Кровь нуар

Глава тридцать третья

Номер был почти такой же, как наш, только убранство другое. Весь он был белый и темно-желтый с золотом, и линии четче, не такие прихотливые, как в нашем номере. Воздуха в нем тоже было больше, и через открытые в ночь окна виднелись перила балкона. Две группы кресел и диванов стояли пустыми. Подарки, все еще в блестящей обертке, лежали на стеклянном обеденном столе. Вечеринка, очевидно, была объединением девичника и смотрин невесты. Или правила девичника изменились, и теперь на него приносят подарки.

Где Джейсон и девицы?

Я услышала хихиканье из-за угла — если бы это был наш номер, то там располагалась бы спальня. Естественно, и здесь она тоже там была.

Шэд остановил меня жестом — я даже не заметила, что шагнула вперед.

— Прайс, Санчес! — позвал он.

Из-за угла вышел человек — первый не англосакс, которого я в этом городе увидела. Если не считать, конечно, отца и сестер Джейсона — те хоть не белокурые. Но Санчес был симпатично темен, а во всем остальном походил на прочих охранников. Все они будто с одного конвейера сошли. Роу был как-то более или менее сам собой, но от каждого разило системой, где большие массы мужчин обучают драться с большими массами мужчин. Прямо из армии они попали в другой строй, что не помогло им избавиться от когезивной способности слипаться в массу.

Мы подошли к мини-бару, человек встал рядом с нами.

— Они хотят показать этому человеку свадебные платья, — сообщил Санчес.

Я посмотрела на Шэда:

— Можно?

Он кивнул.

Я шагнула вперед и протянула Санчесу руку. Он несколько удивился, но пожал ее нормально. Руки у него маловаты были для его роста, или хотя бы для ширины плеч, распиравших костюм. Похоже, что он последнее время здорово качался, а костюм на размер больше не успел купить. От этого пистолет на боку торчал бугром.

— Санчес, надо бы тебе пиджак побольше, а то оружие светишь, — сказал Роу.

Санчес пожал мощными плечами. Был он всего пять футов шесть дюймов — самый низкорослый среди всех людей Питерсона. Может, потому и качался так сильно — компенсировал.

Глаза темно-карие, почти черные. Даже темнее, чем у меня. Этими глазами он глянул на Роу и ответил ему:

— Не в присутствии…

— Объектов, — подсказала я. — Работы. Как вы называете людей, которых стережете?

Он бросил на меня оценивающий взгляд черных глаз.

— Вы не местная.

— Вы не поверите, — улыбнулась я.

Он тоже усмехнулся, а Шэд сказал:

— Если они там переодеваются, то вы с Прайсом можете выйти из комнаты.

Санчес покачал головой, снова нахмурился.

— Они не переодеваются, но нам даны ясные инструкции. До дальнейших распоряжений мы не должны терять из виду наших… — Он посмотрел на меня и закончил: — Ведомых.

Сказано было пониженным голосом, будто он не совсем был уверен, можно ли так говорить, когда одна из «ведомых» стоит перед ним.

Я улыбнулась ему, и что-то в этой улыбке заставило его шевельнуться. А может, пистолет врезался в бок.

— Ваш жакет отлично вам подходит, но наплечную кобуру спрятать труднее, — заметил он.

Увидел, значит. Настала моя очередь пожимать плечами:

— Привыкла его носить.

— Она федеральный маршал, и девушка того мужика, — сказал Шэдвелл.

У Санчеса глаза открылись чуть шире:

— По его поведению трудно сказать, что у него есть девушка.

Я снова улыбнулась, на этот раз весело.

— Он еще одетый?

Санчес постарался не выразить удивления, но это удалось ему не совсем.

— Был одет, когда я выходил.

Я улыбнулась шире:

— Значит, Джейсона еще не занесло.

— Он часто раздевается перед группами женщин? — спросил Санчес.

— Все время, — подтвердила я, кивнув.

Объяснять я не стала — мне слишком понравилась реакция Санчеса. Она помогла мне оттянуть момент перехода в соседнюю комнату, что и было моей целью.

— Он стриптизер, — пояснил Шэдвелл с некоторым презрительным неодобрением.

Я посмотрела на него недобрым взглядом:

— Была бы очень благодарна, если бы о работе моего бойфренда отзывались более цивилизованным тоном. Спасибо.

Глаза Шэдвелла глянули на меня из-под очков, и в этом сером фоне оказалось немножко голубизны.

— Не имел в виду оскорблений.

— Естественно, — ответила я.

— Он приглашен выступать? — спросил Санчес.

— Нет, — ответил Шэдвелл и тоже не стал объяснять.

Красиво. Значит, так и будем играть в эту игру — «каждый знает только то, что необходимо». Пока совсем не запутаемся.

Роу меня обошел вокруг и заглянул в лицо. Мне его глаза казались невероятно карими, пока я не увидела Санчеса. Теперь они смотрелись как светлые.

— Тянешь время, чтобы не идти в ту комнату.

Я посмотрела на него недружелюбно:

— Мы не так близко знакомы, чтобы ты строил такие догадки.

— Это не догадки, — ответил он.

Я зыркнула уже совершенно сердито. Он рассмеялся, поднял руки вверх:

— Ну не надо, не надо так смотреть! Я же прав.

