Корпорация любит нас

II. Фуга. Эпизод 6. Путник и Спутница (а)

(Третьи лица)

Ромул раздвинул жалюзи и осторожно посмотрел на улицу. В небе творилось что-то страшное, но это было не так важно для охранника. Снова, как и неделю назад, на противоположной стороне виднелись два броневика Корпорации.

— Карим, доставай ствол, — сказал он узбеку. — Шавки приехали. Сейчас мы им зададим.

Узбек коротко кивнул, поправил тюбетейку и достал из внутреннего кармана лёгкого пиджака пистолет Макарова, оставшись сидеть на стуле.

Охранник антиквара открыл сундук и достал автомат. Проверил патроны в рожке и передёрнул затвор. Когда дверь со взломанным замком распахнулась, в лицо вошедшему седому генералу с двух сторон комнаты смотрело два ствола. Секундой спустя из-за спины выскочили телохранители, закрыли собой шефа и замерли, ожидая приказания. На лице старика сначала отразилось недоумение, а затем он осторожно дал своим охранникам жест рукой опустить стволы индуктивников.

— Какой нерадушный приём, — хмыкнул седовласый. — Вы же должны меня помнить, молодой человек? Генерал войск Корпорации Вячеслав Кадочников, к вашим услугам. Хаким с командой, проводившие тут обыск, как мне доложили, работали грубо, и я пришёл к графу лично принести свои извинения. Где Юрген Серафимович, кстати?

Ромул узнал генерала — он видел его, ещё будучи мальчишкой. По тону генерала чувствовалось, что он говорит правду.

— Мы думали, это киберготы бесчинствуют, — сорвал охранник и опустил ствол автомата.

Карим, не меняя своего по-узбекски каменного выражения лица, поставил пистолет на предохранитель и положил за пазуху.

— Юрген болеет, — сказал узбек. — В него стреляли транквилизатором. Я его друг, я приехал к нему издалека за товаром. Он не смог мне показать свой товар. И я остался гостить, помогать.

— Разрешите мне поговорить с ним? — сказал Вячеслав, стряхивая пыль с блестящих сине-зелёных погон.

— А пойдёмте, я провожу, — Ромул положил автомат на табуретку и приоткрыл дверь из зала в коридор.

Телохранители генерала дёрнулись, собираясь сопровождать своего шефа, но Вячеслав покачал головой.

— Я доверяю этим парням, — коротко сказал он и шагнул в коридор.

Нишцельский спал. Спальня графа была обклеена старинными постерами из фильмов, и Вячеслав вгляделся в старинную картину, изображавшую трёх людей в обтягивающей кожаной одежде и чёрных очках на фоне зелёных символов.

— Я не знал, что ты веришь в «Матрицу», — сказал генерал.

Юрген, вздохнув, открыл свои близорукие глаза и улыбнулся. Затем, приподнявшись с постели, натянул свои старые сломанные очки и с удивлением посмотрел на Вячеслава.

— Прости, разбудил тебя, — Вячеслав сел на табуретку рядом с кроватью.

Антиквар посмотрел на постер.

— Я не верю, я знаю. Всё гораздо проще и сложнее. Я не кибергот — просто картинка красивая. Странно, что ты пришёл. Когда ты был тут последний раз?

Генерал погладил пальцем крохотные песочные часы, стоявшие на тумбочке.

— Семнадцать лет назад. Когда ты только поселился в этом доме. Сколько воды утекло.

Граф покачал головой и помолчал немного, вспоминая былые годы. Потом спросил:

— Как твои дела, Вячеслав?

Военный неприятно поморщился, будто воспоминания о работе были противны ему.

— Отстраиваем Первоуральск. Боремся с фальшивомонетчиками. Индуисты на окраинах бунтуют. Дел полно, ни на что нет времени…

— У вас же есть Император?

— Ха! Ты думаешь, он занимается страной? Он ведёт какие-то свои игры. По правде сказать, нам это нравится всё меньше и меньше. Мы вынуждены затягивать гайки. Потому, извини, что так получилось. Я принёс тебе две новости, граф.

Юрген улыбнулся.

— Одну из них я уже знаю. Путник жив. Вы не делали попыток убить его физически, и поступили верно — это могло лишь всё усугубить.

