Космофауна - 0. Зверь беглеца

Весна. Лаборатория

Грохот сдвигаемого исполинского корпуса продолжал действовать на нервы. Мобиль, ехавший по трассе рядом с придорожным ларьком, затормозил в десятке метров, потерял управление и врезался в стену. Остальные тормозили в сотне метров от зоны изменившейся гравитации, поворачивали и ехали обратно. Сквозь шум, стоявший на всех частотах, Семён услышал голос роботётки.

— Сильное изменение гравитации, уровень семьдесят процентов. Потеряна связь с базой, поиск решения невозможен.

— Что это, ушатай меня Китай? — Семён всё ещё пытался докричаться до Викентия.

— Тюленер! — прокричал Викентий. — Тащит этот корабль куда-то… ко шлюзу. Похоже, они… Бежим вниз!

Продавец в окошке, казалось, не обращает на происходящее никакого внимания. Видимо, не первый раз происходило такое.

Бросив недоеденные сосиски в тесте, Семён на полусогнутых ногах полез вслед за Викентием через дорогу, словно карабкаясь по склону горы. Поворот дороги вёл в туннель, ведущий по длинной дуге куда-то ещё дальше вниз. Семён нагнал Викентия. Тот, судя по виду, был доволен.

— Это ещё мелкий, — махнув назад, пояснил он. — Это ещё что. Мелкие могут в атмосфере безболезненно. Но, наверное, его с орбиты и увели.

— С какой орбиты?

— Ты же видел, как свалку у нашей базы сдвигают? И сам говорил, что что-то с гравитацией творилось. Я тут перед тем как напиться вчера, поговорил с одним рабочим. На месте свалки будет принтонный бассейн для ремонта судов. До тройки точно смогут ремонтировать. А может и четвёрку вроде той, что сейчас тащили. Получается, они тюленера свели с орбиты, чтобы корабли со свалки вывозить в этот бассейн и потом перестраивать.

— А потом… что? Для чего ремонтировать?

— Сам посуди. Зачем сюда столько солдат согнали. Возможно, скоро всё и узнаем.

Вскоре сила притяжения снова стала терпимой, тяга прекратилась. Туннель вывел их на большую площадку, похожую на предыдущий уровень, только с более низким потолком. Миновали будку сторожа — тот не обратил на них никакого внимания. Здесь тоже оказалась свалка, но не космических судов, а машин и городских «леталок». По левую и правую сторону под тусклым светом ламп стояли грузовики, мобили такси, какие-то маленькие смешные рикши разной степени разобранности и износа. В дальнем углу, за колоннами, слышался лязг и гудение каких-то машин. Вглядевшись, Семён машинально пригнулся, прячась за стоявший в первом ряду грузовик.

— Робот-мусорщик! — Семён за рукав притянул Викентия к себе в укрытие. — Я такие на свалке видел. Нам сейчас куда?

— К лифту. Робот, значится, стоит в правом углу. А нам в левый. Ну-ка, поколдуем с нарядом. Включить голограмму уборщика!

— Включить голограмму уборщика! — повторил Семён.

— Поиск по локальной базе. Режим активирован, — сказала роботётка.

Семён посмотрел на Викентия и хохотнул. Вместо балахона теперь на нём красовалась полосатая сине-оранжевая роба порушенного в правах уборщика.

— Запас системы маскировки — полчаса, — сообщила система.

— Тебе идёт, — похвалил Викентий. — Теперь обходим слева, как только окажемся в зоне видимости — вызываем лифт и не обращаем внимания на вопросы. А они, полагаю, будут.

Перебежали до соседнего грузовика. Перебежали дорогу, рассекавшую стоянку пополам. Пригнувшись, дошли до угла зала и пошли вдоль стены.

Шагающий робот, сминавший пастью корпуса старых машин, становился всё ближе. Скрежет сминаемых в металлической глотке робота машин прервался. Из громкоговорителей донёсся голос, переведённый роботёткой:

— Эй, вы там! Здесь ведутся работы. Не подходите ближе.

