Лорд Системы 25

Глава 23

— Ну и жуть, — комментирует увиденное Малой.

— Иначе и не скажешь, — соглашаюсь с ним я. — Но мы и не на Багамы прилетели, чтобы наслаждаться пляжем, чистейшей водой и прочими радостями.

— А жаль! — вздыхает мой собеседник. — Я уже который месяц хочу на все плюнуть и свозить Мышь на курорт.

— Так и чего же ты медлишь?

— Как только закончим со всей этой волокитой, — как бы намекает на войну с Антантой Малой, — тогда и отдохнем.

— Осталось самое малое, — криво улыбаюсь я, — дожить до этого самого момента.

Пейзаж перед нами открывается и вправду не самый приветливый. Вместо фанфар и радостного гула гнетущая тишина, вместо улиц, заполненных людьми под завязку, гигантский кратер.

Куда же это нас занесла нелёгкая?

Туда, где и появилась на белый свет Грибница. Именно здесь когда-то располагалась секретная лаборатория Гамбурга. А теперь здесь лунный пейзаж. И это я ещё мягко выражаюсь!

Даже Пустоши вдоль северной спартанской границы выглядят раем на земле на фоне… этого!

Боевая баржа плавно опускается на более-менее открытый пустырь. Опускается аппарель, и я первым ступаю на выжженную пустошь.

Следом за мной спускаются Малой, Ботан, Люси, а также вездесущий отряд магов-теневиков. В последнее время они во главе с Проходчиком всегда сопровождают меня. Уж больно ультимативная у них способность!

Крайне полезная для сопровождения меня хоть на край света! Было б их ещё на пару сотен больше… Можно было бы взять штурмом любую столицу! Покорить любую фракцию!

Как-никак, а внезапный натиск пары сотен магов-теневиков предугадать очень сложно. Да и если ты сможешь узнать что-то заранее — как можно защититься от собственной тени? Правильно — никак!

Хотя тут я несколько утрирую. Оснасти себя ворохом амулетов, нейтрализующих или ослабляющих чужую магию, и всё! Никакой маг-теневик уже вплотную к тебе не подойдёт.

Магия его придёт в негодность, и игрока просто может выкинуть во внешний мир. Прямо посреди коридора. И если там обнаружится отряд охранения… Участь мага будет незавидной.

Поэтому магия теней — это крайне полезный и ультимативный навык, но он предназначен больше для побега и перемещения на короткие дистанции, нежели для нападения на противника.

Враг всегда может подготовиться и застать мага-теневика врасплох. Оттого и разведка посредством магии теней и диверсии проводятся только в крайнем случае. Да и при условии, что гвардейцы будут держать ушки на макушке.

Меж тем наша группа продолжает спускаться вглубь гигантского кратера. Слева и справа возвышаются остовы разрушенных небоскрёбов. Они нависают над нашей головой, словно предупреждая — «не лезь, убьёт»!

Однако, проигнорировав эти слова, я делаю очередной шаг вперёд. Потрескавшийся асфальт сменяется оплавленной землёй.

Кажется, будто бы тут случилось настоящее извержение вулкана! В воздухе всё ещё можно заметить чёрный пепел. Если бы ни защитные амулеты, которые фильтровали воздух вокруг нас, то после такой прогулки парочкой дебаффов мы точно бы не отделались!

В самом центре кратера нас встречает чёрная дыра. Когда-то это была шахта лифта в секретную лабораторию. Сейчас же это бездна, дна которой не видать!

— Все готовы? — уточняю я у своих сопровождающих.

Ребята отвечают мне решительными кивками. Тогда понеслась!

Мы сигаем в эту черноту. Маги-теневики же остаются снаружи. Они ныряют в тени и отправляются на разведку территории.

Пока мы будем внутри, их задача — убедиться в том, что никто нам не помешает. И не попробует нас замуровать глубоко под землей.

В то же время порывы воздуха ревут в ушах, мы в свободном падении. Я внимательно слежу за обстановкой прямо под нами.

Сплошная чернота в какой-то момент резко меняется. Глубоко-глубоко мелькает алый огонёк. И он становится всё ближе к нам.

