Корпорация любит нас

II. Фуга. Эпизод 7. Во имя Вестника перемен (б)

Лагерь сектантов находился в лесу, неподалёку от другой местной деревни — Гагарки. Этот населённый пункт не был заброшенным, здесь оставалось пять крупных ферм, чьи хозяева не то вступили в союз с повстанцами, не то силой и угрозами повиновались и кормили армию.

Да, именно армию — иначе отряды индуистов уже нельзя было назвать. Под раскидистыми соснами, в палатках, под грубо сколоченными навесами и в заброшенных дачных домиках на опушке леса расположились три тысячи боевиков — хорошо вооружённых и обученных. Здесь была техника — десяток перекрашенных боевых вездеходов Корпорации, три больших фургона, вероятно, использовавшихся как склад, несколько электроциклов и пара микроавтобусов. Под сосновыми «лапами» были укрыты какие-то крупные механизмы — не то пушки, не то японские боевые роботы с пулемётами.

В лесу царило веселье — братья, сидевшие на прошлогодней траве, играли на барабанах, пели какие-то песни и традиционную мантру «слава творцу». В огромных котлах на опушке леса варился обед из бобовых. Девушки в лёгких разноцветных платках крутились с огненными поями в танце под музыку — непонятно было, какую роль выполняют в войсках. Жрицы? Поварихи? Наложницы? На лужайке резвились пятилетние малыши — похоже, в войска шли целыми семьями.

Металлист неожиданно вспомнил, что это ему напоминает — отец когда-то давно рассказывал о загородных музыкальных фестивалях и ролевых конвентах, на которых ему удалось побывать до Катаклизма. В детстве Константин находил фотографии с таких фестивалей в Урнете — картина вокруг поразительно напоминала сборище хиппи или ролевиков, лишь с тем отличием, что у всех мужчин при себе было оружие.

Несмотря на мирную и даже в чём-то романтическую атмосферу, Константин ловил настороженные взгляды. Дело было даже не в арестантской рубахе — Молот сделал вывод, что к чужакам, к «невеждам» здесь относятся с раздражением, если не с презрением. Он подготовил себя к этому, ведь именно такие слухи о индуистах ходили в обществе, и даже в чём-то любопытно видеть их общину изнутри.

— В этом лагере мы собрали сотни с севера и юга. Это только половина армии, — пояснил Вадим, ведя Константина мимо танцующих. — Остальные сотни соберутся во Внешнем городе — за Эльмашем на севере и в Кольцово на юге.

— Вы что, планируете поход на Верх-Исетск? — изумился Константин.

Вадим не ответил — то ли это являлось тайной, то ли столь очевидным, что было глупо отвечать.

Константину дали перекусить — какая-то странная бобовая похлёбка и копчёная курятина. Рядом обедал — или уже ужинал? — молодой парень с длинными волосами и татуировкой в виде черепа на плече. Похоже, в стан индуистов приходили и бывшие металлисты. Затем Молота отвели к большому шатру, стоящему на поляне. Шатёр охраняли пять крупных парней с автоматами и индуктивниками.

— Тот? — спросил у Вадима один из них, стоящий у входа.

Вадим кивнул и пропустил Константина вперёд.

Внутри, в полумраке играла тихая музыка. Константин прислушался и с удивлением узнал джаз-рок семидесятых годов прошлого века. «Махавишни Окестра», или что-то похожее. Сначала ему показалось, что шатёр пуст, но потом, когда глаза привыкли к освещению, он увидел неподвижно сидящую на циновке в позе лотоса женщину.

Коротко стриженая, худая и с резкими чертами лица, она казалась ровесницей Константина. В руках она держала кальян с какими-то остро пахнущими травами, рядом стояла статуэтка обнажённой девушки со светильником в руке. Умиротворяющая музыка сильно контрастировала с ареалом какой-то странной инородности, исходившей от индуистки. В то же время, у Константина возникло странное чувство дежа вю, как будто он когда-то уже встречал эту странную женщину. Выждав десяток секунд, она выпустила облачко дыма, открыла глаза и отложила кальян в сторону.

— Что, не ожидал, трэш-металлист, услышать здесь джаз-рок? — с лёгкой насмешкой в голосе произнесла она. — Мы и не такое слушаем.

— Откуда вы знаете про меня? — спросил Константин.

