Королевство руин

ШЕСТЬ

АДДИ

И

сследовать территорию в полном снаряжении в то время казалось хорошей идеей, но теперь, когда я вижу ее просторы, я почти жалею, что сделала это. Уже сейчас я могу сказать, что в свободное время буду наматывать здесь круги, тренируя свою выносливость и любуясь впечатляющим пространством.

Однако то, что я закутана в черный плащ, делает это невозможным прямо сейчас. Хотя он служит своей цели — скрывает мое оружие. Вероятно, мне стоит тренироваться в нем, вместо того чтобы создавать ментальные барьеры. Хотя, сейчас я просто хочу привыкнуть к своему окружению, прежде чем начинать серьезные тренировки.

Повсюду разбросаны причудливые маленькие лужайки, тут и там стоят скамейки для пикника, а извилистые тропинки и ряды деревьев придают этому месту гораздо более сказочный вид по сравнению со зданием академии.

Жаль, что Нора не может это увидеть. Ей бы понравилось. Я могу представить ее свернувшейся калачиком на одеяле для пикника под большим дубом слева от меня, с книгой в руке, пакетом винограда рядом и задумчивой улыбкой на лице. Она бы восхищалась пением птиц вдали, считая его милым, а я стояла бы на страже, наблюдая за каждым, кто мог бы приблизиться.

Мое сердце сжимается от мысли о том, что я далеко от нее, как и от отца, но мы с Норой… мы были неразлучны. До этого момента. Я никогда не проводила ни дня без нее, и, несмотря на то, как тяжело мне сейчас, это не навсегда. И это ради общего блага.

И эту мысль я добавляю в свой постоянно растущий список положительных моментов, которые подпитывают меня.

Обходя изгиб на тропе и достигая вершины холма, который спускается к зеленым просторам академии, я замечаю башню вдалеке и замираю на месте.

Стены обшарпаны, но работа по возвращению ей полного великолепия уже начата. Некогда кремовый фасад теперь окрасился в медно-коричневый цвет, но витражи все еще мерцают в солнечных лучах даже отсюда.

Замок Фладборн.

Последний, кто ходил по этим залам, больше не управляет королевством.

Король Рейган. Король фейри. Опозоренные и сломленные, фейри отчаянно нуждаются в новой надежде для королевства, и я собираюсь ее дать.

Видя его стоящим вдалеке, как маяк силы фейри, я ощущаю тепло, пробегающие по спине, и уголки моих губ поднимаются в слабой улыбке. Ветер вокруг лица кажется мягче, воздух теплее, чем мгновение назад, а легкое покалывание, пробегающее по коже, навсегда запечатывает этот момент в моей памяти.

Там будет править наследник.

Там буду править я.

Мои ноздри раздуваются, когда я делаю глубокий вдох, прежде чем медленно выдохнуть и продолжить путь.

Достигнув подножия склона, я замечаю, что линия деревьев становится гуще, пышные зеленые листья образуют идеальную арку над тропинкой, пока я погружаюсь в то, что кажется лесом. По всей травянистой местности беспорядочно растут белые цветы подснежников, а также ягодные кустарники и маргаритки.

Это, безусловно, завораживает, но каким-то странным образом заставляет меня чувствовать себя напряженно. Как будто они не на своем месте. Возможно, в этом и заключается задумка — застать нас врасплох.

Что ж, мою бдительность это только укрепило. Большое спасибо.

Звуки играющей музыки заглушают чириканье птиц, и с каждым моим шагом они становятся громче. Я поджимаю губы, раздумывая, продолжать ли идти вперед и рисковать столкнуться с тем, кто играет ужасную мелодию, наполняющую воздух, или развернуться, нырнуть обратно в тень и проделать долгий обратный путь.

Мой желудок протестующе урчит, напоминая мне, что я ничего не ела со вчерашнего вечера, но нерешительность все еще бушует во мне. Любопытство берет верх, когда я замечаю двух парней у поваленного ствола дерева.