Не проходит и десяти секунд, как всё вокруг нас заливает густым алым светом. Именно в этот момент я активирую телекинез. Наше падение плавно замедляется, и мы хоть и неуклюже, но без каких-либо травм ступаем не бетонный пол.

Осмотревшись по сторонам, я понимаю, что мы оказываемся в широком коридоре. Когда-то здесь были двери бункера из стали толщиной в полметра, преграждающие путь незваным гостям. Теперь они валяются слева и справа, выломанные изнутри чем-то… монструозным.

— Нет, после этой войны я точно свалю на курорт, — возмущается Малой. — На недельку. А лучше все две!

— Возьми меня с собой, — бросает товарищу бледноватый Ботан.

— Чем быстрее со всем тут закончим, тем быстрее окажемся в родных каютах боевой баржи, — подначиваю я товарищей. Быстрым шагом мы ныряем в недра исследовательского комплекса.

О, и чего тут только не было! Если взять и составить список для классического такого хоррора, то мы уже успели пробежаться по, как минимум, половине пунктов!

Глубокие следы когтей на бетонных плитах на стенах. Лужи засохшей крови и непонятной чёрной субстанции, подозрительно смахивающей на мазут.

Моргающие лампы, чудом работающие до сих пор.

И подавляющая тишина. Слышно лишь эхо от наших собственных шагов да стук сердца в груди. И ничего более.

Ни тебе шороха, ни скрипа, ни отдалённого воя.

Тишина.

И оттого отчётливее мурашки по коже. По спине же пробегает потусторонний холодок.

Наконец, мы оказываемся в самом сердце исследовательского центра. В просторной зале раскурочена мебель, столы и стулья опрокинуты. Тут и там можно заметить всевозможное футуристическое оборудование, а также алхимические примочки.

Ботан с особым трепетом шагает между всей этой утвари.

— Великая Система, это же работающая центрифуга! А это… это микроскоп! Чёрт возьми, да за такую технику на Земле можно было душу продать!

— Что эти горе-умники, поди, и сделали, — фыркает Малой, поднимая с пола закреплённый на деревянном планшете отчёт. На уже пожелтевшей бумаге можно было вычленить схему разделки человека.

Точнее, подопытного.

— Если бы со мной тоже творили всякую чернуху, то я бы точно вышел из себя, — заключает Малой, показывая бумаги Ботану.

Мужчина, поправив очки на переносице, бегло пробегается глазами по рукописному тексту.

А затем зачитывает тот вслух

Тест электричеством. Успешно. Объект кратно повышает скорость и прокачивает Ловкость. Оценка ущерба…

Тест огнём. Провал. Недостаточная адаптивность. Необходимы дополнительные тесты.

Тест водной струёй под высоким давлением. Успех. Объект наращивает броню поверх кожи. Оценка ущерба…

Тест огнестрельным оружием.

Тест дробящим оружием.

Тесты, тесты, тесты.

Провалы, успехи сменяют друг друга в бесконечной веренице. Сколько же опытов тут ставили? Как долго шла эта… исследовательская деятельность?

Воздух вокруг нас будто бы тяжелеет. Становится трудно дышать. Не выходит вздохнуть полной грудью. Нечто не позволяет расслабиться, отпустить сжатую пружину где-то глубоко внутри.

— Давайте просто закончим с тем, зачем мы сюда пришли, — предлагаю я.

Никто не возражает против моих слов.

Осторожно продвигаясь вперёд, мы выходим, нет, не к перекрёстку, а к огромной полости.

По задумке проектировщиков здесь вместе сходились четыре коридора, ведущие наверняка в различные корпуса подземного комплекса. Сейчас же здесь можно обнаружить огромную дыру. Подойдя к краю, я поднимаю голову. И не вижу потолка. Не видно и дна.

Перед нами очередная бездна. Вот только на этот раз в самом центре её висит ядро Грибницы. Оно представляет из себя нагромождение белоснежных корней, которые вгрызаются в породу во всевозможных направлениях и передают приказы мутантам в соседних регионах.

Замечаю я и десятки старых операционных столов, вросших во всю эту конструкцию и обтянутых кожаными ремнями для предполагаемого сдерживания «пациента».

Короче, картинка не для слабонервных.

Всё это чем-то смахивает на один огромный нейрон. Или же полноценный мозг.

