Королевство руин

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

АДДИ

К

счастью, вчера вечером и сегодня утром в столовой было тихо, но блеск в глазах Броуди, когда я захожу на урок истории на следующий день, говорит мне, что сегодня утром я в полной мере испытаю его харизму. Еще чертовски рано. Я почти не спала. Я не могла успокоиться, потому что корила себя за то, что меня так легко отвлечь, и когда я в конце концов заснула, меня дразнили суровый взгляд Рейдена, ухмылка на губах Броуди, пронзительные зеленые волчьи глаза Кассиана и черные татуировки, которые я видела только на коже Крилла.

Пиздец.

Я в полной заднице.

Вернее, была, но сегодня утром я придумала новую мантру и придерживаюсь ее.

Никаких мальчиков — или мужчин, как услужливо уточнил Броуди. Никаких развлечений с мужчинами. Я с головой погружена в игру и готова доказать, что достойна стать наследницей. Я докажу это, как только потребуется.

Опустившись на свое место, я сразу же чувствую на себе его взгляд, в то время как Крилл даже не удосуживается признать мое существование. Возможно, он стал моим любимым человеком на сегодня. Никаких разговоров, никаких многозначительных взглядов, которые постоянно бросает на меня Флора. Ничего.

Это почти создает у меня иллюзию, что я незаметная тихоня, сливающаяся с академией так, что никто не замечает моего присутствия, но в глубине души я знаю, что это не так, и мне этого не хочется. Нет, если я собираюсь править этим королевством. Я должна быть запоминающейся, и не только потому что создаю проблемы.

— Доброе утро, мисс Рид, — напевает Броуди. Я не могу остановить закатывание глаз, которое появляется на моем лице, но мне удается удержать внимание направленным вперед. Я воспринимаю это как победу. Одно очко в мою пользу. — Кексик, ты не можешь игнорировать меня вечно, знаешь ли. Тем более что вчера я пришел тебе на помощь с маленьким человечком. Ты в долгу передо мной.

Я поворачиваюсь и таращусь на него, прежде чем успеваю передумать. Черт возьми. Один-один.

— Я ничего тебе не должна за то, что ты поступил правильно, — огрызаюсь я, чувствуя, как зеленые глаза пристально смотрят на меня с дальнего конца стола.

— А, значит, она все-таки говорит.

Мой взгляд сужается на надоедливого мага, который не только мастерски действует на нервы Рейдену, но и со мной у него это превосходно получается. Не так уж здорово, когда ты сам оказываешься по другую сторону баррикад. Кто бы мог подумать.

Прочищая горло, я отворачиваюсь от него, смотрю прямо перед собой и обнаруживаю, что затылок Рейдена теперь портит мне обзор.

Черт.

— Я тебе ничего не должна, — повторяю я, отчаянно пытаясь не поворачиваться к нему.

— Конечно, нет. — протягивает он с едва уловимым оттенком насмешки в голосе, который заставляет мои зубы стиснуться, а руки сжаться в кулаки на коленях.

Когда я молчу, тишина между нами затягивается, и я почти уверена, что он уже нашел себе другое развлечение. Но тут я чувствую, как он наклоняется ближе.

— В качестве оплаты подойдет свидание. В пятницу вечером, — добавляет он, уточняя, а я фыркаю.

Черта с два.

Прежде чем я успеваю подобрать слова, чтобы отшить его, Рейден резко разворачивается на своем месте, сверкая смертоносным взглядом. Интересно, он понимает, что пользуется им так часто, что эффект уже начинает теряться?

— Нет, не подойдет, — рявкает он. Его слова ранят сильнее, чем жесткий взгляд, а воспоминание о том, что он сказал прошлым вечером, неприятно скручивает мой живот.

— Он прав, — выдыхаю я, поворачиваясь к Броуди с приторно-сладкой улыбкой на лице. — Такое низшее отребье как фейри вроде меня не достойно твоего внимания, помнишь? — Я подмигиваю для пущей убедительности, прежде чем снова поворачиваюсь вперед, а моя улыбка натягивается до боли, когда Рейден смотрит на меня, но я не упускаю растерянный взгляд Броуди.

— Кто, блядь, это сказал?

Я не утруждаю себя тем, чтобы обернуться к нему, внутренне умоляя профессора появиться поскорее и спасти меня от этого разговора.

— Я сказал, — отвечает Рейден, его глаза прикованы ко мне, но я смотрю сквозь него, уставившись на маленькую отметину на стене за его головой. По крайней мере, он этого не отрицает. Но от этого слова не становятся менее обидными.