Я пожала плечами и постаралась не ребячиться. Голос у меня остался недовольный, но тут уж я ничего не могла поделать:

— А ты умнее, чем кажешься, Роу.

— Вот теперь ты хочешь меня уесть.

— Точно, — согласился улыбающийся Санчес.

— Ты говорила, что если будет у нас сегодня проблема, то это будешь не ты, — напомнил Шэдвелл.

Я устремила на него остатки недоброго взора. Но если пуститься в объяснения, я могу здесь задержаться, пока они не перестанут разглядывать свадебные платья.

— Я незамужняя женщина, имеющая отношения с мужчиной достаточно серьезные, чтобы бросить все дела и ехать знакомиться с его семьей. У нас нет планов жениться, но если я пойду в ту комнату, где ахают и охают над свадебными платьями, женщины начнут меня спрашивать насчет этих планов. А у нас с Джейсоном никаких планов нет, и эти дамы будут недовольны. И не хочется мне в это влезать.

— А зачем ехать знакомиться с родственниками, если не планируется свадьба? — спросил Шэдвелл.

— Отвечу на твой вопрос, если сперва ответишь на один из моих.

Он посмотрел подозрительно, но боюсь, никто из них не рвался в соседнюю комнату больше меня. Хихиканье прерывалось иногда смехом Джейсона.

— Спрашивай.

— Что вызвало приказ, чтобы вы не упускали из виду своих ведомых?

Шэдвелл покачал головой:

— Если Питерсон разрешит, я с удовольствием расскажу, но до тех пор — не могу.

— Приказ, — заметила я.

— Субординация, — поправил он.

Я кивнула:

— Что случится, когда вернется Чак? Он в иерархии командования выше тебя?

Они все переглянулись. Шэдвелл даже губу закусил — такого нервного жеста я у него пока еще не видела.

— Вы сами не знаете, где его место в этой цепи?

— Вот это совершенно не твое дело.

— Как скажешь. Пойдем посмотрим, пока там они все еще в одежде?

— Можем продолжать разговор здесь, — предложил Роу.

— Могли бы, но я уже оттягиваю так долго, как только самоуважение позволяет. Пора встретить хихикающую орду лицом к лицу.

— Все женщины хихикают, — заявил Роу.

— Я — нет, — возразила я.

Он посмотрел на меня взглядом — не присущим профессионалу и недопустимым для постороннего мужчины.

— Ручаюсь, у меня бы захихикала.

— Роу! — предупреждающим голосом сказал Шэдвелл.

— Ты только что потерял много очков у меня в блокноте, Роу, — ответила ему я. — Серьезных очков.

Он поднял руки, будто отрекаясь от своих слов:

— Извини, это было лишнее.

— Да, — согласилась я. — И если ты думаешь, что будешь с нами в номере, когда мы ночью будем спать, то нет слов передать, как ты ошибаешься.

Шэдвелл встал между нами, чтобы прервать наши гляделки:

— Мы надеемся, что к тому времени приказы поменяются.

— Прошу прощения, — повторил Роу. — Просто приятно говорить с женщиной, у которой нет этакого взгляда.

— Какого именно?

— Оценивающего. «Насколько быстро я тебя могу затащить к алтарю».

Я засмеялась:

— Это ты домысливаешь, Роу.

— Говорит женщина, которая боится зайти в соседнюю комнату, потому что ее там будут склонять выйти замуж за ее бойфренда.

— Всегда можно судить, насколько счастлива пара, по тому, как женщина пытается устроить судьбу одиноких друзей и подруг.

— Мужчины тоже этим грешат, — добавил Санчес.

Из соседней комнаты донесся громкий стук и дикий приступ смеха.

— Блин, — выругалась я и направилась в ту комнату.

— Я думал, что тебе туда не хочется, — сказал Роу мне вслед.

— Не хочется, но до меня только что дошло, что я по этому поводу нервничаю. А значит, я должна туда пойти.

— Смысла не вижу, — ответил Роу. — Ты туда пойдешь, потому что знаешь, что этого боишься?

Я не стала исправлять «боишься» на «нервничаешь», потому что у меня пульс зачастил и мышцы напряглись. Да господи боже мой, я просто иду знакомиться со старыми подругами Джейсона. У нас же с ним вообще ничего серьезного.

— Ей надо сейчас это сделать, — заявил Шэдвелл.

— Зачем? — удивился Роу.

— То, что ты задаешь этот вопрос, и есть причина, по которой тебе пришлось рано уйти из полиции.

— Что ты несешь? — спросил он.

Шэдвелл прибавил шагу, чтобы поравняться со мной, потом сбавил, потому что у него шаги вдвое длиннее. Нам не надо было друг на друга смотреть, чтобы понять. Если тебя что-то пугает, какая бы это ни была мелочь, то ты в конце концов облажаешься по крупной. Шэдвелл это понимал, Роу — нет. Мы с Шэдвеллом не обязательно должны друг другу нравиться, но он пошел со мной в ту комнату, Санчес за нами, Роу замыкал шествие.

Почти вся спальня была загорожена складной металлической ширмой. Шэдвелл вошел туда первый, и вдруг мы оказались внутри. Буря хихиканья, всюду синие кринолины, и к нашим ногам приземлилось светло-синее платье. Дождь из платьев подружек невесты.