Курсант

Глава 20 Часть 2

…Условие передать в свободное обращение заклинания кроветворение и стерилизация было принято на ура. Зато принимать их в дар Волконские не согласились и выкупили у девчонок весь «комплект». Потом поблагодарили их за патриотизм и… поинтересовались, не разобрались ли они «случайно» в принципе сопряжения целительского Даров с Дарами одаренных, начавших раскачивать сопротивления.

Я догадывался, что этот вопрос будет поднят в любом случае, так что хорошенечко подготовился к ответу. Но государь обратился к Вале, и она не разочаровала:

— Насколько мы поняли, для этого нужно всего ничего: десяток-полтора клинических смертей «пациента», искреннее желание целителя вытянуть его любой ценой, абсолютная уверенность в том, что так и будет, и серьезный опыт в «продавливании» первостихий. Но это неточно, ведь Аямэ и Инну, вкладывавших в исцеление Лютобора Игоревича всю душу без остатка, его энергетика не приняла.

— Ну да, мы тоже обратили на это внимание… — расстроенно вздохнула Императрица-Мать, а ее внук философски пожал плечами:

— Этот рецепт — для целителей, беззаветно преданных своим господам. А таких, к сожалению, один на миллион.

С этим утверждением было трудно не согласиться, и я утвердительно кивнул. Потом полюбовался младшей Цербершей, державшейся на удивление уверенно, воспользовался представившейся ситуацией и сообщил Ярославу Георгиевичу, что готов выполнить давнее обещание, то есть, «поделиться» своими сопротивлениями с его телохранителями.

Самодержец благодарно кивнул, сообщил, что подобрал «аж» шесть пар кандидатов, и пообещал прислать их во Флигель Мятущихся Душ в субботу утром. А после того, как выслушал ожидаемый ответ, немного пострадал из-за того, что целителей, достойных настоящего доверия, оказалось на порядки меньше, чем он рассчитывал, и плавно съехал на тему посерьезнее:

— Впрочем, их продолжают искать и обязательно найдут. Так что давайте отложим этот вопрос на потом и обсудим другой, куда более злободневный. Как ни обидно это признавать, но война закончилась далеко не для всех — пока обыватели празднуют воистину великую победу, мы, главы государств-победителей, в поте лица создаем новый мировой порядок. Процесс этот муторный, нервный и требует не только взаимного доверия, предельно четкого понимания конечной цели и согласованной работы десятков тысяч людей, но и, скажем так, всевозможных ресурсов. В том числе и человеческих…

Уговаривал красиво, с размахом и фантазией. И, не читай мои эмоции Мирослава Михайловна, вне всякого сомнения, подбирал бы аргумент за аргументом до потери пульса. Однако она почувствовала, что описываемые перспективы вызывают во мне все усиливающееся неприятие, поделилась этим знанием с сыном, и он смирился. Вернее, предложил значительно менее напряжную альтернативу:

— Что ж, я понял вашу позицию и не буду настаивать. Хотя, откровенно говоря, очень хочется, ибо формировать общественное мнение удобнее всего на реальных примерах и подвигах тех, кто сделал себя сам. По возможности, с нуля. Так, я опять сел на любимого конька, так что слезаю. Итак, раз вы не готовы к такой известности, я попрошу чуть-чуть усложнить запланированный визит в Японию. То есть, кроме посещения Осаки, заглянуть в Киото на ваше награждение и дня три-четыре отдохнуть на острове Исигаки. Кстати, такой отдых абсолютно безопасен: в непосредственной близости к архипелагу Рюкю болтается Вторая Оперативная Эскадра ВМФ Японии под командованием кайгун сё:сё Кавагути Ватаро…

— А потом, если будет желание, можете перебраться в Халифат! — подала голос Мирослава Михайловна, продолжавшая «жить» в моих эмоциях. — Ваш особняк в Фарас ал-Бахр, слегка пострадавший от близкого взрыва шального снаряда, давным-давно отремонтирован, а обе царапины на борту «Фиалки» качественно закрашены и заполированы.

Я понимал, что эти поездки Волконские каким-то образом используют в своих целях, но не видел особого смысла упираться. Поэтому добросовестно обдумал предложение и нашел одну-единственную «шероховатость»:

— В принципе, реально. Но есть маленький нюанс: я бы не хотел покидать Империю до тех пор, пока не восстановлю прежние боевые кондиции — увы, в данный момент я пользуюсь новым телом с крайне невысоким КПД.

