Корпорация любит нас

III. Токката. Эпизод 10. Весна Вестника Перемен (в)

(Абориген)

Тюремщицу звали Светлана. Грубоватость в сочетании с рэпом, который играл в колонках её ноутбука, в другой момент оттолкнули бы Константина, но теперь ему было всё равно. Он был обессилен. Утром ему принесла рисовую кашу и копчёную рыбу, и металлист попытался расспросить её. Оказалось, что ему позволяется ходить по всей территории центральной тюрьмы, но наружу его не выпускали.

— Почему меня держат? — спросил Константин.

— Ты ж убийца. Прихлопнул какого-то важного парня.

— Чёрт возьми, но я же спас вас всех!

— Ха, от кого, от этих японцев? — хрипло усмехнулось тюремщица. — Мы бы и без тебя справились. Тоже мне — на крыше побренчать.

Константин сжал кулаки и злобно плюнул на пол. Впрочем, японцы — так японцы, в конце концов, их все так долго ждали, подумалось ему. Наверняка эта тюремщица, как и большинство горожан, не была посвящена во все мировые тайны, и столь упрощённое восприятие произошедшего вчера — это даже хорошо.

— И что мне теперь, пожизненно тут сидеть?

— Ну, почему пожизненно, — пожала плечами Светлана. — Скоро Вячеслав придёт, он всё и решит.

Генерал был лёгок на помине, уже через пятнадцать минут в дверь позвонили, и седой офицер вошёл внутрь, в тапочках, одетый в домашний халат. На лице была радостная улыбка.

— Светлана, где у тебя можно переговорить?

— Любая камера на втором этаже. Пусто — вчера же последнего отпустили. Этого… Складовского.

— Конст, пошли, — сказал офицер.

Металлист привёл Вячеслава в ту же камеру, в которой проснулся после полутора суток сна. Кто его принёс сюда, он не знал. Они сели на тюремную койку, Вячеслав достал портсигар со спичками и предложил Молоту закурить.

— В двух словах, что меня ждёт? — спросил Константин, затянувшись.

— Ну, ты эгоист! — рассмеялся генерал. — Нет, чтобы спросить, что ждёт наш мир.

— Хорошо. Что ждёт меня и наш мир?

— Не знаю, — сказал Вячеслав. — Но что-то удивительное. И страшное. Судя по всему, наш мир объединился с каким-то другим, точнее, стал частью какого-то другого, большого. Если раньше стратосферная съёмка показывала серую пустоту, начинающуюся за челябинской стеной, то теперь там какой-то горный массив. Такие же горы за Сибирским морем, и, скорее всего, на западе, за болотами. На камышловских равнинах возникли холмы. Всё это может таить как угрозу, так и океан новых возможностей. Но общество не готово. В частях армии беспорядки. Индуисты, неодиггеры и некоторые киберготские объединения готовы бунтовать, возможно, что графы отдельных провинций и районов присоединяться к ним. Народ напуган, все ждут новых вторжений, и кто знает — возможно, похожие отряды остались где-то в других районах страны. Признаться, мы на пороге гражданской войны. Скорее всего, Корпорации придётся пойти на уступки. Сейчас мы обсуждаем вопрос о сносе стены между Внешним и Внутренним городом и отмены паспортного контроля.

— Что с теми слонотаврами?

— Их не брало ни одно оружие, включая лазеры и фугасы, но они сами сдались и согласились сотрудничать. Сейчас они в Серове, и скоро будут переброшены на специальный полигон в Нижний. Помимо них во время открытых ворот в наш мир перешла куча разумных и неразумных тварей. Антропоморфы, карлики, какие-то курицы в балетных пачках… Бред. Фауна, флора — всё изменилось и, похоже, продолжает меняться.

— А что говорят Авторы мироздания? Вообще, где они?

