Леди гробниц (СИ)

Глава 30: Тьма и Свет

Как и большинство людей, я люблю проявление внимания к своей персоне. Внимание говорит о том, что я важна, что меня ценят, любят и что я влияю на что-то помимо собственной жизни. Но, как и большинству людей, мне было сложно измерить то внимание, которое я к себе привлекаю. Как и большинство людей, я с трудом представляла, что такое десятки тысяч глаз, обращённых ко мне.

Массы вообразить легко: сто человек, тысяча человек, десять тысяч человек… Между этими числами нет такой уж большой разницы, когда мы воспринимаем человека как нечто обезличенное, как одного из множества точно таких же людей. Особенно легко вообразить массы, когда ты не видишь их перед собой.

Легко представить и человека в единственном числе. Да что там представлять? Ручки, ножки, огуречик… Пара глаз, нос, рот. Вот он живёт в небольшом загородном домике, любит свою собаку, ходит на работу. Всё просто! Но рядом с ним живёт совсем другой человек. У него другие ручки, другие ножки, а ни собак, ни котов он не любит из-за аллергии. У каждого из этих двух людей свои страхи, свои переживания, свои желания и мечты. Каждый из них уникален. Каждый из них прожил свою жизнь, чтобы стать тем, кем он является сейчас.

Сейчас, глядя в это море из глаз, я думала о том, что каждая пара принадлежит уникальной личности, жизненный путь которой привёл её сюда. Люди, эльфы, орки, дворфы, хоббиты, гоблины, хобгоблины, огры, тролли, багбиры, гули, тени, скелеты, зомби, — все они собрались здесь, чтобы вверить свои смертные и бессмертные жизни в мои руки. Каждый из собравшихся здесь уникален. Каждый из собравшихся здесь ведом своей собственной, особенной мечтой.

Я провела взглядом по своим соратникам.

Карл. Бывший разведчик Давитана осознал свою любовь к жизни лишь за мгновения до того, как её потерял. Смогла ли я дать ему то, в чём он так нуждался? Находит ли он в своей второй жизни счастье? Увы, я могла лишь надеяться на это, но получить ответы на эти вопросы мне не дано.

Тарагвирон. Древний лич, тень былого себя, что сжирается изнутри собственными амбициями. Он мечтает о власти, мечтает о силе, мечтает вернуть утраченное. Но если заглянуть ещё глубже, можно различить куда более яркое, хоть и хорошо спрятанное желание — больше никогда не быть одиноким. Практически любая мечта может потерять всякий смысл, если её не с кем разделить.

Ктук. Некогда простодушный гоблин стал ответственным, строгим к себе, но всё ещё оставался милым и немного комичным. Он изменился ради собственной мечты — служить Своей Луне и быть любимым Ею. Возможно, Ктук разочаруется, когда осознает, что я не та, за кого он меня принимает. Но сейчас маленький гоблин смотрит на меня глазами, полными решимости и преданности.

Угрук. Выдающийся воин-орк несгибаем подобно скале. Он решает большинство проблем силой, но доверяет мне свою самую сокровенную, самую потаённую мечту: привести его народ к славе и процветанию. Интересно, осознаёт ли сам гигант, что даже его воинская доблесть значит для него меньше родного народа?

Гардарах. Хитрые глаза хобгоблина всегда бегают из стороны в сторону и ищут возможности, ищут потаённые пути, по которым можно достичь вершины. Мне неведомы его мечты, однако, вне всяких сомнений, именно ради них Гардарах готов совершить такое, на что далеко не каждому хватило бы духа.

Алиагосс. Благородный эльф верен своему слову, своим соратникам и чувству долга. Он говорит о всемирном благе, о добродетели и светлом будущем, но его истинная сущность кроется в бунтарской натуре: мастер мечей жаждет доказать себе, своему ордену и всему миру, что будущее за свободой мысли, а также за теми, кто готов меняться и готов к переменам. Исполнить мечту Алиагосса предстоит именно мне.