— Идём, не обращай внимания, — шепнул Викентий.

— Эй! Стойте! Кто ваш хозяин?

Семён ускорил шаг и первым дошёл до лифта. Нажал большую красную кнопку, когда Викентий нагнал его и оказался рядом, боязливо обернулся. К ним наперерез бежали два бойца с автоматами.

Лифт загудел, заворочался где-то внизу, но никак не думал приезжать.

— Поднимите руки! Документы!

Солдатам оставалось пройти десяток метров, когда Викентий повернулся, прошептал что-то роботётке и метнул навстречу приближавшимся два шарика.

Первый из них взлетел вверх, перелетел над солдатами и помчался куда-то к роботу. Затем раздалась яркая вспышка, на миг погас свет. Звук двигателей робота затих. Электромагнитная мини-граната, понял Семён, он уже видал такие. Второй шарик рванул всего в паре метров перед солдатами. Сначала в стороны брызнул водяной пар, мгновением спустя клубок угольно-чёрных нитей расплёлся в паутину, преграждая путь. Одного из солдат нити накрыли полностью, он стал пытаться освободиться и лишь сильнее запутался в них. Рефлексы второго не подвели. Он завалился налево, и нити лишь слегка опутали его ногу.

— Ложись! — крикнул Викентий, а сам вместо этого повернулся спиной и свернулся в клубок.

Всё произошло быстро. Очередь из автомата чиркнула по ставшему на миг каменным плащу. Сила выстрелов распределилась по поверхности умной ткани, но удар был сильным, и Семёна толкнуло вперёд, к дверям лифта. Кабина как раз подъехала, и створка бронированных дверей поползла в сторону. Семён помог встать Викентию, который после выстрелов завалился на бок, но ранен, похоже, не был. Протиснулись в створки лифта, торопливо вдвоём нажали кнопку.

— В угол! — скомандовал Викентий.

Пока створки закрывались, ещё одна очередь прошлась по кабине. Наконец, они двинулись вниз, Викентий устало прижался к стене. Он шумно дышал и бормотал:

— Страшно… страшно-то как.

— Почему, судрь, они стреляют? Почему мы не сказали, что из Инспекции?

— А толку? Мне кажется, части солдат по барабану, что мы из Инспекции, или ещё откуда.

— Какой части?

— Новой, прибывшей. Пехотинцам. Которая с Игнатом Ионеску. Ты не заметил? У них другая униформа, не как у наземной полиции. Достань-ка пушку. Я думаю, они тут на всех уровнях.

Двери лифта открылись. Впереди виднелся длинный коридор, потолочные лампы отбрасывали длинные тени от силуэтов. Приглядевшись, Семён увидел группы людей, сидящих вповалку вдоль стен, среди них расхаживали солдаты. Слышался разговор на повышенных тонах, громкоговорители солдат и плач детей.

— Что здесь такое?

— Окраина минус третьего уровня. Весь третий уровень — что-то среднее между помойкой и тюрьмой для оштрафованных холопов и прочих бесправных рабочих. Пещеры с троглодитами, если ты понимаешь. Нам до конца коридора, потом налево, там наша дверь лаборатории. Вон те солдатики, боюсь, попытаются нам помешать. Стрелять умеешь?

— Смогу, — кивнул Семён, сам особо не веря своим словам. — Патронов хватит?

— Патронов — должно хватить, а вот гранат и прочих штук хитрых — боюсь, нет. На крайний случай парочка. Сначала идём тихо. Потом придётся стрелять на поражение. Страшно… страшно-то как.

Они двинулись вдоль стены. Плащ продолжал показывать голограмму костюма рабочего. Поравнялись с первой семьёй, молодыми парнем с девушкой, которая держала на руках свёрток с ребёнком. Семён бросил взгляд на их предметы быта — две грубые деревянные лежанки, тумбочка с горелкой.

Разглядывать пришлось недолго. Ближайший солдат заметил приближающихся, крикнул:

— Ни с места! Руки поднять! Вы с какого уровня?

