Колыбель проклятого тумана

Глава 6. Похороны

Темноту беспамятства развеял жар. Снилось, что она в огне. Жгучие языки пламени обволакивали кожу, больно кусая, но не обжигая. А вокруг стоял сплошной белый туман, из которого к ней тянулись бледные, синюшные руки под равномерное тиканье часового механизма, за которым слышалась тихая колыбельная музыка. Постепенно она заглушала звук часов и заполняла все пространство вокруг гуляющим и вторящим эхом.

Эту музыку она слышала с первого дня в этой проклятой деревне, но только сейчас различила в ней звуки быстро бегущих часов. Почему-то это казалось очень важным, но, как только глаза открылись, сновидение растворилось в кромешной тьме, оставив после себя только чувство тревоги.

С первыми лучами солнца петухи заорали во все горло, и Оксана вскочила с постели в холодном поту. Тело бил сильный озноб. Все-таки постоянный ужас и прогулки в холодном тумане подорвали здоровье. Если бы не похороны Саныча, то с кровати она бы даже не поднялась. А может, и не стоит никуда идти?

Кое-как встав на ноги, отчетливо чувствуя стреляющую боль в пояснице и ломоту в мышцах, Оксана накинула на тело длинную рубаху изо льна на шнуровке спереди и осторожно, чтобы не разбудить Игоря, прошла по скрипящим доскам на носочках на кухню. Там закинула несколько поленьев в печь, подбив старые угли кочергой, и закрыла створку, когда внутри заколыхал огонь. После поставила бежевый с красными цветочками чайник на печь.

Надо было уже собираться, но сил хватало только сидеть и смотреть на чайник и пар, что начинал бить из носика. Без мыслей и эмоций.

Проснувшись, Игорь посмотрел на наручные часы, которые показывали семь утра. Встав с кровати, парень протер глаза: девушка уже не спала, а сидела на кухне, разглядывая чайник.

– Утро доброе! – произнес Игорь, усаживаясь рядом.

Кивнув ему, все так же глядя на чайник, Оксана охрипшим голосом шепнула:

– Доброе.

– Где тут у тебя умыться можно? – спросил он, и девушка указала на открытое окно, в котором он разглядел колодец на заднем дворе.

– Если прям невтерпеж, то вода в колодце, рядом бочки и умывальник, а так в начале деревни баня есть. Местные ее каждый день топят и моются вечерами.

– Спасибо, – сказал парень и вышел из дома.

Оксана сделала два чая, использовав травы из глиняного горшочка с подписью «чай». По кухне тут же разошелся запах мелиссы, мяты, чабреца с лимоном и гвоздики. Таких ароматов она не припоминала даже в ресторанных чаях. Даже сахар было жаль добавить, чтобы не перебить хоть толику вкуса.

Игоря все не было, и, не теряя зря времени, девушка быстро переоделась в черные брюки и футболку с белой розой, вновь говоря спасибо себе за то, что все-таки что-то из вещей первой необходимости она догадалась положить в объемный рюкзак, который захватила с собой.

Вернулся парень в дом, растирая мокрую голову полотенцем. Сухая майка прилипала к влажному телу, и из-под ворота виднелась красная полоса старого шрама. Спрашивать Оксана не стала. Игорь, заметив ее взгляд, поправил ворот, чтобы скрыть эту полосу.

– Тебе рис с говядиной или гречку с курицей? – спросил он, убедившись, что печь еще горячая.

– Первое, – пробормотала она, чихнув. И, чуть подумав, спросила: – Ты охотник? Ну, на этих тварей, – на всякий случай уточнила, чтобы не выглядеть совсем уж глупо.

– С чего ты взяла? – вопросом на вопрос ответил он, ненадолго скрывшись в комнате и через минуту вернувшись с двумя сухпайками, которые сразу же поставил разогреваться на печи. – Я так, простой риелтор, – произнес Игорь, не изменяя вчерашним ответам.