Архимагистр Кираэль. Основным приоритетом главы Ордена Хранителей Жизни оставалось и остаётся безопасность и благо цивилизации. Кираэль относится ко мне с подозрением и явно не в восторге от того, что Алиагоссу было поручено командование силами Эленвуна. Но пожилая эльфийка проницательна и хорошо осознаёт, в какую сторону дует ветер. Ради будущего своего ордена и всего мира она готова поступиться даже собственными принципами и многовековыми традициями.

Кир. Иномирец и моя родственная душа. Свершённые им ошибки не давали рыцарю идти вперёд, но сейчас он отпустил их открылся новым мечтам. Начинать с чистого листа — это нелегко; этот путь порождает сомнения и страх перед неизведанным. Однако, я готова стать для Кира той опорой, в которой он так нуждается.

Хильди. Юная дворфийка не питает интереса к дворцовым интригам и к обретению власти. Она любознательна, но осторожна, а её собственные интересы уступают её ответственности и чувству долга. Хильди не понимает, что отец делает всё ради того, чтобы сделать свою любимую дочь свободной и счастливой.

Лили. Ужасающая ночная тень с сердцем и разумом ребёнка. Несмотря на свою зловещую природу, её душа чиста и невинна. Лили только начинает познавать мир и ещё не знает, что уготовано ей судьбой. Она живёт сегодняшним днём и не думает о будущем, но однажды обретёт свою собственную мечту, что станет для неё путеводной звездой.

На флагштоке рядом со мной реяло знамя — костлявая длань, что сжимает солнце. Мрачновато и немного жутко, если спросить моё мнение, но оно лучше всего отражает идею, которую я несу. Мы сделаем солнце своим собственным. Мы заберём его у богов и церкви, что диктует Великому Королевству поглощать другие народы. Время перемен грядёт.

Что я могу сказать всем тем, кто доверяет мне свои жизни? Я не Жанна д`Арк, не Уинстон Черчилль, не Александр Македонский, а потому не знаю, как вдохновить кого-то пойти на смертный бой. Но у меня определённо есть то, чего не было у них.

Под воздействием своей магии я взмыла в небо и зависла над огромным военным лагерем так, чтобы видеть всю свою армию. Орда мертвецов казалась уже не такой огромной на фоне многочисленных солдат Эленвуна, отрядов варваров из северных земель, племён Угрука и других воинов, что примкнули к нам. Десятки тысяч глаз провожали меня внимательными взглядами в ожидании моей речи.

— Каждый из вас имеет собственные причины, чтобы быть здесь! — мой подкреплённый заклинанием голос разнёсся на мили вокруг и, быть может, достиг даже давитанского войска. — Вы непохожи друг на друга! Вы никогда прежде не дрались плечом к плечу! Многие из вас прежде были заклятыми врагами! Многие из вас не готовы доверить друг другу спины!

В прикованных ко мне десятках тысяч глаз зародилось сомнение. В обращённых ко мне взглядах застыл немой вопрос. По рядам войска пронёсся ропот.

— Вы думаете, что у вас нет ничего общего! — невозмутимо продолжила я. — Вы думаете, что вас ничто не объединяет! Но вы ошибаетесь! Все вы жаждете лучшей жизни! Все вы жаждите свободы и безопасности для себя и всех тех, кто вам дорог! Проигравшие! Изгнанные! Наречённые чудовищами и монстрами! Сегодня мы дадим бой самой судьбе, чтобы изменить её навсегда! Сегодня мы сразимся за обретение нового дома и возвращение старого! Сегодня мы сразимся во имя нашего общего будущего! Что нам войско какого-то одного королевства?! Сами Небеса не смогут выстоять на нашем пути!

Произнося последние слова, я направила потоки арканы и материализовала с помощью них два огромных теневых крыла за своей спиной. Вместе с тем, как я расправила их в стороны, армия взорвалась боевыми кличами и скандированием моего новообретённого имени — королева Кинамора.

Я опустилась на трибуну посреди военного лагеря. Порывы ветра яростно пытались сорвать его многочисленные знамёна, но мертвецкая хватка и не думала выпускать заполученное с таким трудом солнце.

