представительница Гамбурга.

— Вы хотели поговорить, — перехожу я сразу к делу, — и вот я здесь. В самом сердце вашего лагеря.

— И я благодарна вам за то, что вы согласились на мою просьбу о встрече, — кивает Анфиса, садясь напротив. — Я понимаю, что после случившегося на «пиру»… моё приглашение могло выглядеть откровенно жалко.

— Не без этого, — усмехаюсь я. — Гонец передал, что вы хотели задать вопросы? Что ж, спрашивайте.

Девушка напротив меня сомневается. Её янтарные глаза то и дело вспыхивают волнением. Правду говорят, что глаза — зеркало души.

Видно, как Анфиса мечется из стороны в сторону, борясь сама с собой. Она хочет задать так волнующий её вопрос, но в то же время что-то останавливает её.

Но вот, девушка выдыхает, набирается храбрости и спрашивает меня:

— Вы действительно заключили союз с Грибницей?

— Это так. Да, — спокойно отвечаю я.

— Тогда вы доподлинно знаете, что представляет из себя Грибница? — голос собеседницы слегка дрожит.

— Допустим, — не отрицаю, но и не соглашаюсь я.

— В таком случае, может, вы знаете…куда девались души игроков, поглощённые Грибницей? — дрожащим голосом уточняет Анфиса.

Души?

Должен признать, не такого вопроса я ожидал. Совсем не такого.

— Позвольте поинтересоваться, причём тут души?

— Во время войны с Федерацией я потеряла супруга, — едва слышно говорит девушка. — Он пропал в день, когда Грибница атаковала столицу Гамбурга.

— Соболезную вашей утрате, — произношу я. — Но пока что я не понимаю, причём тут души?

— У каждого из нас был артефакт, позволяющий узнать расположение друг друга, — Анфиса достаёт из нагрудного кармана своего мундира небольшой кулон. Выглядит он как неогранённый кусок обсидиана на цепочке.

Нежно пройдясь кончиками пальцев по кулону, девушка горько улыбается.

— Даже если бы кто-то из нас погиб, то другой партнёр всё равно смог бы узнать примерное расположение, где он должен был возродиться. Таким образом мы смогли бы рано или поздно воссоединиться, даже оказавшись в противоположных друг от друга уголках Сервера, — шепчет Анфиса.

— Стоит предположить, что что-то пошло не так? — уточняю я.

— Верно, — вздыхает Анфиса, убирая кулон обратно в карман. — После нападения Грибницы сигнал с кулона моего супруга окончательно пропал. Нет даже примерного направления. Если бы он погиб… то он должен был бы возродиться у стелы, как новичок. Но этого не случилось. Выходит одно — Грибница способна как-то повлиять на души игроков. И я хочу знать — жив ли мой супруг. Или нет?

Я глубоко вздыхаю. Вот так задачку мне подкинули. Впрочем, почему бы и нет?

Я достаю из набедренной сумки цветастую улитку и ставлю её на стол.

— Можешь сама у Грибницы спросить — жив ли твой муж.

Анфиса смотрит на улитку, затем переводит недоумевающий взгляд на меня.

— Это, что, какая-то шутка?

— Я совершенно серьёзен, — улыбаюсь я.

— Я — Эва, приветствую тебя, — неожиданно в голове раздаётся потусторонний голос. Это голос Грибницы, транслируемый улиткой. И хотя он звучит не вслух, я слышу, судя по всему, то же что и Анфиса. Улитка уже проделывала подобное, когда в беседе участвовал не один человек. Да и сам формат разговора изменился.

Прогулки с Люси помогли Эве не только понять людей. Теперь она может не только посылать образы в твою голову, но и формировать более-менее внятную речь.

Опять же, всё мысленно. До говорящих улиток нам пока ещё далеко!

— Улитка-менталист? Теперь я видела всё!

— Эва — это и есть Грибница, — поясняю меж тем я. — И она обещала вернуть всем мутантам их изначальные души. Вернуть им их в прежний вид.

Тут стоит прояснить ряд моментов. Ещё во время наших первых разговоров в Спарте я спросил у Грибницы — а что становится с поглощёнными ею игроками? Умирают ли они, или происходит нечто иное?

Как оказалось, Грибница никогда и не убивала игроков. Не напрямую так точно. Вместо этого она как бы «запирала» их души в специальном контейнере в своём ядре.