— Они общались со мной во сне, — задумчиво проговорил Вячеслав. — Сказали, что всё прошло практически так, как и задумывалось, но не без неожиданностей. Сказали, что на днях они вернуться в наш мир. Возможно, они уже тут, но живьём я их никогда не видел.

Константин стряхнул пепел в старую консервную банку, оставшуюся тут ещё от прошлых пленников.

— Ну так что про меня скажешь хорошего?

— Путник жив. У него было второе тело. Получается, что ты его не убил. С юридической точки зрения — тут всё более чем непонятно.

Металлист хрипло рассмеялся.

— С юридической? В такое время — и ещё заботиться о юридической стороне?

— Тут дело не в этом. Я говорю не о наших законах. Похоже, что ты теперь сам должен стать Путником.

— В смысле? — оторопел Константин.

— Посмотри в окно, — Вячеслав кивнул на решетку.

Окно выходило во внутренний двор Твердыни. Там среди вертолётов и танков сидела крупная красная птица, похожая на сороку.

— Эта гаруда прилетела сегодня ночью. Сказала, что за тобой.

(Путник)

Ник проснулся от того, что его гладили по голове. Мила сидела на краю кровати и, проводя рукой по волосам, смотрела на него.

— Что смотришь? Да, я постарел на двадцать лет, — сказал он, зевнув.

— Не постарел, а возмужал, — улыбнулась девушка и поцеловала его. — Хотя в душе ты всё так же молод.

— Проснулся, голубчик, — сказал Юрген, стоявший в дверях. Он помолодел на лет десять. — Больше суток проспал. Идёмте завтракать.

В зале на старинном граммофоне играла старая джазовая пластинка. За столиком сидел рослый парень с узкими усами, похожий на латиноамериканца.

— Здравствуй, Ник, — он пожал руку Путнику. — Прости, что оглушил тогда тебя.

— Ничего страшного. Чем, кстати?

— А вот этими часами! — Ромул показал большие песочные часы в позолоченной оправе.

Ник взвесил их в руке — да, весили прилично. Усмехнувшись, посмотрел внутрь, пытаясь высмотреть слонотавров на плоскости песка.

— Зря ищешь, Страна Песка тут не причём, — сказал Юрген. — Но их мир был скопирован моей бывшей супругой именно с таких же часов. Эх, давно это было…

Завтрак был прост, и в то же время великолепен — большая яичница, гречневая каша и гренки с сыром. После подали чай — настоящий зелёный, смешанный с какими-то душистыми лесными травами.

— Я до сих пор не понимаю, — сказал Ник. — Та музыка спасла меня? Вылечила меня от вируса страха?

— Сейчас перекусим и поедем на пикник, — сказал Юрген. — Там всё расскажем.

— На пикник? — удивился Путник, вопросительно посмотрев на Милу. — Куда?

— На Уктусские горы. Но я не поеду с вами, — покачала головой девушка. — Я поеду к себе, мне надо будет собрать вещи. К тому же, на пикник может прийти Константин, а я не хочу расстраивать его.

— Брось, этот сорвиголова уже давно забыл про тебя, — усмехнулся Юрген и пояснил. — Вы переезжаете из города.

— Но куда? — спросил Ник. — За город?

— Не совсем, — хмыкнул Юрген. — Но ты почти угадал. Пусть это будет небольшим сюрпризом для тебя.

Около опорного пункта Корпорации лежал подбитый красно-белый вертолёт. Кабина была пуста, место падения было оцеплено бойцами Корпорации. Рядом стояли два боевых «японских» робота киберготов — похоже, после воздушной битвы они заключили какое-то негласное соглашение с Корпорацией. Но зеваки всё равно собирались, разглядывая иноземную технику. Ник с удивлением рассмотрел японские иероглифы на полукруглой кабине.

— Это твоя бывшая супруга создала всех этих существ? — спросил Ник, отойдя в сторону. — Слонотавров, гаруд и прочих.