— Садись рядом, невежда, — сказала женщина и отодвинулась, освобождая место на циновке. — Меня зовут Наала. Я знаю очень многое про тебя, но позволь сначала рассказать одну историю. Как ты знаешь, примерно в тринадцатом году произошёл Катаклизм, какая-то страшная катастрофа, навсегда изменившая мир. Об этом знают все, от мала до велика. На самом деле всё было совсем не так.

— Мой отец что-то говорил об этом, — металлист присел рядом.

Наала кивнула, взяла Константина за руку, и он, догадавшись, закрыл глаза.

Они стояли на бескрайней плоскости Пограничья, уже знакомой металлисту. Внезапно перед ними возник гигантский обрыв, за которым виднелся бескрайние просторы космоса. Звёзды полетели навстречу стоящим на обрыве, и вскоре он увидел голубую планету, так знакомую по старым учебниками и статьям в Урнете. Откуда-то снаружи зазвучал голос Наалы.

— Это Земля, настоящая, изначальная реальность. Её называют Стабилем. Никто не знает, существует она сейчас, или нет, хотя есть все основания верить, что это так. С ней в тринадцатом году ничего, по сути, не произошло и не изменилось. Город, в котором ты живёшь, по-прежнему называется Екатеринбургом, страна — Россией, нет никакого затопления Сибири и так далее. Ты спросишь, невежда, а что же тогда произошло в тринадцатом году? Почему Средний Урал остался один на целом свете, да ещё и огородился стеной от Челябинска? Всё очень просто, невежда.

На глазах Константина из планеты, как из огромного торта, вырезали небольшой кусок и положили на бесконечную плоскость рядом, накрыв сверху огромным воздушным пузырём, в котором светило солнце. Учитель продолжала:

— Наш мир — это копия, нелепый слепок с небольшого клочка Земли. Мы живём не на планете, мы живём в крохотном квадратике семьсот на семьсот километров, помимо которого нет ничего — ни Европы, ни Японии, ни Челябинска, ничего. Некие могущественные личности, практически боги, создали нашу реальность по памяти, населив её атманами тех, кто покинул исходный мир.

— Душами умерших? — удивился Константин.

— Да, невежда, — послышался голос Наалы. — Первое поколение поселенцев, включая твоих родителей, в юном возрасте погибли на родной планете, и их души были пойманы в сети тех, кто строил этот мир. Эти же Авторы построили Челябинскую стену, изменили кое-где ландшафт, они же стоят за Императором и Корпорацией. Они же управляют погодой и подсылают «гуманитарную помощь» из якобы японских беспилотников, создавая дефицитные ресурсы из ничего. Есть внешний враг, есть дальние страны. Красиво, великолепно — полная иллюзия того, что мы живём в настоящем мире. Но эти боги не всесильны, а таких миров, как создали они, в пространстве существует неисчислимое количество. Авторы нашей реальности слишком заигрались и забыли, что есть творцы сильнее их. Раз в несколько лет мимо нашего мира проходит Путник, или Вестник перемен — что-то вроде кометы или астероида для планетарной системы. Это и личность, и явление одновременно. Если мы способны лишь на время посылать атман в другие пространства, где наш образ будет бестелесным фантомом, то Путник умеет создавать или находить в любом мире новую телесную оболочку. Он оказывает разрушающее и очищающее действие, потому что в состоянии страха способен ломать и менять реальность вокруг себя. Ты спросишь, какая твоя и моя роль в этом, невежда? Я умею покидать тело и предвидела это, мне сообщили жители других миров, знакомые с этим явлением. А ты… ты помог Путнику попасть в наш мир, только и всего.

— Я⁈ — вскричал Константин, пытаясь открыть глаза, но у него почему-то это не получилось.

Перед глазами возникла другая картинка. Комната в покинутой коммуне на Юго-Западе города. Он, двое его друзей и девушка сидят на матрасе, пьют коньяк и играют в покер на сигареты. Внезапно Лиза останавливается и что-то долго говорит Константину, он неровной походкой поднимается, идёт к шкафу и достаёт запрятанный чехол с гитарой. Достаёт и начинает что-то наигрывать. Спустя пару минут в комнате у окна возникает светящийся силуэт невысокого юноши. Все замолкают, заворожено глядя на призрака. Один из друзей Константина хватает автомат, лежащий в углу, и дважды стреляет по силуэту, силуэт исчезает. Друзья в панике убегают из комнаты, оставляя Константина и Лизу одних. Константин прячет гитару, кругами ходит по комнате, девушка успокаивает его, затем достаёт откуда-то шприц и делает укол, после чего уходит. Вскоре Константин падает на матрас и засыпает, место действия меняется. Проходит немного времени, и в тёмном парке, в другой части города, возникает тот же невысокий юноша, что был призраком — теперь уже живой и настоящий, на его лице испуг.