Я замедляю шаг, придерживаясь противоположной от них стороны тропинки, чтобы рассмотреть их. У одного в руках футбольный мяч, он подбрасывает его в воздух и ловит, лежа на траве возле ствола, а другой сидит на нем, опершись локтями на колени.

Они болтают и смеются, ничего из этого не слышно из-за играющей музыки, но между ними явно ощущается дружелюбие и спокойствие. Это чертовски странно, потому что я могу сказать, что они не одного происхождения.

У парня на траве растрепанные каштановые волосы, изумрудно-зеленые глаза и заметно широкое телосложение даже с такого расстояния. У парня, который с ним, черные как смоль волосы аккуратно зачесаны набок, и глубокие карие глаза, которые, кажется, все просчитывают, даже когда он, казалось бы, расслаблен.

Любой другой мог бы не распознать этого, особенно с такого ракурса, когда не видно более существенных деталей, но мой отец научил меня определять чье-либо происхождение. Эту способность я предпочитаю держать в тайне. Особенно здесь.

Секрет это или нет, но два истока, которые сейчас смеются вместе, находятся на противоположных концах спектра.

Волк и вампир.

Истоки с наибольшей популяцией, что делает их главными кандидатами на место наследника. От одной этой мысли моя челюсть сжимается, а глаза сужаются, когда я смотрю на них, хотя технически они не сделали ничего плохого.

Под моим ботинком хрустит ветка, — звук, не заметный на фоне музыки, по крайней мере, невооруженным ухом, но он привлекает их взгляды в мою сторону. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы следить за своими чертами лица и продолжать двигаться, несмотря на их внимание, но от них невозможно оторвать глаз.

Воздух колышется вокруг меня, и волк забывает о своем мяче, опираясь на локти, чтобы посмотреть на меня. Вампир хмурится, а то как он сжал челюсти заметно даже отсюда. Мое присутствие явно нежелательно. Возможно, лучшим вариантом было развернуться раньше, чтобы остаться незамеченной, но сейчас слишком поздно менять свое решение.

Расправив плечи, я облизываю пересохшие губы, напрягая каждый мускул шеи, чтобы отвести от них взгляд, но то, что я не смотрю на них, не означает, что они не смотрят на меня. Мое тело покалывает от их внимания, и как бы я ни старалась его игнорировать, оно становится только сильнее, по мере того как я приближаюсь.

Просто иди по тропинке, Адди. Притворись, что их там нет, и убирайся отсюда к чертовой матери, пока не открыла рот и не устроила ненужную драму.

— Я не знаю, кто посоветовал тебе прогуляться здесь, но позволь мне внести ясность: люди здесь не приветствуются.

— Не человек, но спасибо, — огрызаюсь я в ответ, прежде чем успеваю себя остановить.

Краем глаза я замечаю какое-то движение, и мгновение спустя путь передо мной преграждается. Зеленоглазый волк стоит, скрестив руки на груди, на шаг позади вампира, который смотрит на меня с ухмылкой, стоя ближе, чем, я уверена, это необходимо. Он постукивает себя по подбородку, окидывая меня взглядом с головы до ног, хотя плащ скрывает от них большую часть меня.

Благодарная за плотную ткань на мне, я просовываю руки внутрь и хватаюсь за первое попавшееся под руку оружие. На всякий случай.

— Ну, ты не вампир, поскольку в тебе нет ничего кричащего, — заявляет он, морща на меня нос, но я остаюсь совершенно неподвижной, отказываясь реагировать.

— Определенно не волчица. Она не отличается теплотой и приветливостью, — добавляет парень позади него, заставляя вампира кивнуть.

— Не человек, как она говорит, и у нее отсутствуют заостренные уши. Конечно, она носит плащ, как маг, но у нее нет ауры царственной мудрости, как у Авеля. Ты согласен? — Он не удосуживается оглянуться через плечо на своего спутника, который кивает в знак подтверждения.