— Нет. Большинство из этих сущностей нейтральны и существовали в сети реальности уже много веков, — ответил Юрген. — Какие-то могут создавать себе подобных. Самые продвинутые — тоже своего рода Путники, способные мутировать, изменяться, перемещаться между мирами. Это роднит их с вирусами. Они поражают только слабые миры, либо миры, путь в которые открывают Путники вроде нас с тобой или Казимира. Кому-то, как Казимиру с хоботом, удаётся вычленить особый вирусный код и использовать для своих целей. Те вертолёты и существа с хоботами, что напали вчера, были из заражённого им мира. Агенты индуистов ошибочно приняли их за твою армию, и поэтому Наала решила вступить с ними в союз.

Мимо по проспекту проехала колонна из шести автобусов, в сопровождении четырёх броневиков Корпорации. В автобусах сидели странные люди — круглолицые, в каких-то рваных шкурах и с копьями.

— Эскимосы, — пояснил часовщик, улыбаясь. — Новый народ с севера пришёл, как узбеки в прошлый раз. Это хорошо. Мир растёт, увеличивается. Пошли, вон, кажется, свободное такси.

Лестница утопала в молодой зелени и, казалось, уходила прямо на небо. Юрген, кряхтя и вздыхая, поднимался по лестнице с тросточкой, Ник придерживал старика за локоть. В середине дороги они остановились, глядя на город, лежащий на севере. Две башни — Корпорации и вокзальная — были примерно на одной высоте с тем местом, где они стояли.

— Лепота! — сказал Юрген и продолжил подъём.

Ник заспешил вперёд. Без Милы он чувствовал себя неловко — но это уже был не страх одиночества, а лёгкая тревога за близкого человека, свойственная многим. В то же время Ником владело любопытство. Он уже примерно догадывался, с кем его ведут знакомить, но то, кого он увидел на вершине горы, превзошло все его ожидания.

(Абориген и Путник)

— Ты не прав! — синекожий толстяк в пиджаке набросился на Ника и заключил его в дружеские объятия. Но лицо у него было недовольное. — Ты почему бросил моё второе тело в зоопарке? Совсем не беспокоишься о старых друзьях. Старый мамонт теперь совсем обезумел и истосковался.

— Но почему… ты в своём обычном теле? — спросил Ник.

— О, это тебе расскажут вот эти три человека, — Толстый отошёл в сторону и указал. — Знакомьтесь: Павел, Алексей и Антон. А это Ник, тот самый.

На полянке, окружённой соснами, вокруг старого дымящегося мангала сидели на раскладных стульчиках трое молодых мужчин. Одеты они были в цветные футболки с непонятной символикой, широкие пляжные шорты. Вокруг была разложена нехитрая снедь для пикника — шампуры, тарелочки, замаринованное мясо в кастрюльке и бутылки нижнетагильского пива.

На лицах троицы, скрытых под чёрными очками, читалась заинтересованность, смешанная с настороженностью. Двое из незнакомцев — Антон и Алексей — пожали руки Нику и Юргену, а третий, Павел, нанизывал мясо на шампуры, и показал подошедшим грязные ладони. Он был ниже их всех ростом и казался тихим и молчаливым.

— Берите раскладные стулья, располагайтесь, — сказал Алексей. Он был самым высоким, а из-за белоснежной улыбки и лакированной блестящей причёски походил на богатого клерка.

— Ну что, Ник, рады тебя видеть, — сказал Антон. — Не ожидали, что всё так интересно получится.

— Антон… Вы, случайно, не Рябинин? — спросил Ник, присаживаясь на стул.

— Угадал, — кивнул Антон, почесав небритый подбородок. — Фамилия не настоящая, но большинство знают меня именно под ней. Поначалу, когда мы только создали мир, было решено, что мы будем править по очереди, но потом мы отказались от этой идеи.

— Императором должен быть кто-то посторонний, не являющийся Автором мироздания, — добавил Алексей. — Ведь чем дольше мы находимся в мире, тем сильнее оказываем влияние. Также как и остальные Путники.

