Король орков: Путь воина

Глава 23. Возвращение блудного сына

Небольшой отряд Райсенкарда, состоящий из десяти его сподвижников: Крагзута, Мурбол, Бромзог и семь орков-воинов, бывших подчинённых Урага, — уходил всё дальше от Онрейра, направляясь на юг. Их путь лежал по Равнинному тракту через Грокур и Меполис. Им необходимо было уйти как можно дальше от Онрейра, ведь их, а в особенности Райсенкарда, будут искать как преступников. Однако даже это было меньшей бедой: во всех крупных городах орки восставали против имперских владык. Поэтому группе Райсенкарду приходилось двигаться дальше.

В Меполисе до ушей Райсенкарда достигла новость о том, что капитан Онрейра пал, защищая замок от восставших. Ураг мёртв…

Райсенкард с трудом сдерживал слёзы: он понимал, что в этом есть и его вина. «Все необдуманные поступки имеют непредсказуемые последствия» — эти слова покойный брат так часто любил произносить.

Это на моей совести. Проклятье! Зачем я полез туда, куда не следовало? Лучше бы погиб тот несчастный старик, нежели Ураг! Я подвёл его. Я не спас ни его, ни его семью. Всё моё путешествие сюда было бессмысленным… Нет. Ради тебя, брат, я отомщу. Я объединю всех арокандов в одно единое королевство, и тогда им не поздоровится. Это обещание я сдержу, брат. Даю слово.

Спустя долгие дни путешествия отряд перешёл реку Мо́ргра и направился к Орсеми́ру — небольшому городку, расположенному возле горного озера. По слухам, там было спокойнее, чем на востоке острова. Возможно, на какое-то время им придётся остаться здесь.

Орсемир — относительно тихий городок, напоминающий материковые горные посёлки, где царит спокойствие. Здесь живёт не более тысячи жителей. Большая часть населения — орки, но здесь также обитают люди и полуорки. Что довольно удивительно, они вполне хорошо уживаются вместе друг с другом. Конфликты — не про эти земли. Изначально городок был обособленным поселением арокандов-фермеров, но позже сюда стали стекаться и люди.

Городок находится, пожалуй, в одном из самых безопасных мест в провинции. Орсемир окружён горами с севера и запада, а с востока граничит с горной рекой Моргрой. Кроме того, относительно недалеко от посёлка расположена крепость Забинос — самая безопасная из четырёх великих крепостей. Юго-запад и юго-восток издревле были более спокойными регионами, нежели северные территории провинции, куда периодически нападали свободные племена арокандов.

Несмотря на небольшие размеры и население, Орсемир — достаточно красивый городок, построенный в смешанном стиле арокандов и лакийцев. Строители, похоже, взяли лучшее от обеих культур: ровные деревянные или каменные дома, стоящие друг от друга на расстоянии, образовывая достаточно широкие улицы. Особенно захватывающий вид открывался зимой, когда белое покрывало снега накрывало землю, и когда лёд сковывал воды озера, отчего формировались потрясающие пейзажи, и ощущалась атмосфера гармонии и вдохновения.

Райсенкард не знал, куда ему идти дальше. Если честно, его устраивал Орсемир; он даже подумывал остаться здесь навсегда. Идеальное место для спокойной и размеренной семейной жизни. Но было ли это тем, чего желал амбициозный и упёртый ароканд? Едва ли. Несмотря на то, что последнее время он жил вдали от сражений и суеты, занимаясь изготовлением арбалетов для легиона, гойранский изгнанник не забыл о своей давней мечте, хотя и смирился с её невыполнимостью. Он всё ещё хотел добиться чего-то большего, чего-то великого. Со смертью Урага его практически ничего не держало.

Пожалуй, только Крагзута могла умерить его пыл. Она понимала все переживания возлюбленного, несмотря на то, что была полуорком. Девушка решила идти с ним, куда бы он не пошёл, ведь её жизнь в Онрейре уж точно закончена. В Ривентус она не горела желанием возвращаться: снова обучать неотёсанных изгнанников и беженцев? Нет. Так пусть Райсенкард ведёт их туда, где им будет самое место. Туда, где не притесняют за цвет кожи и не осуждают за неверие в единого бога.

Спустя несколько дней Райсенкард узнал о том, что в Гойране несколько месяцев назад сменился вождь. Им стал его старший брат и вечный соперник — Одокар. Это одновременно обрадовало и удивило орка. Значит ли это, что Райсенкард может вернуться домой? Безусловно. Но хочет ли он? И захотят идти за ним Крагзута и его товарищи?

