Король орков: Путь воина

Глава 22. Восстание орков

На улице была ясная погода, радующая глаз. Яркие и жизнерадостные лучи солнца освещали торговые лавки ремесленников и торговцев, простенькие и богатые дома граждан, заглядывая даже в тёмные уголки штаба легиона и главной крепости. Земля ещё не успела нагреться, так как ещё на дворе было утро. Вода в реке, на которой стоял город, переливалась блеском отражения солнечных лучей; наблюдая за этой игрой света можно было уйти в мысли с головой. Высокие шпили замка, уходившие в небо, несущее за собой плавно плывущие немногочисленные облака. Если подняться выше, можно было увидеть холмы и одинокие скалы вдалеке. А дальше виднелось море — величественное и загадочное, за которым, казалось, нет ничего, кроме спокойных вод. Но за ним был целый мир. Всё ещё зелёные деревья, кроны которых напоминали о величии природы и древних забытых временах. Лето, тёплое и мягкое лето, которое уже относительно скоро закончится, ибо идёт его последний месяц. Магия августа во всей его красе.

Онрейр. В городе с самого утра начинается движение: люди и ароканды, торговцы и ремесленники, крестьяне и горожане, простолюдины и знать— все чем-то заняты с утра. Также и в одной лавке по производству арбалетов работники трудятся не покладая рук. Это куда спокойнее и безопаснее, нежели служить в легионе на границе с воинственными племенами орков. К тому же заработок вполне себе удовлетворительный; на безбедную жизнь хватает.

Почти два года прошло с той кровавой обороны Силары. Райсенкард после неё ещё какое-то время служил в легионе, сохраняя и совершенствуя свои боевые умения. Его посылали в основном на выполнение заданий средней сложности, но один раз пришлось обнажить клинок против гоблинов-мародёров с севера. Жуткие существа. Однако, после очередного бунта орков-разбойников Райсенкард ушёл из легиона, оставшись при том же звании. Ароканду надоело сражаться, столько сражаться. К тому же у него явно были задатки арбалетчика. Также он заглядывал в библиотеку легиона, потихоньку изучая книги — Ураг смог договориться за него. Конечно же, он не забывал заглядывать на огонёк к брату и его семье. Несмотря на свою деятельность, Райсенкард всё ещё оставался в прекрасной боевой форме, регулярно упражняясь со своими товарищами из легиона: орком Бромзо́гом и полуорком Му́рболом.

Также Райсенкард приобрёл свой собственный дом, где поселился вместе с Крагзутой. Их отношения с каждым днём лишь крепчали; они всё лучше узнавали друг друга, обмениваясь культурным опытом. Возможно, в ближайшем будущем они сыграют свадьбу. Кто бы мог подумать, что всё так получится? Ещё четыре года назад они вовсе не знали друг друга.

Крагзута стала полноценным преподавателем истории и перебралась в городскую школу, обучая грамоте не только орков, но и людей. Девушка была лучом света, так как в последнее время роль образования снизилась. Времена меняются.

Ураг же всё это время пытался добиться уравнения прав арокандов, используя своё влияние, но тщетно. С каждым годом ситуация становилась только хуже, будто новая власть просто ненавидела зеленокожих. Более-менее ещё жилось полуоркам, но им тоже приходится несладко. Даже будучи капитаном, он не мог повлиять на решение вышестоящих сенаторов. Особенно на тех, кто сидел на троне империи в Пра́йдале — до туда не дотянуться.

Райсенкард вместе с боевыми товарищами работал в мастерской, производя не самые худшие арбалеты. Сегодня сделали большой заказ, который они должны были выполнить к вечеру — иначе потеряют в доходе. А мастер, соответственно, может и втык дать.

— Ты там скоро? Мне нужна помощь, — обратился к товарищу Мурбол.

— Да-да, мне нужно сначала закончить с наконечником болта. Буквально пять минут подожди, — ответил Райсенкард, продолжая заниматься делом.

— Чёртов легион. Даже после отставки достанет с этими заказами, — отозвался Бромзог, почесав нос.

— Зато нам за ту же работу платят больше! — заметил Мурбол, посмотрев радостными глазами на товарища.

— Это точно. Но в легионе нам в целом платили больше, — произнёс Райсенкард и улыбнулся. — Мастер не платит нам домом в торговом квартале.

— Точно, точно говоришь. Но заработок тут всё равно достойный! — усмехнулся Мурбол.

— Как по мне, так лучше жить в речном квартале. Там река рядом и нет такого движения людей. Тишь да гладь, — сказал Бромзог, снова почесав нос.

— Согласен с тобой. Торговый квартал слишком активный для меня. Для того, кто вышел из Гойрана, где живёт не больше трёх тысяч арокандов.

— Хотел бы я когда-нибудь увидеть твою родину, — задумчиво промолвил Бромзог, посмотрев наверх — на каменный потолок мастерской. — Всё интересно, как живут наши сородичи.

— Как-нибудь съездим, — ответил Райсенкард, улыбнувшись. — Хотя пока там правит мой брат Вутергур, я не могу вернуться. По законам не могу. Но я уверен, что он меня пустит.

— По законам так называемого Кодекса? — спросил Мурбол. — Никогда не слышал про его правила.

