Ларин Петр и машина времени

ГЛАВА 25

Когда лошади остановились перед домом церковного старосты, в котором, как и предполагалось, новая учительница остановится по приезде, прежде чем земство назначит ей нечто более подходящее, Ситников помог Северине спуститься и снял с коляски багаж.

— Могу я помочь внести вам вещи? — спросил он с надеждой.

Северина взяла в руки продолговатый кожаный футляр и направилась к калитке.

— Благодарю вас, господин учитель, я справлюсь, пожалуй, сама. Здесь очень немного вещей, самое элементарное и книги. Я не люблю обрастать вещами. Точнее, не всегда могу себе это позволить.

В последних её словах Петру послышалась неясная грусть.

— Ну, тогда… — Ситников снова снял шляпу и преданно посмотрел на Северину.

Северина тоже медлила.

— Вы мне больше чем помогли. Я надеюсь…

Эти двое словно приросли взглядами друг к другу. Пётр понял, что возможность любви с первого взгляда, которую так горячо он отстаивал, больше не нуждается в его защите.

Подойдя сзади к Ситникову, он незаметно дёрнул его за забрызганный грязью плащ.

— Северина, я осведомлён о том, что граф намерен принимать живейшее участие в хлопотах относительно создания условий для деятельности школы. Смею полагать, что уже сегодня вы будете приглашены в дом и…

Северина нахмурилась.

— Признаться, мне бы этого хотелось меньше всего. Во всяком случае, сегодня. Я не устала с дороги, но мне хотелось бы побыть одной, побродить по окрестностям, возможно, познакомиться с кем-нибудь из своих будущих учеников. Буду вам весьма признательна, если вы намекнёте графу, что было бы лучше оставить меня в покое. Скажите ему, что сегодня мне хочется побыть одной и обустроиться на новом месте.

Ситников просиял и нахмурился одновременно. Северина нравилась ему всё больше, однако он немедленно расстроился, услышав, что сегодня они вряд ли снова увидятся.

Все его чувства мгновенно отобразились на его лице. Северина поощрительно улыбнулась.

— На всё воля случая, господин учитель. Если бы клюющий на дороге падаль ворон не испугал моих лошадей, мы с вами не познакомились бы. А если бы вы не забыли встретить меня на станции, мне не пришлось бы убеждать станционного смотрителя позволить взять его двуколку. И мы с вами катили бы к деревне, убивая время в беседе о погоде. Хотя… Какими науками вы интересуетесь? Химия, может быть, астрономия?

— Я изучал все науки. Я изобретатель.

Пётр испугался, что сейчас Ситников начнёт вдаваться в подробности, и опять энергично потянул его за плащ.

Изобретатель наконец спохватился и понял, что пауза красноречиво затянулась.

— Но мы ведь будем видеться, Северина. Я расскажу вам… Впрочем, я становлюсь чересчур навязчивым, а вы утомлены с дороги. Прощайте!

— Ну что вы!.. — протянула ему вслед Северина.

— Что это значит вы будете видеться? — подозрительно спросил Пётр, когда они отъехали от дома церковного старосты.

Ситников смутился и напустил на себя показное равнодушие.

— Ну, полагаю, за эти дни увидимся где-нибудь пару раз. Она посетит графа, возможно, ей понадобится моя помощь в организации школы, какие-нибудь советы…

— Да уж не сомневаюсь, что понадобятся. Она так на вас смотрела…

— Что значит смотрела? Бедняжка перепугалась и ещё не оправилась от потрясения. Ты ведь слышал, лошади понесли, потому что ворон выскользнул у них прямо из-под копыт. Бедняжка неминуемо должна была разбиться на повороте и угодить в эту топь, на месте которой потом была часовенка учительницы… Что?! — Лицо Ситникова покрылось холодным потом. — Пётр, в двадцатых годах, мне рассказывал отец, на том месте, где Северина перепрыгнула в мою двуколку, была часовенка. Её воздвигли родственники учительницы, которая погибла, провалившись в болото вместе с коляской в первый же день своего приезда. Боже, Пётр, Северина должна была погибнуть. А мы её спасли. Пётр, мы опять переписали ход истории!