Кадочников ухмыльнулся.

— Да, это так. Откуда ты знаешь, чёрт побери?

— Я только что общался с одним своим другом. Старым другом, он видел Путника.

Вячеслав посмотрел в приоткрытую дверь.

— Этот узбек в зале? Откуда он мог видеть Путника?

Юрген покачал головой.

— Нет, совсем другой друг, он живёт не здесь. Никто из ваших никогда не видел этого доброго толстяка.

Генерал недоверчиво поглядел на часовщика, потом раздражённо махнул рукой.

— Мне никогда не разгадать твоих загадок, старик. Может, оно и к лучшему — и так я знаю слишком много для простого человека, и от этого у меня постоянно болит голова. Так или иначе, мне пришло недвусмысленное указание от НИХ, что этот ваш Путник должен остаться в живых. Ещё было приказано дать ему документы с твоей фамилией. А вторая моя новость, точнее не новость, а просьба, вот какая — мы просим тебя больше не заниматься своими тёмными делами и не идти на контакт с этим Путником. Даже если он будет искать тебя, как однофамильца. Пусть всё решают ОНИ.

Юрген кивнул. Вячеслав выдержал небольшую паузу, затем рискнул спросить.

— Скажи, вот этот паренёк из ниоткуда, эти все аномалии в окрестностях города, провалы во времени, сияние в небе… Это всё связано, это твоих рук дело?

— Моих? — засмеялся старик. — Ты серьёзно думаешь, что у меня есть на это силы? Забудь, приятель. Я уже давно слабый старик-антиквар, а во всём происходящем виноват вовсе не я.

— Тогда кто? Эти чёртовы индуисты? Узбеки? Кто, чёрт побери! — повысил голос генерал, но Ромул подошёл сзади и положил ему на плечо свою тяжёлую руку. Вячеслав осёкся и приложил руку к затылку, словно у него болела голова. — Этот парень… Кто он?

Антиквар посмотрел в окно.

— Просто Путник из ниоткуда. Вестник перемен.

— Перемен? Хочешь сказать, это всё только начало? Он сам всё это сделал?

— Я не знаю, — развёл руками Юрген. — Может, он лишь орудие чего-то или кого-то другого. Кого-то извне. Может, наш спаситель. Может, наоборот.

— Бред, — заскрипел зубами генерал. — Мы говорим о каком-то диком бреде. Чьё-то орудие? Но зачем тогда отпускать его? Отпускать, а потом наблюдать, как привычный мир вокруг становится непонятно чем, как тогда, семнадцать лет назад?

Юрген кивнул и поправил собеседница:

— Восемнадцать. Через год всё наладилось. Всё будет хорошо и теперь, вот увидишь.

— Бред, — повторил генерал и замотал головой, словно убеждая себя в чём-то. — Мне хочется верить, что ты прав, и что всё будет хорошо. Но себя обезопасить мы тоже хотим. И ещё, чуть не забыл — мы нашли гитару, очень похожую на ту, что я видел тогда, в тридцать седьмом. Сейчас она у нас, и что-то мне подсказывает, что её лучше оставить.

Часовщик кивнул, немного помрачнев.

— Пусть будет так.

Генерал резко поднялся со стула и пошёл к выходу. У дверей обернулся и сказал:

— Я улетаю сегодня на дирижабле на восток. Должен разобраться ещё с одним товарищем. Выздоравливай, старик.

— Счастливого пути тебе, — улыбнулся граф.

(Путник)

Утром дождь кончился. В зоопарке пахло сыростью и пылью — почти также, как в мире-курятнике.

— Новость передали, сегодня слона привезут, — сказал Анастас, когда Ник спустился вниз. — А ты чего задерживаешься?

— Так меня же никто не разбудил раньше.

Мулат недовольно покачал головой.

— Через двадцать минут уже к работе приступать. Стаська вон уже убежал. Пора бы тебе будильник завести, что, мне всё время тебя теперь будить, как маленького?

Ник усмехнулся.

— На что мне его купить, у меня и денег-то нет.

— Тьфу, — плюнул Анастас. — Что ж ты раньше-то молчал! Попроси у кассирши аванс. Только много не проси, не больше половины.