— Теперь ты понимаешь, почему этот Путник так похож на тебя? Ты сам его создал. Точнее, не его как явление — личность и атман были и раньше, а только тело, внешность. Хотя, некоторые черты характера он перенял вместе с телом, это несомненно. Твоя игра на гитаре привлекла Вестника Перемен и открыла на короткий промежуток двери в наш мир, помогла материализоваться и создать новое тело.

— Получается, всё было подстроено⁈ — выкрикнул Константин, открывая глаза и вскакивая с циновки. — Вы подослали Лизу?

Он чувствовал обман и раньше, но полностью сознавать его оказалось очень неприятно.

— Её зовут не Лиза, — покачала головой Наала. — Она… моя дальняя родственница, но она действовала независимо от нас, и у неё были свои мотивы. Сначала мы боялись Вестника Перемен, но теперь мы рады ему.

Константин промолчал, пытаясь заглушить злость и обиду. Спросил:

— Так чего вам нужно от меня теперь?

— Скажи мне, ты любишь Корпорацию?

— «Корпорация любит нас»! — презрительно процедил сквозь зубы Константин. — Разумеется, я её ненавижу, как и вы. Тем более, после того, как испробовал их препарата.

Наала удовлетворённо кивнула.

— Но мы не хотим перерезать всех бойцов Корпорации, как об этом думают некоторые. Точнее, это не наша самоцель. Сначала мы хотим помочь Путнику войти в силу и открыть врата в другие миры. Тогда наши ряды помножатся армиями из других миров, и Корпорация падёт сама. Для этого нам нужно уничтожить врагов, способных нам в этом помешать. Наша цель — не Твердыня Корпорации, где живут только генералы, наша цель — Уктусские горы. Там живут истинные правители Корпорации.

Константин задумался. Уктусские горы находились в южной части Внешнего города, между районами Химмаш и Вторчермет. Таинственное место — поговаривали, что двадцать лет назад горы были ниже раза в полтора, и что после странных происшествий в тридцать седьмом они непонятным образом выросли. Если теория, рассказанная Наалой правдива, то всё это теперь не кажется столь таинственным и удивительным, подумалось Константину.

Большую часть этого небольшого горного массива занимал лес и странные лесные луга, сбоку лепилась пара коттеджных посёлков. Константин вспомнил, что Дмитрий Хэви, живущий там по-соседству, говорил, что посёлок неплохо охраняется.

— Вы всё рассчитали?

Наала поднялась и кивнула. Ростом она оказалась чуть ниже Константина.

— Тебя это не должно волновать. Нам ты нужен для нескольких других целей, невежда. Ты умеешь играть на гитаре. Этот навык мистическим образом связан с путниками. Если нам удастся достать гитару, мы сможем открыть врата для других путников. С их помощью мы освободим народ от невежества и сделаем наш мир огромным, свободным и открытым.

Константин замолчал. Действительно ли это благая цель? С другой стороны, найти отцовскую гитару входило в планы металлиста, и он задумался. Наала почувствовала его замешательство и вздохнула, словно готовясь рассказать какую-то страшную тайну.

— Мы не будем обращать всех невежд в свою веру, — она сказала это резко и с какой-то обидой. — Субкультуры — это зародыши каст, нам не нужно их менять. Да, по сути, и веры никакой нет. Есть знания. Есть приёмы и ритуалы. И есть антураж, объединяющий людей вокруг меня. Мы совсем не те индуисты, что были до Катаклизма. Все знания об их учениях канули в лету, и когда я создавала секту семнадцать лет назад, мне пришлось всё делать и придумывать практически с нуля, с обрывочных данных на серверах Урнета.

Что ж, по крайней мере честно. Константину почему-то подумалось, что далеко не каждому Учитель рассказывала об этом. Значит, доверяет, и хочет ответного доверия? И всё же, пойти на такую сделку было очень непросто. К тому же, оставалась какая-то неясность, поэтому Константин спросил, усмехнувшись:

— Я вам нужен как один из последних гитаристов? И только для этого?

Индуистка подошла поближе и обвила руками шею Константина.