— Весьма внушительно, моя королева, — сказал мне Алиагосс, тепло улыбнувшись.

— Ну так, на троечку, — пожал плечами Кир. — Тебе явно стоило смотреть больше пафосного кино. Но, похоже, у солдат иное мнение: они так и горят боевым духом.

— Осталось лишь направить весь этот боевой дух в глотки давитанским псам, — проговорил Гардарах, зловеще блеснув своими жёлтыми глазами.

— Кир, доверяю тебе, Лили и рыцарям смерти свою защиту, — сказала я чёрному рыцарю, а затем обратилась к остальным: — И я полагаюсь на ваш лидерские и военные таланты. В одиночку я не выиграю это сражение.

Мои подчинённые выказали знак уважения и направились на свои позиции. Войска принялись занимать построения, готовясь к грядущей битве.

— Каждое твоё слово отныне меняет ход истории, Джуди, — сказал мне Тарагвирон. — Решения, что ты примешь, решат судьбы десятков тысяч жизней. Я не могу не задать вопрос: что ты чувствуешь? Каково тебе повелевать одной из сильнейших армий во всём Аркедоруме?

— Страшно, — честно ответила я. — Прежде всё это казалось мне какой-то игрой или сказкой, где я была главной героиней. Сейчас… сказка стала немного серьёзнее. На меня возлёг груз ответственности за бессчётное множество жизней, а я… — я тяжело вздохнула, а затем улыбнулась. — А я ведь просто хотела обзавестись собственной ванной.

— Надо было так и сказать войскам, — усмехнулся Кир. — «За ванну!» Вот это был бы поистине уникальный боевой клич.

— Я всё ещё не теряю надежд вписать своё имя в историю так, чтобы меня не запомнили как самую сумасбродную королеву, что когда-либо ступала по Аркедоруму.

— Поразительно, что тебе хватает упорства продолжать следовать даже столь невозможной мечте.

Теневые вороны парили над полем грядущей битвы, изучая расстановку сил противника. Давитанцы не могли позволить нам взять столицу в осаду, ведь тогда бы силы, сражающиеся за порт Тюлк, остались бы отрезаны от линии снабжения. Да и как может Великое Королевство Давитан потерпеть поражение и уйти в оборону из-за какого-то сброда из трупов, дикарей и мятежников?

Впрочем, смеяться мне было не над чем: силы врага поистине внушали трепет. Огромные линии копий прикрывали собой отряды лучников и арбалетчиков, а авангард представлял из себя крепкий кулак из тысяч стальных щитов и пластинчатых доспехов. По обеим флангам давитанской армии располагалась многочисленная лёгкая кавалерия и отряды тяжело вооружённых рыцарей. В самой глубине строя были установлены катапульты, но едва ли они были главной угрозой для моих сил.

Куда больше меня беспокоило внушительное число разнообразных магов, разбросанных по всему вражескому войску. В авангарде были преимущественно паладины и жрецы, целительные способности которых значительно увеличивали стойкость подразделений. Среди стрелков я разглядела боевых магов и призывателей; последние без устали колдовали заклинания, материализуя десятки массивных аморфных фигур, сотканных из чистого пламени.

— Огненные элементали, — пояснил мне Тарагвирон. — Давитанцы использовали их и в моё время.

— Насколько они опасны? — поинтересовалась я у лича.

— Меньше, чем ночные тени или рыцари смерти, однако их тела не так-то просто разрубить обыкновенным оружием.

— Ты хочешь сказать, что мечи не смогут рассечь огонь?

— Тела огненных элементалей представляют из себя сгустки эссенции пламени, скопления магии, внешне похожие на магму. У элементалей нет уязвимых точек, а их способности отлично годятся для поражения сразу множества целей.

— По разрозненным построениям они пройдут как сквозь масло, — рассудил Кир. — Лучше всего их сдержат скелеты, а огонь дворфийской артиллерии и ледяные заклинания шаманов покажут против них наибольшую эффективность.

— Я передам эту информацию командующим, — сказала я и тут же продублировала слова Кира несколькими теневыми воронами.