— Если вы закончили со своей оценкой… — Начинаю я, но взгляд вампира темнеет, когда он качает головой. Что только еще больше раздражает меня.

— Остается только оборотень, но в этом уравнении… чего-то не хватает. — Он придвигается ближе, заставляя мой позвоночник напрячься. — Итак, мы вернулись к началу — ты человек. Ложь об этом никогда не изменит этого факта.

Я сдерживаю желание закатить глаза, едва, и уже открываю рот, готовая поставить его на место, но резкий звук девчачьего хихиканья лопает тот небольшой пузырь, в котором мы находились. Мои губы сжимаются, и я прикусываю язык, заставляя себя молчать.

Заглядывая им через плечо, я слежу за новоприбывшими: тремя девушками и пятью парнями. Я чувствую, как обе пары глаз еще на мгновение задерживаются на моем лице, прежде чем проследить за моим взглядом.

Используй это в своих интересах, Адди. Убирайся. Отсюда.

Они встают передо мной прежде, чем я успеваю поспешно ретироваться.

— Кто это? — спрашивает одна из девушек, глядя на меня свысока с видом превосходства, который мгновенно выдает в ней вампира.

— Подождите, это не та чудачка без ушей фейри, которая стояла с ними? — одна из ее подруг смотрит на меня с тем же выражением, когда произносит свою колкость, и я делаю два поспешных глубоких вдоха, пытаясь успокоить свою инстинктивную реакцию, но это мало помогает подавить раздражение, бурлящее в моих венах.

Это чувство только усиливается, когда девушки смеются над ее замечанием, а черноволосый вампир с острой челюстью, который первым обратился ко мне, пытается встретиться со мной взглядом.

Не реагируй. Не реагируй. Не реагируй.

— Она фейри? Но как? — Спрашивает волк, щелкая себя по уху, чем вызывает еще один смешок у растущей группы.

— Фу, фейри, зачем мы вообще ведем этот разговор?

Вкус меди наполняет мой рот, когда я изо всех сил стараюсь держать рот на замке, хотя мне хочется вонзить клинок в шею этой девушки и сделать из нее пример.

Я действительно должна; это было бы очень весело, но я не хочу раскрывать свои карты так скоро. Если альтернатива в том, что они недооценят меня, то пусть будет так.

Я снова делаю глубокий вдох, и на этот раз получается немного лучше, чем в прошлый, что дает мне достаточно топлива, чтобы ставить одну ногу перед другой, обходя группу в целом, но меня так же быстро останавливают.

— Фейри здесь стоят настолько низко, насколько это возможно. Тебе здесь будет очень, очень одиноко, — ухмыляется мистер Вампир, глядя на меня сверху вниз с усмешкой, приподнимающей его верхнюю губу.

Я чувствую, как внутри у меня все обрывается, когда мой язык выскальзывает из зубов, которые я обнажаю в том, что, я уверена, выглядит как кривая, дикая улыбка, которая никак не помогает мне хорошо выглядеть.

— О, я могу опуститься еще ниже, — бормочу я, на этот раз подходя к нему ближе. Движение, от которого его глаза чуть расширяются. Хорошо, ты знаешь, что я тебя не боюсь. — Когда я опускаюсь на колени перед членом, достойным подчинения, я могу опуститься намного, намного ниже. — Мои ноздри раздуваются, дыхание становится коротким и резким. Я смотрю на него, слыша, как вокруг меня раздаются вздохи от грубых слов, которые срываются с моих губ, но я такая, какая есть. В некоторые дни сдерживаться немного сложнее, чем в другие. — Хорошего дня, — добавляю я, пытаясь мило улыбнуться, но знаю, что это все еще далеко не дружелюбно.

Однако я не жду, чтобы узнать, как он отреагирует. Он отходит на дюйм, и я убегаю оттуда, прежде чем произнесу еще хоть слово.