Души игроков после трансформации в мутантов не уходили на перерождение, а попадали в этот самый контейнер.

Поэтому наши умники из Милана и не смогли в своё время обнаружить этот самый процесс. Душа в теле мутанта всё ещё присутствовала, но в то же время и нет.

Она улетала «на временное хранение» Грибнице, а уже программа заменяла разум на набор инстинктов и команд непосредственно от себя.

Вот такой вот странный механизм. Душа не превращалась во что-то иное, не сгорала в процессе, а просто переправлялась на хранение к Грибнице.

Это же объясняло неожиданное развитие самой программы. Чем больше душ поглощало ядро Грибницы, тем совершеннее становилась Эва. Вот только она не пыталась понять людей, используя лишь их информацию.

Отсюда закономерный вопрос — можно ли эти самые души вернуть? Восстановить в прежних телах?

Да, можно. Это будет непросто. Но это вполне возможно. При соблюдении ряда условий.

О чём улитка и сообщает Анфисе.

— Я уже давно не верю в добрые сказки, — мрачно заявляет девушка.

Отчего улитка замолкает на добрых полторы минуты. А затем будто бы просыпается от долгого сна.

— Анфиса? — теперь улитка говорит мужским голосом.

Представительница Гамбурга вздрагивает, вскакивает на ноги. Она наверняка узнала этот голос.

— Прометей? Нет, это невозможно. Эта тварь поглотила тебя! — шипит брюнетка. Глаза горят, губы поджаты. Ещё немного, и этот вулкан взорвется.

— Прости меня, Анфиса, — продолжает мужчина, как ни в чем не бывало. — Я и не думал, что та наша ссора станет последней. Не хотел, чтобы всё закончилось вот так…

— Прометей, — всхлипывает Анфиса. Силы покидают её, и она падает обратно на свой стул.

В их дальнейший разговор я не вмешиваюсь. Да и толку? Две влюбленные друг в друга души пытаются наверстать всё то упущенное время, что они были порознь.

Однако интересно получается.

Анфиса оказывается не кем-то там, а женой самого правителя Гамбурга! И это при том, что об этом факте известно было лишь единицам!

Голубки сохранили свою тайну до самого конца. Но для чего? Прометей не хотел, чтобы Анфису, в то время стремительно поднимающуюся по военной карьере, упрекали в её связях с руководством?

Или они просто не желали всей этой мишуры в виде балов, приёмов и прочих мероприятий, которые желательно стоит посещать? Поэтому и сохранили всё в тайне, чтобы наслаждаться компанией лишь друг друга?

Запутанная история, что ни говори.

В какой-то момент сеанс связи прерывается. Анфиса, ещё не успев отойти от буйства эмоций, вытирает уголки глаз.

Вновь её острый взгляд сосредотачивается на мне. Похоже, она приняла какое-то решение.

— Я официально заявляю о том, что Гамбург желает вернуться на свои исконные земли. И ещё… я хочу, чтобы Эва вернула всех жителей Гамбурга в том виде, в каком они были до поглощения, — выдаёт брюнетка. — И мы готовы на всё, чтобы воплотить это в жизнь.

Дерзкое заявление.

— Спарта готова рассмотреть ваше заявление, — киваю я. — Но при выполнении двух условий.

— Каких? — подается вперёд Анфиса.

— Во-первых, Гамбург заключит союз со Спартанским Королевством, — поднимаю я указательный палец. — Вам придётся отказаться от Антанты и выбрать нашу сторону.

— А второе условие?

— Вам придётся договориться с Эвой о мирном сосуществовании, — объявляю я, — Никаких попыток отомстить и «воздать сполна». Вы отдадите ей часть своих земель, и вы не станете требовать никаких компенсаций. Грибница возвращает всех игроков Гамбурга. И на этом всё. Конец истории.

— На такие условия я согласна, — кивает Анфиса.

— В таком случае мы договорились? — я протягиваю руку.

— Договорись, — усмехается брюнетка, ответив мне крепким рукопожатием.

Теперь у меня есть союзник в стане врага. Хорошо это или плохо? Даже не знаю, что и сказать. С одной стороны Антанта потеряла изрядную долю войск и влияния.

Но отпустит ли Арбитр фракцию Гамбурга добром?

Сомневаюсь.