Я сжимаю челюсть, раздражаясь от того, что позволяю ему доставать меня. Прямо сейчас я злюсь на себя больше, чем на любого из этих придурков.

— Рейден не говорит за меня, большое спасибо. Кроме того, если ты будешь хорошо себя вести, я даже позволю тебе раздражать этого придурка вместе со мной. Это будет главным событием твоего вечера, пока я не покажу тебе свой член, и тогда ты станешь одержима мной, — обещает Броуди, его слова снимают растущее напряжение внутри меня, и я снова поворачиваюсь к нему, несмотря на мое желание не делать этого.

Я прочищаю горло, готовясь дать ему какой-нибудь оригинальный ответ, но Крилл заговаривает первым. — Он не похож ни на одного мага, которого ты когда-либо встречала в своей жизни, не так ли?

Я поворачиваю голову в его сторону, отмечая ухмылку, тронувшую уголки его губ.

— Это мягко сказано, — ворчу я, прежде чем повернуться обратно на сиденье и сосредоточиться на том, что происходит впереди, надеюсь, в последний раз. — Спасибо за предложение, но я обойдусь.

Мой пульс учащается, и я чертовски надеюсь, что он поймет намек и оставит меня в покое. Не прошло и десяти минут с начала учебного дня, как он уже колотит в стены, на возведение которых я потратила всю ночь.

— Нужно ли мне обратиться к своему внутреннему Рейдену и сказать: «Это не вопрос и не предложение. Ты пойдешь со мной на свидание в пятницу вечером. Будь готова в семь?» Потому что я вполне могу это сделать, если это то, что ты предпочитаешь.

— Будь…

— Ладно, класс, добро пожаловать на урок истории. — Профессор прерывает реплику, которая вертится у меня на языке, и я не могу решить, испытываю облегчение или раздражение от этого. — Поскольку вчера мы уже познакомились друг с другом, сегодня мы собираемся с головой окунуться в нашу историю. Обзор старого королевства заложит основу, после чего мы сможем начать анализировать все более подробно, прежде чем перейдем к другим разделам истории Истоков, — тараторит она, совершенно не понимая, какую ситуацию разряжает.

Откидываясь на спинку сиденья, я сосредоточился на ее словах, на мгновение удивившись тому, что вчера днем у нас действительно было это занятие, но я была слишком погружена в свои мысли, чтобы помнить об этом. К счастью, не похоже, что она говорила о чем-то важном. Так что, если я смогу сосредоточиться сейчас, все будет в порядке.

Сосредоточившись на том, ради чего мы здесь собрались, я уделяю профессору максимум внимания, хотя и не могу вспомнить ее чертово имя. Она поворачивается, чтобы взять что-то из ящика своего стола, и я чувствую, как колено Броуди прижимается к моему.

Черт.

Не реагируй. Не реагируй. Не реагируй.

Если я отстранюсь, я уверена, что он просто придвинется ближе, и это будет реакцией на этого безумного мага. Но если я оставлю все как есть, не возникнут ли у него другие идеи? Ни за что. Я отрежу ему член и скормлю его ему собственноручно, если он попытается приблизить его ко мне без моего разрешения.

Нет, Адди. Разрешения не будет. Никогда.

— Как ее пульс, Кей? — шепчет Броуди, наклоняясь вперед, чтобы поговорить через меня, пока я остаюсь неподвижной на месте.

— Он высокий, но я не могу сказать, связано ли это с тем, что она хочет ударить тебя или Рейдена. Это немного забавно, не буду врать.

У оборотня есть чувство юмора. Кто бы мог подумать? Мне почти хочется дать ему пять, похлопать по спине и поблагодарить, но это противоречит мантре. Поэтому вместо этого я ничего не делаю. В том числе не двигаю ногой. Если я сделаю вид, что его не существует, ему станет скучно, и он в конце концов отстанет.

Тогда я смогу насладиться тем мирным спокойствием, которое это принесет.

Профессор с глухим стуком захлопывает ящик и привлекает мое внимание, перебирая бумаги в руках.

— Я уверена, что на других занятиях вы будете пользоваться электроникой, но здесь все будет иначе. Нет лучшего способа записать прошлое, чем делать это вручную, с помощью пера и бумаги, — Она с гордой улыбкой машет бумагами, в то время как класс недовольно гудит.

— Успокойтесь, — ворчит она, не обращая внимания на жалобы, и присаживается на край стола, обводя взглядом присутствующих.

