Королевство руин

СОРОК

КАССИАН

Я

тащусь за профессором Уитлоком в его кабинет. Он не дает мне ни единого слова наставления, как следует из названия его должности, прекрасно зная, что я буду предоставлен сам себе, когда переступлю порог этих дверей.

Моего отца боятся все, и, похоже, эта паника проникла и в академию. Когда я был маленьким, он пугал меня, но, когда я стал старше, мудрее, я понял, что многое из его дерьма — это дым в глаза. Он также научил меня никого не бояться. Вероятно, он не хотел включать себя в это уравнение, но вот мы здесь.

Дверь кабинета профессора со скрипом открывается, когда он толкает ее рукой, но он отходит в сторону, так что мой отец видит только меня, стоящего на пороге. Неудачник. Войдя в комнату, я замечаю маленькую лампу, являющуюся единственным источником света, поэтому мой отец выглядит еще более устрашающим сейчас, когда солнце село.

Он откидывается на высокую спинку кожаного кресла Уитлока, положив лодыжку на колено и переплетя пальцы вместе, одаривая меня скорее насмешкой, чем улыбкой. Его каштановые волосы длинные и непослушные, закрывают половину лица, но пронзительные голубые глаза выделяются даже при слабом освещении.

Дверь со щелчком закрывается за мной, когда я прохожу дальше в комнату. Отец указывает на стул по другую сторону стола, и я со вздохом сажусь на него.

— Ты избегал меня, — ворчит он, усаживаясь так, чтобы обе его ноги были на полу, и опирается локтями на стол.

— Но до тебя так и не дошло, — парирую я, и его неудачная попытка улыбнуться полностью исчезает.

— Следи за своим тоном, — предупреждает он, и в его словах проскальзывает волчья хрипотца.

— Чего ты хочешь, отец? — спросил я.

— Альфа, — рявкает он, ударяя кулаками по столу в приступе ярости, и я качаю головой.

— Ты не мой альфа. — Я сохраняю свой голос ровным, а любой намек на эмоции — запертым.

— Твой, пока я не скажу обратное. — Такой была его реакция с тех пор, как я разорвал связи. Ему не понравилось мое заявление, и ему не понравилось, что я оставил его стаю — или его контроль, — что, по его словам, вынудило его изгнать меня. Изгнание — одинокое место для волка, но вокруг меня все еще много людей, так что я не возражаю против этого так сильно, как мог бы.

Ему не нравится, что я наслаждаюсь его наказанием, поэтому он возвращается к воображаемому контролю, который, как он все еще верит, у него есть. Из-за того, что другие люди боятся его, он действительно думает, что он у него есть.

Сделав глубокий вдох, я откидываюсь на спинку стула, но я далеко не расслаблен. Сейчас я более бдителен, чем в закусочной в пятницу. Может, я и не боюсь его, но это не значит, что я не должен предугадывать его шаги.

— Если ты здесь, чтобы показать свою власть, я вынужден буду это прекратить, — заявляю я, и он качает головой, излучая разочарование.

— Покинуть стаю — это одно, Кассиан, но позволить другому истоку победить в дуэли за тебя — это совершенно другое.

Ах, значит, новости дошли до него. Хорошо. Я знал, что это выведет его из себя. Не то чтобы я сделал это намеренно, но это просто еще одно напоминание ему о том, что он больше не контролирует меня. Он может быть раздражен, что это кто-то другого происхождения, но бьюсь об заклад, он еще больше разозлен тем, что она победила девушку, с которой он меня обручил. Самая сильная бета для меня, по крайней мере, так он сказал, была побеждена фейри. Я думаю, это фантастика; он, однако, явно — нет.

Он хочет, чтобы я высказал ему свое мнение. Он хочет проникнуть мне под кожу. Он хочет вызвать у меня любые эмоции, но я отказываюсь.

— Это не твое дело, — выдыхаю я, напоминая ему, что он не мой альфа, но не произнося снова этих слов, потому что знаю, что это заставит его наброситься на меня с поднятыми кулаками.

— Это мое дело, когда это плохо отражается на мне, — рычит он, и мои глаза сужаются.

— Разве? Я не член твоей стаи, и ты публично изгнал меня. Во всяком случае, это отражение того, насколько я ужасен, и доказательство того, что ты правильно поступил, изгнав меня. Это работает в твою пользу, если уж на то пошло, — бормочу я, наблюдая, как его руки сжимаются в кулаки на столе.

Он поджимает губы, сверля меня глазами. — Я хочу с ней познакомиться.

— Нет. — Мой ответ приходит мгновенно, но он не воспринимает его всерьез.

— Это не вопрос.

— Ответ по-прежнему отрицательный, — настаиваю я, отказываясь уступать мужчине, который всегда был слишком эгоистичен, чтобы быть настоящим альфой.

— Я встречусь с ней, Кассиан. В субботу я устраиваю вечеринку при луне. Ты придешь и приведешь ее, — приказывает он, все еще не понимая смысла того, что я ему сказал. Выпрямившись в кресле, я наклоняюсь немного ближе к столу.

— Я сказал…

— Если ты этого не сделаешь, — перебивает он, проецируя свой голос так громко, что стол между нами дребезжит. — Я встречусь с ней в гораздо менее дружеской обстановке, когда тебя не будет поблизости.

Черт.

Обещание в его глазах несомненно. Я вижу его насквозь. У него уже есть в голове план действий на случай, если я не возьму ее с собой на вечеринку при луне, и мое чутье подсказывает мне, что ничего хорошего из этого не выйдет. Перед дуэлью — черт возьми, да даже сразу после дуэли — если бы он бросил эту угрозу в мой адрес, я бы согласился, не сказав ни слова. Невозмутимый, безразличный и счастливый избавиться от девушки-фейри, которая ничего не сделала, кроме как оставила после себя хаос.

Однако сейчас я не могу сказать, что я такой же бесстрастный, как раньше.

Я не могу позволить ему прикоснуться к ней. Мой волк этого не допустит.

— Это угроза, отец? — Спрашиваю я, отказываясь признавать, что достаточно забочусь о ней, чтобы выполнить его требование.

Усмешка расползается по его лицу, когда он откидывает волосы назад. Он встает, перегибаясь через стол в попытке доминировать. — Брось мне вызов и узнаешь.