— Мне нужен сильный мужчина, — прошептала она. — Сильный как атманом, так и физически. Ты показал свою силу, невежда. Если у нас всё получится, мы будем править в новом мире вместе.

Она утащила его вниз, на циновку, и обожгла губы поцелуем. Молот попытался отпрянуть, но понял, что находится в полной власти у этой странной женщины. Он был силён духом, но в борьбе со своим телом он проиграл.

Константин проснулся от холода. Наалы рядом не было. Вспомнил сны — снились кошмары про слонотавров, индуистов и путников. Оделся в старую «зэковскую» одежду и вышел из палатки.

Ночью прошёл дождь, и теперь над землёй стелился туман. Очертания кустов и палаток в белой пелене тумана казались какими-то призрачными, нарисованными, как из реальностей снов. За последнюю неделю сильно потеплело, но из-за утренней прохлады и сырости состояние было сонное. И задумчивое. Константин не любил подолгу размышлять, больше ему нравилось быстро принимать решения, но сейчас он задумался.

Стремление освободить мир от Корпорации показалось благим, но средства, которые хотели применить индуисты, вызывали сомнения. В целом, к тайнам мирового устройства, о которых поведала Наала, Константин уже был морально готов, и сейчас он думал совсем о другом — правильно ли он делает? Стоило ли ему менять свою свободу на сотрудничество со столько сомнительной субкультурой, и, что самое неприятное, одобрил ли его решение отец? Вспомнились, резанув по душе, слова генерала о том, что его отец сотрудничал с Корпорацией. Получается, вместе с индуистами Константин сейчас борется с теми, на кого работал его отец? Может, это его отец ошибался, а он поступает верно?

Ещё он поймал себя на том, что, пожалуй, впервые после секса чувствует душевный дискомфорт. Дело даже не в измене девушке, про которую он уже практически забыл, или в том, что Наала не понравилась ему, как женщина. Сам факт того, что его насильно затащили в секту, и что он близко сошёлся с предводительницей повстанцев, пусть и спасшей его жизнь, вызывал неприязнь. Не хотелось чувствовать себя фаворитом-любовником.

В любом случае, раз вступил на эту тропу, сразу резко сворачивать с ней не следует, понял Константин, и решил для начала найти Наалу, чтобы задать пару вопросов.

У палатки дежурил один из головорезов охраны, ростом выше Константина, налысо бритый — из волос только тонкая косица сзади, которую тут носили почти все мужчины. В уши были вставлены наушники какого-то древнего плеера. Металлист внезапно понял, как он соскучился по музыке. Возникла мысль попросить «ухо», но рисковать он не стал — вместо этого Константин жестами попросил закурить. Охранник молча поделился самокруткой. На его лице Константин заметил уважение, смешанное с завистью — похоже, в свой шатёр «Учитель» пускала далеко не каждого. Пусть завидует, подумал трэшер, хотя надо быть начеку — даже в лагере «своих» от завистника можно получить кинжал в спину. Потом спросил:

— Где Наала?

Охранник вытащил наушник, лёгким кивком переспросил и так же молча указал в сторону каких-то костров.

Металлист зашагал по сырой траве мимо палаток и навесов. Большинство кшатриев ещё спали, лишь у костров трудились повара и стояли небольшие группы вооружённых парней. Несколько пар бойцов в отдалении тренировались в спаррингах — врукопашную и на кинжалах.

— Тот самый невежда, — услышал он чью-то реплику и обернулся.

Он ожидал увидеть на лицах осуждение, но сказавший это индуист был спокоен. Неужели после ночи с Наалой они приняли его за своего? Может, они все прошли через её постель?

— Уже не невежда, — поправил сказавшего стоявший рядом и улыбнулся. — Неофит, Учитель стала для него дикша-гуру.

— И вам доброе утро, — кивнул Константин, выбросил окурок и пошёл дальше.

Наала сидела на стуле, стоявшем на небольшом дощатом помосте. Напротив помоста толпилась группа мужчин тридцати-сорока лет, с короткими бородами и тёмными платками на шее. Похоже, какие-то важные кшатрии — генералы, или сотники. Среди них Константин заметил Вадима, тот поймал его взгляд и подозвал.

— Этот бывший невежда — мой избранник, — сказала Наала, указав на Константина. — Среди вас я так и не нашла достойного и по-настоящему сильного атмана.