— Об этом я, каюсь, не подумал… — раздраженно буркнул самодержец, на пару секунд расфокусировал взгляд, а затем спросил, сколько времени, по моим ощущениям, займет адаптация.

Я честно сказал, что не имею представления, так как провел всего одну тренировку и не вижу динамики, а Незаменимая, на которую, выслушав мой ответ, вопросительно уставились все Волконские, пожала плечами:

— Почти уверена, что не дольше девяти-десяти дней. Но гарантий, как вы понимаете, дать не могу.

Ярослав Третий понимающе кивнул, пообещал скорректировать планы, услышал шелест открывающейся двери, выслушал завуалированный доклад Рахманинова, возникшего на пороге, недовольно поморщился и пообещал освободиться в течение пяти-семи минут. Потом снова переключился на нас, извинился за то, что вынужден вернуться к делам, по-простецки хлопнул себя по лбу и поручил наследнику «быстренько» организовать мне весь комплект новых документов.

Мы, естественно, мгновенно оказались на ногах, и тут ко мне обратилась Мирослава Михайловна:

— Лютобор Игоревич, вы не прихватите с собой Всеславу? Она страшно соскучилась по сыну и до смерти устала от дворцовой жизни…

…Всеслава Ярославовна начала удивлять с момента встречи — вышла из своих покоев минута в минуту и не в каком-нибудь дорогущем платье из серии «Смотрите: я — Волконская!», а в самой обычной белой рубашке, голубых брючках и легких кроссовках.

Рахманинову, которого явно уже видела, просто кивнула, с Цербершами уважительно поздоровалась, а меня оглядела с головы до ног и уверенно обратилась по имени-отчеству:

— Лютобор Игоревич, я вам должна по гроб жизни. За то, что Ларс видит в вас старшего брата, тянется изо всех сил и постепенно превращается из обычного подростка в достойного мужчину!

— Моей заслуги в его взрослении немного… — ничуть не кривя душой, заявил я. — Ваш сын занят делом. В компании, в которой можно быть самим собой. Вот и раскрывает черты характера, которые в нем уже сформировались. А я просто не мешал… аж полтора месяца назад!

Огневичка насмешливо фыркнула:

— Толковая попытка отмазаться! Но я остаюсь при своем мнении.

— Имеете полное право… — улыбнулся я и предложил начать движение.

Великая Княжна совершенно спокойно встроилась в «походный ордер» за моей спиной, всю дорогу до гаража о чем-то секретничала с девчонками и в упор не замечала ни недоумения Конвойных, ни охреневших лиц придворных, ни возмущенных шепотков особо упоротых «ревнителей традиций». Когда увидела «Хозяина Леса», призналась, что ни разу в жизни не ездила на переднем сидении, и попросила разрешения прокатиться именно так. А после того, как мы выехали с территории Летнего дворца, вообще развеселила:

— Лютобор Игоревич, а вы бы не могли показать мне обычную жизнь? Скажем, остановив машину у какого-нибудь продуктового магазина, разрешив пройтись по торговому залу и позволив купить, к примеру, мороженое?

Не знаю, почему, но я был уверен, что она не играет, а озвучивает вполне реальные желания. Потом представил себе жизнь под объективами камер и в окружении телохранителей, понял, с чего Всеславу Ярославовну так плющит, и пошел навстречу:

— Может, лучше зарулить в какой-нибудь торговый центр, прогуляться по магазинам и попить чаю с пирожными?

— А можно?

— А кто нам запретит?

— Ну да, об этом я не подумала! — признала она, повернулась вполоборота и уставилась на Церберш: — Девчат, а вы не будете возражать против такой остановки?

Незаменимая мягко улыбнулась:

— Скорее, предложим добавить к уже озвученным планам прогулку по улице или какому-нибудь парку. Ибо последние полтора месяца видели только медблок да спальню.