— Я как-нибудь расскажу, но не сейчас. Твои вопросы вгоняют меня в тоску по дому. По друзьям. По родным. По маленькой сестрёнке, — произнёс Райсенкард, глубоко уйдя в мысли. Он ведь обещал Хукуре вернуться… И он обязательно вернётся!

Райсенкард задумался: хочется ли ему возвращаться из-за данного сестре обещания? Его тут всё устраивает, у него всё есть: еда, работа, крыша над головой и любимая женщина. Подумав об этом, Райсенкард понял, почему Ураг не захотел возвращаться домой. Но его также терзала совесть: он бросил Одокара и дал обещание Хукуре, которое уже не хотел исполнять.

— Да и там рассказывать придётся несколько часов, — отметил Бромзог, прервав тишину. — В Кодексе полно своих заморочек.

— Ты говорил про сестру. Наверняка она будет уже взрослой, когда ты приедешь её навестить, — оптимистично предположил Мурбол.

Райсенкард улыбнулся и замолчал. Хукура. Действительно, во время его отъезда она была ещё ребёнком двенадцати лет. Но уже прошло четыре года. Четыре долгих года.

Если я приеду навестить семью, то она и вправду будет практически взрослой. Если приеду. Ураг за эти долгие годы ни разу не соизволил этого сделать и его можно понять. Но я его ждал. Вутергур тоже. Даже Одокар его ждал, но он ни разу не приезжал. А с другой стороны он начал совершенно другую жизнь, где у него есть своя семья.

Товарищи выполнили заказ раньше времени, несмотря на их постоянную болтовню друг с другом. А с другой стороны приятное полезному не мешает, если это совмещать. Как только они сдали заказ и получили выплаты, то разошлись по домам. Райсенкарда уже ждала дома Крагзута, успевшая приготовить ужин.

— Крагзута! Я дома, — поприветствовал девушку Райсенкард, войдя в дом. Он уже чувствовал вкусный запах с кухни.

— Вижу. Иди поешь, там и поговорим, — ответила девушка, позвав возлюбленного за собой.

Райсенкард и Крагзута вместе пообедали, пообщавшись о том, как у обоих прошёл день, и что нового у них произошло.

После ужина, когда стол был убран, Райсенкард и Крагзута устроились на диване, и девушка, обняв его, спросила:

— Ты о чем-то думаешь? Ты выглядишь задумчивым.

Райсенкард вздохнул и посмотрел на неё. В её глазах светился интерес и забота.

— Да, просто разговор с товарищами навеял воспоминания о доме. Я часто думаю о своей сестре, о том, как она там живёт. Четыре года — это большой срок.

Крагзута наклонила голову, внимательно слушая.

— Ты скучаешь по ней?

— Конечно, — ответил он. — Я обещал вернуться, но… здесь у меня есть ты, моя работа. Всё так сложно.

Крагзута крепче обняла его.

— Я понимаю. Ты должен следовать своему сердцу. Если ты решишься вернуться, я поддержу тебя. Но не забывай, что твоя жизнь здесь тоже важна.

— Знаешь, иногда мне кажется, что мы могли бы сделать что-то особенное вместе. Например, съездить в Гойран. Это было бы замечательное приключение.

Глаза Крагзуты загорелись от этой идеи.

— Гойран! Я слышала, что там невероятные пейзажи и интересные места. Мы могли бы посетить старинную рощу богов и прогуляться по рынку. Это было бы прекрасно!

— Да, именно! И я мог бы показать тебе места, которые я помню с детства. Мы могли бы встретиться с моими родными и провести время вместе. Это помогло бы мне почувствовать связь с домом, а тебе — узнать больше о моей жизни.

Крагзута задумалась на мгновение, потом улыбнулась.

— Это действительно замечательная идея! Но как ты думаешь, твоя семья примет меня?

— Конечно! Они будут рады тебя видеть. Моя сестра всегда мечтала познакомиться с теми, кто важен для меня.

Крагзута обняла его ещё крепче.

— Тогда давай сделаем это! Мы можем спланировать поездку на выходные или даже на неделю. Это будет отличная возможность для нас обоих.

Райсенкард почувствовал, как груз с плеч немного ослаб.

— Да, я подумаю об этом. Но сначала нужно разобраться с заказами.

Они продолжили разговор, делясь своими мыслями и мечтами о будущем. Время пролетело незаметно, и вскоре они заснули в объятиях друг друга, ощущая уют и тепло своего дома, полные надежд и планов на совместное будущее.

В Гойране мало что поменялось за это время: разве что подросла Хукура, всё также скучающая по брату, ушедшему в изгнание.

Тем не менее хорошие новости есть. Вутергур и его рабочие достроили Музкорг: крепость, хотя и уступала по размерам той, что была до этого, потихоньку обживалась. Гордый своими успехами, вождь решил устроить пир по этому поводу. На него Вутергур позвал весь город, так как возрождение Музкорга ознаменовало начало новой эпохи.

Всё это время заговорщики Одокар и Корзаг воплощали свои амбиции в реальность. Корзаг долгое время не мог найти продавца, который мог бы ему продать злосчастный рекоень — растение довольно редкое, и добыть его крайне проблематично. К тому же ему приходилось периодически возвращаться в Горкорг, чтобы не вызывать подозрения у гролы Батрака — его отца. То убийство, которое совершил Корзаг два года назад, было успешно забыто; вот повезло гаду избежать правосудия!