— Так вы тоже Путники?

— Давай по-порядку, — сказал Антон, похлопав себя по коленям. — Как ты знаешь, наш мир ведёт своё летоисчисление от две тысяча тринадцатого года. Однако этому предшествовало несколько десятилетий огромной, колоссальной работы, которую мы с ребятами проделали, по сути, втроём.

Павел тем временем закончил подготовку шашлыка, разложил шампуры на мангале и вытер руки о салфетки. Пожал руку Нику и Юргену.

— Вполне ожидаемый вопрос — как устроено то, что мы называем сетью реальностей, — продолжил Павел. Казалось, что монолог ведёт один человек, или трёхглавый змей-горыныч, настолько похожими были интонации трёх Авторов. — Мы тебя разочаруем — однозначного ответа на этот вопрос мы не можем дать. Мы — далеко не последняя инстанция, и есть личности и существа, гораздо более великие, чем мы. Мы властны только над теми мирами, которые создали мы сами. Но мы имеем некоторые соображения на этот счёт.

— Первая гипотеза, которую мы выдвинули, попав сюда, — что мы находимся в виртуальной реальности, — сказал Антон. — Вполне закономерно. В нашем земном детстве мы много играли в компьютерные игры, читали фантастику, смотрели фильмы, и, разумеется, оказавшись на бесконечной серой поверхности, открытой для творчества, восприняли всё это именно так. Позже, когда мы посетили уже существующие миры и обнаружили способность копировать, переносить и модифицировать личности и сущности, мы только укрепили наше подозрение. В этом случае, решили мы, мир — это огромная виртуальная машина, в которой находятся файлы — люди, предметы, материки, вот этот шашлык, и так далее. А мы — подключённые к этой сети игроки.

— Но вскоре обнаружилось несколько фактов, которые ставят под сомнение эту гипотезу, — сказал Алексей, открыв бутылку пива. — Во-первых, в начале двадцать первого века не существовало компьютерной техники, способной смоделировать такое гигантское количество миров, деталей, сущностей. Кроме того, мы обнаружили способность перемещать наши экспериментальные миры во времени и создавать временные коллизии.

— И, что самое главное, мы стали обнаруживать других Путников, странствующих по пограничью, — сказал Павел. — Многие из них понятия не имели о том, что такое виртуальная реальность, потому что родились в России ещё в начале двадцатого века. Многие из них считали, что умерли на земле — в Стабиле — и обречены здесь на вечные страдания, а значит, попали в ад. Итак, вторая наша гипотеза — что мы находимся в аду, или в чём-то, похожем на чистилище, только упорядоченном на миры. Или, как вариант — Стабиль, по отношению к нам, рай, а мы, по отношению к нему, ад. Но почему тогда люди способны жить здесь, рожать детей?

Мурашки побежали по спине Ника, такая теория о строении мира казалась по меньшей мере мрачной. Юрген и Толстый сидели рядом и улыбались, похоже, они слышали всё это уже ни раз.

— Третья гипотеза — это нечто среднее, и при этом что-то совсем другое, — сказал Антон. — Это пространство одновременно и виртуальное, и реальное, и хранящие знания и память о всех тех, что здесь когда-то побывал. Что-то сродни астралу, или «тонкому миру». С давних пор люди там, в Стабиле, удивлялись снам. Удивлялись тому, что могут встретить во сне давно умершего человека, посетить монстров, или увидеть — такое бывало — один сон на двоих. Говорят, что во сне душа человека путешествует по иным мирам. Но что случается с ней, когда человек просыпается? Она возвращается в тело? Оказывается, нет. Копия того, что сектанты называют атманом, а также всё то, что человек создаст в этом сне, может остаться в этом неведомом астральном пространстве и продолжает свою самостоятельную жизнь, независимую от жизни оригинала.

