Курсант

Глава 10 Часть 1

13 мая 850 г. от ОВД.

…По утверждению аналитиков, объемный взрыв, уничтоживший целое крыло Императорского дворца, никак не сказался на состоянии портала. Тем не менее, его закрыли. Через минуту и двенадцать секунд после появления под ним чудовищного котлована, на треть заполненного кашей из битого камня и фрагментов страшно изуродованных строительных конструкций. Само собой, САШ-евцев, внезапно брошенных командованием на произвол судьбы, это ни разу не обрадовало, однако желающих сдаться в плен практически не было. По словам Щелчка, «препарировавшего» сознание нескольких отловленных вояк, из-за ментальных программ, отключивших им критическое мышление и страх смерти. Так что никакого ослабления накалов боестолкновений не было — каждый отдельно взятый противник сражался, даже будучи при смерти!

Увы, информацию о наличии этих самых «программ» защитники дворца получили от нашей группы только минут через двенадцать-пятнадцать после ракетной атаки, поэтому некоторое количество особо гуманных Конвойных, сотрудников других силовых структур и гражданских высокоранговых магов, примчавшихся защищать родовое гнездышко Волконских, либо погибло, либо получило тяжелые ранения. А потом у народа сорвало тормоза, и «гостей» стали уничтожать, как бешеных собак. Вернее, добивать на месте. При любой возможности. Ибо сражались САШ-евцы без дураков, то есть, умно, чертовски изобретательно и «бесстрашно». Что, с учетом их количества и наличия у каждого чрезвычайно большого объема артефактных боеприпасов, вылилось в одну огромную проблему.

Нет, подразделения столичного гарнизона, поднятые по тревоге сразу после обнаружения первых вторженцев, прибывали чуть ли не ежеминутно

и пытались заткнуть дыры в обороне, но размеры, особенности архитектуры и изобилие всевозможных фортификационных элементов превратили здание в один огромный многослойный воюющий пирог!

Мы тоже воевали. Первые минут сорок — более-менее ничего. В смысле, выносили относительно небольшие группы противников, что называется, в одну калитку благодаря неоценимой помощи Юргена, знаниям Вари и опыту старшей половины команды. А потом командование САШ-евцев доказало, что тоже ест свой хлеб не зря — шесть их рот, продвигавшихся в нашу сторону по разным этажам дворца, вдруг проделали альтернативные проходы и замкнули даже не кольцо, а сферу окружения. После чего начали перемалывать все, что в нее попало. При этом использовали не только ручные гранаты, гранатометы, портативные огнеметы, крупнокалиберные пулеметы с артефактными пулями и магию, но и мощную взрывчатку. Впрочем, к обрушениям отдельных комнат и коридоров мы адаптировались достаточно быстро. А вот глушение средств связи вышло боком уже минуте на четвертой — первое отделение первой роты, взявшее на себя роль головного дозора, завело нас в засаду, скрытую под высокоранговыми иллюзиями.

Шестеро подчиненных штабс-капитана Зеленцова погибли практически мгновенно, двоим оторвало ноги, а одному — руку. Досталось и нам — Иней поймал очередь из полутора десятков артефактных пуль, «высушил» резерв и оба накопителя в попытках удержать проседающую защиту, но не смог. Вот и обзавелся двумя дырками в левом легком. Чуть полегче зацепило Янку, Ику, Аямэ и Инну. А мне и Эиру чуть не оторвало головы касательными прилетами в тактические шлемы. Но пресс Щелчка, шарахнувшего по площади чуть ли не раньше, чем мы попали под огонь, подарил нам шанс, и мы им, конечно же, воспользовались: Суккуба и Барыня перекрыли выходы из ближайших комнат каменными стенами, матушка ударила ураганом вдоль коридора и сдула к чертовой матери и баррикаду, проявившуюся в момент падения иллюзии, и засевших за ней САШ-евцев, выжившие пластуны кинули им вдогонку ручные гранаты, целительницы рванули к раненым, а Наоки, Эиру, Кнут и я влетели в первый дверной проем, открытый нам Раисой Александровной.

Я пребывал в состоянии ледяного бешенства, поэтому, выйдя из скачка слева от мордастого Ледовика, ощущавшегося мастером-«двоечкой», сходу вложился в обезглавливание, прыгнул к «реактивному» Молниевику, как-то слишком уж шустро среагировавшему на наше «возникновение» в их рядах, ударом по основанию магазина задрал вверх ствол укороченного автомата, поворачивавшийся к Медовой Змеюке, и отправил каменный молот молний в Огневика, начавшего формировать какое-то плетение. Да, сбить — сбил. Но «реактивный», пребывавший в состоянии «замедления времени» посильнее моего, приложил меня мощнейшим электрошоком, чуть сократил расстояние и вложился в разряд.