После того, как Корзаг сумел добыть рекоень, он попросил Одокара следить за Аргой и Хукурой и заодно выведать точный рецепт яда — Корзаг знал примерный состав, но решил не рисковать. Если Вутергур выживет после действия яда, то им несдобровать.

Долгие месяцы заговорщики готовили зелье, способное свалить нынешнего вождя Гойрана; и у них похоже получилось. Они опробовали яд на курице, которую «одолжили» у местных фермеров: пропажу, похоже, никто и не заметил. Бедное животное умерло в течение десяти минут; значит, Вутергура свалит в течение часа.

Всё было готово для отравления вождя. Осталось лишь дождаться праздника.

Несмотря на свои амбиции и честолюбие, Одокар до последнего сомневался в этой затее. Он не питал тёплых чувств к Вутергуру, но и не ненавидел его. Он хотел честным путём занять трон, но осознавая, что это, скорее всего, никогда не случится, решился на такой подлый метод. В конце концов, у него появился союзник и друг, если Корзага можно так назвать.

Ближе к вечеру в просторном зале легенд начался большой праздник, на который были приглашены все жители Гойрана. Ароканды пили, ели и танцевали, радуясь успехам вождя. Вскоре орки объединились в один огромный хор, восхваляя успехи вождя и восстановление Музкорга. Однако Вутергур ещё не подозревал, что это его, возможно, последний день жизни.

Вождь пил и веселился вместе с остальными, в особенности с Гармагой. Как они были счастливы в этот момент. К слову, у них недавно родился маленький сын — его назвали Гримбашем в честь покойного брата Вутергура. Пока муж с женой веселись на празднике, они попросили Шинегру посидеть с их ребёнком.

Прошло несколько часов с начала праздника. Вутергур пил алкогольные настойки одну за другой, пока не понял, что что-то не так: ему становилось плохо. Подействовал яд из рекоеня, который ему подсыпал Одокар.

— Видимо перепил, — прошептал Вутергур, чувствуя как ему становится хуже. — Гармага, я больше не буду.

— С тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросила Гармага, взяв мужа за руку.

Однако, это было лишь начало. Состояние вождя стремительно ухудшалось, и резко появилась режущая боль в груди. Схватившись за сердце, Вутергур согнулся пополам. Его глаза помутнели, а лицо побледнело. Он казался растерянным, так как у него начала кружиться голова.

— Что такое, любимый? — обеспокоенно спросила Гармага.

— Мне… плохо, — выдавил из себя Вутергур и вскоре упал на землю в судорогах.

— Вутергур! — в страхе крикнула Гармага, бросившись к нему. — Держись! Кто-нибудь помогите! Позовите знахарку! Знахарку! Быстрее!

Арга быстро прибежала в зал легенд, перебирая зелья и травы. Всё это время девушка и знахарка пытались откачать вождя. Как только не пыталась помочь Гармага — всё тщетно. Вутергур умер спустя несколько минут, закрыв свои глаза навсегда. Его судороги закончились, и он уснул вечным сном. Пена, тёкшая изо рта, всё ещё оставались на его губах. Вутергур был мёртв.

Праздник, который должен был стать торжеством и символом единства племени Гойрана, обернулся трагедией. В зале легенд, где ещё недавно раздавались смех и звуки торжественных песен, воцарилась тишина. Люди в недоумении смотрели на своего вождя, валявшегося на полу, а Гармага, охваченная ужасом, пыталась его поднять.

— Вутергур! — вскрикнула она, её голос дрожал от страха и горя. Она обняла его, чувствуя, как его тело становится холодным. Вокруг собрались люди, их лица искажены шоком.

Кто-то из воинов бросился к выходу, чтобы позвать провидицу, но было уже слишком поздно. Вутергур, сильный и мужественный вождь, пал, как дуб под ударами молота. Его смерть повергла всех в смятение.

— Что произошло? — спросил один из старейшин, с недоумением глядя на Гармагу. — Как он мог так внезапно…

Гармага не могла произнести ни слова. Она просто сидела на полу, обнимая своего мужа, слёзы катились по её щекам. Её сердце разрывалось от боли. Вутергур был не только её мужем, но и отцом их маленького сына Гримбаша. Она думала о том, что теперь будет с их ребенком.

Среди толпы раздались шепоты и подозрения. Некоторые начали осознавать, что это не просто несчастный случай. В воздухе витала зловещая атмосфера предательства.

— Кто-то отравил нашего вождя! — произнес один из воинов, и его слова вызвали волну негодования. Люди начали переглядываться и шептаться о возможных врагах среди них.

Одокар стоял в углу зала, стараясь сохранить невозмутимость. Он наблюдал за происходящим с холодной улыбкой на лице. Его план сработал, но он знал, что теперь ему нужно быть осторожным. В толпе росло недовольство, и он понимал, что вскоре начнется охота на предателя.

Гармага поднялась на ноги, её лицо было залито слезами, но в глазах горел огонь решимости.

— Я поклянусь отомстить за тебя, мой любимый! — произнесла она громко, чтобы все слышали. — Я найду того, кто это сделал!

Толпа замерла в ожидании. Они смотрели на неё с сочувствием и восхищением. Теперь Гармага стала символом борьбы за справедливость.

Внезапно из толпы вышел старейшина и поднял руку.

