Кортик: За честь и верность

Интерлюдия

В просторном кабинете, заставленном дубовыми панелями и книгами в кожаных переплетах, двое стариков наблюдали за плавными движениями акул в огромном аквариуме, занимавшем половину стены. Вода мерцала синевой, отбрасывая блики на их морщинистые лица.

— Прошляпили твои архаровцы, — проворчал седой, поправляя очки с толстыми линзами.

Лысый старик хмыкнул, потягивая виски со льдом:

— Мои? Они уже свои собственные. Мы-то с тобой на заслуженной пенсии.

— Да и твои тоже прошляпили, — подначил лысый, постукивая пальцами по ручке кресла.

Тишину нарушал только мягкий плеск воды.

— Рановато дали самостоятельность ученикам, — наконец вздохнул седой.

— Полный провал и внешней, и внутренней разведки, — согласился лысый, отставляя бокал.

Акулы за стеклом лениво кружили, будто смеясь над их беседами.

— Но хоть ночка была тяжелая, а справились, — заметил лысый, следя за хищниками.

— Как справились? — седой резко повернулся к нему. — Панику среди гражданских предотвратили, туману напустили. Но нападение на арсенал Павловского полка не скроешь. Лейб-гвардии Казачий — элита, они ночью справились. А в Павловском новобранцы стояли. Погибли.

Лысый нахмурился, но кивнул:

— Хорошо, что подтянули команду Букреева. Думал, лабораторные крысы, а оказалось — молодые драконы.

— И наш везунчик отличился, террориста уложил, — с гордостью добавил лысый.

Седой фыркнул:

— Твоя разведка хуже базарной бабки работает. Он террориста не уложил — тот сам подорвался. А наш выжил.

Лысый замер, затем медленно поставил бокал на стол:

— Правда?.. Тогда вопрос: плохо работают или у нас крот завелся?

— Конечно завелся, — седой усмехнулся. — Мы к ним подселяем, они к нам. Обычное дело. Но обидно, что узнали мы всё от полевых, а не от кабинетных крыс.

Лысый задумался, глядя на акул:

— Может, вернёмся? Покажем личным примером, как надо работать.

Седой рассмеялся:

— Ага, зайдём к императору: "Здрасте!" А он такой: "Я вас пять лет назад похоронил! Столько слёз пролил!" А мы живые, пни.

— Ну да, — лысый тоже усмехнулся. — С нашей работой выход на пенсию только в дубовой ладье. С почестями, оркестром и салютом.

Пауза.

— А не аукнется ли выход наших драконов потерями? — вдруг спросил лысый. — Не перебьют их?

Седой потянулся к бокалу, его глаза сузились:

— О них уже знают. Кто-то слил. Значит, будем ловить на живца.

— Жалко живца, — пробормотал лысый.

— Увы, хищную рыбу только на живца и возьмёшь, — седой отхлебнул виски. — Акулы, понимаешь ли, тоже голодные.

И они снова замолчали, наблюдая, как за стеклом тени хищников скользят в синей воде.

Идиллическую тишину кабинета, нарушаемую лишь мягким плеском воды в аквариуме, резко разорвал пронзительный звонок старого кнопочного телефона. Лысый старик неспешно достал из кармана жилетки потрёпанный аппарат, поднёс к уху и коротко бросил:

— Слушаю.

Его брови медленно поползли вверх по мере того, как он впитывал информацию. Седой наблюдал за ним, лениво попивая виски.

— Какой взрыв в Магической академии? — голос лысого внезапно стал резким, как лезвие. — Что говорят на месте? Почему там был Петров? Это связано с вчерашними террористами?

Пауза.

— Что значит, "не знаете"? — он внезапно вскипел, сжимая телефон так, что корпус затрещал. — У вас там мозг жиром заплыл, что ли? Может, тебя на границу с Китаем отправить? Давно тигров не ловил?

С этими словами он швырнул телефон на стол так, что тот подпрыгнул и замер, будто испуганный зверёк.

Седой лишь усмехнулся, подняв свой бокал:

— Да не парься ты. Это же Магическая академия — там взрывы, как у нас с тобой утренний кофе. Он лениво махнул рукой в сторону аквариума. — Я же сказал — сидим, наблюдаем. Ну, за здоровье!

Бокалы звонко встретились, акулы за стеклом лениво развернулись, будто реагируя на тост.

— За здоровье... и за дураков, которые всё ещё думают, что могут нас переиграть, — добавил лысый, уже снова хладнокровный, и отхлебнул виски.