Значит, Одокар смог одолеть Вутергура. В честном бою или своими уловками — этого мне не узнать. Но он смог. Это меня удивило. Пора возвращаться в Гойран и бросить ему вызов. У меня теперь новая мечта — не просто стать вождём, но и объединить всех арокандов, изгнав имперскую власть с острова. Если это моя судьба, то я готов ко всем испытаниям, какие мне дадут боги.

Райсенкард рассказал о своих размышлениях Крагзуте. Ему было важно её мнение.

— Ты в этом уверен, Райсенкард? — спросила удивлённая Крагзута. — Мы хорошо живём здесь, в Орсемире. Тут спокойно, нет войн и восстаний.

— Я точно знаю, что мне нужно возвращаться в Гойран, любимая. Это моё предназначение. Это моя мечта. Я пойму, если ты не захочешь идти со мной, ведь ты тут родилась.

— Я пойду с тобой, — перебила его Крагзута, прислонив палец к его губам. — Куда бы ты ни пошёл. Лишь ты один показал мне, какими могут быть ароканды: смелыми, отважными и гордыми. Мне кажется, что здешние ароканды позабыли это, но не ты. Ты пытался добиться справедливости, и я полностью тебя поддерживаю в этом. И я тебя люблю. Хотя бы поэтому один ты не пойдёшь.

Райсенкард смущённо улыбнулся. В беседу вмешались его товарищи — Мурбол и Бромзог.

— Я с тобой, — уверенно добавил Бромзог и выпрямил спину.

— Мы с тобой, — уточнил Мурбол, сделав акцент на первом слове. — Мы все с тобой. Твоя задача — только вести нас.

Райсенкард одобрительно кивнул. На его плечах лежала большая ответственность, но в этот раз он не подведёт. Все решения и поступки он будет тщательно обдумывать, взвешивая «за» и «против». Он не может потерять ещё и их.

На следующее утро отряд Райсенкарда отправился в путь вдоль Горного тракта, остановившись на ночлег в деревушке пол названием Курзо́м. Курзом был ничем непримечательным поселением, где также большая часть жителей была орками. Однако гостеприимство местных впечатлило путешественников. Им даже сделали скидку в местном маленьком кабаке, где едва хватило мест для всех членов отряда.

Ещё через пару дней Райсенкард вместе с группой достиг Забиноса, где пересёк границу империи, и вскоре оказался в землях свободных орков. Путешествуя по Горному тракту, их следующей целью был Рейганд — пожалуй, древнейшая крепость арокандов.

— Здесь даже воздух другой, — облегчённо выдохнул Бромзог, чувствуя родину предков своим нутром.

— Ты прав, — согласился с ним Райсенкард. — Мы переночуем в Рейганде, как только доберёмся до него. Там мы пополним наши припасы и двинемся в сторону Чолгомдрура. Оттуда до Гойрана путь неблизкий, но мы справимся.

— Ты так много рассказывал о своём доме, любимый. Но ты так мало говорил о Рейганде и остальных крепостях арокандов, — любопытно спросила Крагзута, глядя ему прямо в глаза.

— Рейганд — вотчина Нукарда, одного из королей древности. Крепость очень стара; никто не знает, кто и когда её возвёл. По сей день это величайший и крупнейший город арокандов на Арокзоре, — ответил Райсенкард, вспоминая мамины рассказы.

Путешествие продолжалось, и через несколько дней странники достигли Рейганда. Никаких происшествий не произошло; даже речи о них быть не могло, ведь Горный тракт — самый безопасный торговый путь на острове. Никто в крепости не знал, что Райсенкард изгнанник, кроме, наверное, вождя Рейганда. Но страннику не нужен был вождь; ему нужно было лишь переночевать. Путников без всяких проблем впустили внутрь, ведь Рейганд известен своей терпимостью как к другим оркам, так и к полуоркам и людям.

Однако самая долгая часть пути пришлась на маршрут от Рейганда до Чолгомдрура, а оттуда до Гойрана. Проходя через луга, равнины и холмы, отряд Райсенкарда добрался до крепости. Практически две недели заняла эта часть маршрута.

Увидев стены родной крепости, Райсенкард ощутил грусть — то ли от счастья, то ли от чувства ностальгии. Столько воспоминаний связано с этим местом — словами не передать. Да только вот жители здесь не были столь вежливыми и гостеприимными, как в Рейганде. Путников остановили у ворот.