— Мы должны выяснить правду! Мы не можем позволить этому предательству остаться безнаказанным! Вутергур был нашим вождём и защитником!

Собравшиеся начали поднимать голоса в поддержку старейшины. Они требовали расследования и мести. Одокар почувствовал, как напряжение нарастает. Он знал, что его время истекает.

Гармага взглянула на старейшину и кивнула.

— Я призываю всех мужчин и женщин Гойрана объединиться! Мы должны найти убийцу нашего вождя и вернуть справедливость!

В зал легенд неожиданно зашла Шинегра с маленьким Гримбашем на руках. Когда она увидела это зрелище, то чуть не упала в обморок, но её вовремя успел поймать один из воинов.

— В-в… Вутергур… Он мёртв? — со слезами на глазах спросила она, не веря в происходящее.

Ответ на вопрос она не получила, так как в помещении царило мрачное молчание. Присутствующие сами были в шоке и замешательстве, не зная, что ответить матери, которая в очередной раз потеряла своего сына.

Шинегра заплакала: её слёзы текли рекой, какая на тёплый пол зала легенд. У неё просто не было слов. Погибло два её сына, причём оба умерли такими молодыми… Но если Гримбаш пал в битве по своей вине, то Вутергур нет. Его отправили, и Шинегра это прекрасно понимала.

— Кто это сделал, ублюдки? Кто?! — яростно кричала она, пытаясь взводом найти виновника.

Одокар, глядя на истерику матери, сразу же поменялся в лице, осознавая свою вину. Он понял, что ради амбиций убил брата и нанёс неизлечимую рану матери, которую… Которую он любит. Боги, зачем он согласился на это? Одокар откинул эти мысли в сторону, понимая, что вскоре станет вождём. Тогда он сможет помочь матери так, как только сможет.

В зале началось бурное обсуждение. Люди делились своими подозрениями и строили планы по поиску виновного. Одокар заметил, как вокруг него собираются недовольные взгляды и осуждения. Он понимал: теперь ему нужно действовать быстро и хитроумно, чтобы избежать расправы.

Внутри крепости разразилась буря — не только гнева и печали, но и жажды мести. Игра началась…

Через несколько дней на обширном форуме Онрейра собралось много народа. Такое чувство, будто сюда прибыла половина города. Райсенкард тоже был здесь, не понимая, что вообще происходит, и зачем все сюда пришли.

Форум — это место, где происходили разные политические действия, будь то обращение народу к власти или наоборот. Форум являлся местом, где представители властей и народа могли совместно решить какие-то проблемы. Можно сказать, что эта площадь в каком-то плане посредник между разными слоями людей. Помимо того, на форуме проходили праздники и не только: триумфы, торговые выставки и казни — казни тоже.

— Сегодня казнят преступника. Виновника последних грабежей и восстаний, — объяснил брату Ураг, вставая рядом с ним. — Только прошу, не выкинь какую-нибудь глупость. Я ведь тебя знаю.

Райсенкард промолчал, ожидая начала. Вскоре на площадь вывели преступника — орка средних лет: лысого, всего в шрамах и ссадинах. Возможно, его пытали или взяли с боем. Однако, он сознался в совершении преступления перед казнью.

На возвышенность, установленную специально для того, чтобы говорящего человека видели все на площади, вышел судья, вынося вердикт:

— Этот орк обвиняется в массовых убийствах граждан нашей великой империи, а также он виновен в грабеже, мародёрстве, побуждению других к нарушению законов империи. Решением суда его приговорили к смертной казни. Преступник! Говори последние слова, после чего будет исполнен вердикт.

Орк сделал несколько шагов вперёд с верёвкой на шее, понимая, что проживёт не больше пяти минут. Но от своих принципов отказываться он не собирался, несмотря на то, что скоро умрёт.

— Граждане Онрейра! Я ароканд, не орк! — громко обратился он к жителям города. — Это презренное название нашего племени оскорбляет меня и всех нас. Да, я убивал людей, грабил деревни и созывал наших соплеменников поднять оружие. Но вы посмотрите вокруг: наши права не соблюдаются, особенно если ты не служил в треклятом легионе.

— Выбирай слова, преступник, — палач пнул его в живот, отчего орк согнулся.

Ароканд снова выпрямился и решил закончить свою речь:

— Я скоро отправлюсь к предкам и к своим богам! Нашим старым богам! Я бился. И я проиграл. Но моё дело продолжит кто-то другой. Тот, кто освободит от имперских оков наш народ! — приговорённый, кажется, мотивировал тех орков, кого не устраивала их жизнь. На улице начиналась шумиха.

— Всем тихо! — крикнул судья. — Палач, приводите приговор в действие!

Орка поставили на четвереньки, а его голову положили на подставку. Палач подошёл ближе к осуждённому и занёс топор над головой. Орк зажмурил глаза, после чего его жизнь в миг оборвалась. Голова убитого покатилась и упала в деревянную коробку, поставленную для этого случая.

Настроение у горожан было противоречивое: многие знали про деяния этого орка. Он убивал тех солдат и тех людей, которые пренебрегали законом. Однако, из-за его действий пострадали и невинные люди, попавшие под горячую руку. Что примечательно — арокандов он совсем не трогал, что показывало неоднозначность его действий. С другой стороны, ароканды-легионеры крайне редко притесняли обычный народ, считая, что сильный должен оберегать слабых, но никак не наоборот.