Тут я, каюсь, напрягся. Но стоило мысленно произнести фразу «Война закончилась!», как большую часть опасений как ветром сдуло. Вот я и поручил дамам найти подходящее место на нашем маршруте, «не заметил» сговора и минут через двадцать зарулил на открытую стоянку перед парком развлечений «Карусель». Да, это был не центр. И даже не дворянская Вечерняя Зорька. Но в четверг в середине дня по тенистым аллеям прогуливались только молодые мамы с колясками или шебутными детишками и особо ленивые школьники.

Само собой, Волконскую не узнавали. Поэтому женщина отрывалась, как могла. Естественно, в «дворцовом» понимании этого понятия — купила четыре мороженых на палочке и минут десять наслаждалась «запретным» удовольствием; покачалась на самых обычных качелях;

спустилась к Веряже, оперлась на парапет и какое-то время любовалась кристально чистой водой; прошлась босиком по аккуратному газону и даже посидела на зеленой травке!

Кстати, не забыла и об обещании заглянуть в «какой-нибудь» торговый центр — после того, как мы вышли из парка, потянула нас к подземному переходу, пробежалась по ступенькам, ошалела от абстракции, намалеванной на стене каким-то уличным «художником», вошла на минус первый этаж ТРЦ «Гладиолус» и «развлекалась» почти полтора часа. В смысле, в компании моих девчонок пронеслась почти по всем магазинам комплекса и перемерила уйму женского шмотья, а приобрела… по стильным солнечным очкам для всех четверых и гору подарков для сына. А последние минут сорок наслаждалась ничегонеделанием в уютном кафе на третьем этаже — сидела у панорамного окна, смотрела на улицу, неспешно пила вкуснейший зеленый чай и уминала пирожное за пирожным.

Большую часть этого времени я занимался делом. Когда они потерялись в первой примерочной, набрал матушку и объяснил, куда мы пропали. Потом включил коммуникатор в режиме инкогнито и рассортировал уведомления. Закончив с этим нелегким делом, влез в Сеть и скупил чуть ли не четверть цветочного магазина. Отправив букеты к Медным Воротам Императорского дворца, списался с Палычем и попросил встретить дроны доставки. Конечно же, вспомнил и об обещании отблагодарить Мавию за спасение Мин Сим. Но ничего подходящего, к сожалению, не нашел и решил попозже посоветоваться с Валей. А во время одного из переходов из магазина в магазин вдруг увидел себя в зеркале и сообразил, что льняной костюм и рубашка, в которые я влез перед выездом из «пряничного домика», сидят на мне слишком уж хорошо, хотя пропорции тела ощутимо изменились.

Вопрос «Как?» при первой возможности задал все той же Незаменимой. И получил ответ, заставивший задуматься:

— Мой господин, у вас действительно ТРИ верные тени. Просто мы с Катей исцеляем, а Варя делает все остальное. И еще: ЕЕ мы из медблока НЕ выгоняли. Ибо она РЕАЛЬНО ПОМОГАЛА. Каждый божий день…

…Посиделки в кафе доставили матушке Ларса столько удовольствия, что всю дорогу до стоянки она сияла, как летнее солнышко, и привлекала внимание всех попадавшихся навстречу мужчин. Церберши тоже балдели. Но из-за того, что эпопея с моим исцелением осталась в прошлом, а в настоящем я живой, здоровый и рядом. Не угляди я счастливый взгляд Кати в витрине салона связи, в жизни не додумался бы до этого вывода. А так удивился, пару-тройку раз поймал аналогичные взгляды Вали, допер до наиболее вероятной причины такого использования отражающих поверхностей и перестал в них смотреть. А для того, чтобы занять голову хоть чем-нибудь, стал разглядывать интересные лица, поток машин и даже рекламу. Последняя меня и зацепила. Вернее, подсказала способ порадовать всю команду. Правда, в тот момент я в принципе не представлял алгоритм получения желаемого, но стоило включить голову, как решение пришло само собой. Но придуманной возможностью я воспользовался только после того, как мы добрались до «Хозяина Леса» и влезли в салон — завел двигатель, вырубил проснувшийся ИРЦ, поймал взгляд Волконской и спросил, нет ли у нее желания продолжить веселье.

Как и следовало ожидать, женщина заявила, что этого желания просто немерено. Вот я ее следующим вопросом и огорошил:

— Тогда предлагаю воспользоваться административным ресурсом. То есть, раздобыть личную айдишку Полины Ермолиной, позвонить и уговорить эту особу выступить сегодня вечером во Флигеле Мятущихся Душ!