Второй обернулся, крикнул что-то неразборчивое и решительно побежал в их сторону.

— Пора, — скомандовал Викентий.

— Просчёт системы обороны выполнен, — отчеканила роботётка. — Выполняется работа. Стимулятор введён.

Первый солдат упал, обездвиженный гранатой. Во второго пришлось стрелять на поражение. Семён не понял, чья рука выстрелила первой — его или Викентия. Третий, показавшийся из-за угла, спрятался за кучей мебели и открыл стрельбу. Бедняки визжали, прижимаясь к стенам. После двух выстрелов по плащу Семёна, которые отбросили его на метр назад, роботётка заявила:

— Армобатареи плаща на исходе, срочно подзарядите.

Пришлось заползти под нары, мимо которых только что проходил. Прилетела дымовая граната. Девушка с грязными волосами рядом прижимала ревущего младенца и шептала:

— Защитите, защитите…

— Рекомендуется установка фильтра, — заметила роботётка.

Семён закашлялся, вылез в коридор. В нескольких метров впереди виднелись неясные силуэты, были слышны хриплые крики. На подкашивающихся ногах, сжимая ствол, Семён шагнул вперёд. Викентий висел на спине рослого солдата, завалив его на грудь и удушая угольными нитями.

— Помоги! На поясе нож!

Рука Семёна сама схватила рукоять. Сама прошлась по горлу. Ему приходилось держать в руках холодное оружие, но ни разу до этого не случалось применять его таким образом.

Тело солдата затряслось, обмякло и упало на пол. Семён взглянул в его лицо — черты лица ничуть не отличались от лица уральца. Викентий отпустил удавку, повалился на бок, зашипев от боли.

— Он мне ногу прострелил. Дойти бы до лаборатории, там…

— Я… Я, судрь, только что…

— Да, убил. Когда-нибудь это случается в первый раз. Принцип наименьшего зла, знаешь ли. Главное — не привыкнуть. Помоги мне подняться.

Перехватив инспектора за плечи, Семён доковылял до поворота. Выглянули — бетонная дверь лаборатории была приоткрыта.

— Там ещё есть. Погоди. Так, дай руку освободить… Вроде бы ещё парочка оставалась.

Из рукава вылетел шарик и залетел внутрь. Викентий поводил руками в воздухе, управляя полётом, через пару минут сказал.

— Покажи ему тоже.

Перед глазами Семёна возник вид из камеры. Помещение лаборатории оказалось гораздо большим, чем он предполагал. У входной консоли сидел, пригнувшись, четвёртый солдат — худой, небольшого роста. Было видно, что он напуган. Увидев летающую камеру, он приподнялся и попытался сбить её прикладом автомата, потом поднялся и сделал нерешительный шаг к отодвинутой бетонной створке. Семён обратил внимание, насколько створка массивная — около локтя в толщину. Викентий увёл камеру в сторону и ещё немного поводил её по помещениям, проверяя, всё ли чисто. Из рукава тем временем вылетела ещё одна летающая граната.

— Сейчас усыпим. Надоело убивать.

Вскоре послышался сдавленный крик. Выждав некоторое время, они вышли в коридор. У обмякшего тела солдата с шариком на шее уже копошился кто-то из местных, обшаривая карманы. Увидев приближающихся, он крикнул:

— Не убивайте! Спасибо, спасибо!

Викентий махнул рукой, пытаясь отогнать, словно назойливую муху. Подошёл сбоку, сдвинул вбок шлем солдата и пальцем закрыл камеру на лбу. Затем пошептался с роботёткой и отключил блок связи на боку солдата.

— Скорее. Кинь мне со стола вон ту робоаптечку, чтоб ногу залатать. А этого затащи внутрь, раздень и в мусоропровод, он вон там, за кухней.

— Как это — раздень?

— Вот так — раздень! Всю броню, амуницию, средства связи и прочее. Пригодится.

— Может, проще сразу — того?