— Шаманам следует поторопиться, — проворчал Тарагвирон, поглядывая на небо. — Такими темпами они не успеют закончить заклинание до начала боя. Удивительно, что в таком количестве эти маги-недоучки неспособны повторить даже половину того эффекта, что мы видели после ритуала в Мёртвых Землях.

Под воздействием мощных потоков арканы небо медленно заволакивалось тучами. Да, магия, воздействующая на силы природы, весьма сложна в обращении, однако при участии более сотни заклинателей процесс должен происходить гораздо быстрее и увереннее. Что-то здесь было не так. Что-то мешало шаманам создать нужный эффект.

— Как-то здесь резко потеплело, — заметил Кир. — Чувствуете?

— Нет, — сухо ответил Тарагвирон.

Чёрный рыцарь был абсолютно прав: температура воздуха стремительно поднималась, и это происходило не из-за капризов природы и не по вине шаманов. Чьё-то мощное заклинание перебивало труды сотен магов и постепенно набирало силу.

Пока мои войска строились, тучи внезапно растаяли, и поле грядущей битвы озарилось яркими солнечными лучами. Через несколько минут здесь воцарилась страшная жара, однако воинов Великого Королевства Давитан она не коснулась. Похоже, эффект заклинания был достаточно точечный и не распространялся до позиций противника.

С большинства моих живых воинов в три ручья полился пот. Эльфы и северяне быстро обрели изнеможённый вид, дворфов начали обжигать их же доспехи, а вот орки лишь свирепели от несильного, но назойливого дискомфорта.

— Умно, — задумчиво произнёс Тарагвирон. — Вместо разрушительных заклинаний враг решил начать бой с истощающих. Впрочем, я удивлён масштабу применённой им магии.

— Сколько нужно магов, чтобы сотворить нечто подобное? — поинтересовался Кир и поспешно наложил на себя простенькое заклинание, защищающее от непогоды.

— Много. Очень много. Вот только потоки арканы этого заклинания слишком чистые и стабильные. Я с трудом верю в то, что их направляет несколько магов, если, конечно, они не пошли на слияние своих разумов. Даже я считаю такой метод обретения силы сущим безумием.

— Похоже, у них есть безумно крутой дебаффер. Джуди, а ты не можешь ответить чем-то подобным?

— Что ты! — воскликнула я и щёлкнула пальцами. — Куда мне? Я ведь не более чем самый могущественный некромант во всём Аркедоруме.

По земле рядом с нами проскользило несколько теней, и Кир обратил взгляд к небу. Высоко над нами пролетело два десятка чёрных птиц рух, размеры которых внушали трепет. Крылатые создания из костей и теневой энергии устремились к полю боя под полные ликования крики моих солдат.

— Позёрша, — с лёгким осуждением в голосе произнёс Кир.

— Тому, кто повелевает массами, очень важна эффектность, — оправдалась я. — Особенно в случае, когда от его действий зависит боевой дух войск.

— Можешь мне об этом не рассказывать. Никто не уделяет столько внимания собственному имиджу, как паладины Минакада.

— Тогда следующую пафосную речь перед войсками будешь толкать ты.

Мои отряды выдвинулись в наступление. Шаманы запели песни, маги начали выкрикивать заклинания, кавалерия принялась кружиться вокруг поля боя, а осадные орудия пустили первые залпы. Две великие армии приготовились сцепиться в смертельном противостоянии, исход которого решит судьбу Великого Королевства Давитан и сформированного мною альянса.

К своему удивлению, я осознала, что более не испытываю страх и тяжесть огромной ответственности. Всё, что я ощущала, — это лёгкий мандраж. Мои подданные свято верили в мою силу и неминуемую победу, и я попросту не могла предать их доверие.

Каким бы сильным ни был вражеский маг, я его одолею. Каким бы могучим ни было вражеское войско, моё войско его одолеет. Какой бы крепкой ни была вера давитанцев в своего бога, вера моих солдат в меня крепче.

Поэтому я не проиграю. Поэтому мы не проиграем. Исход этой битвы решит гибкость ума, стойкость и сила духа.