Он поставил уже разогретое на стол перед ней, игриво подмигнув.

«Значит, угадала».

– А еще риелтор сжигает в костре руку, поминая брата, носит забитый непонятными склянками рюкзак и имеет свой подход к разного рода нечисти, – подвела итог своим наблюдениям Оксана, ковыряясь вилкой в еде, но едва смогла съесть пару кусочков мяса, запивая горячим чаем.

– Это тоже входит в спектр наших услуг, – без грамма смущения ответил гость, налив себе кофе из пакетика.

Вот за этот напиток Оксана бы с удовольствием сейчас душу продала: раньше ни одно ее утро без кофе не начиналось. Простого крепкого кофе. Без сахара.

– Шоколад будешь? – спросил он, доставая плитку молочного шоколада, когда с завтраком было покончено.

– После похорон съем, ты идешь?

– Мне там делать нечего, а просто так вызывать лишнее недовольство я не хочу! – Игорь достал сигарету, засунул ее в рот и взглядом задал вопрос, мол, можно?

– Да кури уже тут, – вздохнула девушка и прикурила сама. – А я пойду, – добавила она, встав с места, немного пошатнувшись от ряби в глазах. В кухне стало слишком жарко от печи. – Саныч мне жизнь спас и помог с ума не сойти, когда не смогла уйти. Он и умер-то почти сразу после этого… – Взяв с крючка связку ключей, Оксана положила ее перед Игорем: – Будешь уходить, запри дверь и оставь связку под козырьком крыльца.

– Хорошо, – ответил парень и закурил.

Бряцнув ключами, он убрал их в карман.

– Удачи, – тихо произнес перед уходом девушки.

Все жители деревни собирались у дома Стаса. Оксана кое-как дошла до него, радуясь, что успела хотя бы под конец сборов. Все были в черном и с платками на головах.

Аня вышла из дома со свечкой в руках, вытирая слезы. За ней вышел Стас с большой деревянной коробкой, а за ним еще один рыжий парень плотного телосложения, но ниже Стаса на целую голову.

Рыжий шел впереди и плескал на землю святую воду, читая молитвы на церковнославянском языке. Старики и молодые плакали, бабки причитали, Оксана медленно тянулась следом, в самом конце, ни с кем не разговаривая, но укоризненные взгляды на себе продолжала ловить. Конечно, ведь все винили ее…

Минуя пруд, прощавшиеся вышли к маленькой роще. Тут озноб ударил сильнее, но Оксана держалась, обещая себе, что придет домой и сразу ляжет спать.

Кладбище начиналось с больших железных ворот. Едва переступив порог, бабки тут же смолкли, а громкие всхлипы, как по щелчку, затихли. Впереди зажигались принесенные свечи. Как Оксана успела заметить, они были у всех, кроме нее.

«Могла бы догадаться», – сама на себя выругалась девушка.

Пока мужики выкапывали могилу, Оксана, оглядываясь по сторонам, поняла, что крестов и памятников не так уж и много, как она ожидала увидеть. Может, штук сорок на все кладбище и один большой склеп. Могилы, без цветов и венков, не отличались ухоженностью и заросли бурьяном, но абсолютно везде стояли подсвечники. Среди могил, под редкими бликами солнечных лучей, едва проглядывающих сквозь кучевые облака, мерещились полупрозрачные силуэты людей. Они просто ходили взад-вперед, убитые в своей печали и тоске.

– Не смотри на них, – шикнула на нее рыжая женщина и протянула ей зажженную свечку.

– Спасибо, – кивнула Оксана, подавляя кашель в першащем горле. – А кто это?

– Неупокоенные, – ответила женщина. – Днем они безобидные, но ночью им на глаза лучше не попадаться. Кладбища они, слава богам, не покидают. Но и привлекать их внимание горем нельзя.

– А почему неупокоенные? – шепотом спросила Оксана. – На кладбище всех же по церковным обычаям хоронят, да и родственники оплакивают.