— Оставь. Может, выживет. Я пока поколдую с системой обороны. Может, получится отключить ближний лифт, он был переключен на управление отсюда. Мало времени, новые прибудут через минут десять.

Семён затащил обездвиженное тело в центр лаборатории. Осмотрелся по сторонам — до самого трёхметрового потолка здесь стояли шкафы, грубо-собранные стеллажи с коробками с пищей, клетками, в которых копошилась какая-то живность, техникой и прочей ерундой. У дальнего края виднелась ещё одна стальная дверь с вентильным затвором. Сбоку был вход в подсобные помещения — туалет, кухню и что-то вроде спальни.

— Чем здесь занимались до нас? — крикнул Семён. — Чем так воняет?

— Опытами на животных. Бактериологическое оружие, баловался кто-то из местных. Инспекция открыла и присвоила себе, взяла под охрану. А воняет из соседнего блока. Там фабрика по производству кормов. Сейчас дверь закроем, и…

— То есть наше расположение знали местные?

— Официально здесь центр помощи оставшимся без крова, там даже табличка у входа. Контрразведка сработала, видимо. Ты доделал?

— Да, сейчас…

Кое-как закончив дело, Семён с лёгким отвращением доволок тело до кухни и остановился.

На кухонном столе лежал труп в сером балахоне инспектора.

— Викентий, тут такое дело…

Труп был опознан как тело Юрия, бывшего ранее помощником Викентия. Тот сразу как-то погрустнел и замолчал. Решили разобраться с ним позже.

Семён собрал оставшееся в коридоре оружие и избавился от трупов солдат. Викентий соорудил себе костыль, вышел в коридор с автоматом наперевес, начал перегонять с места на место местных бомжей. Семейных, старых и больных прогнал в соседнюю секцию, оставил пятёрку относительно-крупных и здоровых.

— Жить хотите?

— Да, хотим.

— Солдат не любите?

— Нет!

— Жрать хотите?

— Да!

— Кто умеет стрелять?

Два из пяти несмело подняли руки.

— Живо за дело! Мебель сдвинуть к тому проходу! Ты и ты — раздеть тех троих, форму на себя, занять дежурство. Передерётесь между собой — застрелю обоих.

Один из коридоров — тот, что вёл от лаборатории ко второму лифту, удалось закрыть опускающейся переборокой. Остался путь к первому лифту, который был перепрограммирован, и путь в основной туннель минус третьего.

Одного из бездомных одели в форму солдата и оставили внутри лаборатории — сторожить вход. Наружу бросили пару коробок с едой, закрыли дверь и занялись убитым.

— Бедняга, а я-то на него думал, что он сбежал. Ему нечем было защищаться. Только нелетальное вооружение. А местный пулемёт не смог активировать. Они пытались достать средства связи. Вынули блок из комбеза, базу местную прошерстили, почистили. Глупые, тут же всё продублировано, сейчас глянем.

Из шва потайного кармана в комбинезоне достали крохотный квадратик, который подключили затем к терминалу. В коротких видео был слышан только голос, камеру Юрий не снимал. Первые три, в которых Викентий обучал его на базе, промотали как не особо информативные.

«Запись номер пять. Стыдно мне. Пытался я сесть на транспорт вместе с депортированными, три дня проторчал в порту, потом понял, что никому-то я не нужен там буду. А здесь хоть какие-то перспективы. Решил всё же пробираться в явочный пункт, пока темно. Сажусь на автобус. Пока больше ничего нового».

Викентий проворчал что-то неопределённое, переключил на следующее видео. На экране виднелись стены лаборатории.

«Запись номер семь. Всё, я тут. Заблудился, только через три часа нашёл вход. Бомжи в коридоре пристали, пришлось напугать гранатой. Здесь была Дина из какого-то нашего ордена. Не представилась, из какого, видимо, тоже секретный. Сказала не снимать. Помогла мне скопировать информацию с кристалла, который я принес. Сказала, что уходит на задание. Говорит, сторожи, потому что время беспокойное. А может, надо обратно идти? Не знаю. Страшно».

— Кто такая Дина?