— Успокойтесь, Ситников, вы переписали его несколько месяцев назад, когда решили остаться в прошлом. Именно тогда всё и перерешилось. Написано ведь на памятнике: «Твоя жена Северина». Значит, она не должна была разбиться сегодня хотя бы потому, что в конце весны вы решили, что эта эпоха вам куда симпатичнее нашей. Так что… ничего страшного. Ну не простоит тут полвека часовенка в память погибшей учительницы. Думаю, саму учительницу это не слишком огорчит. Куда больше мисс Северина расстроится, если вы не ответите ей взаимностью. Вот тогда, возможно, ей понадобится часовенка, которую воздвигнут в память учительницы, умершей от любви и бесполезных слёз. Так что давайте как можно скорее починим машину времени и уедем отсюда. Пока не поздно.

Ситникова передёрнуло.

— Что ты понимаешь! — неожиданно зло бросил он Петру. Потом, положив мальчишке руку на плечо, добавил уже мягче: — Вот ещё одно доказательство того, как я был не прав, создавая машину времени. От неё одни только несчастья.

…Всю пятницу Ситников и Пётр провели в бывшей кузнице, священнодействуя над машиной времени. Забытый хозяином Волшебный Свисток был предоставлен сам себе. Впрочем, лаборатория Ситникова представляла собой такое интересное зрелище, что иногда Петру даже приходилось переворачивать всё вверх дном, пытаясь вызволить в очередной раз завалившийся куда-нибудь Свисток.

Резиновые колёса пришлось поменять на расклёпанные по радиусу стальные обода, чтобы автомобиль мог ехать по рельсам. Кузнечные навыки, приобретённые Ситниковым, который ввиду природной любознательности не мог не освоить валяющееся без дела кузнечное оборудование, здорово им в этом помогли.

Субботним утром Пётр проснулся от стука молотка. Ситников подправлял погнутые Петром крылья и бампер машины, когда тот носился на машине времени по лесу. Плеснув водой из медного тазика себе в лицо, Пётр подошёл к зеркалу и принялся приглаживать волосы. Взгляд его остановился на лежащей на столе рации.

— Ситников, Ситников, как меня слышите? Приём, — сказал Пётр, нажимая на кнопку вызова.

Ситников вытащил из кабины вторую рацию.

— Да, Пётр. Что случилось?

— Ничего, я на всякий случай проверил — работает или нет.

Ситников отложил рацию, взял полотенце и вытер испачканные руки.

— Пётр, давай всё перепроверим ещё раз.

Он подошёл к столу и сдёрнул с него простыню, под которой оказался картонный макет. Среди нескольких символических небольших болот была проложена маленькая железнодорожная колея, словно игрушечная железная дорога. Рядом с колеёй стояло несколько крохотных указателей — «Опасный поворот», «Начало моста», «Точка старта», «Точка невозвращения». На начальном участке макета дороги был установлен маленький паровозик, собранный Ситниковым из подручных средств — катушек из-под ниток и обрезков металла. Картонный макет машины стоял возле указателя «Точка старта».

— Значит, в воскресенье вечером, то есть завтра, мы поставим машину времени на рельсы вот здесь, возле того места, где началось строительство моста. Здесь на дороге установлена стрелка, и отсюда три мили до будущей часовенки… до места, где вчера мы увидели Северину. Стрелку мы переведём, а поезд остановим где-то до этого места утром в понедельник. Локомотив отцепим от вагонов и угоним. Он будет толкать нашу машину. Здесь, по моим расчётам, ты уже сможешь разогнать машину до трёхсот сорока километров в час. Потом машина времени перенесётся в две тысячи второй год, и здесь уже будет нормальная железная дорога. Она пройдёт по рельсам, и все.

Пётр ткнул пальцем в указатель «Точка невозвращения».

— А это что такое?

— Это место на прямом участке трассы, до которого мы ещё можем остановить поезд и не попасть в болотину. Дальше — уже нет. Нам останется одно из двух — или вернуться в будущее, или оказаться в трясине.

Пётр задумчиво стал рассматривать картонный макет.

Стук в дверь заставил его выйти из оцепенения.

— Господин учитель, можно? — раздался под дверью женский голос.