– Некому было их оплакивать и некому грехи их было отпустить. Священников в деревне нет, – так же тихо пояснила женщина.

Оксана кивнула. Хотелось задать больше вопросов. Например, откуда здесь столько нечисти? Как люди вообще могут сосуществовать с ней? Но, во-первых, было не место и не время для таких расспросов, а во-вторых, Оксана догадывалась уже и сама: туман их привел за собой, или, наоборот, они пришли сами, а живут лишь потому, что соблюдают правила, да и сама нечисть, судя по всему, тоже, ведь иначе вымерла уже бы вся деревня.

– Туман… – задумавшись, протянула Оксана, когда ящик с головой Саныча опустили в землю.

Аня еле сдерживала всхлипы, опустившись коленями на землю, дрожащей рукой бросая в могилу горсть земли, а второй держала свечку так, что вниз закапал воск.

Стас поднял Аню и прижал к себе, что-то шепча на ухо и целуя в лоб. Его взгляд Оксана видела даже с расстояния – тяжелый, задумчивый. Он то и дело кого-то выискивал в толпе, изредка останавливая вопросительный взгляд на ней. Оксана только пожимала плечами.

Все жители деревни бросили горсть земли с каплями воска в могилу под пение молитвы.

Оксана подошла к могиле последней, после чего рыжий парень прекратил чтение и могилку окончательно засыпали землей, сверху ставя железный крест с надписью:

Сергей Александрович Костенко

«Саныч…, – мысленно произнесла имя человека, который помог добраться до деревни. Человека, который предупреждал ее не убегать за пределы деревни. – Прости…»

Уже оборачиваясь, девушка почувствовала чью-то ладонь на запястье и встретилась взглядом с тем рыжим парнем.

– Приходи на поминки, – шепнул он и опустил ее. – Надо поговорить.

Сморщившись от неожиданного прикосновения, Оксана едва заметно кивнула и отошла в сторону. Как ни странно, душ на кладбище она не боялась. Вернее, было неуютно, что их можно видеть, но страха, как в лесу или в тумане, она не ощущала.

Собравшись уходить, Оксана взглянула еще на один крест, на котором было три фарфоровые фотографии с именами. Подойдя чуть ближе, девушка сглотнула подступивший к горлу ком.

Игнатьев Игорь Павлович

Игнатьева Диана Дмитриевна

Игнатьева Оксана Игоревна

Ее семья считалась погибшей. Им даже возвели крест. Вспомнились почему-то и слова одной гадалки, к которой Оксана и Яна (подруга из универа) ходили по приколу. Яна хотела узнать что-то про будущее, Оксана же попала к ней просто за компанию.

«У тебя уже есть одна могила, скоро будет и вторая».

Тогда Оксана отшутилась и забыла. Сейчас смысл до нее стал доходить, и озноб с новой силой прошибал тело. Мотнув головой, приходя в чувство, Оксана думала уйти, но ее окружило несколько духов. Они неразборчиво что-то говорили и тянулись к ней. Шрам на груди обдало жаром. На лбу выступила испарина. Хотелось закричать как можно громче, но Оксана не могла выдавить из себя даже писк.

Мертвые подступали к ней все теснее, а Оксана почти вплотную приближалась к своей собственной могиле, не зная, куда ей деваться и что делать.

Вспомнив про свечку в своей руке, Оксана вновь зажгла ее зажигалкой и выставила перед собой.

Духи остановились, и где-то рядом послышался голос, так похожий на мамин:

– Беги!

И Оксана, зажмурив глаза, побежала вперед. Девушка распахнула глаза, когда миновала призраков. Свечка быстро погасла.

У выхода с кладбища рыжий парень поймал Оксану за плечи и, взяв за руку, молча вывел за ворота. Хватая губами воздух, Оксана не могла никак отдышаться. Рыжий не торопил.

– Не зря забеспокоился, когда ты не вышла с кладбища… – проговорил он тихо и глянул за железные ворота. Там, среди деревьев, если приглядеться, так же тихо гуляли духи, словно ничего и не случилось. – Не ходи туда одна, хорошо? Они тебя захотят такой же сделать.

