Ларин Петр и машина времени

ГЛАВА 15

…Когда вся семья собралась за вечерним столом, бабушка тщетно пыталась создать иллюзию непринуждённого семейного разговора. Однако говорила большей частью она одна. Макс и Маргарита нацепили наушники — видимо, это было проявлением, скорее того, что у обоих выдался необыкновенно тяжёлый день. Марго делала заметные усилия для того, чтобы сдержать подступающие к глазам слёзы, — ей не нужны были завтрашние газеты для того, чтобы узнать, что своего обожаемого бой-френда она в ближайшее время не увидит. С братом она демонстративно не заговаривала.

— Пётр, — обратилась мать Сони к зятю. — Я волнуюсь за Соню. Почему её так долго нет? Это ведь не в первый раз. Я несколько раз звонила вам в такое же время, и её не было дома. Почему по вечерам ты отпускаешь её одну?

— Очевидно, у неё есть какие-то дела, — с трудом сдерживая раздражение, ответил Пётр.

Брат с сестрой в первый раз переглянулись. Очевидно, отцу не хотелось признаваться в том, что из-за недостатка средств в семье Соня вынуждена была найти себе вечернюю подработку.

В гостиной раздался звонок видеотелефона. Пётр вышел из кухни и скоро показался снова, чтобы сказать, что разговор у него надолго, а значит, семья может закончить ужин без него.

Соня увидела сквозь жалюзи, как на экране, перед которым Пётр уселся в кресло, появилось лицо Вадима Березовского — мальчишки, который проучился с ними целый год в одном классе, но потом был отчислен за нерадивость и недостаточное прилежание. Конечно, лишать его магических способностей страшным заклятьем не стали — особенно нечего было лишать. Соня не знала, что сейчас Ларин и Березовский работают в одной фирме, руководство которой всё же сумело усмотреть ценных специалистов в неудавшихся выпускниках школы номер семь. Всё же в гибкости ума отказать им было трудно.

— Привет, Пётр, как дела?

— Да так… — флегматично ответил Пётр.

— Ну так как насчёт того дельца, что я тебе предложил?

Пётр нахмурился:

— Не решил я пока…

— Слушай, я не понимаю, чего ты боишься? Это так просто… для тебя. Неужели ты думаешь, что, если бы мне это было под силу, я стал бы тебя звать в долю?

— Я не хочу, Вадим. Если нас выведут на чистую воду, нам с тобой будет очень сложно найти новое место.

— Да перестань ты, никто ничего не узнает. Возьми свою карточку, вставь её в приёмное устройство — и дело сделано. Несколько дней подряд с утра, когда шеф проверяет движение счетов, будешь читать заклинание Повтора. А когда всё обнаружится, все будет списано на компьютерный вирус, ведь уже через два дня концов найти просто не представится возможным.

Пётр встал с кресла и повернулся спиной к экрану. Вадим, ухмыляясь, произнёс:

— Я знаю, почему ты отказываешься. Боишься признаться самому себе в том, что все твои способности в магии изначально были так слабы, что это проклятое заклинание не оставило тебе ни малейшего шанса. Ты боишься разочароваться в себе окончательно… первый ученик!

Конец фразы был сказан столь насмешливой интонацией, что Пётр не выдержал.

— Хорошо, — внятно сказал он. — Вот моя карточка. Сканируй ее.

Он вставил карточку в приёмное устройство видеотелефона, над которым была полустёрта надпись «факс».

Березовский исчез на несколько минут с экрана. Появившись снова, он подмигнул, как ни в чём не бывало:

— Готово. Получай свою карточку обратно.

Свет на экране погас. И через минуту снова проследовал вызов. На этот раз на экране появился плотный рыжий человек, говоривший по-английски.

По тому, как пружинисто Пётр подскочил с кресла, Соня догадалась, что это и есть глава корпорации, с особым интересом относящийся не только к выпускникам школы волшебников, но и к ребятам, расставшимся с ней с репутацией неудачников.

— Ты уже понял, что я увидел на своём экране номер твоей карточки? Кого ты хотел надуть?