— Не знаю, но догадываюсь. А его самого прислали из какой-то деревенской общины из системы Тюмени, — то ли в упрёк, то ли в оправдание убитому сказал Викентий. — Вообще в технике не разбирался! Какие там нейроинтерфейсы, банально с кристалла скопировать… Эх. С роботёткой еле научил общаться. Ну, о мёртвых — либо хорошо, либо ничего. Бедный парень. Молодец. Дальше.

«Запись номер восемь. Третий день. Скучно. Вроде бы ничего страшного не происходит. Наверное, надо к Викентию возвращаться, но Дина сказала, что здесь я нужнее. Она вернулась, говорит, много интересных данных. Проговорилась, говорит, сюда флот какого-то воеводы сгоняют, похоже на мятеж, а местные об этом даже ни слухом, ни духом. Говорит, прилетела космокуропатка, надо посмотреть данные. А я тоже хотел посмотреть, она не пустила! Ни разу вблизи куропаток не видел. Потом опять куда-то ушла. В случае чего, говорит, включать пулемётные консоли, я сказал „ага“, а сам не умею, как включать-то? И кто нападёт? Страшно…».

Последняя запись была сделана всего два часа тому назад.

«Запись номер восемь. Пятый день. Снаружи стрельба. Говорят, чтобы открыли, что это инспекция. Страшно. Я не верю. Не знаю, кто это. Дина сама могла бы открыть, у неё пароли, или как там. Страшно. Но ещё страшнее оставаться тут одному. Наверное, сейчас открою»…

— Помянем невинно убиенного Юрия, — сказал Викентий, рассеянно глядя куда-то вдаль, и достал из ближнего кухонного шкафа какой-то хитрый пузырёк. — Он был не виноват.

— Дядя Вик, не сочтите за грубость, но… как вы умудряетесь⁈ Не время пить, чёрт возьми!

— Не бойся, всё под контролем. У меня шарик есть.

Опьянение держалось действительно недолго, пару минут. Это время он посидел рядом с бывшим помощником, потом достал из кармана шарик деалкоголизатора, проглотил. Плащ сняли, тело убрали в мешок и положили в морозильную камеру.

Затем перенастроили роботёток на местные сервера. Викентий пару минут поизучал сводки и новости, неопределённо хмыкнул и сказал, что разберётся позже. Потом перешли к устройствам связи солдат. Взломать их не удалось — шифрование оказалось достаточно совершенным, привязанным к биометрии.

— Похоже, что они — группа разведки, — предположил Викентий. — Основной отряд может прибыть через… хоть сейчас. А может и вовсе не прибыть. Мы не знаем, насколько мы — важная цель для этого Ионеску. Но всё указывает на то, что это его рук дело. Раз так охотятся за нами.

У Семёна мурашки пробежали по спине, словно только после этих слов он понял, что за ним теперь охотятся и пытаются убить.

— А что нас раньше-то не поймали? Меня вон даже допрашивали, и ничего, пустили!

— Слышал про мятеж? В сводках про это же говорится. Ионеску собирает флот и собирается выйти из-под контроля бессарабского короля. Тебя местные безопасники допрашивали. Те или хранят верность, или просто боятся, что мятеж не удастся. Обычно дело во время мятежа. Пытаются играть на два лагеря, смотрят, какой победит, и…

— Получается, эта лаборатория — вроде приманки, да? Чтоб мы точно сюда пришли и больше отсюда не вышли?

— Ну, не скажи… Выйти мы сумеем, потом я покажу ходы.

— Они же могут дверь вскрыть, да? Или всяких газов в вентиляцию напустить?

— Вскрыть — да, но не сразу, за полчаса — минимум. За это время что-нибудь придумать можно будет. Вентиляция тут сделана своя, замкнутая, не должно ничего случиться. Ну, пока есть время, можно поработать, — с некоторым воодушевлением Викентий поднялся и направился ко вторым гигантским дверям в дальнем конце лаборатории. — Осталось сидеть. Ждать у моря погоды.