– Там моя могила, – пробормотала девушка, исподлобья глянув на паренька.

– Никто ж не знал, что ты жива окажешься… – неопределенно пожал плечами парень, на что Оксана раздраженно рыкнула:

– Мне это уже сто раз повторили.

– Прости, – вздохнул он. – Теперь извини, но мне надо к поминкам помогать готовиться. – Ободряюще кивнув, он ушел прямо в сторону заброшенной церкви.

Встретив Аню рядом с баней, Оксана обняла подругу.

– Соболезную, – хрипло прошептала Оксана.

– Спасибо… – кивнула Аня. – И что пришла, спасибо.

– Игоря не видела? – спросил подошедший Стас.

Оксана покачала головой.

– Он сказал, что не хочет нервировать местных еще больше.

– Если это вообще возможно, – вздохнул Стас. – Ты-то себя нормально чувствуешь? Вид болезненный.

– Нормально, – отмахнулась Оксана, хотя ничего нормального с ней не происходило с момента приезда в деревню. – Устала просто немного от всего этого.

– Тебе бы поспать немного… – вымолвила Аня. Она выглядела очень обеспокоенной.

– А кто этот рыжий? – перевела тему Оксана и огляделась, но не нашла его: все уже разошлись по домам.

– Наверное, о Денисе говоришь, это друг мой. Помогает поминки организовать.

«Интересно, что ему от меня надо?»

– А где они будут проходить?

– Ты уверена, что хочешь пойти? – Стас вопросительно изогнул бровь.

– Да. Так где?

– В клубе. Он за старой церковью. Там обычно вся молодежь собирается. – Стас указал на кресты сгоревшего кирпичного здания, сияющие в свете солнечных лучей.

– Буду знать, – кивнула ему.

– Через пару часов начало, поспи немного.

Стас взял Аню под руку, и они не спеша двинулись к дому у озера. Оксана же двинулась в противоположную сторону, к своему дому.

Дверь была закрыта, ключи лежали на месте. Грустно усмехнувшись, Оксана с тугим нажимом открыла двери и пересекла порог пустого дома. А ведь до последнего надеялась, что Игорь никуда не уйдет. Дом ей казался одиноким.

Порывшись на кухне среди разных травяных сборов, девушка вспомнила, как в детстве при температуре мама делала ей чай из липового цветка с добавлением мать-и-мачехи и ягод калины, от которого всегда становилось легче. Как ни странно, сушеные листья девушка по запаху определила в фарфоровой чашке с крышечкой, подписной каллиграфическим почерком как «лечебный сбор». Заварив себе его покрепче, Оксана подумала и добавила еще маленькую ложку меда, после чего медленно выпила настой.

Ложиться было бессмысленно, поэтому, взяв на всякий случай свечку, с сигаретами и зажигалкой девушка вышла из дома, заперев двери, и оставила ключи над крыльцом, надеясь, что охотник на нечисть у нее задержится. С ним она чувствовала себя защищенной от всего того, что происходило в деревне.

Идя мимо домов, Оксана не заметила, чтобы хоть кто-то из соседей занимался делами в огороде. Более того, пусть и было еще утро, на пороге каждого дома стояли зажженные фонари.

Подойдя ближе к заброшенной церкви, Оксана остановилась, чтобы ее рассмотреть. Кирпичная кладка поросла мхом, железные двери едва держались на ржавых петлях. Через выбитые окна видно развалившуюся внутри каменную лестницу и стертые от времени иконы на стенах. Казалось, что удалось разглядеть икону Богородицы. Над золотым крестом висел большой чугунный колокол. Весь церковный участок по колено зарос травой. Сломанные железные врата не помешали бы проникнуть внутрь, но, судя по отсутствию тропы, никто не ходил туда.