Защиту двух стихий «сдуло» первым же заклинанием. А второе влетело в мою тушку. Да, примерно процентов пятьдесят его мощности, «порезалось» сопротивлением. Еще двадцать пять-тридцать «увязло» во фрагменте все той же защиты двух стихий, подставленного с внешней подпитки. А остальное тряхнуло. И довольно сильно. Но к подобным ощущениям я притерпелся еще во время тренировок с Вороном, поэтому, сжав зубы, «расстрелял» этого урода боевой связкой из угнетающего рыка, сминающего касания и дырокола. Само собой, не стоя, как истукан, а в движении. И пусть последним заклинанием попал не в голову, а в кулак, выброшенный мне навстречу, зато изуродовал магистральный канал и «погасил» электрический покров.

Молниевик опешил и завис. Буквально на десятую долю секунды. Но мне хватило и этого — я притерся к молниевому щиту и вбил второй пробойник точно в проекцию ядра.

Тут мне прилетело снова. Испепелением. Фрагмент защиты двух стихий, спешно «растянутый» на голову и верхнюю половину корпуса, принял на себя примерно половину мощности заклинания, еще треть «порадовала» моего визави, а остаток, ослабленный сопротивлениями, опалил левое предплечье и бедро. Я скользнул за вспыхнувшее тело Молниевика, ткнул его в сонную артерию тычковым ножом, подаренным Даудом, и выстрелил собой ко вконец обнаглевшему Огневику.

За миг до выхода из перемещения почувствовал, что смогу вложиться еще в одно обезглавливание. И ударил им. В упор. То есть, практически с внешней границы огненного щита мастера четвертой ступени. После чего ушел в скачок к Земляку, уже лишившемуся каменного панциря, но сбившему с ног Наоки, рухнувшему сверху и пытавшемуся ее задушить.

Дырокол, вбитый в голову, оказался лишним — за мгновение до моего «удара» Онна-бугэйся всадила в оба глаза здоровяка весом пол полтора центнера по капле лавы и… кинула жидкое стекло под ноги второму вражескому Ледовику, окучиваемому Медовой Змеюкой. А после того, как я спихнул в сторону обмякшую тушу, прямо из положения лежа выстрелила собой в сторону Кнута, завязшего в бою с двумя Молниевиками.

Я кинул взгляд на Эиру, изрядно потрепанную работой впритирку к ледяной броне и атаками мастера-«пятерки», но уже «отключившую» ему обе руки, метнул в ее «подранка» каменный молот молний и рванул на помощь Истомину. А секунды через две-три смог вложиться в третье обезглавливание, и, почувствовав знакомый перепад давления, встревожился. Поэтому оставил последнего мага Леониду Павловичу, развернулся на месте с одновременным смещением в сторону, походя убедился в том, что японка уже убила своего противника, и на пару с уроженкой Империи Солнца метнулся в коридор.

А там оказалось жарко. Причем не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова — вражеский Огневик, переживший вакуумный взрыв моей матушки и только на моих глазах принявший на чрезвычайно мощную защиту четыре артефактные пули, выпущенные Барыней, пытался продавить белым сполохом ураган. Заклинание моей родительницы держалось, зато вот потолок, стены и пол «его» части коридора плавились от нестерпимого жара, а все, что могло гореть, уже истлело!

Определить приблизительный уровень его Дара я не смог, так как САШ-евец стоял далековато. Зато отправил в него каменный молот молний на весь резерв, выхватил оба пистолета и открыл стрельбу. Эиру и Наоки, вылетевшие из комнаты следом за мной, сделали то же самое, и мужику, явно сидевшему на внешней подпитке, стало не хватать «ширины» канала. Вот он и задергался. Точнее, нырнул за водяную стену, выставленную кем-то из соратников. Ну и, конечно же, сбросил сполох. А зря: стоило заклинанию схлопнуться, как Раиса Александровна кивнула матушке и ушла в скачок. Да, при этом «забила» на свою часть дверных проемов, но отставная «Валькирия» сразу же заткнула их перенаправленным ураганом. Впрочем, это я почувствовал уже после того, как вышел из перемещения в шаге от Землянички, вбивавшей Огневика в стену, и атаковал Водяного. Любимой боевой связкой, ибо обезглавливание еще не «откатилось». А четверку простецов с автоматами, сдуру решившую помочь своим магам, порвали Онна-бугэйся и Медовая Змеюка.