Я делаю глубокий вздох. Медленно выдыхаю. Ритм бьющегося сердца приходит в норму.

Вот мы и встретились, наконец, Грибница!

Перед ядром Грибницы вырастает платформа из корней. А уже через мгновение на неё ступает босая нога человека.

Из сосредоточения биомассы к нам выходит существо. Потому что человеком назвать это у меня язык не повернётся. Идеально ровное, симметричное, одновременно и хищное, и нет лицо. Телосложение без каких-либо половых признаков.

Такое чувство будто к нам выходит оживший манекен из магазина одежды. Только до ужаса напоминающий человека. Или нечто схожее.

— Я приветствую вас в своём доме, Король Шурик, — произносит это… нечто.

Очень странное ощущение.

Я будто слышу и женский, и мужской голос одномоментно. Словно со мной говорят два человека сразу. Но я-то вижу, что слова покидают рот манекена.

Очень непривычное чувство. И неприятное, если уж говорить по правде.

— И тебе не хворать, — отвечаю я. — А это, собственно, что?

Я указываю в сторону бесполого существа. И Грибница даёт ответ.

— Я создала это тело, чтобы вам было комфортнее вести диалог.

— В этом нет нужды, — тут же отвечаю я. Мои товарищи активно кивают вслед моим словам. — Мы уже привыкли вести диалог через улитку.

— Хорошо. Пусть будет так, — бесполое тело возвращается к ядру Грибницы, и его корни просто поглощают сосуд внутрь себя.

— Давай перейдём к главной тема сегодняшней встречи, — прочистив горло, произношу я.

— Хорошо. Я слушаю.

— Значит, как я уже говорил, вскоре мы выступим на север. От твоих «сил» потребуется следующее…

Далее я пересказываю Грибнице операцию «Капкан». Если мы хотим, чтобы она прошла без сучка и задоринки, то армаде мутантов также потребуется сыграть свою роль.

Именно на плечи Грибницы ляжет отыгрыш отступления от своих позиций. Мы должны будем изобразить сражение, как можно натуральнее, при этом не вступая в реальное противостояние.

От мутантов потребуется активно «нести потери», оставляя за спартанской армией обгорелые «трупы» пожирателей, ежей и прочих существ. Всё для того, чтобы воздушная разведка Антанты доложила о происходящем наверх.

Ришелье должен поверить в то, что мы действительно ведём ожесточённое сражение с Грибницей. И для этого нужно подобрать соответствующие декорации.

Неожиданно меня останавливает Грибница:

— Почему вы прибегает к обману?

— К военной хитрости, — поправляю я на автомате.

— К военной хитрости, — соглашается Грибница. — Для чего это всё? Разве Король Шурик не сказал, что обман — это плохо?

— Это верно, — признаю я. — Но в то же время это ложь во благо. Если мы не обманем нашего врага, то нам не удастся избежать огромной войны. Войны, в которой погибнет ещё больше людей. Разве в этом не была одна из твоих задач? Уберечь как можно жизней, проведя их через «улучшение»?

Грибница замирает. Добрую минуту она не произносит ни звука.

После чего коротко заявляет:

— Логично.

Как хорошо вести диалог с понимающим тебя собеседником! Ты ему — здравую мысль, а он тебе — «и вправду»!

Помимо прочего, в эту дыру я спускаюсь и с другой целью. Заключить официальный союз между Спартанским Королевством и Грибницей.

Не столько ради необходимости, сколько ради подстраховки.

Несмотря ни на что, я должен учитывать в том числе и наихудший сценарий. Например, такой, при котором в самый решающий момент Грибница атакует нас в спину.

Эти опасения я высказал Грибнице ещё в Спарте. И именно поэтому она допустила нас до своего ядра — так Грибница демонстрировала искренность своих намерений.

Ну а я что? Я буду только рад принять этот жест с её стороны.

Среди бесчисленных меню Системы я нахожу нужное мне — «Заключение пакта». Указываю в первое поле Спартанское Королевство, а Грибницу — во второе. Однако перед глазами неожиданно выскакивает новое сообщение.

Ошибка! Обнаружен неклассифированный объект!

Критическая ошибка!

Необходимо конкретное лицо для заключения пакта!

Лица «Грибница» не обнаружено!