— Это… Это не я… — выдохнул Пётр. — Это…

— Березовский, — закончил фразу Петра американец. — При твоём непосредственном участии. Впрочем, я не люблю загадочной славянской души и не хочу разбираться в том, какие противоречивые чувства и мысли подтолкнули тебя к совершению такого дикого поступка. Из уважения к тебе я оставляю это без поIII Зак. 3025 следствий. Нам больше не о чем говорить. Тебе остаётся только прочитать уведомление об увольнении за моей подписью.

Свет на экране погас, а из приёмного устройства в видеотелефоне выползла глянцевая розовая бумажка, содержащая письмо, которое не оставляло Ларину Петру никакой надежды.

Несколько секунд он молча держал нарядную открытку в руке. Затем небрежно смял её и, швырнув на пол, пошёл наверх.

Соня хотела воспользоваться тем, что холл опустел, и пробраться к дверям, но тут в гостиную вошла её мать и первым делом нагнулась, чтобы поднять с пола смятую открытку.

Глаза её округлились. Она поднялась наверх. Там она обнаружила Петра, сидящего в комнате с выключенным светом и перебирающего струны акустической гитары.

— Что это значит, Пётр? — она протянула ему розовый кусок картона.

— Это у нас на работе так шутят. Принято так подтрунивать над коллегами. Подделывать подпись шефа и писать всякую чушь. Прошу вас, не принимайте это всерьёз и не пугайте Соню.

Голос Петра звучал так неубедительно, что мать Сони, отступив обратно на освещённую лестницу, тоскливо вздохнула и покачала головой.

…Немного задержавшись со стартом, машина времени Юлиана Ситникова угодила в интенсивное вечернее движение. Оказалось, что в будущем тоже существует проблема «часа пик». Сидевшему за рулём изобретателю приходилось неотрывно следить за дорогой, чтобы не столкнуться с каким-нибудь одуревшим лихачом.

— Чёртово движение! — выругался Ситников. — Можем не успеть!

Внезапно он прижал к носу свои непрозрачные очки и стал что-то сквозь них разглядывать.

— Что-то случилось, Ситников?

— Пока не знаю, Пётр. Какое-то такси не отрывается от нас ни на секунду.

…Когда машина времени опустилась на мокрый асфальт, Пётр выпрыгнул первым и, озираясь, недовольно протянул:

— Здесь я и живу? Да…

Действительно, всё говорило о том, что будущее не сулило Петру ничего хорошего. Именно поэтому он захотел как можно скорее вернуться к себе в прошлое.

— Пётр, нам нужно немедленно забрать девочку. Я иду за ней. Ты пока снимай этот маскарад и жди меня в машине, — Ситников оторвал его от невесёлых размышлений.

— А почему я не могу пойти туда? — возмутился Пётр.

— Боже, какой ты глупый! — вспылил Ситников. — Неужели ты не понимаешь, что если мы собираемся помешать встрече девочки с самой собой, мы не можем допустить, чтобы с самим собой встретился ты!

Пётр кивнул:

— Хорошо, я буду ждать здесь.

Ситников ползком стал красться к дому. Пётр, пройдясь немного вдоль улицы, вернулся к машине и, не закрывая дверцу, начал, как и велел Ситников, переодеваться. Он не обратил внимания на шум шасси и на то, что в десяти метрах от него вскоре приземлилось такси, откуда вышел пошатывающийся Руслан Зайченко, которого быстрая езда порядком укачала. Он прижимал руку к нагрудному карману, где хранился выброшенный Ситниковым мини-диск.

Рассчитавшись с таксистом и дождавшись, пока тот улетит, Зайченко подобрался поближе к машине и затаился в тени ближайшего толстого дерева.

Пётр переоделся и вышел из машины, оставив дверцу со стороны водителя открытой. Немного потоптавшись, он решил ещё пройтись в ожидании Ситникова.

Увидев, что путь к машине времени свободен, старый Зайченко выбрался из своего укрытия и забрался в машину. Кряхтя и стеная, он кое-как втащил за собой свою трость. Пётр даже не заметил, как машина тронулась с места и поднялась в воздух.

…Воспользовавшись тем, что в прихожей стало тихо, Соня метнулась к дверям. Однако стук в окно заставил её с той же скоростью совершить прыжок на цыпочках в обратную сторону.

Голос Ситникова тихо позвал её:

— Соня!