Мгновением позже из той же комнаты вылетело сразу несколько гранат, но воткнулось в каменную стену, выставленную Раисой Александровной, и вернулось к хозяевам.

Мы тоже вернулись. Обратно к матушке. Так как услышали ее команду, усиленную эхом:

— Отходим! Живо!!!

А сразу после выхода из перемещения подхватили под локотки безногих и сорвались на бег. Пока неслись к ближайшему перекрестку коридоров, Раиса Александровна прикрывала нас мощнейшей каменной стеной. Как только свернули налево, эстафету перехватила моя родительница, секунды две-три «подув» назад ураганом. Как вскоре выяснилось, далеко не просто так: саперы «порадовали» возможных преследователей «сюрпризом» — обрушили то ли под, то ли потолок, и заклинание матушки остановило ударную волну вместе с пылью и обломками. А потом Зеленцов вынес плечом дверь на служебную лестницу, и «Светлана Романовна» сочла необходимым объяснить, куда мы, собственно, несемся:

— Пластуны бегали на разведку.

Вернулись с плохими вестями. В общем, не вырвемся из окружения прямо сейчас — тут и поляжем…

…Пока пробивались на крышу, по которой, вроде как, еще можно было уйти, потеряли еще троих Парфинцев, нахватали огнестрельных и осколочных ранений, пережили легкую контузию, обзавелись ожогами разной степени серьезности и «высушили» почти все запасы накопителей. И пусть при этом положили человек шестьдесят-шестьдесят пять, настроения это не улучшило — все, включая «чистых» целительниц, пребывали в состоянии ледяной ярости и жаждали крови.

Последний заслон, попавшийся на пути, положили матушка, Суккуба, Барыня и Зеленцов. Так как все остальные были либо недееспособны, либо тащили тяжелораненых. А Щелчок, Кнут, Эиру, Незаменимая, трое пластунов и я сочетали приятное с полезным. В смысле, были ранены, но несли тех, кому досталось значительно серьезнее. Не скажу, что бой получился легким, но они справились. Поэтому мы все-таки доковыляли до края крыши, увидели тремя этажами ниже вертолетную площадку и прокатились на смерче. Эта часть пути оказалась перебором для четырех самых «тяжелых», и нашим целительницам пришлось их немножечко подлечить.

Пока они тратили остатки Силы из двух полупустых накопителей, Варя пробовала «договориться» со сканером системы контроля доступа к башенке лифта, но не преуспела. И единственный сапер, способный самостоятельно передвигаться, взорвал дверь. Кабинки за ней, к сожалению, не оказалось, но у нас имелись микролебедки, так что мы прокатились до второго этажа своим ходом, немного повоевали еще с одной дверью, вывалились в холл, отправили в нужном направлении головной дозор и через считанные секунды услышали радостный вопль пластуна с позывным Калач:

— Мы выбрались — тут наши!!!

«Наши» — пара десятков десантников, двое полицейских и Конвойный с обрубком левой руки, плотно прибинтованным к торсу — примчались к нам от силы через полминуты и помогли донести тяжелораненых до помещения, в котором был развернут приемно-сортировочный блок полевого госпиталя. Две студентки Целительской Академии Великого Новгорода, обнаружившиеся там, пытались госпитализировать и нас,

но нам было не до отдыха — сдав всех пластунов в их не очень умелые, но добросовестные ручки, и оставив там же всех Парфинцев, мы чуть-чуть ускорились, доковыляли до выхода из здания и экспроприировали ближайший БТР вместе с механиком-водителем. Благо, полномочия матушки и Раисы Александровны позволяли и не такое.

Стоило восьмиколесному бронированному монстру отъехать от крыльца метров на пятьдесят-шестьдесят и свернуть на аллею, ведущую в сторону Флигеля Мятущихся Душ, как появилась связь, а вместе с ней — целые «пачки» уведомлений о непринятых звонках и сотни сообщений с флагами «Срочно». Набирать Мирославу Михайловну я не рискнул, ибо понимал, что помешаю. Поэтому решил набрать «прабабку», занявшую абсолютное первое место по количеству попыток до меня достучаться. Но не успел — она оказалась быстрее и начала общение с лаконичного доклада:

— Вторая половина команды в полном порядке — их взяли под охрану на предпоследнем километре прежнего маршрута и перенаправили в одну из воинских частей гарнизона. А что у вас?