В Гойране прошли традиционные похороны вождя. Умер вождь племени вегеров — Вутергур зрог Гулзур. Печальная новость… Он умер молодым. По нему горевала мать Шинегра и жена Гармага. Но в мыслях Гармаги была не только печаль, но и ненависть — она хотела отомстить тому, кто отравил её мужа. В её планах было провести тщательное расследование и уничтожить предателей.

Одокар, причастный к отравлению, стоял обособленно от всех, предвкушая триумф: скоро он станет вождём вместо покойного. Однако, несмотря на радость, он чувствовал себя последней крысой. Чтобы стать вождём, он пошёл на такое… Власть развращает, а стремление к власти — развращает ещё больше.

Через несколько дней начался совет старейшин: решалось, кто станет следующим вождём. На него прибыли даже некоторые гролы. Довольно редко проводится совет, так как место вождя обычно занимается путём ритуального поединка. Но Вутергур умер не в бою. Старейшины выдвинули своих кандидатов, и началось голосование.

Конечно перевес был на стороне Одокара: на этот момент он оказался сильнейшим воином в Гойране. К тому же, многие не желали того, чтобы клан Свирепых волков ушёл в отставку. Воцарению Одокара никто не стал препятствовать — его выбрало большинство.

Прошёл традиционный обряд «коронации», после которого он вступил в должность вождя. Он сдержал обещание и принял Корзага в клан, назначив того казначеем, заменив старого. Гозхоры без колебаний дали клятву на крови, однако Онаг начал подозревать, что здесь что-то не так.

Вскоре начался праздник, проходивший в зале легенд, где собрались и старейшины. Однако, благодаря великолепной актёрской игре Одокара, празднество больше походило на траур и поминки. Таким образом, новоиспечённый вождь хотел убрать лишние подозрения. Он даже произнёс душераздирающую речь в честь погибшего, рассказав о том, как ему будет не хватать Вутергура, и что он живёт в их сердцах.

Жена погибшего ничего не имела против Одокара, но когда во время обряда «коронации» рядом с ним оказался Корзаг, Гармага всё поняла — он однозначно причастен к убийству её мужа. Она ринулась в зал легенд, пробиваясь сквозь толпу, чтобы публично наказать его.

В зале легенд, где ещё недавно пировал Вутергур, царила гнетущая атмосфера. Тени танцевали на стенах, а запах горящих свеч смешивался с горькой нотой утраты. Гармага чувствовала, как внутри неё разгорается ярость. Она не могла позволить, чтобы убийцы её мужа остались безнаказанными.

Одокар стоял в центре зала. Его уверенность и самодовольство были очевидны, хотя он и скрывал это за маской траура. Он уже представлял себя великим вождём, но в этот момент рядом с ним появился Корзаг — младший брат Гармаги. Его присутствие вызвало у неё тревогу. Она знала, что Корзаг всегда был себе на уме, но теперь он оказался рядом с Одокаром.

— Они вместе! — пронзила её мысль. — Это не случайно!

Гармага сделала шаг вперёд, её сердце колотилось в груди. Она не могла больше сдерживаться. Взгляд её был полон ненависти, а голос — решимости.

— Одокар! — крикнула она, привлекая внимание всех присутствующих. — Ты предатель! Ты убил моего мужа!

Толпа замерла в ожидании. Одокар обернулся к ней с ухмылкой, в его глазах читалась насмешка.

— Гармага, ты безумна, — произнес он с презрением. — Неужели ты думаешь, что я мог бы сделать такое?

— Я знаю, что ты причастен! — закричала она, её голос дрожал от ярости. — Ты и Корзаг! Вы оба хотите власти!

Корзаг нахмурился, его лицо исказилось от недоумения.

— Гармага, ты не понимаешь… — начал он, но Гармага прервала его.

— Не смей говорить мне о понимании! Я потеряла мужа из-за вас! Я поклянусь отомстить!

Собравшиеся начали перешептываться. Некоторые поддерживали Гармагу, другие же сомневались в её обвинениях. Одокар шагнул вперёд, его уверенность только возросла.

— Давайте не будем слушать эту безумную женщину! — произнес он с презрением. — Она просто пытается отвлечь нас от важных решений.

Гармага почувствовала прилив гнева. Она знала, что должна действовать быстро. Внезапно она бросилась к Одокару и схватила его за грудки.

— Ты заплатишь за это! — закричала она, её глаза горели яростью.

Одокар оттолкнул её и с ухмылкой посмотрел на толпу.

— Смотрите на неё! Она потеряла рассудок от горя!

Но Гармага не собиралась останавливаться. Она схватила нож, который лежал на столе рядом, и подняла его высоко над головой.

— Я найду справедливость! Даже если придется пролить кровь!

Толпа замерла в ожидании. В этот момент Корзаг решительно шагнул вперёд.

— Гармага! Положи нож! Мы можем решить это иначе!

Но её сердце было полным ненависти и горя. Она не могла видеть ничего, кроме желания отомстить за свою утрату.

— Я не остановлюсь, пока не накажу убийцу моего мужа! — крикнула она, её голос звучал как приговор.