— Кто такие? Всем представиться по имени! — выкрикнул дозорный.

Райсенкард вышел вперёд и представился, подняв вверх руку:

— Моё имя — Райсенкард зрог Гулзур. Вы все прекрасно знаете, кто я такой. Я младший сын покойного вождя Гулзура. Я ушёл в добровольное изгнание несколько лет назад, во времена правления моего старшего брата Вутергура. Я знаю, что он погиб, и теперь правит Одокар. Значит, я имею право войти в город.

— Вождь знал, что ты рано или поздно прибудешь. Нам было приказано остановить тебя возле ворот и отправить обратно, — ответил один из дозорных.

— Вы хотите нарушить Кодекс? — Райсенкард вопросительно посмотрел на арокандов. Те переглянулись между собой и всё-таки открыли ворота, впустив в крепость весь отряд.

Шагая по улицам Гойрана, Райсенкард понял, что город всё такой же: те же старые дома, стены, арена Врор Храрграг вдали. Он вспомнил детство и юность — как тренировался, гулял и охотился в этих землях.

Райсенкард стоял на краю площади, его сердце билось в унисон с сердцем города, который когда-то был ему родным. Он знал, что ему нужно было идти к вождю, но перед этим его внимание привлёк знакомый силуэт. Это был Айтарог, его старый товарищ, который с трудом пробивался сквозь толпу, глазевшую на прибывшего блудного сына.

— Боги, я вижу призрака или это действительно ты? — воскликнул Айтарог, его голос был полон удивления и радости.

— Это правда я, Айтарог. Я вернулся сюда, потому что узнал о смерти Вутергура, — ответил Райсенкард, сразу узнав своего друга.

— Да он давненько уже того… — печально произнёс Айтарог.

— Знаю. Согласно Кодексу, я имею право вернуться, а также бросить вызов Одокару, — слова Райсенкарда звучали решительно, но в глубине души он ощущал тревогу: ему снова придётся биться с братом, только в этот раз — насмерть.

— Да погоди ты, — перебил его Айтарог, оглядываясь по сторонам, словно боясь, что их разговор подслушают. — Четыре года тебя не было. Нам надо поговорить, но не здесь. Через двадцать минут будь в зале легенд. Я соберу товарищей. И к слову, кто твои спутники?

— Это мои боевые товарищи из легиона. А это Крагзута — моя возлюбленная, — он с гордостью указал на девушку, стоящую рядом с ним.

Крагзута была великолепна: её длинные чёрные волосы развевались на ветру, а карие глаза очаровывали своей глубиной и великолепием. Таких изящных девушек не видел ни один из местных арокандов, поэтому они таращились на неё, вылупившись, словно увидели чудо.

— Какая-то странная она, — заметил Айтарог, изучая её с любопытством.

— Я полуорк, — объяснила Крагзута с лёгкой усмешкой. — Интересно увидеть, как живут свободные ароканды.

Айтарог снова опешил, но вскоре пришёл в себя.

Райсенкард, ты где такую откопал? Мерзавец!

— Через двадцать минут. Зал легенд, — напомнил он, уходя за товарищами.

В назначенное время Айтарог привёл Радокора в зал легенд. Здесь уже сидел отряд Райсенкарда, обмениваясь шутками и воспоминаниями.

— Райсенкард! Это и вправду ты! Я думал, что Айтарог бредит, — обрадовался Радокор, его лицо расплылось в широкой улыбке.

— И я рад тебя видеть, Радокор, — сказал Райсенкард и обнял товарища, а затем и Айтарога. — Но где Гарбенак?

Спустя мгновение в зал легенд ворвался Гарбенак, по виду которого было видно, что он торопился. Он весь запыхался, а лицо было красным от спешки.

— Ну конечно! — усмехнулся Райсенкард, вспомнив про привычку Гарбенака опаздывать.

— Боги! И правда, он вернулся! — прокричал Гарбенак, после чего товарищи обнялись с громким смехом и радостью.

Всё расселись за большим овальным столом из тёмного дерева с резьбой в виде древних символов и начали обсуждать, у кого как сложилась жизнь за последние годы. В Гойране практически ничего не поменялось: те же улицы и дома, только теперь они были покрыты пылью времени. Вождь сменился; новые порядки ещё не успели укорениться. Айтарог по-прежнему охотился на холмах западного Арокзора. Несмотря на то, что он был воином, его воинские обязанности не пригождались совсем. Гарбенак всё также работал в кузне, пытаясь превзойти Вутергура, пока тот был жив. Радокор же торговал на лавке утварью, которую производили его родители. Надоело ему быть дозорным.