— Вырвались из окружения. Будем в нашем особняке минуты через три-четыре. Нужны накопители с Жизнью — ранены почти все, а исцелять нечем… — сообщил я, и женщина мгновенно переключилась в рабочий режим:

— Все будет. Жду. Извини, сбрасываю звонок, чтобы набрать тезку.

Набрала. Вытрясла «диагнозы». Выдала какие-то Ценные Указания. И Валентина, дождавшись остановки БТР-а возле задней двери «пряничного домика», погнала нас к лифту для пациентов. Пока пересекали лифтовый холл, нагляделись на раненых, дожидавшихся своей очереди к Архимагу Жизни. Потом «полюбовались» полом кабинки, заляпанным кровью, вышли в коридор третьего этажа, обнаружили, что ковер куда-то пропал, доплелись до двери в медблок и попали в ручки Валентины Алексеевны, серой от объемов Жизни, пропущенных через себя.

— Выглядите так себе… — буркнула она, мазнув взглядом по обгорелым, изорванным и окровавленным комбинезонам, шлемам и разгрузкам, в темпе раздала целительницам по два полных накопителя, потребовала, чтобы мы предоставили ей доступ к проекциям ядра и начала проводить диагностику. С меня, ибо я оказался самым шустрым. Сливать Силу, зная, что львиная доля будет порезана сопротивлениями, не стала: скрипнула зубами и предсказала, что Валя вернет меня в строй часов на шесть-шесть с половиной. Потом сдвинула к локтю левый рукав, врубила портативную «глушилку» и… поздравила с рекордом — переходом на пятую ступень ранга подмастерье менее, чем через двое суток с момента подъема на четвертую!

— Он такой не один… — криво усмехнулась Яна. — Судя по изменению плотности ауры, Эиру стала «троечкой», Катя — «двоечкой», а я — «единичкой». Да и остальные не стояли на месте — Наоки и Инна ощущаются подмастерьями второй ступени, а Валя — седьмой.

«Прабабка» согласно кивнула, подтверждая ее наблюдения, и… неслабо загрузила утверждением, не лезущим ни в какие ворота:

— Благодарите Люта — с вероятностью процентов в девяносто восемь вы растете так быстро только потому, что в бою каким-то образом резонируете с его аурой!

— Я пришла к такому же мнению… — неожиданно заявила матушка. — Я стала мастером-«семеркой» первого января этого года, а сейчас чувствую, что вплотную подошла к переходу на следующую ступень. Делайте выводы.

Члены команды, конечно же, уставились на меня, и я не нашел ничего лучшего, чем переключить их внимание на проблему посерьезнее:

— Сделают. Но как-нибудь потом. А пока скажите, пожалуйста, что с Волконскими?

— Мирослава Михайловна сидит в бункере и командует процессом. А Ярослав Георгиевич вместе с Архимагами охраны уничтожает «крыс»!

— Отлично. А порталы открылись только у нас, или как?

— Или как… — вздохнула Валентина Алексеевна, переключилась с Наоки на Суккубу и дала куда более распространенный ответ: — Насколько я знаю, САШ атаковала дворцы глав всех государств Белого Союза и Поднебесной. Дворец деда Эиру не пострадал — несмотря на то, что портал открылся в укромном уголке, сотрудники службы безопасности успели доставить к нему аж восемь дежурных Архимагов, и те заполнили помещение расплавленным гранитом, в который особо не перейдешь. Более-менее неплохо отбились и Аль-Сауды. А мы, японцы и китайцы все еще воюем.

— Наше разгильдяйство неискоренимо… — раздраженно заявила Раиса Александровна.

— Угу… — согласилась «прабабка», закончила диагностику и перешла на командно-штабной:

— Валя, как закончишь с Лютом и Варварой, поможешь Аямэ исцелить Инея. Будут какие-нибудь вопросы — звоните. А теперь дуйте в свои покои и… даже не мечтайте о возвращении во дворец!

— Почему это? — нахмурился я.

— Все восемь групп САШ-евцев, вырвавшихся в город, уже уничтожены, а освободившиеся высокоранговые Одаренные вот-вот вернутся во дворец и присоединятся к пятидесяти двум Архимагам, готовящимся к штурму. Штурм начнется через восемнадцать с половиной минут. И закончится максимум за полчаса, ибо Ярослав Георгиевич заявил, что пленные ему не нужны…