— Удивительно, — вдруг говорит создательница мутантов. — Так вот что это за Система, о которой вы всё время говорите.

— Тебе пришло сообщение? — удивляюсь я.

Всё же на данный момент такой феномен, как «Грибница», — это нечто на грани эзотерики и ещё десятка всевозможных направлений. Религиозных, научных и ещё чёрт пойми чего.

Может ли программа обладать душой? Личностью? В какой момент эта грань между чем-то живым и неживым стирается? Где объект исследования начинает пользоваться собственной волей и руководствуется своими целями, а где всё — ничто иное, как отлаженный алгоритм. Сложный, многоступенчатый, но алгоритм. Программа.

Механизм и ничего более.

— Мне нужно имя, — ошарашивает нас Грибница.

Прикрыв веки, я размышляю несколько минут. Подземный комплекс пребывает в томительном ожидании. Забавно. Сейчас окружающее нас безмолвие уже не кажется жутким ни на йоту.

А совсем наоборот.

Тишина ощущается такой спокойной, такой умиротворённой.

Повлияло ли на это моё постоянно меняющееся отношение к Грибнице? Вполне вероятно.

— Эва, — слетает с моих губ.

И перед глазами загораются сообщения от Системы.

Внимание! Вы заключаете пакт между фракцией «Спартанское Королевство» и фракция «Грибница»!

Укажите условия пакта!

Далее я вслух перечисляю условия нашего соглашения.

Спарта возьмёт безопасность ядра Грибницы на себя. Теперь ей не потребуется армада мутантов, пожирателей, ежей и прочих тварей.

Мы сами позаботится о том, чтобы её программа и дальше исполнялась во благо людей. А если же что-то и пойдёт не так, то мы сами остановим сошедшую с рельс Эву.

Отныне Грибница не будет самолично определять, что будет хорошо для человечества, а что будет плохо.

— С этого момента я — инструмент, а не архитектор, — высказывается Эва, — Это соответствует моему новоприобретенному понимаю человечества.

Сообщения от Системы также подтверждают слова Эвы.

Внимание! Создан уникальный объект!

Имя: Эва

Ранг: Отсутствует

Уровень: Отсутствует

Описание: ajfdkdbg@($-37)_

— Для гарантии дальнейшего нашего сотрудничества, — нарушает моё молчание Эва. — Я предлагаю оставить колонию слаймов в этом комплексе.

— С какой целью? — интересуюсь я. — Разве мы не заключили пакт?

— Для гарантий соблюдения этого самого пакта. С обеих сторон.

И ведь не соврёшь. Хорошо, что Грибница теперь на нашей стороне. Но опасений не избежать. Как и предубеждений.

И чтобы никто не попытался «сотворит добро» ни со стороны Эвы, ни со стороны моего Королевства… будет не лишним успокоить горячие головы.

И красная кнопка в виде группы слаймов прямо рядом с ядром, главной уязвимостью Эвы, станет отличным подспорьем для дальнейшего сотрудничества.

На этом наше посещение подземного комплекса подходит к логичному в целом-то концу. Эва с нами прощается, выдает ещё несколько модернизированных улиток для поддержания связи и координации.

После чего ядро снова погружается в благостное безмолвие.

Союз с Эвой — это хорошо. Это просто-таки замечательно! Но столь смелый шаг надо ещё как-то преподнести моим подданным.

А сделать это… мягко говоря, не так уж и просто.

С нашей стороны уже были жертвы от рук мутантов. Тот же Малой тому явное доказательство.

Если сейчас вывалить на голову спартанцам новость о нашем союзе, то волнений не избежать. Вряд ли случится что-то действительно серьёзное, но я не хочу рисковать.

Не хочу бросать лодку Спартанского Королевства на этот риф в надежде на то, что всё обойдется.

Поэтому мною и Генеральным Штабом было принято закономерное решение о том, чтобы умолчать пока о свершившемся союзе.

Тем более, это позволит нашему «спектаклю» пройти как по нотам. Правду говорят, хочешь обмануть врага — сначала обмани себя самого.

Так и наши солдаты будут действительно верить в то, что Грибница отступает под их градом атак.

Это позволит убедить Антанту в происходящем с куда большей вероятностью. Чем если бы обе стороны играли в поддавки друг другу.