— Я как-то не думал про деньги. Даже у директора не спросил, какая у меня будет зарплата.

— Не зарплата, а жалование! Мне он сказал про тебя — восемь тысяч иен в месяц.

Ник задумался — цифра выглядела прилично, но он плохо разбирался в масштабах цен. Крутаков добавил, угадав замешательство Ника:

— Хорошая сумма, тут почти у всех такая. У начальства и у охраны ещё больше. В общем, на жизнь хватит.

Путник наскоро позавтракал и погрузился в работу — уборка после дождя, разнос корма, разные поручения — он старался показаться максимально ответственным и трудолюбивым, и, похоже, у него получалось. Несколько раз его даже похвалили.

Ближе к обеду Ник набрался смелости и заглянул в бухгалтерию. Раиса, полноватая кассирша лет тридцати, попросила паспорт, и Ник впервые поднёс его к считывателю.

— О, так ты Никита! А то мы всё тебя «Ником» зовём, а полного имени не знаем, улыбнулась Раиса.

Путник посмотрел на экранчик кассового аппарата. Там значилась фамилия и имя — Никита Нишцельский. Всё-таки Никита, а не Николай. И до чего странная фамилия — «Нишцельский». Тоже польская, как и у Складовского — даже и придумывать ничего не пришлось. Но зачем Корпорации было править фамилию «Путник» на столь замысловатую?

Зарплату выдали без особых проблем, хотя кассирша после прочтения фамилии смотрела на удивляющегося Ника как-то подозрительно. Бумажки были старые, затёртые — как будто ими пользуются уже не первый десяток лет. После этого Ник поймал Складовского и направился с ним в столовую, где впервые расплатился своими деньгами.

— Нишцельский, значит? Тоже поляк… Редкая фамилия, — многозначительно заметил напарник.

В столовой Станислав рассказывал байки из жизни зоопарка. Про то, как престарелый орангутанг, который помер в прошлом году, влюбился в рыжеволосую техничку Свету и жутко ревновал её к Анастасу. И про медведя, случайно надевшего на голову ведро с кормом, которое потом никак не могли снять. Несмотря на то, что напарник не снимал с себя привычной флегматичной маски и рассказывал всё это с ледяным спокойствием на лице, Ник хохотал на всю столовую. Успокоившись, Путник спросил напарника:

— Почему все говорят о субкультурах?

— Раньше общество делилось на классы, на сословия там. Богатый, бедный. Сейчас это уже не так важно. Сейчас всё делится на субкультуры, это стало что-то вроде каст в древней Индии. У кого ты родился, в какой коммуне вырос — тем, как правило, и станешь. В каждой общине свои традиции, свою музыку слушают. Даже Корпорация, по сути, — одна целая субкультура, самая большая в городе.

— А кто такие индуисты? Анастас что-то говорил про них.

— Тоже субкультура, притом воинствующая. Контркультура. Когда-то, в прошлом мире, точно также называлась одна религия, но эти совсем другие. Ненавидят Корпорацию. Точнее, не всю её, а только бойцов и офицеров Войск Корпорации.

— Так это же… хорошо? — предположил Ник. — Я так понял, их мало кто из сознательных людей любит.

— Дело не в этом, Никита, — покачал головой Станислав. — Можно не любить и мириться с существованием «Ур»-а, приспосабливаться, как мы это делаем. Пока Корпорация нас не трогает, и мы её не будем. И на праздниках вместе со всеми кричать «Корпорация любит нас!» А эти не так — то на КПП нападут, то в супермаркете воина прикончат. У них очень строгие законы внутри общин. Говорят, за любую провинность устраивают дуэли.

— А чего с ними власти не разберутся?

— Разбираются периодически. То одну коммуну поймают-пересажают, то другую. А всех сразу сложно победить — во Внешнем городе и пригородах у них сто двадцать коммун, а где единый центр и где глава не знают. Потом, такие слухи ходят, — Станислав понизил голос, — что кто-то из их верхушки ходит в фаворитах у Савелия Первого. Именно поэтому их до сих пор не прижали.

Фавориты императора. От этого веяло чем-то средневековым.

— Неодиггеры похожи на индуистов?

— Тем, что не согласны с властями — похожи. А так — очень отличаются.