Ситуация накалялась. Люди начали разделяться на стороны: одни поддерживали Гармагу, другие оставались верными Одокару. В воздухе витало напряжение, и каждый понимал — эта ночь станет решающей для Гойрана.

Неожиданно для всех Одокар резко ударил по руке Гармаги, из-за чего у неё выпал нож.

— Гармага! За попытку убийства вождя ты изгоняешься из Гойрана! И не смей возвращаться впредь! — громко произнёс он, и Гармагу вскоре выгнали из города.

Как только девушка покинула крепость, Одокар облегчённо выдохнул, осознавая, насколько шатким было его положение в этот момент. Как близко она была к истине! Однако, не стоит терять голову: нужно держать себя в руках в присутствии старейшин. Одокар самодовольно улыбнулся, а затем присоединился к пиру.

Тем временем Гармага скакала верхом на волке. Воительница знала одно: она не может позволить себе проиграть. Её муж был убит предателями, и она должна была восстановить справедливость — любой ценой. Она вернулась в Горкорг и объяснила всё отцу. Её отец — грола Батрак — отказался признавать Одокара как вождя. Он начал собирать войска для грядущей войны. Но пока у них мало воинов для открытого восстания.

Гармага, полная решимости и гнева, стояла перед своим отцом, который с недовольством слушал её рассказ о предательстве Одокара и Корзага. В его глазах загоралась искра ярости, когда он осознавал, что его дочь потеряла мужа из-за интриг соплеменников.

— Мы не можем оставить это без ответа, — произнес Батрак, его голос звучал как гром. — Если Одокар хочет власти, он должен знать, что за это придется заплатить. Но у нас действительно недостаточно воинов для открытой войны.

Гармага кивнула, понимая, что её отец прав. Война требует не только храбрости, но и ресурсов. Она вспомнила о старых союзниках, которые могли бы поддержать их в этом конфликте.

— Может быть, нам стоит обратиться к племенам на востоке? — предложила она. — Если мы сможем объединить наши силы…

Батрак задумался, его лицо стало серьезным. Он знал, что переговоры с другими племенами могут быть рискованными, но сейчас это было единственным выходом.

— Хорошо, я отправлюсь к ним, — сказал он. — Но ты должна остаться здесь и подготовить наших воинов. Нам нужно укрепить наши позиции и убедиться, что у нас есть поддержка среди тех, кто еще не выбрал сторону.

Гармага почувствовала прилив надежды. Она знала, что её отец — сильный лидер, и если кто-то может собрать войска, так это он. Но она тоже не могла оставаться в стороне. Она решила, что должна действовать.

— Я пойду с тобой! — настаивала она. — Я могу говорить с вождями племен. Они знают меня и моего мужа. Я смогу убедить их поддержать нас.

Батрак колебался, но увидев решимость в глазах дочери, согласился.

— Хорошо. Но будь осторожна. Мы не знаем, как отреагируют другие племена на наши просьбы о помощи.

На следующий день они отправились в путь, оставив Горкорг за собой. Путешествие было долгим и опасным. Гармага и Батрак пересекали широкие поля и крутые холмы, встречая на своем пути диких животных и непредсказуемую погоду.

Когда они наконец достигли территории крепости, Гармага почувствовала смешанные эмоции: страх и надежду. Она знала, что эти земли были полны историй о предательстве и войне.

Гармага и Батрак прибыли в До́ргрог — крепость, находящуюся к востоку от Горкорга. Поселение расположено рядом с Межгорным трактом, поэтому через него проходило множество торговцев и путешественников. Крепость была довольно укреплённой, её каменные стены возвышались над равниной, уступая в размерах лишь ближайшим холмам.

Первым делом они направились к гроле крепости Доргрог — Рекса́ру. Он был известен своей мудростью и храбростью, но также и своей осторожностью в вопросах союзов. Его клан — Чёрные топоры — всегда отличался нейтралитетом в военном плане, так как их вотчина находилась недалеко от границы.

На протяжении веков Горкорг и Доргрог были союзниками ещё до того, как подчинились Гойрану. Даже после их завоевания вожди обеих крепостей сохраняли дружеские отношения.

— Что привело вас сюда? — спросил Рексар с настороженностью.

Гармага сделала шаг вперёд, собравшись с мыслями.

— Мы пришли за помощью! Одокар убил моего мужа и теперь стремится захватить власть над всеми племенами. Мы должны объединиться против него!

Рексар внимательно смотрел на неё, его глаза изучали каждую черту её лица.

— И что вы предлагаете? Почему я должен рисковать своими воинами ради вашей мести?

— Это не только моя месть! — ответила Гармага, её голос звучал уверенно. — Это борьба за свободу всех племён! Если Одокар одержит победу, он станет тираном для всех нас. Мы можем остановить его вместе!

Рексар промолчал, обдумывая её слова. В этот момент к ним подошли другие старейшины. Они начали перешептываться между собой, обсуждая ситуацию.

Наконец один из них вышел вперёд. Это был брат Рексара — До́нгаш.

— Мы слышали о смерти Вутергура, — произнес он с холодным тоном. — Но про Одокара нам ничего не известно. Почему мы должны рисковать своими жизнями ради вас?

Гармага почувствовала прилив отчаяния, но знала, что не может сдаваться.

— Потому что вместе мы сильнее! Мы можем создать альянс, который будет защищать наши земли от любых угроз! Если мы не объединимся сейчас, то все потеряем!