— А как же император, Учитель? — спросил один из бойцов. — Ведь ты говорила…

— Неважно, что я говорила, — властным тоном оборвала его предводительница. — Император был нужен мне, только чтобы нас не трогала Корпорация. Константин сильнее этого старика. Это он помог Вестнику Перемен войти в наш мир. Он смог гулять по мирам, даже не являясь посвящённым — на такое способны немногие. Мы будем править вместе с ним.

На лицах главарей Константин не заметил ни сожаления, ни одобрения. То ли избранник предводительницы не был столь важен для них, то ли они воспринимали так все поручения Наалы. Со стороны деревни к помосту подбежал молодой паренёк — лет семнадцати, по-видимому, выполнявший роль связного.

— Учитель, мы поймали трёх патрульных шавок. Утверждают, что Корпорация ничего не знает про нашу армию, и никаких операций не планирует.

— Врут, — спокойно сказала Наала. — Им известно о перемещении нашей армии.

— Но тогда?… — удивился один из предводителей. — Почему?

— Они не знают нашу численность, — сказал Вадим, поднялся на помост и развернул какую-то старую карту. Похоже, он был в этой армии стратегом. — Как уже сказала Учитель, невежды думают, что мы сначала пойдём захватывать Заречный. Сегодня в Белоярку по железной дороге должен был прибыть восьмой верх-исетский полк. Они захотят выманить нас на открытую местность. Но мы не пойдём в Заречный. Мы пойдём на запад.

Он посмотрел на Наалу, предлагая продолжить.

— По заброшенному Зареченскому тракту мы отправимся прямо к столице. Батарей, захваченных на заводе, должно хватить. Мы должны спасти Вестника Перемен и помочь войти ему в силу. На окраине Внешнего города нас встретят городские сотни. Мы выйдем из леса этой ночью.

— У-учитель, — несмело спросил, поймав паузу, паренёк-связной. — Так что делать с шавками? Вы будете их допрашивать?

— Пусть их атман поищет тело в других мирах, — небрежно сказала Наала.

Парень кивнул и убежал обратно на опушку леса. Константин поморщился. Ему не нравилось, когда с такой лёгкостью отдаются приказы о казнях.

— У вас есть вопросы, ученики мои?

Кшатрии покорно молчали.

— В таком случае Вадим расскажет вам детали операции.

— Что, братья, а не отведать ли нам кенгурятины? — предложил один из кшатриев, и они направились в сторону костров.

Константин поднялся на освободившийся помост и посмотрел вслед удаляющимся кшатриям.

— Доброе утро, мой избранник, — улыбнулась Константину Наала. — Ты выглядишь озадаченным, тебя что-то беспокоит?

— До вчерашнего вечера я был уверен, что индуисты не едят мясного.

— Я же тебе уже всё рассказала вчера, — понизив голос, многозначительно сказала индуистка. — К тому же, прасада[1] в мирное время — это попросту глупо.

— Несколько вопросов, Наала…

Металлист провёл рукой по её волосам. Индуистка поднесла палец ко рту.

— Забыла предупредить. Постарайся не произносить моё имя вслух, многие преданные мне люди этого не любят.

— Хорошо, — кивнул Константин. — Во-первых, одежда и документы. Говорят, здесь есть программатор карточек?

— Подойдёшь ко второму фургону, там у нас склад, — Наала махнула рукой в сторону деревни. — Скажешь, что я от Учителя, тебе выдадут новую одежду и другие необходимые вещи.

— А карточку? — переспросил металлист.

Индуистка бросила на Константина резкий взгляд.

— Зачем она тебе сейчас? Ты хочешь получить документы и уйти от нас? Уйти от меня?

— Это не входит в мои планы, — буркнул металлист, подумав, что действует слишком грубо. — И не надо меня ни в чём подозревать, ясно? Просто без документов я себя чувствую неуютно.

— Хорошо, — непривычно мягко сказала женщина, поднимаясь с кресла. — Когда мы подойдём к городу, и найдём, где можно подключить программатор к Урнету, я сделаю тебе карточку. Тебе всё равно сложно будет от меня уйти. А теперь идём завтракать.

Константин хотел было мысленно посмеяться над столь смелым утверждением, но неожиданно для себя понял, что индуистка права. Словно некий невидимый поводок удерживал его теперь, и мысли о побеге вызывали какой-то странный душевный дискомфорт. «Чертовка, — подумал он, злясь. — Загипнотизировала!»

[1] Прасада — в традиции индуизма вегетарианская пища, ритуальным образом приготовленная с любовью для Кришны.