Ник задумался. Что-то подсказывало ему, что политика — это грязная штука, и туда лучше не соваться, но вместе с тем тайная жизнь города чем-то привлекала его. К тому же, он снова ощутил, что ненавидит Корпорацию, и ему сложно мириться с существованием этой организации.

— Стаська, Сергей, Тимур! — рявкнул вбежавший в столовую Анастас, зацепив взглядом сидящих за соседним столом двух крупных парней из отдела хищников. — Бросайте жрать, слона привезли!

Несколько сотрудников сорвались с мест и побежали из столовой в сторону запасных ворот. Похоже, событие назревало особенное. Станислав недовольно проворчал, бросил в недоеденную тарелку ложку, и пошёл вслед за всеми, махнув рукой Нику, приглашая идти вместе со всеми.

Запасные ворота, обращённые к руинам прилегающих к Твердыне Корпорации кварталов, открывали очень редко. Обычно все необходимые грузовики с продовольствием приезжали со стороны центральных кварталов. Но в этот раз габаритов главных ворот не хватало, к тому же, слоновник был ближе к запасным.

В открытые ворота с электротягачом медленно въехала широкая платформа с большим контейнером наверху. В высоту импровизированная клетка для животного достигала четырёх метров. Из контейнера доносился приглушённый трубный рёв и стук. Въездом тягача руководил лично директор зверинца, Галактионов — он суетливо бегал вокруг, громко кричал и махал руками водителям, подсказывая на поворотах, как проехать по узким внутренним улочкам. Вокруг собралось немало зевак, как из числа сотрудников, так и среди посетителей. Когда платформа подъехала вплотную к калитке слоновника, тягач остановили, водитель в форме Корпорации вылез и встал поодаль. Похоже, он боялся зверя в контейнере и не имел никакого желания заниматься разгрузкой.

Народ отошёл на солидное расстояние, толпа замерла в предвкушении события. После недолгой паузы Тимур с Сергеем запрыгнули на платформу и открыли задвижку на створках. Потом резко разошлись в стороны, открыв створки контейнера и образовав из них коридор, ведущий в слоновник.

Но сил у рослых работников не хватило, чтобы удержать зверя — с трубным рёвом он толкнул одну из створок, сбросив Тимура на землю с платформы недалеко от Ника. Народ в панике побежал в разные стороны, а Галактионов заорал благим матом:

— Парализатор! У кого ружьё-парализатор, чёрт возьми!

А Ник не побежал, он остался стоять, зачарованно глядя на гигантское животное, чей рост с высоты платформы казался совсем исполинским. Створки контейнера никто не держал, и гигант запросто мог направиться в сторону толпы. Внезапно Путник услышал тишину, воцарившуюся вокруг, и спустя мгновение понял её причину.

Перед ним был не слон. Перед человеком стоял исполинский древний мамонт, с густой красной шерстью и длинными, закруглёнными бивнями.

Животное махнуло головой, откинув мешавшую створку, подошло к краю платформы и потянулось своим странным хоботом вниз, в сторону Путника. В глазах у гиганта, так похожих на человеческие, был какой-то странный, задорный огонёк. Казалось, животное почувствовало свободу, и Ник положил ладонь на волосатую поверхность хобота, похлопал по нему, как хлопают по плечу старого товарища.

Это существо явно пришло в мир Каменного Пояса из другой реальности. И в этом оба — и Ник, и зверь — мгновенно почувствовали своё родство и духовную близость.

— Это твой новый дом, дружище, — Ник кивнул на вольеру. — Тесноват, но ты будешь жить достойно, поверь мне. Иди туда.

Красный мамонт качнул бивнями, повернулся и грузно спрыгнул с платформы в слоновник, подняв облако пыли.

Мамонта назвали Ильёй. Весть о появлении нового животного быстро разлетелась по округе, и народ из Внутреннего города в тот же вечер толпами повалил в зверинец.

Императорский двор выделил дополнительные средства зверинцу на содержание зверя, и Ника закрепили за слоновником, теперь он стал носить гордый титул «кипер». Работы стало прилично — помимо уборки, мытья и разбрасывания корма надо было большую часть дня проводить вместе с животным — просто сидеть рядом, чтобы мамонт не чувствовал себя одиноким.