Райсенкард же рассказал о восточных землях: о бескрайних равнинах, о службе в легионе и о том, как он познакомился с Крагзутой во время своего обучения в Ривентусе.

— Так друзья, много мы о себе, — сказал Радокор, указывая на пустые рога с напитками. — Райсенкард, расскажи лучше о том, зачем ты изначально уезжал. Как там Ураг?

Райсенкард изменился в лице, оно наполнилось печалью.

— Он мёртв, — тихо проговорил он.

— Что? Как? — удивился Айтарог, его голос дрожал от шока.

— Он погиб, подавляя восстание.

— То есть он убивал своих же? — разозлился Гарбенак.

— Неважно, — прервал его Радокор, понимая, что Райсенкарду и так несладко. — Он погиб как воин. Не нам его судить.

— К тому же ароканды и без того убивают друг друга на войнах. Ты без всякой причины встрял, Гарбенак, — добавил Айтарог.

Гарбенак сразу успокоился и сел поудобнее за стол.

— Извини нас, Райсенкард. Я не должен был затрагивать эту тему. Будь он жив, ты вообще не вернулся бы, — продолжил Радокор, тяжело выдохнув.

— Ничего. Сейчас не время грустить или обижаться на кого-то из вас, — ответил Райсенкард, глядя на друзей.

— Хорошо, — сказал Радокор. — Значит, ты хочешь бросить вызов Одокару? Правильное решение, ибо никто не знает, как на самом деле погиб Вутергур.

— О чём ты говоришь? — недоумевающе спросил Райсенкард.

— Во время пира у Вутергура прихватило сердце, и он упал замертво. Гармага же обвинила Одокара в том, что тот отравил её мужа. Я был там, Райсенкард. Всё это… Очень странно.

— У Вутергура и что-то с сердцем? Что-то тут не так. А как отреагировала Шинегра? — спросил Райсенкард.

— Она в полной печали, Райсенкард, — с грустью в голосе ответил Радокор. — Сам понимаешь: у неё остался лишь один сын — Одокар. Она практически не выходит из дома.

Райсенкард задумался. Неужели Одокар решил подло избавиться от Вутергура при помощи какой-нибудь хитрости? Однако ароканду следовало пойти в длинный дом и поговорить с Одокаром. А точнее говоря — бросить ему вызов.

Ароканд пошёл туда вместе с Радокором, которого он взял в качестве свидетеля. Войдя во двор длинного дома, Райсенкард вновь погрузился в воспоминания. Он остановился на мгновение, чтобы ощутить запахи родного места: свежескошенной травы, дыма из очага и знакомой смеси трав, которую его мать всегда использовала в своих снадобьях. Двор был таким же, как и в давние времена — с высоким деревянным частоколом и яркими цветами, которые росли недалеко от хижины знахарки.

Длинный дом, построенный из тёмного дерева и серого камня, казался величественным даже с годами. Райсенкард вспомнил о хижине провидицы, где гадала его сестра Оланва, и о домике знахарки, где его мать день за днём занималась травничеством, собирая дары природы и изготавливая зелья. Небольшая кузница, где он выковал свой первый топор и кинжал, была теперь пустовала, но в его памяти она всё ещё жила: звуки молота, удары по раскаленному металлу и одобрительные слова Шинегры, которая обучала его кузнечному ремеслу. Хотя она и не была его матерью, относилась ко всем детям Гулзура с одинаковой заботой. Райсенкард представлял, каково сейчас ей. При встрече с ней лучше не упоминать об Ураге.

Первым делом орк зашёл в домик к матери. Дверь скрипнула при открытии, и в воздухе повеяло знакомым ароматом трав и зелий. Райсенкард прокашлялся. Увидев его, Арга обняла сына, её глаза наполнились слезами радости. Как же она была счастлива его видеть.

— Дитя, ты вернулся! Я безумно скучала по тебе, — произнесла Арга с нежностью. Она застыла в объятьях сына и не отпускала его.

Как давно я не слышал это «дитя». Честно, я скучал.

— Я тоже скачал, мама, — с улыбкой ответил Райсенкард, обнимая мать. Его голос был полон тепла и тоски. — Я тоже.