— О-о-о!!! — сладострастно простонала Незаменимая, Гринева изумленно вытаращила глаза, а матушка Ларса поняла, к чему я клоню, и села на мою волну:

— Ну да: ИСБ-шникам наверняка нечего делать, а значит, мы их сейчас как следует загрузим…

И ведь загрузила. Причем в разы серьезнее, чем я рассчитывал. Поэтому Ермолина набрала меня сама. И, заикаясь от страха, протараторила монолог, сложивший Церберш пополам:

— Д-добрый день, Л-лютобор И-игоревич! Это П-полина Е-ермолина, пе-певица. Прошу п-прощения за то, что бе-беспокою, но м-мне то-только что п-позвонили из Главного У-управления Имперской С-службы Б-безопасности и настоятельно ре-рекомендовали связаться с ва-вами как м-можно быстрее! В-вы не об-объясните, в чем дело?

— Здравствуйте, Полина… — начал я, сообразил, что обращаться к ней по имени как-то не красиво, и задал уточняющий вопрос: — Как вас по отчеству?

— Игоревна…

— Полина Игоревна! Насколько я понял, произошла небольшая накладка. Дело в том, что я захотел пригласить вас спеть на небольшой вечеринке рода Волконских-Шаховых во Флигеле Мятущихся Душ Императорского дворца, но не представлял, как с вами связаться, и воспользовался связями при дворе. Личность, к которой я обратился, чрезвычайно влиятельна, поэтому, как это бывает, включился «испорченный коммуникатор» — кто-то что-то недопонял, и мой вопрос плавно трансформировался в настоятельную рекомендацию. В общем, прошу прощения за излишнюю жесткость конечной формулировки.

Девушка облегченно выдохнула, несколько секунд переваривала мои объяснения, а потом осторожно поинтересовалась, не тот ли я самый Лютобор Игоревич Волконский-Шахов, который в первых числах июня пленил Стефана Шестого.

Уточнять, что это было тридцать первого мая, я не стал — просто сказал, что тот самый, и уточнил, что вырубился в середине боя, а Басараба захватили остальные члены «родовой дружины».

Ермолина сочла это непринципиальным и спросила, когда планируется вечеринка.

Я заранее настроился на отказ и вздохнул:

— Сегодня. Часов в девять вечера. И если вы нигде не работаете, то…

— Не работаю. Приеду с превеликим удовольствием, ибо видела запись этой операции и до сих пор под впечатлением. Кстати, музыкантов брать? — не став дослушивать мои объяснения, как-то уж очень эмоционально ответила она.

— Было бы неплохо.

— У них целая фура аппаратуры. По опыту прошлых выступлений во Императорском дворце могу сказать, что досмотр на воротах занимает от двух до четырех часов. Еще час — на дорогу, полтора-два — на переноску, распаковку и подключение… но мы успеем! Вот увидите!!!

Я невольно улыбнулся, сказал, что верю, сообразил, что пропуска у меня еще нет, и предложил созвониться через полчаса. Полина Игоревна не на шутку обрадовалась, заявила, что как раз успеет «построить» музыкантов, и сбросила звонок. Зато заговорила Всеслава Ярославовна — пообещала решить все проблемы с организацией мероприятия, расфокусировала взгляд, бездумно подергала себя за мочку уха, снова уставилась мне в глаза и «ужаснулась»:

— Лютобор Игоревич, мы играем с огнем. Причем как в прямом, так и в переносном смысле: если мой батюшка и старший братик узнают, что вы собираетесь слушать Ермолину, что называется, в одно лицо, то сожгут…

— … Летний дворец? — хихикнула Валя.

— С него начнут! Потом найдут двух вредных девиц…

— Не-не-не, они не вредные. И мне очень-очень дороги! — протараторил я, а затем посерьезнел: — Как я понимаю, приглашать надо их и Мирославу Михайловну?

— Я бы посоветовала добавить к этому списку еще двух человек — Наилю и Сережу Рахманинова: они относятся к вашей команде с большим уважением, наверняка оценят этот шаг навстречу и обязательно воздадут добром за добро. Но есть нюанс: приглашать надо прямо сейчас. Иначе батюшка не успеет перекроить свой рабочий график и здорово расстроится…