— Именно такие копии мы называем Путником, — продолжил Алексей. — Первое поколение жителей нашего мира — полностью все Путники. Больше полумиллиона человек, все разного возраста. Мы вылавливали каждого из них, старясь найти тех, кто жил на одной территории и помнил свои родные края, и на основе их воспоминаний по крупицам собрали наш мир, частично его изменив.

Толстый протянул руку к шашлыку, но Юрген хлопнул по ней ладонью и пригрозил. Синекожий толстяк насупился, и Павел, усмехнувшись, протянул ему пивную бутылку.

— Консервы! — обрадовался Толстый.

— Хорошо, но кто тогда я? — спросил Ник. — Почему я не помню своего прошлого, и почему не такой, как все остальные жители этих миров.

Антон и Алексей кивнули Павлу.

— Ты — вирус, и ты же — вакцина, — сказал тот. — Это мы создали тебя, чтобы защитить мир от других, чужих Путников, таких как Казимир, а также от хоботных вирусов, которые наводнили близлежащие миры. Ты тоже способен разрушать реальность, как и другие деструктивные вирусы-черви, ты свободен, как стихия, и неподконтролен нам. Но при этом ты полон сострадания и сожаления по поводу того, что ты делаешь. Мы учли опыт нашего первого заражения, которое произошло в тридцать седьмом году, и постарались это предотвратить при помощи тебя.

— Получается, у меня и не было прошлого?

— Было, почему, — покачал головой Антон. — Но в сеть реальностей ты попал трёхлетнем младенцем — возможно, ты родился как копия одного из первых снов своего оригинала. Мы добавили в твою душу своих знаний и умений и выпустили тебя на волю, регулярно скармливая тебе заранее подготовленные миры.

Ник не знал, обижаться или нет на своих творцов.

— Но мне удалось, да? — спросил он. — Я же защитил мир от Казимира?

Троица переглянулась, словно решая, говорить ему, или нет.

— Признаться, эксперимент лучше считать проваленным, — сказал Алексей, поморщившись. — Система получилась столь ненадёжна и неустойчива, что мы не можем себе представить, как тут дальше будут жить люди. К тому же, второй заброшенный мир, который сторожил Максим Молотков и который ты сюда притащил, настолько огромен, что наших сил попросту не хватит, чтобы всё это успешно сохранять и контролировать. Следующие Путники запросто могут довершить дело, начатое Казимиром и остальными.

— Ты не прав! — сказал Толстый. — Вы справитесь. Справились же после прихода Юргена? И мне тут нравится. К тому же, столько свободного места теперь!

Авторы засмеялись, а Путнику стало грустно. Он узнал все возможные тайны этого мира, он был счастлив и любим, но то, что мир всё-таки обречён, казалось неумолимо печальным. Юрген похлопал его по плечу.

— Но что сейчас? — спросил Ник. — Что мне делать?

— Собственно, что хочешь, — сказал Антон. — Предлагаем тебе полную свободу. Выбирай — можешь остаться, а можешь перейти в любую другую реальность. Этот мир прошёл перед экспериментом резервное копирование, и по большому счёту, не так важно, погибнет он, или нет. В случае чего, мы восстановим его из замороженной копии.

— Но если мир останется жив, я же смогу сюда вернуться? — спросил Ник.

— Почему бы и нет? — ответил Алексей.

— В таком случае, я хочу выбрать другой мир. Мне не хочется дальше являться причиной разрушений здесь.

Юрген засмеялся и сказал:

— Мила знала, что ты выберешь этот вариант.

— Ну что, они уже готовы! — капризно сказал Толстый, кивнув в сторону шашлыков. — Мне не терпится отведать местной пищи!

Все взяли по шампуру. Мясо оказалось нежным, острым и совершенно незнакомым на вкус. Похоже, Авторы были ко всему прочему гурманами. Юрген сидел, обернувшись и глядя на город. Внезапно из-под горы вылетела огромная красная птица, затормозила крыльями в воздухе и приземлилась на поляну. На её шее сидел Константин.