Старейшины начали обсуждать её слова между собой. Гармага могла видеть колебания в их глазах — некоторые были заинтересованы в её предложении, другие же оставались скептичными.

Наконец Рексар снова заговорил:

— Я готов рассмотреть ваше предложение, но нам нужно больше доказательств того, что Одокар действительно представляет угрозу. Вы должны вернуться с подтверждением его злодеяний.

Гармага знала, что это шанс. Она должна была доказать свою правоту и собрать союзников для борьбы против Одокара.

— Я вернусь с доказательствами! — произнесла она решительно. — Я найду тех, кто знает правду о его преступлениях!

Собрав свои мысли и силы, Гармага покинула Доргрог вместе с Батраком. Они знали, что впереди ждут опасности и испытания, но теперь у них была цель — справедливость для её мужа и свобода для всех племён Гойрана.

Шёл проливной дождь, а тёмные тучи заполонили небо, навевая угрюмую атмосферу. Капли холодной воды стекали с крыш домов, падая на землю и брусчатку. На улице похолодало, несмотря на продолжающееся лето. Такое чувство, будто город плакал.

На площадь вышло множество бедных орков, которые хотели задать несколько вопросов правительству по поводу дискриминации. Да, они на вид были злые и недовольные, но пришли без оружия. Ароканды хотели добиться равных прав мирным путём, зная, что ждёт тех, кто хочет достичь того же путём насилия.

Райсенкард, послушав брата, вместе с ним устроил это мероприятие через глав семей орков. Ураг в какой-то мере принял точку зрения брата, понимая, что эту проблему надо решать. Но решить её лучше мирным путём, нежели радикальными методами. Капитаны Плассиус и Лео пошли навстречу братьям и освободили площадь для собрания. Они полностью были на стороне арокандов, имея среди них друзей.

Горожане, среди которых были не только ароканды, но полуорки и даже люди, собрались на городском форуме, где поблизости находился рынок и главный замок Онрейра, где и заседало правительство. Жители города долго ждали, пока кто-то из замка им ответит, да хотя бы выйдет.

Однако вместо того, чтобы выслушать просьбы и требования зеленокожих жителей города, представитель власти Онрейра, губернатор города, вышел с доверенными солдатами гвардии, что довольно напугало арокандов. Их было так много. И все до единого люди.

— Зачем они тут собрались? Разогнать их всех! — приказал наместник, размахивая руками.

Райсенкард и Ураг опешили от такого исхода событий, а Лео вместе с Плассиусом вытаращили глаза. Ароканды, вышедшие на форум, напряглись, не зная, чего ожидать.

— Мы вышли только, чтобы наши права признали! — выкрикнул один из орков, размахивая руками.

— Да! А вы нас хотите разогнать! — вслед за этим выкриком последовали броски в главу города помидорами и яблоками в знак протеста.

— Права значит? Разогнать их! Кто будет сопротивляться — убить! — истерически крикнул глава города. — Убить!

Солдаты гвардии, вооружённые мечами и палицами, быстро ворвались в гущу безоружных горожан. В частности, они просто оглушали протестующих, но тех, кто сильно сопротивлялся — убивали. Райсенкард не знал, что ему делать. Видя, как солдат бьёт старика, который и не может сам идти, и беременную женщину, которую бьют в живот, ароканд не выдержал. Он подбежал к одному из гвардейцев и всадил ему по роже, отобрав палицу. После Райсенкард сам начал разгонять воинов в ответ на их противозаконные действия. Ураг кричал ему, чтобы он остановился и уходил, но младший брат не слушал. Он продолжал геройствовать ровно до тех пор, пока его не окружили солдаты и не оглушили ударами по голове.

Райсенкард очнулся уже за решёткой. Здесь стоял неприятный запах, исходящий от пьяниц и буянов, которые регулярно посещают сие место. Один из таких находился в одной камере с арокандом. Как же от него отвратно пахло. Райсенкард с пренебрежением отвернулся от сокамерника, лежащего в пьяном полудрёме. Орк вытер прохладный пот со лба, что было странно: в камере было несколько прохладно для того, чтобы вспотеть.

— Т… тыы, орг! За што взяли? Бухал? — еле выдавил из себя пьяница, плавно поднявший голову. А ведь он даже не лежал на кровати, четыре из которых были в камере. Зачем, если есть холодный пол?

— Не твоё дело, пьянь, — резко ответил Райсенкард, обернувшись на сокамерника. — Скоро я отсюда выйду.

— Фсе так г… оворяд, — продолжал пьяница, всё ещё пытаясь встать.

Райсенкард отвернулся от него, всё ещё чуя неприятный запах от сокамерника: смесь пота, грязи и пьяного угара. Мерзость. Интересно, долго тут придётся сидеть?

Ароканд пребывал в компании несчастного алкоголика пару часов, которые для него казались вечностью. Однако, казалось, что его спасение пришло. Охранник, которого было видно из-за решётки, открыл дверь после недолгого разговора с пришедшим. По одному только голосу гостя Райсенкард понял кто это. Это был Ураг.

Ураг вошёл внутрь, всё также одетый в стандартный вариант имперской брони. Ещё бы капитана не пропустили сюда. Старший брат отряхнулся и прокашлялся, почуяв смердящий запах камеры.

