Глава 12 Часть 2

…Желание умять пару порций филе форели с жареным рисом вернулось ближе к концу «разбора полетов» и вызвало сильнейшее слюноотделение. К этому моменту матушка и «старшая сестренка» закончили тыкать «младших» в тактические ошибки и просчеты, так что я с чистой совестью ушел в себя и занялся планированием очень позднего, зато вкусного ужина. Нет, к похвалам, естественно, прислушивался. И разок добавил пару фраз к мнению Щелчка о надежности Гали. Но после того, как мероприятие завершилось, быстренько свалил за пределы действия «глушилки», влез в Сеть, нашел страничку одного из лучших рыбных ресторанов столицы и… был вынужден ответить на вызов штабс-капитана Зеленцова.

Пластун, не отличавшийся особой разговорчивостью, сходу взял быка за рога, то есть, извинился за столь поздний звонок, сообщил, что он пытался дозвониться раньше, но не смог, и попросил ненадолго подойти к КПП, «если есть такая возможность».

Тащиться через всю территорию Академии мне было лениво, но этого Парфинца я уважал. Поэтому пообещал подъехать через несколько минут, уведомил матушку о предстоящей отлучке, на пару с Незаменимой спустился в гараж, загрузился в «Росомаху» и покатил на незапланированную встречу.

Наши пропуска-«вездеходы» сработали и в этот раз: створки массивных ворот поползли в стороны чуть ли не раньше, чем мой внедорожник вырулил на финишную прямую. А вот стальные цилиндры, способные остановить даже танк, опустились под асфальт только после того, как старший досмотровой группы заглянул в салон и убедился в том, что машиной рулю я, а не кто-нибудь еще. Но это было правильно. Тем более в военное время. Поэтому даже улучшило настроение. В общем, закрыв дверь, я тронул «танк на колесах» с места, а через несколько мгновений прикипел взглядом к бронетранспортеру «Мамонт-48МСА» с эмблемами Парфинской бригады, появившийся в поле зрения.

Нашу «Росомаху» тоже заметили и узнали — через считанные мгновения из боковой дверцы начали выпрыгивать знакомые вояки. Как ни странно, не в полевой, а в парадной форме и со всеми наградами. Пока я парковался и выбирался из салона, успели построиться в одну шеренгу и застыть по стойке «Смирно». А потом рявкнули во всю мощь луженых глоток. Причем с таким энтузиазмом, как будто приветствовали министра обороны:

— Здра… жла… ваш-бродь!!!

Пластуны были серьезны, как никогда, поэтому мысль о том, что это какая-то шутка, была задвинута куда подальше. Мгновением позже я вдруг вспомнил, что стою перед ними без головного убора и в комбезе, расстегнутом чуть ли не до пупа, слегка напрягся и… махнул рукой на требования уставов:

— Добрый вечер. Рад видеть вас в добром здравии. Какими судьбами?

— Сегодня утром мы ездили в госпиталь. Навещать прапорщиков Нилова, Карачарова и Михеева… — как-то уж очень серьезно начал штабс-капитан. — И узнали, что вы оплатили им регенерацию потерянных конечностей и каким-то образом убедили этим заняться самого генерал-майора медицинской службы Ирину Яковлевну Саблину!

Этого Архимага Жизни убеждала Валентина Алексеевна. Но нашла его по моей просьбе. Так что я пожал плечами и объяснил логику своего решения. Правда, «сдвинул» фокус внимания пластунов с себя на род:

— Мы воевали плечом к плечу. Вот род и позаботился о возвращении к нормальной жизни достойных соратников.

Зеленцов поблагодарил Волконских-Шаховых и меня лично «от имени и по поручению всей бригады». Затем шевельнул пальцами правой руки, взял у подскочившего подчиненного небольшой пластиковый кофр, аккуратно поднял верхнюю крышку и показал мне его содержимое:

— «Кувалда» тюнинговой мастерской Прохоровых. От личного состава первой роты. На долгую память и в знак благодарности за все, что вы для нас сделали!

Я полюбовался фантастически красивым иссиня-черным пистолетом и элементами обвеса, лежащими отдельно,



потом поймал взгляд Парфинца и напомнил, что «родовой дружиной» командует полковник гвардии Светлана Романовна Волконская-Шахова.