— Я пришёл проститься, — коротко сказал металлист, спрыгнул на траву и снял с плеча чехол с гитарой. — И извиниться перед Путником. Кстати… а где он?

— Без обид, — ответил Ник и пожал руку Константину. На его лице на миг отразилось удивление — обоим было странно сознавать, что теперь «биологический отец» моложе своего творения. — Кто же знал, что всё так обернётся. Возможно, ты сделал правильно.

Константин кивнул и повернулся к Авторам.

— Гитару, я так понимаю, надо оставить вам?

— Глупость какая, — усмехнулся Антон, вытирая руки о футболку. — Оставляй себе. Нужно будет, мы ещё десяток таких гитар найдём. И гитаристов. Твоя функция как антивируса уже выполнена. Ты хочешь покинуть город?

— Птица сказала, что меня ждут на юге.

Антон кивнул.

— Ну что, ребята, давайте уже пойдём в центр? А остатки пусть Юрген с Константином доедают.

Алексей с Павлом кивнули, поднялись и направились по одной из тропинок куда-то в лесную чащу.

— В какой центр? — спросил Ник, последовав за ними.

— Который напротив площади Тринадцатого года, — ответил Павел и пригрозил Толстому: — Не вздумай переедать! И приберись тут после нас.

Впереди, прямо на тропинке стояла грязная деревянная дверь. Ник вспомнил, откуда она. Механические курочки, мир-курятник. Но вопреки ожиданиям, за дверью оказался высокий зал, полный экранов, проводов и каких-то высокотехнологичных устройств. Люди в белых халатах — в основном, узбеки, — ходили между мониторов, советовались друг с другом, бегали с какими-то распечатками и, казалось, совсем не обратили внимания на четвёрку вошедших людей.

— Гляди под ноги! — послышалось внизу. Ник опустил взгляд и увидел того самого нюхача, что упал с метеоритом на площади.

— Великий Вождь? — спросил Путник. — Ты?

Нюхач недоумённо махнул хоботком. Жаль, похоже, это был другой житель бункера. На его животе были написаны какие-то бессвязные комбинации цифр.

— Это наш, ручной, — пояснил Алексей, поднял нюхача с пола и посадил себе на плечо. — Заранее прилетел на метеорите. На нём записано несколько паролей от второстепенных миров.

— Это мы где? — Ник обвёл взглядом стены.

— Самый секретный департамент Корпорации. Здесь проводится расчёт климата, природных ресурсов и управление полётом беспилотников с контейнерами. Сейчас, после объединения миров, у них жуткий аврал — большая часть новой территории ещё не изучена, погода становится просто неуправляемой.

— Это ты придумал Корпорацию? — спросил Ник Алексея.

Тот кивнул, плюхнувшись в свободное кресло.

— Ага. А Антон — социальное устройство империи с субкультурами. Чтобы был внутренний конфликт, раз нет внешнего. Павел занимался малыми мирами, окружающими нас. Окрестностями, так сказать. Сейчас они, похоже, вошли в состав объединённого мира, который ты притащил за собой. Чтобы освоить новые земли и сохранить старое, придётся всё менять. Реформировать. Делить Корпорацию на части. Императора менять — кстати, возможно, Юргена поставим вместо Савелия. Покинутая ойкумена должна быть ему знакома. Давать автономию индуистам и другим радикальным. С пришельцами что-то делать. В общем… наделали делов мы с тобой, Путник.

Ник посмотрел в окно с тёмными стёклами. Воронку с бывшим метеоритом на площади засыпали гравием и землёй.

— Отсюда возможен выход в другие миры? — спросил Ник.

— Да, — кивнул подошедший Павел. — В обычное время это единственное место в мире, где это возможно. Ну, не считая тех, что в небе — для беспилотников.

Ник кивнул.

— Я должен заехать за Милой.

— Пошли, — Павел махнул рукой. — Она уже ждёт тебя.