Она пролистывает несколько страниц, улыбается, когда находит нужную, кивает и начинает читать. — Король Август Рейган был нашим последним королем и лидером Королевства Фладборн.

Мое сердце замирает, когда я быстро понимаю, что, вероятно, весь урок мы будем разбирать страдания, причиненные народу фэйри, но с точки зрения того, что в этой истории они были злодеями.

Внутри все сжимается, и я тут же жалею, что не могу найти способ отвлечься прямо сейчас.

— Король Рейган считался могущественным лидером. Справедливым, добрым и открытым. При этом беспощадным, смертоносным и безжалостным, когда это было необходимо.

Звучит как достойная оценка. Я была бы впечатлена, если бы это было сказано обо мне.

— За исключением тех случаев, когда дело доходило до того, чтобы намочить его член, — говорит кто-то со смешком, и приглушенный смех эхом разносится по комнате. Я не смеюсь. Как и никто из других фейри, и, к моему удивлению, я не вижу и намека на ухмылку на лицах Броуди или Крилла.

— Спасибо за твою проницательность… — Профессор смотрит на студента, который это прокомментировал. Он сидит в ряду позади меня, слева, но я отказываюсь оборачиваться и смотреть. Он не заслуживает от меня никакого признания.

— Я Росс. — Он говорит это с гордостью, и я готова поспорить всем своим существом, что он гребаный вампир, но я по-прежнему отказываюсь поворачиваться и смотреть. Хотя этот голос напоминает мне о парне, который специально толкнул меня, когда на днях пришел на помощь Вэлли.

— Ну что ж, Росс. В будущем держи свой рот на замке. — Ее рычание вызывает удивление, и когда я решаю обратить больше внимания, я замечаю ее заостренные уши.

Она фейри. Как и я.

Прочищая горло, она кладет бумаги на стол рядом с собой, прежде чем переплести пальцы и посмотреть на всех. — Любовь — вещь непостоянная. Она затрагивает многих. Болезненная, согревающая душу, разрушительная, захватывающая дух, токсичная и всепоглощающая. У каждой монеты всегда есть две стороны. Сколько из вас считают, что любовь прекрасна? — Ее глаза сканируют комнату, пока она подсчитывает немногие поднятые в воздух руки. Я не удивлена, увидев, что Вэлли высоко подняла руку вместе с несколькими ее подругами и только одним парнем. — А кто верит, что любовь бессмысленна?

Я поднимаю руку, как и многие другие в комнате, особенно другие фейри. Мы видели катастрофу, которую она вызывает, душевную боль. Это вписано в нашу историю, гарантируя, что мы никогда этого не забудем.

— Не волнуйся, Кексик. Мне не обязательно любить тебя, чтобы трахнуть. Ты и так хороша, — шепчет Броуди, и я не знаю, посмеяться ли мне над его бредом или ударить его по лицу. Каким-то образом я решаю не делать ни того, ни другого, втайне гордясь собой, когда вообще не даю ему ответа.

Профессор прижимает ладонь к груди, прямо там, где находится сердце. — Это ужасно, что многие из вас так считают. Не всякая любовь похожа на любовь Августа и Константины, — настаивает она, и при одном только упоминании этого имени по моим венам словно разливается кислота. — Августу не повезло. Не имея надежной опоры рядом с собой и двумя своими прекрасными дочерями — он был беспомощен перед падением.

— Где они сейчас? Нет никаких записей о короле или его семье после их падения, — спрашивает маг с другой стороны Рейдена, заставляя мое сердце бешено забиться в груди.

— Никто не знает, и, думаю, это к лучшему. Они заслуживают мира и покоя в этой жизни. Они прошли через достаточно боли и страданий.

— Мы все прошли через них, а теперь мы восстанавливаем все по кусочкам, пока он прячется как трус, — рычит Рейден, с грохотом ударяя кулаком по столу с такой силой, что это только усиливает ярость, бурлящую внутри меня.

Профессор смотрит на него с грустью в глазах, которая отзывается в самых глубинах моей души.

— Ты ничего не знаешь, вампир. Ничего, кроме того, что мир предложил тебе. Ты бы не продержался и дня на моем месте или на месте любого другого фейри. У каждого есть боль, у каждого истока есть травма, которая пожирает нас. Но никогда не суди тех, о ком ничего не знаешь. Это не принесет тебе ничего хорошего, и уж точно я не ожидала бы такой черты у нашего будущего наследника. Ты согласен?

В комнате повисает тишина, пока я с благоговением смотрю на нее.

К черту Крилла, — она моя любимицы.