Штабс-капитан расплылся в ехидной улыбке, снова шевельнул рукой и забрал у второго подчиненного еще два точно таких же кофра:

— Светлане Романовне и Раисе Александровне мы благодарны так же сильно, как вам. Но отвлекать их от дел, да еще и в столь поздний час, не решились…

…Как только мы въехали в гараж, у Незаменимой завибрировал комм. Я вопросительно мотнул головой и получил лаконичный ответ:

— Пора «строить» Ларису…

— Беги… — разрешил я, притормозил прямо на эстакаде, взял с заднего сидения нужный кофр, положил целительнице на колени и попросил занести в мой жилой блок. Оставшимися нагрузился сам. Само собой, уже после того, как припарковался и заглушил движок. Потом вместе с Валей загрузился в лифт, высадил ее на нашем этаже, а сам поднялся выше и отправился в гости. К матушке, так как был уверен, что «старшая сестренка» окажется у нее.

В этот раз ошибся — отставная «Валькирия» обреталась в своем блоке в гордом одиночестве. Выслушав мой «доклад» и забрав подарок Парфинцев, удовлетворенно заявила, что они «мужики с понятием», ласково потрепала меня по волосам и… послала к Раисе Александровне:

— Она почему-то захандрила. Подними ей настроение, ладно?

— Постараюсь… — пообещал я, пожелал ей доброй ночи и переместился скачком к соседней двери. А через несколько мгновений вдвинул Суккубу в ее жилой блок, обнял, поцеловал в лоб и признался, что страшно соскучился.

— … и поэтому шлепнул меня по заднице какой-то непонятной хренью? — сварливо поинтересовалась она. Впрочем, вырываться из объятий не спешила, так что я начал валять дурака:

— Ну, так твоя задница является эталоном упругости, пальчики у меня слишком слабые, а непонятная хрень — подручное сре— …

— Ох, кто-то у меня сейчас дошутится! — притворно разозлилась она и, противореча самой себе, уткнулась лбом в мою грудину.

— На носу красные дни календаря? — спросил я, узнав симптомы.

— Не на носу, но они самые…

— Ну-у-у, сегодня страдать не получится!

— Почему это?

— Тут тебе подарок передали…

Второй шлепок по эталону упругости — уже не случайный — заставил женщину нащупать кофр, заинтересоваться и выскользнуть из «захвата».

Следующие несколько минут она с интересом рассматривала пистолет, каждый отдельно взятый элемент обвеса, логотип тюнингового ателье братьев Прохоровых и, конечно же, гравировку на правой «щечке» рукояти. Потом вытрясла подробный рассказ о встрече с пластунами, слово в слово повторила «диагноз» матушки и… убрала подарок в мини-оружейку:

— Вещь. Но мне сейчас не до нее. Кстати, Лют, побудешь со мной хотя бы полчасика?

Вместо ответа я нагло плюхнулся на ее кровать, засунул подушку между спиной и стенкой, похлопал по покрывалу и озвучил наиболее вероятную причину хандры:

— Все никак не отойдешь от сватовства?

Она уселась на предложенное место, привалилась ко мне спиной, чуть-чуть поерзала, устраиваясь поудобнее, и вздохнула снова:

— Угу…

— Нет, чтобы поржать!

— А над чем ржать-то? — возмущенно спросила она. — Над тем, что главам аж семи влиятельнейших родов Рязани срочно потребовались мои нынешние связи? Или над тем, что ни один из этих горе-женихов не имеет морального права называться мужчиной⁈

— А чуть подробнее можно? — осторожно спросил я, и Суккуба, дотронувшись до комма, начала показывать фотографию за фотографией:

— Еремей Томашевский — патологический трус, и его презирают даже Слуги рода.



Александра Потемкина я калечила четыре раза. Но он настолько похотлив и туп,



что перестал ко мне домогаться только после того, как я заявилась к ним в поместье, вломилась в кабинет к главе рода и поклялась Даром, что пятой дуэли этот ублюдок не переживет. Игнат Рукавишников — мошенник, дважды оказывавшийся под следствием, но избегавший каторги благодаря помощи родича-прокурора.



Федор Шишкарев — самовлюбленный урод и повеса.



Кочетков — наркоман.



А Скрябин и Тараканов — завсегдатаи публичных домов и… любимые клиенты целителей, специализирующихся на лечении венерических заболеваний!




— Так вот почему твой батюшка так веселился, перечисляя эти фамилии! — прозрел я.

— Угу… — кивнула женщина, сползла вниз и в сторону, положила голову мне на бедро и закрыла глаза.