Через пару дней Галактионов приказал выделить новому сотруднику отдельную комнату в соседней с зоопарком многоэтажке. В той самой, из которой в день освобождения Путника били в небо прожекторные лучи.

Вечером следующего дня Ник собрал свои пожитки в пакеты — пока что личных вещей у него накопилось немного, и почти все были подарены сотрудниками — и отправился вместе со Станиславом заселяться. Это был третий раз, когда Путнику пришлось перейти границу зверинца. В первые два ему хватило смелости только на то, чтобы сходить в ближайший универсам. Он по-прежнему не чувствовал себя уютно за пределами императорской территории — даже при наличии паспорта ему казалось, что снаружи его поджидает опасность. Ник остановился и недоверчиво посмотрел на улицу Васнецовскую, в вечерние часы полную народа.

— Что, всё ещё боишься? — с усмешкой спросил Станислав. — Я, помню, по первости также боялся носу высунуть. Шагай смелей, не бойся. Я тут почти на таких же правах, как ты, и со мной пока всё тихо.

Ник думал, что прохожие будут с осуждением смотреть на голодранца, вышедшего из зверинца с барахлом, но они даже не обращали на него внимания. Скоро коллеги дошли на угла ограды зоопарка и свернули на улицу Малаховскую.

Многоэтажку построили перед самым Катаклизмом, поэтому дом стоял практически целёхонький, только на верхних этажах были выбиты стёкла. Часть здания была в собственности зверинца, и здесь проживало немало коллег Ника. Складовский как-то упоминал, что здесь живёт его бывшая подруга, с которой он не очень любит встречаться, но подробностей не говорил. Табличка на подъезде гласила, что «жильцы здания являются свободными подданными Его Императорского Величества Савелия Первого и освобождены от податей».

— Звучит неплохо, — подумал Ник и толкнул ногой дверь.

Дверь ударилась обо что-то, и затем послышался женский голос:

— Осторожнее!

За дверью оказалась худая высокая девушка с жидкими светлыми волосами. Она потёрла ушибленный лоб.

— Внимательнее нельзя? — нахмурилась девушка. Она была выше его почти на голову.

— Простите, — извинился Путник. — Я не специально, на радостях — иду заселяться.

Станислав протолкнул Ника вперёд.

— Иди давай, невнимательный.

— Постой, — вдруг сказала девушка в дверях, и Путник обернулся. — Кажется, мы знакомы.

На бледном лице были радость вперемешку с удивлением.

— Вряд ли, — усмехнулся Ник и пошёл наверх. Она не показалась ему симпатичной — каждый раз, когда Путник думал о противоположном поле, ему вспоминалась девушка из реальности бункера, и он ничего не мог с этим поделать.

Поднявшись на этаж, Станислав открыл дверь и торжественным жестом передал ключи Нику, пропуская вперёд. Путник зажёг свет — тусклую светодиодную лампу наверху. В комнате от старых жильцов остались только древняя тахта и грубо сколоченный шкаф. В пустых стенах Путнику показалось неуютно.

— Кухня общая? — спросил Ник.

Напарник кивнул.

— И санузел. Разберёшься со временем. Тут рядом Тимур живёт, договоритесь про холодильник и прочее.

Ник посмотрел в окно. Из окна открывался не самый приятный вид на свалку, где в него выстрелили шокером. Крепость и башня, возвышавшиеся за свалкой, заставили неприятно поёжиться.

— Не понимаю, как могла такая огромная свалка взяться прямо в центре города? — подумал вслух Путник.

— Раньше тут были дома, — Станислав указал на руины. — Корпорация, как только пришла к власти, решила отгородить Твердыню от соседей. Чтоб не заглядывали во внутренний двор, кому ни попадя. Бояться.

Чувство дискомфорта увеличилось, и Путник не выдержал.

— Слушай, а можно я сегодня ещё на чердаке переночую?

— Не, брат, привыкай, — покачал головой Складовский. — Тут тебе жить в ближайшем обозримом будущем, если ничего не изменится.

— Ты сейчас куда?

— Гулять по городу, — Станислав пожал плечами. — Возможно, в клуб какой забреду. Бросай вещи, идём со мной.

Ник подумал и согласился — любопытство и желание развлечься пересилило страх.