Они поговорили о том, что что произошло в последнее время: о трудностях в крепости, о том, как Гойран выживает под руководством Одокара. Арга рассказала о том, как она пыталась лечить больных и помогать тем, кто страдал от недугов. Райсенкард поведал матери о легионе, о Ураге и Крагзуте.

— Я рада, что ты нашёл свою любовь. Но Урага… Мне жаль, — с грустью произнесла Арга.

— Ты ведь знаешь, зачем я приехал, не так ли? — сменил тему Райсенкард, вглядываясь в окно.

— Догадываюсь, дитя, — предположила Арга. — Ты хочешь сразиться с Одокаром.

— Да. Это мой долг. Моя мечта. И я её добьюсь, — слова Райсенкарда звучали решительно. Он чувствовал в себе силу и уверенность.

— Я не буду тебя отговаривать, дитя, но могу лишь помочь. Возьми это зелье и выпей его за день до боя. Оно поможет тебе меньше уставать.

Арга протянула ему маленькую стеклянную колбу с ярко-зелёной жидкостью внутри. Он осторожно взял её и кивнул в знак благодарности.

— Спасибо, мама, — в его голосе звучала искренность. Затем он направился к выходу.

Он вышел из хижины и направился в длинный дом, где его уже ждал Одокар. Здание ничуть не изменилось за эти годы: тот же стол с вырезанными на нём символами предков, те же свечи с воском, карающим на пол, те же стены и стойки для брони и оружия, тот же очаг — всё это напоминало о прошлом. И тот же старший брат, сидевший напротив него с выражением лица, которое Райсенкард не мог прочитать.

Недалеко находилась Шинегра, даже не взглянув на пришедшего. Её глаза были полными усталости и тоски. Она понимала, зачем он пришёл. Никто, похоже, нисколько не удивился возвращению Райсенкарда, кроме Хукуры, вышедшей из комнаты с недоумением на лице.

— Райсенкард? — ошеломлённо спросила Хукура, протирая глаза от сна и удивления.

Боги, это действительно она? Как же она повзрослела… Сколько всего я пропустил за эти годы.

И правда, это была уже не та маленькая девочка, которую он застал четыре года назад: Хукура подросла, её черты лица начали приобретать взрослый вид, а длинные чёрные брови и выразительные брови выдавали в ней красавицу.

— Это я, сестрёнка. Я вернулся, — поздоровался Райсенкард, после чего обернулся к Одокару. — Значит, слухи оказались верны, брат. Ты теперь вождь.

— Зачем ты вернулся? — прервал его Одокар, напряжённо смотря на пришедшего.

— Как гласит Кодекс — со сменой вождя изгнанник имеет право вернуться домой. К тому же я дал слово, что вернусь.

— Да, давал. Не думал, что ты исполнишь обещанное, — ответил Одокар, с презрением глядя на брата. — Ты бросил всех нас тогда, помнишь? Не важно. Как видишь, я смог всего добиться и без тебя.

— Я знаю, что поступил тогда паршиво. Мои извинения ничего не решат. Но всё же — прости меня, брат, — произнёс Райсенкард, вспоминая данное брату слово. Он хотел избавиться от чувства вины, прежде чем бросит вызов брату.

— Это уже не важно, — ответил Одокар, отведя взгляд от брата. — Ты вернулся, и этого достаточно. Учитывая, что я вождь, а ты — нет, хочу заявить, что ты мне не соперник. Я думаю, тебе найдётся место здесь в роли кузнеца. Вутергур ведь уже пирует с богами, — добавил он, пытаясь скрыть холодную улыбку.

— Как ты одолел Вутергура? — спросил Райсенкард. Он выглядел серьёзным.

Одокар медленно поднялся с трона и выпрямил спину. Его фигура казалась внушительной, а взгляд — настороженным.

— Он умер от неизвестной болезни. Даже Арга ничего с этим не смогла поделать. Неумелые нынче знахарки.

— Да что ты? От болезни? — удивлённо переспросил Райсенкард. В его голосе звучала немалая доля сарказма.

Одокар подозрительно посмотрел на Райсенкарда, который был серьёзнее, чем когда-либо.

— Ты в чём-то подозреваешь своего вождя? — спросил Одокар, не спуская глаз с брата.

Райсенкард сделал пару шагов вперёд, глубоко вздохнув и собираясь с мыслями.

— Я пришёл сюда не для того, чтобы быть твоим кузнецом или ещё кем-то, — его голос звучал, как гром посреди чистого неба. — Я бросаю тебе вызов за право называться вождём Гойрана. Ритуальный поединок, брат. Время и место назначай ты, как нынешний правитель.