Вслед за этим голова сумасшедшего изобретателя появилась на фоне ночного луга, звёздного неба и, сидящих у огня людей.

Соня бросилась к окну, на ходу схватив покорёженную открытку, которую её мать, возвращаясь назад в кухню, осторожно положила на прежнее место.

— Ситников! Наконец-то!

— Открой входную дверь, и я тебя отсюда заберу.

— Там нет ручки, Ситников, я не знаю, как её открыть.

— На двери есть круглая кнопка, приложи к ней палец, она откроется сама.

— К какой кнопке?

Но больше Ситников ничего сказать Соне не успел, потому что его голова с лихорадочно блестящими глазами исчезла в окне так же стремительно, как и появилась.

Соня, не теряя ни минуты, бросилась к двери, полная решимости найти загадочную кнопку. Её уже не останавливало то, что в любой момент из кухни могли появиться её родители или её дочь. Но именно в тот момент, когда она протянула палец к кнопке, дверь отворилась сама собой. На пороге появилась Соня-старшая, в обнимку с пластиковыми и бумажными пакетами.

Две Сони встретились.

Пристально посмотрев друг на друга, они сначала вытаращили глаза, потом истошно завопили и старшая Соня стала медленно оседать на пол, теряя сознание. Младшая Соня ещё какое-то время держалась на ногах. Выросший на пороге инженер-химик Ситников подхватил её на руки и потащил на улицу. Звёзды замелькали перед Соней, всё поплыло у неё перед глазами, пережитые в последние полчаса события нахлынули на её сознание, и в ту же секунду она его лишилась.

…Пётр всё ещё ходил взад-вперёд по улице, размышляя о том, насколько, наверное, некомфортно чувствует себя в этом окраинном микрорайончике его будущая семья. Будущее, в которое его занесло, ошеломило его, и он не мог сказать с уверенностью, что вынесет отсюда приятные воспоминания. Наверное, не очень комфортно живётся в этом мире и его сыну. Во всяком случае, глаза парнишки по имени Макс показались Петру не очень-то счастливыми.

Углубившийся в свои мысли, Пётр по-прежнему дефилировал по улице, которая двадцать пять лет назад существовала только в проектах архитекторов. Возвращения машины времени он не заметил. Неуверенно приземлившись, она застыла на том же месте, где и стояла прежде. Зайченко открыл дверцу и с трудом выбрался наружу. Пытаясь вытащить трость, он сломал её набалдашник, который так и остался лежать в машине. Издавая стоны и хватаясь за сердце, Зайченко с обломком трости в руках поковылял к ближайшим кустарникам, чтобы перевести дух.

Пётр, ещё немного побродив, вернулся к машине. Он присел на сиденье водителя, но тут же подскочил, увидев в темноте Ситникова, который почти бегом двигался к машине, неся на руках Соню.

— Быстрее сюда, помоги, — закричал ему издали Ситников.

Пётр подхватил ноги девочки.

— Как я и предполагал, они встретились и одна за другой потеряли сознание, — на ходу рассказывал инженер-химик. — Теперь надо срочно убираться в две тысячи второй год, а машину времени мне придётся уничтожить.

— Зачем, Ситников? Вы же так хотели ещё попутешествовать во времени?

— Хотел… Но от всего этого придётся отказаться. Я не могу брать на себя такую ответственность перед цивилизацией. Неизвестно ведь, в чьи руки может попасть машина времени. Ведь теперь её существование уже рассекречено. Что ж, я проживу остаток жизни, вспоминая хотя бы о том, что мне удалось совершить. Но путешествия во времени, как ты уже успел заметить, таят в себе большую опасность для людей и, может быть, для всей цивилизации.

Вдвоём они уложили Соню на заднее сиденье машины времени. Ситников тут же бросился к бакам для отходов, для чего ему пришлось влезть туда, перегнувшись едва ли не по самые колени, и выудил оттуда всякую дрянь вроде банановых очистков, засохшего хлеба и раскисшего кошачьего корма. Заправив ими систему ядерного синтеза, он довольно потёр руки.

— Так. Топливо есть. Теперь нужно установить временную цепь на 5 марта 2002 года. Готово. Пётр, следи за табло.

Машина взмыла в воздух, разогналась до 340 километров в час и исчезла.