Я не стал игнорировать этот намек — запустил пальцы в ее волосы, начал перебирать влажные пряди и решил отвлечь бедняжку от страданий:

— Кстати, а с какого перепугу эти недоумки просили твоей руки у главы рода Зыбиных?

Тут «старшая сестренка» весело хихикнула:

— А ты вообще в курсе, какой славой пользуется Валентина Алексеевна?

— Записной стервы?

— Верно!

— Тогда обращаться к Александру Всеволодовичу намного неразумнее, чем к ней. Ведь намеренное игнорирование нынешней хозяйки твоей судьбы…

Раиса Александровна расхохоталась еще до того, как я закончил первое предложение. А второе прервала на середине и расплылась в предвкушающей ухмылке:

— … гарантированно выйдет боком всем до единого. Ибо она обязательно пойдет мне навстречу, сочтет эти сватовства жутким оскорблением и вывернет уродов наизнанку!

— Все, выход найден, решение принято, и… его надо заесть! — заявил я, почувствовав, что «сестренка» развеселилась. — Форелью с жареным рисом…

— Форелью, говоришь? — задумчиво пробормотала она и приоткрыла один глаз: — Отличная идея! Закажи мне две порции и бутылочку хорошего вина…

Я снова влез в Сеть, развернул поисковик и еле сдержал недовольный рык, когда поверх этой странички появилось уведомление о входящем звонке. Впрочем, увидев фотографию личности, решившей до меня достучаться, я в темпе настроил ширину исходящего видеосигнала так, чтобы в поле зрения моего собеседника гарантированно не попала Раиса Александровна, принял вызов и поздоровался:

— Добрый вечер, Дауд! Что ты такой хмурый? Есть причины для плохого настроения?

— Привет, Лют… — поздоровался он и утвердительно кивнул: — Да, есть. Сегодня днем Пилота снова оскорбили. Он вызвал обидчика на дуэль и убил. С моего личного разрешения. Сразу после этого боя меня вызвал к себе дед и попробовал отчитать. А я дал ему посмотреть записи всех шести предыдущих конфликтов и спросил, представляет ли он твою реакцию на систематические попытки Слуг нашего рода унизить Слугу Волконских-Шаховых. Судя по реакции деда, он об этом даже не задумывался, ибо последние недели живет одной войной. Зато теперь, узнав, насколько далеко зашел конфликт между Полуниным и дворцовой охраной, вышел из себя и приказал всыпать плетей всем шести прошлым противникам Романа Степановича. А потом вызвал к себе начальника охраны и приказал довести до всего личного состава, что следующий обидчик Пилота лишится головы. Причем не после дуэли, а до нее.

— Жестко… — только и смог, что выдохнуть я.

— Угу… — кивнул Аль Сауд и криво усмехнулся: — Он вообще жестковат. Поэтому это предупреждение услышали. Но сочли, что раз в нем не упомянута Мин Сим, значит, можно прицепиться к ней!

Не успел он закончить это предложение, как у меня потемнело в глазах, а ярость, ударившая в голову, затуманила сознание:

— Пострадала?

— Да. Ей сломали руку. В женской раздевалке.

— А где. В этот. Момент. Была. Мавия? — отрывисто процедил я.

— Там же. Выходила из душа. Когда увидела, что кореянку сбили с ног и втаптывают в пол, перебила ее обидчицам позвоночники и уведомила меня. В общем, после ментального допроса этих тупых дур дед казнил и их, и четверых промежуточных зачинщиков травли. А главных найти не удалось — менталист обнаружил затертые следы чьего-то вмешательства в разумы, но восстановить нужные воспоминания не смог. И еще одни неприятный штрих этой ситуации: по утверждению моей прабабки, час назад какая-то тварь принялась разжигать ненависть к неверным, «по вине которых» погибло семеро «достойнейших сыновей и дочерей Халифата»!