В комнате повисло напряжение; даже тени казались более густыми от слов Райсенкарда. Каждый ожидал реакции вождя.

Одокар прищурился, всматриваясь в лицо брата. Тени, падающие от тусклого света факелов и свеч, танцевали по стенам, подчёркивая напряжение в воздухе. Он не знал, как ему реагировать на это. Его сердце колотилось в груди. Ему неизвестно, через что прошёл Райсенкард в легионе. Вождь даже не был уверен в том, что сможет одолеть его — в глазах брата горел огонь, который он никогда прежде не видел.

Хукура, сидевшая за столом, выглядела растерянной. Её глаза, полные слёз, искали поддержку, но слова застряли у неё в горле. Бурно отреагировала Шинегра, резко подняв голову и вставая из-за стола. Она была одета в длинное чёрное платье из грубого материала, контроле подчёркивало её сильную фигуру, но сейчас оно казалось ей слишком тяжёлым.

— Уходи отсюда, Райсенкард! — прошипела она с такой злостью, что даже факелы задрожали в своих подставках. — Тебе здесь не рады. Ты не отнимешь у меня последнего сына!

— Твой последний сын, вероятнее всего, отравил Вутергура, не так ли, брат? — голос Райсенкарда звучал как раскат грома. — Говори!

Шинегра оглянулась на Одокара. Её лицо было искажено непониманием и страхом. Хукура же слёзно пыталась остановить братьев от конфликта, её руки дрожали от волнения.

— Не надо! Прошу! — всхлипывала она.

Одокар резко вскочил с места. Его сердце стучало так громко, что казалось, его слышит вся крепость. На его лице отчётливо виднелись вены из-за нервов и стресса, а кулаки сжались до белизны.

— Да как ты смеешь… оскорблять и обвинять своего вождя в том, чего он не делал? — Одокар опёрся руками на стол с такой силой, что посуда задребезжала. — Ты имел право бросить мне вызов, но обвинять — нет.

Он посмотрел на мать. Вид у неё был более чем печальный. Он понимал её страдания, даже хотел бы помочь. Затем его взгляд переместился на Хукуру, которая всегда оставалась нейтральной и предпочитала ему Райсенкарда. Одокар прищурился, ощущая нарастающее напряжение.

— Как гласит Кодекс, бросить вызов вождю может лишь свободный воин крепости. А ты с этого дня изгнан из Гойрана. Во второй раз! — произнёс Одокар с решимостью в голосе.

— Нельзя изгонять воина после того, как он бросил вызов! — воспротивился Радокор, стоящий у стены со скрещёнными на груди руками.

— Это мой приказ! — прокричал Одокар, его голос эхом пронёсся по комнате. — Гвардия — на улицу его!

Онаг и Гурлак переглянулись между собой, понимая, что вождь поступает неправильно по отношению к Кодексу. Они мешкали, их сердца колебались между верностью и справедливостью. Гвардейцы не могли ослушаться вождя, ведь клялись на крови в верности. Но и поступать несправедливо тоже не было нельзя.

— Вы забыли свою клятву? — спросил Одокар с холодным блеском в глазах.

— Это противоречит Кодексу, мой вождь, — ответил Онаг с явным сомнением. — Я не могу это сделать.

— Тогда ты изгнан. И Гурлака возьми с собой, он мне один тут ни к чему. Я освобождаю вас от клятвы.

— Только смерть может разрушить клятву! — прорычал Гурлак с яростью в голосе. — А вот моя или твоя — это не важно! — он грозно посмотрел на вождя, отчего тот несколько попятился назад.

— Гурлак! — остановил товарища Онаг, понимая всю серьёзность ситуации. — Идём.

Одокар вернулся к теме Райсенкарда.

— Ты можешь пойти с ними, ведь вы трое изгнаны, — Одокар подозвал к себе других гвардейцев жестом руки. — Выведите его за ворота и объявите населению, что он изгнанник.

Райсенкарда вместе с его отрядом выдворили из Гойрана. Он хоть и знал про проделки брата, но не ожидал такого поворота событий. Странники решили дойти до ближайшей крепости под покровом ночи, чтобы найти себе ночлег. Однако, их пути разошлись — гозхоры направились совсем в другую сторону. Небо затянулось тёмными облаками, предвещая бурю. Судя по всему, по-хорошему не получится; придётся действовать радикально, что в стиле Райсенкарда.