— Ну и дыра! Это ж отрезвитель, а не тюрьма — прокомментировал Ураг, больше обращаясь к охраннику, чем к брату. Затем он обернулся к Райсенкарду. — Я внёс залог. Собирайся.

Райсенкард кивнул и молча начал собираться, перед уходом мысленно облегчившись: ему больше не придётся вести пустые беседы с пьяницей и нюхать треклятый запах.

Как только братья вышли из тюрьмы, Ураг обратился к младшему брату с наездом, отчитывая того за прошлый поступок:

— Ты чем думал? Я же говорил — никаких бездумных действий! В следующий раз я, возможно, не смогу за тебя поручиться!

— Следующего раза не будет, — Райсенкард изменился в лице. — Ты видел ведь. Видел, что было! Этот правитель города — просто никчёмный сопляк, возомнивший себя богом! У нас дома только самый сильный имел право вести племя. А тут этот!

— Я заручился поддержкой сената, и его скоро уберут. Надо только потерпеть, братец, — успокоил его Ураг.

— Соплеменники ждать не станут. Спасибо за освобождение, брат, но мне пора идти. Вечером увидимся.

Прошло несколько дней с разговора братьев. В тот же вечер они снова спорили насчёт ситуации в городе и в стране. Это ни к чему не привело. Райсенкард всё же решил действовать радикально. Нужно показать силу людям, а в особенности — жалкому губернатору. Ароканд встретился со своими товарищами в таверне, обсуждая дальнейший план действий. Вместе с друзьями они создали что-то вроде закрытого клуба зеленокожих, куда соответственно могли вступить только орки и полуорки. Райсенкард собирал единомышленников, чтобы спросить с правителей Онрейра. Однако, про его деяния не знали ни Ураг, ни Крагзута.

День за днём клуб набирал обороты, так как недовольных в городе было предостаточно. Все они трудились, создавая себе что-то наподобие оружия, чтобы в случае чего они могли защититься. Это будет вооружённый форум, где на них не посмеют напасть. Легион, а тем более городская стража, не знал о готовящемся «собрании».

Примерно через три недели Райсенкард вместе со сподвижниками пришли на форум, требуя выхода главы города. Тот, увидев из окна собрание зеленокожих, приказал своим солдатам разобраться с этим. Однако он и подумать не мог, что пришедшие будут относительно неплохо вооружены, поэтому недовольные ароканды разобрались со стражей. Губернатор спрятался в своём особняке, но это его не спасло: спустя несколько минут его голова рассталась с телом. Настолько были злы на него ароканды.

Однако после «справедливого суда», который уже давно не контролировал Райсенкард, началась полная суматоха: обезумевшие орки начали громить дома людей и тех зеленокожих, что не поддержали их. Сколько Райсенкард не пытался их остановить — всё напрасно. Он уже начал жалеть, что затеял это.

Райсенкард на всех порах бежал к Урагу, который оборонял от восставших крепость. Обезумевшие орки штурмовали ворота замка, ломая их своим оружием и самодельным тараном. Райсенкард вместе с братом оборонял крепость, убивая тех же, кого он и настроил бунтовать.

Но Урагу едва хватало солдат, чтобы сдержать восставших. Ему не доставляло никакого наслаждения убивать своих соплеменников, но долг капитана имперского легиона требовал защищать сложившиеся устои. Ураг понимал, что проиграет. Точнее, уже проиграл: восставшие почти пробились в замок. Но он мог совершить хотя бы одно благое дело перед смертью. Меньше всего миролюбивый орк-семьянин хотел, чтобы на его глазах погиб младший брат; амбициозный и упёртый младший братец. Безусловно, нельзя говорить, что восстание началось только из-за Райсенкарда, но отчасти и он виноват. Но Ураг не хотел, чтобы на его совести была гибель ещё одного брата.

— Райсенкард! Беги вниз по лестнице! Там по подземным путям ты сможешь выйти из замка! Быстрее! — кричал Ураг, надрывая горло.

— Я тебя не брошу, брат! Я буду биться до конца! — возразил Райсенкард.

— Не глупи! Я не смог спасти Гримбаша. Дай мне спасти тебя, — сквозь слёзы проговорил Ураг, протянув ключ брату. — Позаботься о Крагзуте и о моей семье. Прошу, позаботься!

— Даю слово, брат, — грустно и со слезами на глазах пообещал Райсенкард, уходя вниз по лестнице вместе с частью отряда. По секретным ходам он вышел из замка.

Это всё тот сон. Он сбылся. Надо теперь сдержать обещание.

По пути ему было ближе дойти до дома Урага, но добравшись до него, ароканд увидел страшное зрелище — дом брата разрушен, а руины в огне. Райсенкард в отчаянии пытался найти семью Урага среди обломков, но тщетно. Там никого не было. Но ещё был шанс найти Крагзуту. Ароканд нёсся к возлюбленной на всех порах, попутно сражаясь с восставшими.

Вскоре Райсенкард нашёл Крагзуту дома, раненой: её задело упавшим кирпичом. Однако, идти она могла, поэтому вместе они и несколько орков из отряда Урага стремительно направились к воротам. Попутно и товарищи Райсенкарда, Бромзог и Мурбол, присоединились к ним. Выйдя за ворота, они оставили пылающий и бунтующий Онрейр позади.