За церковью находился еще один дом, тот самый клуб, вход в который увешивали фонари. Там крутились люди в черных одеждах: кто-то курил самокрутки, кто-то просто разговаривал. За самим клубом раскинулось маленькое поле, на котором начинали цвести лен и пшеница.

Робея и стараясь никому не смотреть в глаза, Оксана прошла в клуб.

Внутри уже буквой «П» стояли накрытые столы. В центре поместился портрет Саныча с черной лентой. На столах стояли свечки с резким запахом ладана.

– Ты пришла! – Перед ней появился Денис.

– О чем ты хотел поговорить? – с ходу начала она, хотя было странным, что они друг другу не представлялись, но уже знакомы.

Денис оглянулся:

– Не здесь.

Они вышли через задний вход, минуя сцену с музыкальными инструментами.

Денис закурил, Оксана тоже.

– У твоей бабушки была книга, – начал он. – Она любила записывать и описывать всю нечисть, с которой столкнулась. Так вот, у меня есть предположение, что та мразь, что Саныча убила, в этой книге записана.

– Саныч тоже любил что-то записывать, – намекнула Оксана.

– Все его записи мы ночью со Стасом просмотрели. Он сторожила был ответственный, но там ничего такого нет. Нинка, она ведь с нечистью…

– Так, стоп, – перебила его Оксана. – Ты наверняка это знаешь или сплетни повторяешь?

– Да вся деревня это знает. Да и ведьма, Зинка, пропала без вести, когда к Нине ругаться пошла. Вечно они не ладили.

Оксана закивала и рассмеялась. Это уже начинало надоедать. Теперь вообще все несчастья в этой дыре вешают на ее бабку, а следовательно, и на нее.

– Он говорил, это передается вроде бы по наследству, то есть теперь сторожилой должна стать я? – Последние слова Оксана произнесла обреченно. Нет. Этого она уж точно не хотела. Получается, ей теперь не уйти?

«Твой род задолжал нам свободу, – вспомнились слова твари в тумане. – У нас был уговор…»

«Что за уговор, бабушка?» К сожалению, ответа ей никто не мог дать.

– Увы, но да. Может, сейчас все косо на тебя смотрят, но понимают, что ты нам нужна. Без тебя деревня пропадет.

– А где гарантии, что я вообще могу ей стать? – нервно хохотнула Оксана. – Просто меня столько лет тут не было, вы даже могилу мне с родителями выделили. Вдруг я уже не смогу стать этой вашей сторожилой?

Руки затряслись, голос заметно задрожал. Сказанные слова вселили в нее надежду, хрупкую, как соломинка, что она сможет сбежать.

Однако слова и на Дениса подействовали впечатляюще. Парень озадаченно смотрел на нее. Во взгляде сгущались мрачные тучи, тяготившие его разум, но в конце концов он ответил:

– Если бы это действительно было так, думаю, тебя бы уже не было.

– Понятно, – только и смогла выдавить из себя Оксана. – Так что это за книга такая? – хриплым голосом перевела тему.

– У нас со Стасом есть предположение, что тварь, убившая Саныча, залетная. Возможно, через туман, возможно, из города. И раз нам не выйти, то, возможно, могли бы понять, как обезопасить других жителей деревни.

– Как-то странно у вас тут все устроено…

– Мы привыкли уж, – пожал плечами Денис.

Поминки прошли уже знакомо для Оксаны. Сначала все съели по блинчику, потом рис с изюмом. Разлили по стакану вина. Все вспоминали о делах Сергея, о том, как он старался, учил молодежь всему, что умел сам. Ане желали быть сильной, ведь больше родственников у нее не осталась. Оказалось, она была очень поздним ребенком и ее мама с папой рано ушли в мир иной. Стас все это время почти не отходил от соседки, ухаживал и успокаивал ее.

Дениса Оксана больше не видела – должно быть, под шумок он ушел.

С поминок девушка возвращалась уже вечером, в полном одиночестве, внимательно разглядывая золотые кресты заброшенной церкви.