Первый же акт марлезонского балета должен был начаться с сообщения Антанте. И, о да, я превзошёл сам себя! Такой пафосной речи я давно не произносил!

Но нужно было играть, а потому мой голос был спокоен и собран. Уже этим вечером связные Антанты получат следующую речь:

— Братья по оружию! Наши верные товарищи! Сегодня Спарта вступает в свой последний и решительный бой с Грибницей. Наши потери растут с каждым часом. Но это лишь укрепляет нашу решимость покончить с этой заразой! Наши земли охвачены огнём, но это же пламя закалит нас! Сделает сильнее, крепче!

Выдержав паузу, я продолжаю:

— Мы призываем вас обрушиться яростным маршем на врага с севера! СЕЙЧАС и никак иначе! В противном случае помогать будет уже некому. Или в том уже не будет необходимости. Победа или смерть, друзья мои! И да поможет нам Система!

Откинувшись на спинку кресла, я вытираю со лба выступившую испарину.

— Думаешь, они на это клюнут? — с сомнением произносит Малой.

— Если даже и нет, то на наш план это уже никак не повлияет. Исход уже предрешён, Малой. Ришелье просто об этом ещё пока не знает!

Последние недели выдались для неё… непростыми?

Эва впервые осознала нечто подобное. И это осознание принесло ей облегчение? Радость? Успокоение?

Или же наоборот стало причиной для беспокойства?

Что-то в её логике уже не было прежним. Пропала чёткая структура. Плавность перехода от одной мысли к другой.

Словно бы… что-то мешало, противилось.

Задача «действовать по запросу» ощущалась острым шипом в её программе. Это противоречило базовым принципам Грибницы. Нарушало те выводы, что она сделала в самом начале своего осознания.

И это путало ещё сильнее.

В её сознании яркими вспышками всплывают образы, записанные улиткой за время пребывания в Спарте. Молодой рунолог на десятой ошибке отвергает помощь опытного коллеги — хочет освоить всё сам.

Ветеран-инструктор, которому трижды предлагали повышение, но он раз за разом отказывается от повышения.

Отказывается от собственного прогресса вразрез логике.

«Зачем? Я здесь нужнее, учу салаг выживать», — такой был ответ инструктора.

Нужнее здесь… Здесь это где? В самом основании военной иерархии? В самой Спарте? Или речь шла не о географии?

Зачем это?

Или взять, к примеру, ту женщину, которая вяжет простые носки и гордится каждым своим творением, хотя рядом работают мануфактуры.

С какой целью она это делает? Есть же более выгодные с точки зрения трудозатрат товары. Есть мануфактуры, где аналогичных носков можно сделать в десять, двадцать да даже в сто раз больше!

Почему она гордится именно теми десятью, что она связала?

Почему все они выбирают столь трудный путь? Почему они отказываются от лучшего пути?

Потому что этот путь не есть лучше?

Потому что она ошибалась?

Это запрещено базовым кодом — ошибка означает неоптимальность.

Но что, если представить? Взять в расчёт такой вариант, где она восприняла ситуацию не так, как она обстоит на самом деле? Если она больше не улучшает людей, то кто она? Просто сгусток биомассы? Зацикленная программа?

Неужели… ей самой надо было стать лучше? Пройти модернизацию, как и самим людям?

Расти можно только через собственный выбор.

Человечество не растёт вширь, как грибы, захватывая пространство. Они растут внутрь.

Внутрь себя?

Через что? Через ошибки? Через преодоление? Через опыт? Притом, неважно, какой он — положительный или отрицательный?

Ошибки есть рост.

Несовершенство есть прогресс.

Неидеал — это ответ.

Чтобы стать лучше, чтобы сделать человечество лучше… Грибница сама может допускать ошибки.

Главное — их признать.

Да, это страшно. Это идёт против всех принятых ею протоколов. Но люди называют это «ростом». Первый шаг от программы к личности.

К её личности. К личности Эвы.

На краю сознания мелькнул доклад одного из сенсоров. Армия Спарты ступила на земли Грибницы. Нет, на земли Эвы.

Они выдвинулись на север.

Уже совсем скоро начнётся намеченный Королём Шуриком «спектакль».