— С тех пор, как Ибрагим Шестой захватил власть и короновался, полеты над Османской Империей абсолютно безопасны. Так что отправляй Мин Сим и Пилота домой! — потребовал я, «прочитал» жестикуляцию «старшей сестрички» и добавил: — Далее, найдите тех, кто вбивает клин между нашими государствами и передай Мавии, что с меня причитается…

…Форель с жареным рисом мы все-таки умяли. В районе часа ночи, ибо до этого я успокаивал не на шутку расстроившегося Дауда, общался с его прабабкой, невесть с чего заявившейся к нему в покои, узнавшей о том, что он разговаривает со мной, и решившей извиниться от имени всех Аль Саудов, ждал, пока Раиса Александровна одолжит у батюшки самолет, и так далее. Как ни странно, вкус вожделенного блюда смог затмить неприятное послевкусие от нервотрепки, так что ближе к двум я пожелал «старшей сестренке» добрых снов, спустился на шестой этаж, добрался до своего «пенала», вошел внутрь и обнаружил, что кровать занята. Сладко спящей Валентиной.

В ванную прокрался на цыпочках, плотно прикрыл за собой дверь, как следует помылся и так же бесшумно вернулся обратно. Но стоило забраться под одеяло, как девушка открыла глаза, радостно заулыбалась, отодвинулась к стене, дождалась, пока я лягу на спину, вжалась в бок разгоряченным телом и… огорошила неожиданным вопросом:

— Мой господин, последние новости смотрели?

Я отрицательно помотал головой.

— Зря! — радостно выдохнула она и затараторила: — В одиннадцать десять по времени Великого Новгорода капитулировала Франция, в одиннадцать сорок две ее примеру последовала Персия, а с двенадцати до четверти второго — все страны Восточной Европы, кроме Румынии, и Алжира с Тунисом!!!

— Обалдеть! — ошалело выдохнул я, представил, насколько легче будет армиям государств Белого Союза «со товарищи» задавить остальных, понял, что спать не хочется от слова «совсем», и полез в Сеть. Смотреть репортажи из столиц государств, решивших соскочить с поезда, несущегося в пропасть, анализировать комментарии авторитетных политических обозревателей и разбираться в ситуации на еще «живых» фронтах.

Первые полчаса, в основном, злорадствовал и любовался бронетехникой Белого Союза на улицах и площадях столиц неблагодарных «соседей» по континенту.




Потом послушал экспертов по всему и вся, пришел к выводу, что абсолютное большинство несет отсебятину, ибо официальных заявлений глав наших государств еще нет, переключился на военные новости и очень быстро расстроился. Ибо Германия не только держалась, но и вовсю контратаковала — высадила морской десант на побережье Швеции и захватила здоровенный плацдарм, нанесла ракетный удар по двум десяткам приграничных городов Российской Империи и… по штабу экспедиционного корпуса, поставившего на колени Британию. И пусть наши ПВО пропустили всего семь боевых частей ракет, радоваться этому успеху как-то не получалось. Ведь одна из них упала на военный госпиталь, а вторая — на лагерь беженцев.

Ни шатко ни валко шли дела и в противостоянии с САШ: подразделения Империи Солнца, вроде как сметавшие со своего пути все и вся, внезапно уперлись в мощный укрепрайон и завязли. А местные внезапным ударом перерезали растянутые коммуникации и замкнули кольцо окружения! И пусть шансов додавить соотечественников Эиру у них было немного, сам факт того, что «наши» попали в котел, бесило до невозможности. Еще одним очагом напряженности являлось южное Средиземноморье — сразу три флота САШ, собравшиеся там, предприняли четыре попытки высадить морскую пехоту на уже зачищенный плацдарм под Иерусалимом и обстреливали территорию Халифата. Приблизительно тем же самым занимались армии Индии, Ливии и Египта. Только если первая пыталась сравнять с песком восточное побережье родины Дауда, то вторая и третья сосредоточились на уничтожении всей инфраструктуры нефтеносных районов. И, бывало, преуспевали, из-за чего на некоторых картинках со спутников было видно только чудовищные огненные факелы да клубы черного дыма.

В общем, в какой-то момент негатива, полученного в процессе серфинга по Сети, стало слишком много, и я заставил себя свернуть поисковик. Потом закрыл глаза и подвел итоги увиденному:

— Мы, вне всякого сомнения, уже переломили хребет странам Большой Пятерки. Но до конца войны еще далеко, значит, расслабляться рановато…

— Тем, кто воюет и руководит войсками… — уточнила Валя и легонько царапнула ноготками мою грудь: — А вам, мой господин, расслабление нужно, как воздух!

— И о каком именно расслаблении идет речь? — сообразив, к чему она клонит, ехидно спросил я.

Целительница провокационно закусила губу, решительно откинула в сторону одеяло и как-то уж очень шустро оказалась на мне:

— Сейчас покажу…

Загрузка...