— Северина! — всполошился Ситников. — Давай быстрее чехол.

Пётр спешно стал натягивать на машину времени чехол, а Ситников тем временем побежал к дверям. Путаясь в тяжёлой ткани, Пётр кое-как замаскировал машину и кивнул изобретателю. Ситников наконец отважился открыть дверь. Северина Сидорович осторожно вошла в бывшую кузницу с продолговатым футляром в руках.

— Здравствуйте, — смущённо сказала она. — Я собралась прогуляться по лесу, по дороге отважилась заглянуть к вам. Надеюсь, вы простите мне мою навязчивость?

Ситников сделал попытку пригладить торчащий на голове хохолок. Его лицо расплылось в счастливой улыбке.

— Добрый день, Северина! Какой приятный сюрприз!

Ситников, второпях забывший про макет на столе, покраснел, словно пойманный за руку воришка.

— Мы с моим воспитанником делали игрушечную железную дорогу.

Северина с любопытством стала разглядывать макет и смешной паровозик.

— Я решилась побеспокоить вас просьбой. Когда я разбирала свои вещи, оказалось, что мой телескоп испорчен. Я хотела подарить его подруге, она живёт в Санкт-Петербурге и тоже интересуется астрономией. Я планировала навестить её во вторник, а тут такая незадача. Я вспомнила, что вы интересуетесь наукой, и подумала — может быть, вам удастся что-нибудь сделать.

Северина открыла коробку и достала прибор в тонкой латунной оправе. Хотя телескоп был, судя по всему, не новым, содержался он в превосходном состоянии: латунь была отшлифована до блеска, а на линзах не было видно ни единого пятнышка или пылинки. Учительница вручила телескоп Ситникову, который приложил его к глазу.

— Может быть, там что-то с линзой, — добавила пани Сидорович. — Если приложить вот так, то ничего не видно, всё как в тумане. Но если чуть-чуть повернуть направо в среднем звене, то…

Она наклонились к телескопу рядом с Ситниковым, чтобы показать, как нужно его поворачивать. Длинные светлые локоны скользнули на плечо изобретателя, и тут Пётр увидел то, что не могло бы присниться ему в самом невероятном сне: как в бреду, Ситников взял её светлую прядь и поднёс к губам. Северина медленно подняла взгляд на инженера-химика, приподнялась на цыпочки и легко коснулась его губ своими губами… Пётр многозначительно кашлянул. Двое влюблённых вздрогнули и отпрянули друг от друга.

— Я постараюсь починить его к вечеру, Северина.

— Да нет же, не стоит заниматься им в ущерб вашим занятиям. Иное дело, если найдётся свободная минутка. Я же пока пройдусь по лесу. Люблю лес…

Виновато улыбнувшись, Северина ещё помедлила и затворила за собой дверь. Несколько минут Ситников стоял, уставившись в дверной проём, где только что была молодая женщина. Потом он повернулся к столу и бережно провёл пальцем по коробке телескопа.

— Что же, Ситников, вы по-прежнему отрицаете любовь с первого взгляда?

Изобретатель печально посмотрел на своего юного приятеля.

— Ах, отстань, Пётр. Ты же видишь, что нам лучше убираться отсюда как можно скорее. Эта женщина переворачивает мне душу.

Сдёрнув чехол с машины времени, Ситников снова принялся возиться с мотором. Некоторое время прошло в молчании. Вдруг Пётр ощутил неясное беспокойство. Он сам не мог объяснить, откуда оно взялось.

Некоторое время он пытался развлекаться, превращая сухие ветки калины, собранные Ситниковым в букет, сначала в ярко-синие сочные васильки, затем в тропические красные цветы, которые обожала тётя Эльза. Поболтав немного со Свистком, Пётр удивлённо отметил, что его тревога не проходит, наоборот, странное беспокойство, поднявшееся из недр интуиции, крепнет.

Ещё раз покосившись на Ситникова, поглощённого двигателем машины времени, Пётр присел к столу, положил голову на локти и сжал виски руками. Когда наконец он оторвался от стола, его глаза потемнели.

— Ситников, — сказал он таким тоном, что изобретатель невольно вздрогнул, — я уверен, что Северина Сидорович попала в беду.